- Есть, господин вахмистр! - крикнул в ответ я, снимая с тела рейтара серый мундир. - Уже выхожу!
- Что ты там застрял?! - весело гаркнул вахмистр. - Посрать присел, что ли?!
- Никак нет, господин вахмистр! - отозвался я, застёгивая на себе портупею с саблей и сумкой с патронами.
Поправив кепи, я вышел из подземного хода и вскочил в седло стоявшего рядом с выходом коня. К седлу был приторочен карабин, не столь хороший, как тот, что остался у Ахромеева, но вполне приличный. Хотя чего это я рассуждаю о качествах этого оружия, стрелять-то всё равно придётся только в самом крайнем случае. Когда встанет выбор, как говориться, или левая рука или жизнь.
- Ну что, Грубе, ничего не нашёл, - усмехнулся обервахмистр, когда я подъехал поближе. - Что ты кепи на самые глаза натянул? Эй, да ты не Грубе! - вскричал он, хватаясь за саблю. - Взять его!
Какого чёрта у этого рейтара сабля справа! Левша он, что ли? Пришлось вывернуть кисть, чтобы выдернуть её из ножен. И всё равно, я опередил вахмистра, очень уж нерадив, видимо, он был. Остальные не особенно отличались от него, тем более, что я заметил, у всех рядовых сабли были закреплены справа, хоть среди них не было ни одного левши. Интересные порядки.
Я рубанул вахмистра саблей по голове и ударил коня пятками. Животное скакнуло вперёд, грудью расталкивая рейтарских лошадей, и рвануло, как говориться, с места в карьер. Для пущей скорости я ещё, мысленно прося прощения, ударил его саблей по крупу. Конь ещё наддал, злобно заржав. Я прижался к самой гриве его, но это оказалось лишним, стрелять в меня не стали, маловато шансов попасть. И в погоню кинулись с изрядным опозданием. Значит, можно спастись, главное успеть. Должен тут быть один распадок, там конные не пройдут, а пешком за мной серые гоняться не станут. По крайней мере, надеюсь на это.
Распадок показался неожиданно. Конь чуть не угодил передними копытами в него. Я едва успел дёрнуть поводья, уводя его в сторону, чтоб ноги не переломал. Он снова захрапел, с трудом слушаясь повода.
Ну всё, не буду больше мучить тебя, приятель!
Выдернув ноги из стремян, я прыгнул в распадок, покатился, считая боками, локтями и коленями, кочки и сучья. Боль пронзила левую руку раскалённым стержнем. Эх, доктор-доктор, что бы ты сказал, увидев, что я вытворяю. Наверное, к койке привязал бы ремнями, пока мышцы и кости не срастутся.
Скатившись, я откинулся спиной на склон распадка и вздохнул свободно.
И тут в грудь мне упёрся ствол мушкета.
Глава 21,
В которой герой ближе знакомится с майором Кригом.
- В замок теперь не войти, - констатировал Ахромеев. - Ход этот, скорей всего, охраняется, если его попросту не обрушили.
- Даже если бы и не обрушили, - заметил Фрезэр, - никакого толку от него не было.
- Отчего же? - поинтересовался я. Мне было как-то не по себе от того, что вся моя эскапада, едва не стоившая мне жизни, оказалось бесполезной с самого начала.
- Такие ходы открываются только изнутри, - ответил за обрусевшего шотландца Ахромеев, - чтобы враг, даже если и найдёт его во время осады, не смог бы попасть в замок. Поэтому, когда его использовали для вылазок, внутри крепости всегда ждал целый отряд, готовый впустить своих и, при необходимости, отразить вражью атаку. Предполагалось, что ты успеешь отрыть ход и подать нам знак, держа дверь отрытой. Правда, с самого начала надежды на это было очень мало.
- То есть, иными словами, - вздохнул я, - я смотался в Ортельсбург, едва не угодил под нож к сумасшедшему доктору, едва вырвался из замка, а всё, оказывается, зазря и надежды особой на это не было.
