Верните вора! - Белянин Андрей Олегович 9 стр.


Бывший помощник прокурора от тостов никогда не отказывался, но знал в основном только неприличные, для мужских посиделок в саунах. Однако, как смог, выкрутился, так сказать, "родство" обязывало…

- У одного человека был белый "мерседес", а у другого - битый "запорожец". Ехали они, ехали, и бац - авария! Ну, владелец мерса сразу попадает в рай, потому что он по жизни батюшкой работал, а хозяин "запорожца" - в ад, потому что пьяный был и выехал на встречку. Мораль - всё равно нигде нет справедливости! Вздрогнем?

Никто, разумеется, ничего не понял, но аналогию оценили, спорить не стали, и за третьей пиалой вина домулло поведал старым друзьям о своих планах.

- Вы дерзаете не пустить в Бухару великого шейха, просветлённого самим Всевышним? - ахнул бывший башмачник, а теперь глава кооператива, хватаясь за сердце. - Да ещё вопреки решениям тех, кого сам Аллах своей волей поставил над нами?! Я немедленно должен сообщить об этом визирю, о безумцы! Как законопослушный мусульманин…

- …скупщик краденого, а также прямой посредник и сообщник ряда крупных преступлений в Багдаде и Самарканде, - прокурорским тоном напомнил Лев. - Но продолжай, продолжай…

- Во что вы хотите втянуть меня и мою благополучную семью, о бесчестные нарушители священных законов шариата?!

- Уймись, муж мой. - Ирида сунула возмущённому супругу большую горсть урюка в рот и запечатала ладонью, чтоб помолчал. - Он у меня хороший, добрый, вы же знаете. Только сейчас очень нервный из-за дочки, любит её, вот и… Но я сама готова вам помочь. Используйте меня, почтеннейшие!

За прошедшие годы плечи госпожи аль-Дюбины только расширились, прибавка в весе гарантировала могучую пробивную силу удара, поэтому язвить над её последней фразой не рискнули ни Оболенский, ни Насреддин, хотя у обоих чесались языки, по рожам видно…

- Я что-то не так сказала?

- Если вы только помыслили об использовании моей доверчивой и нежно любимой жены не так, как она сама вам это предложила… - гневно очнулся прожевавший урюк Ахмед, и домулло поспешил его успокоить:

- Не дай своей желчи разлиться, ибо гнев разжигает сердце, испепеляет душу, портит нервы и сгущает кровь! Обещаем, что не подвергнем вас опасности.

- Это нечестно! Почему вам, мужчинам, можно подвергаться, а нам…

- Молчи, женщина, - едва ли не хором откликнулись трое мужчин и тут же пожалели об этом.

Выпившая целую (!) пиалу сладкого красного вина, гордая дочь визиря, жена башмачника и общий друг, не стала сдерживать душевные порывы, сгребая всю троицу шовинистов в одну кучу на ковре.

- Разбудите ребёнка, вообще убью!

Дальнейшие пять минут в палатке лишь раздавались глухие звуки пинков, сдавленное ойканье и сладкое сопение маленькой Амуки, уснувшей в обнимку с деревянным мечом в уголке на подушке. Привлечённые вознёй, в палатку заглянули любопытные морды двух осликов. И мигом убрались обратно, не дожидаясь, пока и им не достанется за половую принадлежность…

- Ну что ж, хвала аллаху, по крайней мере, у нашего будущего войска есть достойный предводитель, - успешно подольстился Ходжа, когда руки аль-Дюбины были заняты шеями мужа и московского гостя.

- Наш план незатейлив и прост. Я хочу, чтоб Бухара закрыла свои ворота и на улицах города появились вооружённые люди. Хайям-Кар привык к лёгким победам, его слуги готовы умереть за своего господина, но что, если им не предоставить такой возможности?..

Насреддин выдержал паузу, сунул руку за пазуху и вытащил большой сияющий камень:

- Это сапфир с чалмы визиря Шарияха.

- Его надо продать? - привычно уточнил башмачник, мысленно прикидывая свою долю.

- О нет… На этот раз его нужно подарить.

