Дождь закончился, из-за туч вышла луна, озарившая полевой аэродром призрачным светом. Все при деле, а я стоял возле сарая и ждал дальнейших приказов. Ничего не происходило, и было скучно. Но тут с тыльной стороны постройки раздался подозрительный звук, и я её обошёл. Пригляделся и заметил на крыше трёх человек. Пленники собирались сбежать. Сообразили, что всех ждёт пуля, и решились на побег.
– Сюда! – закричал я, скидывая с плеча автомат и снимая его с предохранителя. – Пленники уходят!
Поднимая ствол, я увидел, как один из беглецов прыгает на меня, и потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул огонь и сталь, пули вошли противнику в грудь, я не смазал. Но он сделал, что задумал. Его тело ударило меня, словно выпущенный из пушки снаряд, и я покатился по мокрой траве. Оружие в одну сторону, а я в другую.
Впрочем, удар был несильным, и я быстро вскочил. Выхватил пистолет, патрон уже в стволе, а предохранитель снят, и опять открыл огонь.
Бум-бум-бум! – "стечкин" дёргался в руках, и я свалил одного. Следом второго и третьего. Помощь уже близко, но беглецов всё больше. Они бежали не по одиночке, а толпой, достать всех не получалось. А потом из темноты вылетел железный прут, который ударил меня по руке. Резкая боль заставила меня разжать пальцы. Пистолет упал, и тут же рядом возник очередной беглец. Луна осветила его лицо, и я увидел перед собой косматого мужика в фуфайке. У него в руках был ещё один металлический прут, кажется, арматура, и он попытался ударить меня по голове. Все бежали, а он остался. Для чего? Наверное, хотел завладеть оружием. Но у меня только гранаты в разгрузке и нож на поясе, до которого я не успевал дотянуться.
Полутораметровый кусок арматуры просвистел перед лицом, но я успел уклониться. А противник, несмотря на внешность увальня и сельского бомжа, легко подпрыгнул и нанёс прямой удар с разворота. Только крика "кий-я-а!" не хватило для полного соответствия с восточным боевиком.
Я отступил, и он промазал. Совсем чуть-чуть меня не достал, а когда приземлился, то получил удар в лицо.
– А-а-а!!! – выронив арматуру и зажимая окровавленный нос ладонями, застонал он, и я нанёс второй удар.
Носок ботинка соприкоснулся с челюстью "каратиста", и противник рухнул на траву. Рядом валялся мой пистолет, и, подобрав его левой рукой, я выстрелил в голову мужика, и она разлетелась на куски. Кровь, мозги и кусочки костей украсили траву. А спустя пару секунд подбежали разведчики и с ними дядька.
– Как ты?! – закричал он.
– Ничего, – поморщился я, приподнял правую руку и пошевелил пальцами. – Переломов нет. Ушиб.
– Иди к блиндажу.
Кивнув, я нашёл автомат, повесил его на плечо и пошёл в указанном направлении, а за беглецами началась охота. Их отстреливали, словно зверей, а потом согнали недобитков к минному полю. Причём только один рискнул побежать по минам и уже почти скрылся в лесу, но его достал наш снайпер. Так проблема пленных, которых необходимо было перебить, решилась сама собой.
До утра меня не дёргали. Я сидел возле блиндажа и наблюдал за тем, что происходило вокруг.
Лётчикам дали возможность чинить вторую вертушку, благо запчасти имелись. Глядишь, успеют скрыться до появления городского отряда. А может, и не успеют. Это как повезёт.
Пленников, кто сохранил человеческое лицо, инструктировал Чердын. Он поговорил с ними по душам, и четверо решили присоединиться к разведчикам, а двое, среди них Жора Петровский, оставались. И, кажется, Чердын их завербовал. По крайней мере, договорился о какой-то явке в городе. Да и пусть. Нас это уже не касалось.
Разведчики формировали транспортную колонну, и старшим Наёмник назначил проводника Сапсана. Он хоть и не военный, но мужик тёртый и неглупый, должен справиться с поставленной задачей и дотащить до общины трофеи.