- Отнюдь, - покачал головой Ахромеев. - Вы совершенно не правы, Суворов. Думаете, я зря заставил вас трижды пересказать ваши приключения и записывал слово в слово. Нет, Суворов! Вы абсолютно не правы! Теперь у нас есть доказательства того, что пруссаки творят в Ортельсбурге отвратные непотребства. Основываясь на ваших показаниях, можно будет убедить графа Черкасова выбить из военно-воздушного ведомства бомбический дирижабль. Тот пройдёт пару раз над замком - и можно будет позабыть и о докторе Тотемагиере и о его армии мертвецов.
- Осталось только доставить мои письменные показания вашему графу, - сказал я.
- Я отправлю трёх человек, - ответил Ахромеев, - с письмами. Они поедут вперёд, а мы поедем следом. Будем отвлекать погоню на себя.
Ахромеев сотоварищи перебрались в этот распадок сразу после того как схватили меня. Серые прочесали округу замка мелким гребнем, так что моим соратникам пришлось уйти в дальнюю деревню. До туда серые не добрались. Вернувшись, засели в распадке, выбрав его по той же причине, что и я. Конному здесь не пройти, а сверху из-за зарослей кустарника и древесных корней ничего не разглядеть. Пеших же патрулей серые не отправляли.
- Верное решение, - одобрил Фрезэр, - хоть кто-нибудь да доберётся до своих.
- Вот только у нас, Фрезэр, - мрачно заметил я, - шансов меньше всего.
Первых гонцов отправили тут же, как только Ахромеев запечатал мои письменные показания, не смотря на приближающуюся ночь. Остальные же выдвинулись следующим утром. Провели коней распадком несколько вёрст, в обход деревни и направились на восток, прямиком к границе.
На серых солдат мы наткнулись в первый же день. Не успели на полверсты отъехать от распадка, как застучали копыта, и из небольшой рощицы к нам устремился отряд рейтар. Видимо, ждали тут в засаде, понимая, что распадок слишком удобная позиция для укрытия в непосредственной близости от замка. Их было больше нас, и было видно, что все они, в отличие от давешних подчинённых вахмистра, отличные наездники и сабли им были не чужды.
Мы мчались. Одни убегали, другие - догоняли. Изредка звучали выстрелы, однако никого пули не задели. Это только в бульварных романчиках герои на всём скаку поражают врагов, несущихся за ними. В общем, тратить порох смысла не было. Оставалось положиться на лошадей. К счастью, наши оказались лучше - рейтары отстали, спустя полчаса бешеной скачки.
Проехав в том же темпе ещё с четверть часа, мы придержали коней и дальше двинулись уже шагом. Благо, деревня, где можно было передохнуть, а если повезёт, то и лошадей сменять, была неподалёку. Однако в деревне нас ждало новое приключение. Перед воротами деревенского постоялого двора стоял отличный экипаж, запряжённый шестёркой коней. Несмотря на внешнее великолепие, он явно предназначался для длительных переездов и отлично с ними справлялся. На козлах дремал возница в знакомом, оскомину уже набившем своим видом, сером мундире. Кроме него, взгляд притягивал средневековый символ на дверце кареты "мёртвая голова", череп с костями. Такие носили на своих флагах флибустьеры Карибского моря и особенно любили немецкие гусары герра полковника Приттвица. Значит, и серые не чужды этой неприятной моде.
- Не нравится мне это, - протянул Ахромеев, проверяя пистолеты. - Очень не нравиться.
- А, Genosse, - обратился ко мне разбуженный стуком копыт возница, - aus Ortelsburg?
На мне ведь всё ещё серый мундир, просто запасной верхней одежды у нас не было, а сюртук мой остался в замке. Этим надо воспользоваться.
- Jawohl, - ответил я. - Wer holt, Genosse?
- Karosse nicht erkennen? - удивился возница. - Neuling? Major Krieg, natЭrlich.
- Крига, значит, - протянул Ахромеев. - Суворов, скажите, что вы к нему. Вернее, все мы, - сказал он на французском. - Нам очень нужно видеть этого майора Крига.
- Отлично, товарищ, - рассмеялся я. - Именно майор-то мне и нужен. Меня направил к нему доктор Тотемагиер.