- Визирю? - прокашлялся Лев. - Думаешь таким образом заручиться его поддержкой?

- Ещё раз нет, мои недогадливые соратники, - широко улыбнулся домулло. - Этот замечательный камень мы подарим совсем другому человеку. Тому, который гораздо лучше нас отвлечёт внимание великого Шарияха, чтоб он издох под верблюжьим помётом, от переговоров с шейхом Абдрахимом Хай-ям-Каром. И каждому из нас будет своя работа…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

В политике не краснеют!

Лозунг КПРФ (приписывается Г. Зюганову)

Мой друг никогда не был силён в составлении долгосрочных планов действий. Разумеется, княжеский род Оболенских на всём протяжении российской истории включал в себя не только воевод и генералов, но и опытных царедворцев, прекрасно умеющих плести интриги. Но ведь не все лучшие качества предков так уж непременно воплощаются в далёких потомках. Лев, например, был бы отвратительным чиновником, поскольку брезговал брать взятки, и ещё худшим советником при дворе, поскольку предпочитал лепить правду. Его высказывания о нашем президенте я приводить не буду, ибо мат в книге не приветствую категорично.

А вот выросший на улице Насреддин преотличнейше разбирался в больной психологии людей, приближённых к власти, и порой очень умело пользовался их слабостями. В умении столкнуть кого надо лбами ему просто не было равных, как и в умении смеяться над чужими пороками. Я порой просто в ужасе закрывал глаза не в силах видеть, что он делает…

Мой сосед с пятого этажа имел дурную привычку курить в лифте, и домулло, дабы сделать мне "приятное", угостил его сигаретой собственного изготовления. Понятия не имею, что он туда набил, но соседа вытаскивали из лифта участковый с тремя санитарами: бедняга забился в угол, вопя, что кругом драконы и тигры в белых халатах кусают его за пятки! После трёх дней лечения в наркологической клинике страсть к курению у мужика отбило напрочь, а лифтов он вообще стал бояться как огня. Хотя, что удивительно, на Насреддина зла не держал и при встрече кланялся ему, по-восточному прикладывая ладонь ко лбу и сердцу…

Но страшнее всего, что после этого случая ко мне в дверь стали стучаться не только соседи, но и совершенно незнакомые люди, спрашивая мудрого совета у домулло. За короткое время он умудрился стать признанным авторитетом почти во всех вопросах. И хотя, с моей точки зрения, нёс наглый бред и полную чушь, для вида приправленную непроверенными хадисами и псевдовосточной философией, но людям это дико нравилось. Хорошо ещё, он не брал за это деньги! По крайней мере, первое время, но об этом чуть позже…

Следующую историю, вплетённую в повествование об эмире, превращенном в осла, можно было бы озаглавить "Сказ о том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем". Но это уже было у Гоголя, поэтому придётся выкручиваться и писать "Сказ о том, как глава городской стражи ни с того ни с сего подрался с великим визирем и что из этого вышло". Ну согласен, так себе названьице, зато по теме.

Благородный господин Шехмет никогда не сомневался в своей отваге, уме и проницательности. В определённом смысле он действительно был храбрый человек, ибо трудно быть трусом, когда по одному мановению твоего мизинца за тебя обнажают кривые сабли сто с лишним человек. Главное лишь сохранить высокоморальное выражение лица, гордую поступь и говорить, цедя слова сквозь зубы, ибо имидж - это наше всё!

Уволенный из славного Багдада, высокородный Шехмет некоторое время жил в своём поместье под Хорезмом. Но мирная жизнь ему быстро наскучила, а привычка к лёгким деньгам настолько въелась в кровь, что стала неотъемлемой чертой характера. Ему было жизненно необходимо хоть кого-нибудь арестовывать, допрашивать, сажать в зиндан, вымогать, штрафовать и наказывать ну как сами знаете кому. Человек с такими талантами не мог остаться невостребованным. Предложив свои услуги нескольким правителям, Шехмет дождался кипы ответов и не торопясь выбрал самое заманчивое предложение - стать главой городской стражи в богатой Бухаре…

- О наш благородный господин, - в его покои вбежал городской стражник с ещё едва пробивающимися усами, - у ворот нашей казармы стоит человек в платье купца. Он просит о встрече с вами и желает передать подношение.