Ну а дядька, получив от лётчиков карты и кое-какую информацию, самостоятельно заправил и проверил вертолёт. Всё в порядке, можно улетать. Но перед этим я подозвал Чердына.
– Слушай, тут такое дело… – Я замялся, и он меня поторопил:
– Да говори уже, времени мало.
– Короче, может так получиться, что, когда вы доберётесь до лесной базы, нас там не будет.
– Новое задание дадут? – Он человек новый и не понял, что мы собираемся отколоться.
– Да. Очень опасное.
– И что?
– А то, что землянку нашу можешь обживать. И всё, что в ней, возьми себе. Там ещё, возможно, девушка будет. Так ты присмотри за ней.
– Подруга твоя? – улыбнулся он.
– Нет. Просто хорошая девушка. Будет жаль, если она пропадёт.
– Как её зовут?
– Евгения.
– Понял тебя, Иван. Не беспокойся, присмотрю за девочкой и вашим имуществом.
– Вот и хорошо.
Мы ударили по рукам. Тут меня позвал Андрей Иванович. Я подхватил оружие, АК-74 с подствольником, новый АКМС и СВД из трофеев, а также рюкзак с пожитками и забрался в "восьмёрку". Дядька был в кабине пилота, рядом находился только Наёмник, который смотрел на спешно загружающих бронетранспортёры и грузовики разведчиков.
– А неплохие трофеи мы напоследок для Кораблёва добыли, – улыбаясь, сказал он, подтаскивая к себе пулемёт ПКМН с новеньким ночным прицелом, – как думаешь, Иван?
Трофеи действительно хорошие. Два полных бензовоза, бронетранспортёр, полсотни стволов и боеприпасы, сухпайки, а также грузовик с припасами, которые охранники отобрали у жителей Тимана. И это не всё, поскольку многое пришлось бросить. Тут ведь ещё автомобили есть, и тракторы, и припасы, которые не успели вывезти в Ухту.
– Да, по трофеям неплохо вышло, – согласился я с Наёмником.
Он посмотрел в сторону кабины и окликнул дядьку:
– Вага, когда летим?!
– Сейчас, – отозвался тот и запустил движки.
Мой взгляд ещё раз скользнул по аэродрому, и я заметил нашу лайку. Она стояла неподалеку и ждала, позову я её или нет.
– Найда! – окликнул я собаку. Раньше у неё не было имени, но псина поняла, что обращаются к ней, и навострила уши.
– Ко мне! – Я ударил по колену.
Лайка подбежала к вертолёту и запрыгнула внутрь.
– Хорошая собака, – погладил я её по спине и указал на гору шмоток, сброшенных на пол. – Занимай пассажирское место.
Найда улеглась на армейский бушлат и замерла. И мы взлетели.
41
Относительно двух бывалых авантюристов, Наёмника и Ваги, было много слабых мест и много "если". А что, если захваченный ими вертолёт будет перехвачен "крокодилами" из Ухты? А что, если "восьмёрку" обнаружат люди полковника Кораблёва? А что, если, несмотря на запрет улетевшего командира группы, разведчики выйдут на связь с полковником и место, где приземлится МИ-8, не будет безопасным? А что, если не удастся незаметно проникнуть в лагерь военных и вытащить Людмилу, бойцов и припасы? Все эти "если" конечно же тревожили Вагриных и Наёмника. Но они надеялись на удачу, и первый этап прошёл достаточно гладко.
Старший Вагрин посадил вертолёт на поляне в десяти километрах от первого лагеря, кстати, невдалеке от заимки Щербатовых, и, оставив на страже Ивана, вместе с Наёмником совершил марш-бросок через лес. Они просочились в расположение военных и оказались в землянке. Людмила была на месте, а Женька понесла паёк своим родителям. Любовница Андрея Ивановича быстро сообразила, что к чему, сходила в палатку, где жили Наёмник и Мика, и вызвала бойца, который уже оклемался от ранения. Мика тоже всё понял, позвал своего друга Мороза, и они собрали оружие шефа, немного продуктов и необходимое снаряжение.