- А кто это с тобой, товарищ? - подозрительно спросил возница. - Что за французы?
- Из-за них и направили, - не моргнув глазом, ответил я. - Это наши товарищи из Франции. Их сведения слишком важны и срочны, поэтому нас отправили искать майора. Он вроде должен быть здесь, в этой деревне. Значит, приехали по назначению.
- И вовремя, - не обратив, похоже, внимания на нестыковку в моих словах, ответил возница. - Майор сейчас отобедает, и выезжаем в замок. Вам повезло, что майор любит покушать. - И он подмигнул мне.
Оставив коней мальчишке, мы вошли в постоялый двор. Внутри было довольно пусто - гостей не было, а крестьянам днём тут делать нечего. За большим столом сидел знакомый мне по Труа толстяк, с удовольствием поглощавший поджаренное мясо и запивавший редким в этих краях вином. И что самое неприятное, он узнал меня сразу же, если судить по удивлённому взгляду, которым он окинул меня. Казалось, глаза его под окулярами очков немного округлились.
- Вы, junger Mann? - удивился он, даже от еды оторвавшись. - Wo kommst du her? И нашей форме?
- Герр майор, - ответил я, нагло проходя к его столу и присаживаясь напротив, - я только что из Ортельсбурга. Привет вам от доктора Тотемагиера и фон Ляйхе.
Быть может, я творил глупость несусветную, однако, как говориться, помирать, так с музыкой!
- Вы и с ними познакомиться успели, юноша, - усмехнулся майор Криг. - А вы изрядно шустры. Не ожидал, что один человек может напакостить нашей организации, да ещё и в самых разных местах. Испания, Париж, теперь здесь ещё, в Ортельсбурге. Вам позавидовать можно. А кто это с вами?
Ахромеев со своими и моими людьми в это время заняли ключевые позиции в зале постоялого двора, отрезав майора от окон и дверей. Что интересно, кроме самого Крига в зале присутствовал только молчаливый человек в кепи с орлом. Я также помнил его по прусскому лагерю под Труа.
- Путешествуете без охраны? - решил я удовлетворить своё любопытство. - Не слишком легкомысленно в наше смутное время?
- Отнюдь, - покачал майор, возвращаясь к еде и жестом предлагая мне разделить с ним трапезу. Как бы ни хотелось мне есть, я не стал делать этого. - Мне гауптмана Вольфа хватает.
- Он один, - гадко улыбнулся я, выкладывая на столешницу заряженный пистолет и показательно взводя курок, - а нас больше десятка.
- Он очень быстр. - Майор, будто ничего не видел, продолжал поглощать пищу.
- Не быстрее пули.
При этих словах невозмутимый гауптман двинулся вперёд, коротким движением откидывая полу плаща-пальто, под которой скрывалась кобура. Однако майор остановил его жестом, похоже, ему было наплевать на то, что я ему откровенно угрожаю.
- JЭngling, - сказал мне Криг, - чего вы хотите от меня? Вы ворвались ко мне, пистолетом угрожаете, но я не могу понять зачем? Для чего вам это нужно?
Этим вопросом он поставил меня в тупик. Ведь на встрече с майором настаивал Ахромеев, а я просто перехватил инициативу у него и, судя по его гневным взглядам, которые он кидал на меня, натворил дел.
- Дело не у меня, герр майор, - ответил я. - С вами хотел побеседовать мой спутник герр Ахромеев.
- Пусть садится с нами за стол, - пожал плечами Криг. - В вашей компании, герр Суворов, - надо же запомнил-таки мою фамилию! - мне откровенно скучно.
Чёрт возьми! Мне даже обидно стало от его слов. Хотя мне на мнение этого толстяка было откровенно наплевать. И всё же...
Ахромеев сел рядом со мной, напротив майора, коротко кивнув ему.
- Герр Ахромеев, - кивнул в ответ тот, - какие у вас, русских, сложные для немецкого языка имена. Будь в нём кости, я бы переломал их о ваши имена.
- Вы ещё татарских имён не слыхали, - поддержал шутливый тон майора Ахромеев. - Даже мы, русские, о них языки ломаем.