- Я не беру мзды, ибо служу Закону, - сурово кивнул Шехмет, отпил пару глотков прохладного шербета и, зевнув, приказал: - Зови, я сам скажу ему это прямо в лицо!

- Слушаю и повинуюсь.

Пару минут спустя в комнату с поклоном скользнул тощий тип с огненно-рыжей бородой. Несмотря на богатые одежды, держался он не очень уверенно и всё время виновато улыбался, демонстрируя отсутствие двух коренных зубов…

- О тигр справедливости! О фонтан мудрости! О павлин счастья! Позволишь ли ты занять ничтожную долю твоего времени, ибо я обещаю быть краток?

Шехмет великодушно кивнул: он любил грубую лесть во всех её проявлениях.

Бывший башмачник Ахмед, честно выучивший свою роль, тоже нимало не стеснялся подливать патоки, но конкретику обозначил сразу:

- О кладезь Истины! О барс храбрости! О верблюд усердия! Ещё вчера я прибыл в благословенную Бухару с торговым караваном и, открыв свою палатку, помолился Аллаху, давшему мне мудрый совет. Вот он!

Начальник стражи с некоторым изумлением уставился на протянутую к нему ладонь, на которой лежал чудесный золотой перстень с огромным сапфиром. И хотя камень был великолепен, но годы научили Шехмета разумной осторожности…

- Ты предлагаешь мне взятку?

- О бич порока! О щит праведности! О светоч разума! Как ты мог такое подумать?! Клянусь своей бородой (да уж, этой крашеной паклей Ахмед мог клясться смело!), что сам Всевышний сказал мне: "Отдай этот перстень в достойные руки самого благородного стража Закона, и твоей торговле в благословенной Бухаре всегда будут сопутствовать процветание и успех!"

- Что, вот прямо так и сказал? - Шехмет осторожно взял перстень, прикинул его вес, посмотрел сквозь него, оценив чистоту и стоимость камня. - Воистину, кто я такой, чтобы оспаривать мнение самого Аллаха? Иди, благородный торговец…

- Умар, - ещё раз поклонился Ахмед.

- Умар… - повторил командир стражников. - Мне почему-то знакомо твоё лицо, но достойные люди всегда находят пути дружбы и взаимопонимания. Я тоже думаю, что твоя торговля будет процветать. И даже более, я уверен в этом!

- О колыбель спокойствия! О роза Эдема! О оплот величия! - пятясь на выход, счастливо разливался соловьем бывший башмачник. - Ты вселил в моё сердце надежду и веру! Да вспомнит о тебе Всевышний, да наградит он тебя в земной жизни столь же щедро, как и в небесной! Чтоб ты сдох в "Доме-два" на вечных съёмках, как выражается наш общий знакомый с голубыми глазами…

Разумеется, последнюю фразу он произнёс шёпотом и уже за дверями. Первая половина плана была успешно реализована, так как именно в этот момент Ирида аль-Дюбина столь же бесстыже и напористо окучивала маленького визиря, втюхивая ему золотой кинжал Шехмета, декоративно перевязанный бантиками и ленточками до полной неузнаваемости.

- А мой папа тоже визирь, но из Багдада. Вот я и зашла познакомиться. Не пугайтесь, почтеннейший, - уговаривала могучая ханум, только что раскидавшая по углам двух персов-телохранителей с ятаганами.

- Что тебе надо от нас, опасная женщина?! - верещал бледный Шариях ай Сули-Сули, пытаясь влезть на спинку трона отсутствующего эмира. - Не подходи, ибо мы страшны в гневе и будем звать на помощь!

- Да я на минуточку. Вот…

- А-а, вай мэ! У неё нож!!!

- Это сувенир, подарок для вас, уважаемый. - Суровая Ирида ласково поймала визиря за ногу, нежно ставя вниз на подушки. - Не надо так верещать, все подумают, что во дворце гуляет запрещённая свинья. Берите этот кинжальчик в подарок и обещайте носить за поясом. Всегда. Я проверю!