Вагрин и Наёмник за это время упаковали вещи и погрузили всё на лошадей. Дождались Мику, Мороза и Людмилу. Далее последовал короткий инструктаж, и они разделились. Главари выскользнули из лагеря так же, как и пришли, а Людмила и бойцы, вместе с лошадками, покинули расположение по дороге. Встретились они в лесу и направились к вертолёту, где их ожидал Иван, который без дела тоже не сидел – успел выкопать в лесу хорошую яму. Для чего? А чтобы спрятать некоторые излишки. Всё-таки каждый килограмм на счету. Хотя это не главное.
Андрей Иванович рассудил, что запасов оружия и продовольствия у группы более чем достаточно. Поэтому можно часть стволов и немного продуктов спрятать. Кто знает, что ожидает их в дальнейшем? И если есть возможность, нужно сделать схрон, о котором будут знать всего два человека: он и племянник. А было ещё золото, которое старший Вагрин зарыл в землянке, и пусть оно тоже лежит. Ведь сейчас от него пользы нет, одна тяжесть и головная боль. Так что всё логично.
Группа благополучно добралась до вертолёта. Бойцы Наёмника стали загружать "восьмёрку", а Людмила отпустила лошадей. И пока все суетились, Андрей Иванович подозвал племянника:
– Как успехи?
– Всё сделал, – улыбнулся Иван. – В вертушке бидон алюминиевый был. В него сухпайков накидал, пару ножей бросил, "макаров" и АК-74.
– Патроны не забыл?
– Боезапас приличный оставил.
– Гранаты не оставлял?
– Две РГН.
– А спички?
– Не переживай. Есть спички, три коробки. А ещё бутылка спирта и аптечка. Лучше скажи, как Женька?
– Она у родителей была. Вечером вернётся.
– Записку хоть оставили девчонке?
– Людка написала, что она остаётся на хозяйстве и вскоре придёт человек, назовётся Чердыном и примет, что мы оставили.
– Нормально. Лишнего болтать она не станет, и нас искать особо не будут.
– Верно. Людку и бойцов за очередных дезертиров могут принять. А про нас подумают, что разбились. Хотя какая разница, что о нас здесь станут думать…
Иван промолчал, и Андрей Иванович, хлопнув его по плечу, кивнул в сторону "восьмёрки":
– Пойдём.
Старший Вагрин повернулся, и в этот момент племянник заметил, что у родственника из кармана торчит прибор, напоминающий мобильник. Но это было что-то другое, и он, указывая на прибор, спросил:
– А что это?
Усмехнувшись, Андрей Иванович вытащил прибор из кармана, повертел в руке и передал Ивану:
– Портативный GPS-навигатор Гармин Орегон 550. Хорошая штука, а главное, рабочая. Надёжная навигация, высокочувствительный GPS, фотографическая память, сенсорный экран, цифровая камера, барометрический высотомер и электронный компас. Наворотов хватает. Я таким пользовался, когда с туристами в горы ходил.
– И откуда он у тебя?
– Калёного на рынке помнишь?
– Мясника?
– Да.
– Помню.
– У него взял. Поменял на трофейный боевой пистолет и травмат.
– Травмат, наверное, особо наглых покупателей уговаривать?
– Наверное.
– А мне о навигаторе ничего не сказал.
– Забыл.
Разговаривая, Вагрины дошли до вертолёта, осмотрелись, удостоверились, что ничего не забыли, и забрались внутрь. Все заняли свои места, и "восьмёрка" поднялась в небо, прошла над лесом и, по дуге обогнув территорию общины полковника Кораблёва, полетела на север.
Что касается людей, с которыми Вагрины встречались в лесу между реками Ижма и Кедва, то у каждого была своя дорожка и судьба. Кому-то повезло, и он обрёл счастье, покой и радость, но большая часть хлебнула горя.
Группа разведчиков, которую вёл Сапсан, добралась до базы без приключений, и городские вертолёты снова атаковали спрятавшихся в лесу людей. Но результат был слабым, всего два десятка убитых и несколько сожженных автомашин. Поэтому городские боссы усилили придорожные кордоны и попробовали поймать наглых разведчиков. Вот только продержались заслоны недолго. Вирус всё-таки проник в аэропорт города Ухта, и городской анклав рассыпался. Кто успел, сбежал, но везунчиков было немного.