- Ну-ка, ну-ка, - ловко орудуя вилкой и ножом, подбодрил его Криг, - я уже дрожу от нетерпения, жажду услышать эти страшные имена.
- Югджамин Цыдынбал, - предложил Ахромеев, - Жугдэрдемидийн Гурргча.
- Großer Gott! - Майор Криг, похоже, пребывал в искреннем восхищении, на какое способны одни только дети, только что в ладоши не хлопал. - Я и повторять не возьмусь, даже без костей язык сломаю. Так о чём вы поговорить хотели, герр Ахромеев?
- Нам нужна ваша карета, - ответил тот. - Вместе с вами, конечно, и без гауптмана Вольфа. Только до прусско-российской границы.
- Всего-то? - удивился Криг. - А я-то думал... - похоже, он разочаровался и в Ахромееве, вернувшись к оставленной на время еде.
- У нас мало времени, герр майор, - покачал головой Ахромеев. - Мы, знаете ли, вынуждены спешить.
- Терпеть не могу есть в спешке, - бросил Криг в ответ, - так что вынужден отказать вам.
- А я вынужден прервать ваш обед, - стоял на своём Ахромеев. - Нам надо ехать!
- Гауптман не даст вам этого сделать. - Кригу всё было нипочём. - И угрожать мне оружием не надо. Вольф прикончит вас быстрее, чем дотянетесь до пистолета.
- Нас двое, майор, - нехорошо улыбнулся Ахромеев, - а гауптман - один. Он убьёт одного из нас, верно, но второй точно успеет пустить вам пулю в лоб. В упор. Вы видели, что происходит с человеком, которому выстрелили в упор в лицо?
- Нет, - покачал головой Криг. - Просветите меня.
- Сначала пламя порохового взрыва, - начал жуткий рассказ Ахромеев, - обжигает кожи на лице. Потом из этого пламени вырывается пуля. Свинцовый шарик врезается в лицо, ломает кости, с хрустом, который слышно даже, когда звенит в ушах после выстрела, проходит через голову и, вынося заднюю стенку черепа, выходит в осколках кости, ошмётках мозга и сгустках крови. У вас ещё будет стекло окуляров.
- Großer Gott, - сглотнул слюну майор Криг. - Вы, герр Ахромеев, отличный рассказчик. Вам стоило бы готические романы писать. Отлично получилось бы.
- Не знаю, как насчёт романов, - голос Ахромеева заледенел, - но пулю в лоб вам точно кто-нибудь пустит. Вы этого хотите?
- Не успеете, - покачал головой Криг, делая глоток вина. - Гауптман очень быстр.
- Но шанс погибнуть у вас есть, - улыбнулся я. - И весьма неплохой. У фон Ляйхе спросите, если не верите.
- Нда, - похоже, мои слова произвели на майора впечатление. - Ляйхе до вас никому не удавалось уложить, даже на время. Gut, хотя и не очень, вы меня убедили, у вас есть шансы, правда, весьма призрачные, убить меня. Я поеду с вами. Гауптман, вы останетесь здесь. Дождётесь погоню за этими господами и присоединитесь к ней. Если представится такая возможность прикончите их, однако герра Ахромеева и герра Суворова оставьте в живых. Я хотел бы побеседовать с ними. Но особенно усердствовать не стоит. Они мне не особенно нужны.
- Zu Befehl, Herr Major! - это были первые слова, услышанные мною.
- Идёмте, meine Herren, - сказал нам Криг, снимая салфетку и откладывая в сторону прибор. - У меня много дел, а с вами я потеряю преизрядно времени.
Мы вышли из постоялого двора. Возница экипажа мгновенно проснулся, если он вообще спал, а не изображал дрёму.
- Поворачиваем на восток, - приказал ему майор, забираясь в карету. - И поторопись. Мы должны оказаться на русской границе к концу недели.
- Zu Befehl, Herr Major, - ответил возница, явно сильно удивлённый таким приказом.