- И… и что? - на всякий случай уточнило второе лицо Бухары, с потрохами продавшееся Хайям-Кару.

В ответ богатырша так многозначительно улыбнулась, что толстый Шариях побожился девяноста девятью именами Аллаха, что отныне ни на миг не расстанется с памятным предметом экипировки настоящего мужчины, присланным ему коллегой из Багдада и заботливо переданным такой красивой, благородной, скромной и честной женщиной! Расчувствовавшаяся аль-Дюбина даже чмокнула его в потный лоб и наконец-то соизволила удалиться.

Теперь в действие должны были вступить оперные партии Льва и Ходжи. Они тоже не подкачали…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Лесть - лучший стрелок, попадающий прямо в сердце!

Проверенный хадис

Здесь, видимо, стоит указать чёткое разграничение в действиях и последовательности. Итак, начиная с раннего утра, ещё до пения муэдзина, призывающего правоверных к первой молитве, Оболенского шумно растолкали и безжалостно выгнали на "работу". А уже к обеду просторная палатка молодых супругов в их отсутствие была набита так, что буквально шагу было некуда ступить…

Лев крал всё! Не менее десяти почтеннейших купцов Бухары подверглись его непрошеным визитам с последующей конфискацией не принадлежащего ему имущества. Причём кражи были не столь весомы, сколь заметны. Главное было обратить на себя внимание и всколыхнуть общественное мнение, а отнюдь не провоцировать праведное негодование честных торговцев. Насреддин особенно настаивал на выполнении этого пункта. Ибо именно ему предстояло сколотить достойную внимания делегацию и направить её в нужном направлении. То есть прямо в эмирский дворец. Выглядело это примерно следующим образом…

- Ай, моя возлюбленная четвёртая жена! Я купил тебе жемчужное ожерелье из самой Басры! И моей дорогой седьмой наложнице золотое кольцо в пупок! И тебе, милая, есть подарок… и тебе… и вам обеим… и… э-э?! Всё было вот тут, в хурджине, а теперь нет. Вай мэ, меня ограбили! Не бейте меня-а! Ну хоть не все сразу-у…

- Правоверные, у меня только что украли коня! И большой кошелёк с золотом! И мой парчовый халат! И дорогую чалму! И тапки, и пояс, и рубашку, и… Не смотрите на меня, правоверные! Помогите кто чем может, пока меня самого не украли…

- А я заранее купил в Китае амулет против воровства! И повесил его в своей лавке. Вот, смотрите сами, ничего не… Ва-а-ах? Всё украдено-о! Вай мэ, вай дод, вай-вай-вай… Хотя чего же я так рыдаю, амулет-то на месте! Значит, он работает, хвала аллаху!

То есть, как вы понимаете, достаточная для внимания стражи шумиха началась быстро. Но Насреддину было этого мало, ему непременно требовалось участие самого Шехмета. Для этого потребовалась короткая, но зажигательная речь, провозглашённая им с пустой арбы в позе Ленина на броневике.

- Слушайте, жители благородной Бухары! Уважаемые купцы, почтенные торговцы, праведные мусульмане и все, кто ныне был ограблен и обворован! Разве не городская стража должна защищать нас? Разве не их прямая обязанность ловить воров? И разве не с них, жирующих на наши честные таньга, мы должны получить компенсацию за всё пропавшее по их вине?!

- Воистину, его устами глаголет истина, - признали многие, хоть оно и тавтология. - Но как мы получим назад своё добро?

- Предоставим список украденного высокородному господину Шехмету, да продлит Аллах его годы, - тонко улыбнулся домулло. - Он защитит нас и попросит великого визиря вернуть нам наши деньги, пока его стражники не отыщут настоящего вора!

- Воистину, ты говоришь мудрые вещи, - покачав головами, признали даже очень малоопытные купцы. - Но как мы оценим украденное, ведь этому не было свидетелей?

- Достаточно ли вам свидетельства Всевышнего? - ловко выкрутился домулло и в упор спросил самого толстого с хитро бегающими глазками: - Сколько кошельков с золотом у вас пропало, почтенный?