Лётчики с полевого аэродрома всё-таки починили свой вертолёт и решили лететь в Пермь. Однако в районе Сыктывкара были сбиты зенитной ракетой. Почему? Кто знает? Возможно, по той причине, что ухтинские боссы уже успели насолить соседям, и они посчитали, что летит вражеский разведчик.
Чердын, как и предполагал Иван, был принят в штат разведгруппы и занял землянку Вагриных. Там Женька, которая извелась и не знала, что делать, показала ему записку Людмилы, и он всё понял. Вагрины не разбились, как предполагал полковник Кораблёв, который доверял Наёмнику, а сбежали. Следовательно, скорее всего, они не вернутся. Поэтому он становится их наследником и говорить о своих догадках отцам-командирам не стоит. Так всем спокойней.
Через неделю Женька и Чердын стали жить вместе, как муж и жена. А ещё через месяц, когда на лесную общину вышли заражённые боевики из города, они забрали из лагеря беженцев родственников Женьки и вовремя ушли в дебри. А там Чердын встретился с семьей Щербатовых, которые в очередной раз перегоняли скот и во главе большого обоза, несмотря на осенние дожди, двигались в верховья Кедвы. Им требовались охранники, и Чердын возглавил небольшую группу сопровождения, которая благополучно довела лесных кочевников до безопасного места и поселилась рядом с ними.
Кстати, неподалёку оказался прапорщик Сергиенко. Он тоже успел сбежать из лагеря до того, как в него проник вирус. Но в новой общине его таланты никому не пригодились. Желающих содержать торгаша не было, и он в одиночку отправился на охоту, где его задрал медведь-шатун. И когда Чердын разбирал вещи покойника, то не обнаружил ничего по-настоящему ценного. Пять килограмм золотых изделий и немного барахла. Поэтому сначала он хотел раздать украшения соседям. Но Женька, которая к тому моменту уже носила под сердцем ребёнка, уговорила мужа оставить всё себе, и он её послушал.
Смертоносный вирус всё-таки добрался до общины Кораблёва. Однако она, в отличие от городской, уцелела. Многие погибли от болезни, от холода и голода, а ещё больше людей сбежало. Но полковник Кораблёв выжил, а где есть лидер, там организация, и весной следующего года вокруг военного лагеря появилось поселение. Людей относительно немного. В общине оставалось всего четыреста сорок семь человек, включая детей и нескольких стариков. Причём многие, как выяснилось, имели иммунитет, и полковник смотрел в будущее с оптимизмом. А чего не смотреть? Бронетехника есть. Бензин, дизтопливо и небольшой запас продовольствия в наличии. Оружие имелось у всех, а окрестные земли опустели. Значит, можно развиваться и расширяться.
42
Тиманский кряж большой, его длина – почти девятьсот километров. Он находится на Восточно-Европейской равнине, тянется от Баренцева моря до истоков реки Вычегда и условно разделяется на три части: северную, среднюю и южную. Северная расположена в тундре и лесотундре, состоит из невысоких гряд Косминский Камень, Тиманский Камень и других. Максимальная высота гор достигает 303 метров. Средняя более густо покрыта лесами, там самые высокие горы кряжа, с наивысшей точкой Четласский Камень, 471 метр. А что касается южной части, то это плато, которое полностью находится в тайге, и есть ряд возвышенностей высотой от трёхсот до трёхсот пятидесяти метров.
Соответственно климатические зоны в каждой части Тиманского кряжа разные, и если бы от меня что-то зависело, то убежище нужно было строить поближе к Уральским горам, в тайге. Но в данном случае я всего лишь щепка, которая движется по течению. Не я решал, где будет строиться бункер, и для меня он был абстракцией, безопасной точкой, в которой мы наконец успокоимся и остановим наш бег по бескрайним просторам матушки России.
Поэтому я к старшим не лез, сидел на скамейке и наблюдал за тем, как вертолёт проносится над реками, горами, лесами, озёрами и болотами. Иногда замечал внизу лодки или речные судёнышки, которые скользили по водной глади, порой видел дымы. Кто там, внизу? Чем они занимаются? Куда пытаются уйти, уплыть, убежать? Мне без разницы.
Мерно гудели движки "восьмёрки", и всё было спокойно. Никто не дёргался и не волновался. Покой. Он обволакивал и заставлял меня расслабиться. Настолько, что я едва не заснул. Но как только закрыл глаза, мы стали снижаться, и Людмила толкнула меня в бок.
– Что? – посмотрел я на женщину.
– Иваныч, – так она с недавних пор называла дядьку, – сказал, чтобы держались. Посадка может быть жёсткой.
– Понял.
Итак, мы прошли по маршруту, который проложил мой родственник. Вдоль реки Ижма к Печоре, а потом поворот с выходом на другую реку. Не Цильма, как мы собирались двигаться на лодках, а Сула. Бункер невдалеке от её истока, но мы к нему не полетим. Опасно это, и было принято разумное решение приземлиться в тридцати километрах от убежища, а затем подойти к нему пешком. Главное, мимо не пролететь. Но вроде пока норма. Дядька в навигации немного соображал, и у нас есть всё, что нужно путешественнику для ориентирования, GPS-навигатор и лётные карты. Так что не промажем.
Бум! Вертолёт приземлился на площадку возле небольшого чистого озерца, которое находилось рядом с невысоким горным пиком, и первым наружу выскочил Мороз, а за ним последовала лайка. Я вылез третьим и сразу же отступил в сторону, выставил перед собой автомат и присел на одно колено, а затем огляделся и вздохнул.
Что сказать? Примерно так я себе северную часть Тиманского кряжа и представлял. Прохладно. Неприветливо. Деревьев мало, и все чахлые. Под ногами не трава, а мох. Одно слово – север. А мне всегда больше нравился юг. Чтобы климат мягкий, а вокруг густые старые леса и горы. Чтобы солнце светило триста шестьдесят дней в году и неподалеку находилось море. Вот бы Шарукан построил убежище там. Но нет. Его потянуло на север, за полярный круг, и мы имеем, что имеем. Суровую природу и холодный климат. И это хорошо ещё, что пока нет дождя или снега.
Мы с Морозом начали осмотр территории. Он стал обходить площадку справа, а я слева, и спустя десять минут мы вернулись к вертушке и доложили старшим, что следов присутствия человека рядом не обнаружено. После чего развели костёр. Людмила, как обычно, взялась за приготовление ужина, а мужчины собрались вокруг огня, и прошёл военный совет.
– В общем, друзья-товарищи, – начал Наёмник, – мы в одном броске от цели. Времени на раскачку нет, скоро наступят холода. Поэтому давайте думать, как станем действовать. План по захвату бункера у нас с Вагой есть, но перед этим необходимо провести разведку. У кого какие мнения, вопросы и предложения?
– А что за план? – спросил Мика.
Наёмник и Андрей Иванович переглянулись, обменялись лёгкими кивками, и дядька ответил:
– У нас есть схемы бункера. Самые полные. И нам известна лазейка в убежище. Вепрь, который строительством занимался, её лично сделал, для себя и шефа. Следовательно, новые жильцы бункера о ней ничего не знают. Вот по ней вниз и спустимся. В тот момент, когда нас никто не ожидает.
– А что за лазейка? – задал вопрос Мороз.
– В бункере есть воздуховоды, которые выходят на поверхность, и к одному прорублен небольшой тоннель. Обнаружить его изнутри или снаружи практически невозможно. Только тот, кто знает, где искать, найдёт.
Мороз кивнул, и снова в разговор вступил Наёмник:
– Я считаю так. Сегодня ночуем здесь, маскируем вертушку и готовимся. Выдвигаемся завтра. Здесь останутся Людмила и Мика, сторожить припасы. Остальная группа идёт к бункеру, без спешки, осторожно. За пару дней подберёмся к цели, проведём разведку – и работаем.
– Не согласен, – покачал головой Мика.
– Что тебе не нравится? – нахмурился Наёмник.
– Всем идти надо, а припасы пусть в вертушке останутся. Если её замаскируем, никто не найдёт. А во время боя каждый ствол на счету будет.
– Ты ещё хромаешь.