- Один… нет, два… вах, я забыл ещё про третий… Три! Три большущих кошелька с полновесными динарами!

- А у вас, уважаемый?

- У меня? Ну… э-э… вай мэ, да у меня столько украли, столько… Сейчас перечислю. Клянусь бородой Хызра, одних только кошельков с золотом… нет, с бриллиантами! Индийскими алмазами, да! Шесть штук!

- Ай-ай-ай, - сочувственно качал головой Насреддин. - Но вы пишите, всё пишите, ничего не забудьте. И пусть бумагу подадут самые достойные люди базара!

Так что к приезду на место запланированного митинга главы городской стражи полный список "бесчестно украденного" не подготовил только ленивый или круглый идиот. Мигом избранная делегация из самых наглых, прожжённых и беспринципных дельцов с низкими поклонами встречали грозного Шехмета. После получасовых переговоров, объяснений, воплей, слёз, перевода стрелок, взаимных упрёков, угроз, давления, примирения и выхода к разумному компромиссу начальник стражи и народные делегаты от бизнеса стройной колонной направились в эмирский дворец за консультацией у визиря. Лев и Ходжа, переодевшись, увязались следом, потому что пропустить такое экстремальное шоу они, разумеется, не могли…

Великий визирь Шариях заявился в сопровождении тех же безмолвных нубийцев, что ещё недавно охраняли ныне "совсем заболевшего" эмира. Лицо визиря изображало некоторое недоумение и беспокойство, отчего бородка заметно дёргалась вбок.

- Да продлит Аллах твои годы, - сухо приветствовал его Шехмет. - Купцы благородной Бухары просят тебя о помощи и защите. Их страшно ограбили, даже жутко…

- Но при чём здесь я? - вопросительно изогнул бровь визирь. - Разве защита честных граждан и поиск бесстыдных воров не твой долг, о высокородный Шехмет?

- Да, и я найду вора. Но сейчас они хотят денег, а деньги у тебя и… Что ты так странно смотришь на мою руку, о Шариях?

- А откуда у тебя этот камень в перстне, о Шехмет?!

- Это подарок, о великий визирь.

- О, подарок из сапфира, украденного с моего праздничного тюрбана?!

- О, ты называешь меня вором?!!

Здесь, наверное, стоит остановиться и отдохнуть от этих бесконечных вежливых "о", дабы дать волю читательскому воображению. Не вмешивался никто! Стражники и купцы, царедворцы и слуги, рабы и охранники и даже простой народ мог видеть, как толстый визирь Шариях пытается вывернуть руку грозного Шехмета, ругаясь самыми недостойными словами, пока последний не оттолкнул его изо всех сил, после чего в руке визиря блеснул кривой кинжал!

Теперь настала очередь продрать глаза уже начальнику городской стражи…

- Откуда у тебя моё оружие, бесчестный вор чужого имущества?!

- Мне его подарили!

- Ах ты, лукавейший из шайтанов, отдавай мой кинжал!

- А ты, тупейший из ослов, верни мой сапфир!

Поскольку уступать никто не хотел, драка естественным путём пошла по второму кругу. Кое-кто уже начинал делать ставки на первую кровь из носа или первый выдранный клок волос из бороды. К чести обеих сторон должен заметить, что в серьёзный мордобой они не лезли - понимали, как глупо выглядят. Поэтому и визирь и Шехмет разумно ограничивались витиеватыми оскорблениями друг друга и перепихиваниями в стиле Паниковский - Балаганов "А ты кто такой?!".

Ну и в результате все остались ни с чем. То есть каждый при своём. В смысле каждый при чужом, поскольку Шехмет перстень не отдал и Шариях тоже кинжал вернуть отказался. Дорогие вещи быстро прикипают к рукам и неохотно меняют даже временных хозяев. Драчунам пришлось разойтись, накрепко затаив злобу и строя планы кровавой мести с привлечением максимально большого числа сторонников…

Так что в палатку Ахмеда и Ириды аль-Дюбины сообщники возвращались в упоении своей маленькой победой и с чувством исполненного долга.

- Брателло, так ты добился, чего хотел?

Назад Дальше