В экипаж к Кригу вместо гауптмана Вольфа залез Ахромеев. Гауптман следовал за нами тенью, однако приближаться не спешил, ведь майор шёл всю дорогу до самой дверцы под конвоем моих и ахромеевских людей.
Окружив карету, наша кавалькада двинулась на восток, к границе. Возница щёлкнул длинным кнутом над лошадиными спинами - карета старалась не отстать от всадников.
(из рапорта командира казачьей сотни Донского войска, приписанного к Пограничной страже есаула Рогожкина)
Описанная карета остановилась в полуверсте от нашего поста. Мы занимали позицию на опушке леса и могли отлично наблюдать за нею. Сопровождала её престранная компания. Около десятка человек в штатском, однако, по выправке было отлично видно, что это переодетые солдаты. Выделялся среди них один молодой человек в странного покроя мундире серого цвета. Он явно был командиром среди них. Именно он жестом остановил кортеж и похлопал ладонью по крыше кареты. На его зов из экипажа выбрались двое. Первый в статском платье, второй в белоснежном плаще-пальто и того же цвета костюме, держащий руки в карманах. Они о чём-то переговорили, слова, конечно, расслышать было невозможно.
А вот далее началось необъяснимое, по крайней мере, в тот момент объяснения найти я, лично, не мог. Не смотря на то, что расстались всадники с пассажиром экипажа вполне дружески, к ним вскоре устремились выехавшие из недальнего леска конные, числом до эскадрона. Возглавлял их гренадерского росту человек в зелёном плаще-пальто и кепи, как ни странно, безоружный. Преследователи были одеты в мундиры, подобные тому, что носил один из беглецов. Я тогда посчитал его за дезертира.
Ко мне обратился командир первого взвода моей сотни подъесаул Мурлычёв, предложив вмешаться и помочь беглецам. Он привёл свои резоны. Серые мундиры, явно солдаты прусской армии, а потому наши враги. Соответственно, враги наших врагов, как говорили древние, наши друзья. Я внял этим резонам (приписка на полях неизвестного автора, предположительно, командира гарнизона, в котором служил есаул Рогожкин: скорее всего, стосковался по войне, захотелось, как другие, саблей помахать) и приказал сотне атаковать.
Мы сшиблись с серыми и опрокинули их. Они были неплохими вояками, но куда им до моих казачков. Само собой, предварительно мы обстреляли серых, выбив едва не половину людей. В рукопашной мы одолели их очень быстро, слабы серые оказались против нас. Только тот дылда в зелёном плаще-пальто, был славным бойцом. Он уложил двоих моих казаков из пистолетов, а после подхватил саблю у одного из убитых товарищей и рубился столь отчаянно и лихо, что я пожалел, что он не на нашей стороне. Я лично схлестнулся с ним, едва живым ушёл, он дважды ранил меня и убил бы, не поступи серым приказ отступить. Остатки эскадрона пруссаков окружили карету, в которой приехал человек в белом, и уехали куда-то вглубь Пруссии. Преследовать их я не стал.
- Благодарю вас, есаул, - хрипло произнёс Ахромеев, раны его частично открылись, и сюртук пятнала кровь. - Вы спасли нас.
- Чёрт возьми! - воскликнул командир сотни, которого перевязывал один из казаков, взявший на себя обязанности лекаря. - Да вы русские! Прав ты был, Мурлычёв! Эти люди - наши друзья!
- А кто этот человек во вражеском мундире? - поинтересовался подъесаул Мурлычёв, человек, видимо, по природе своей изрядно недоверчивый.
- Штабс-капитан Суворов, - отдал честь я, - Полоцкий пехотный. Вражеский мундир надел вынуждено.
Мурлычёв, по всей видимости, мне совершенно не поверил, однако Ахромеев вымучено усмехнулся, глядя на него исподлобья.
- Я чиновник тайной канцелярии, - сказал он, - и в гарнизоне доложусь своим коллегам. Меня уже ждут.
- Тогда поспешим, - подкрутил усы есаул Рогожкин, тот самый командир казаков. - Я должен, как можно скорей доложить об этом инциденте.
Дорога до гарнизона заняла меньше двух часов. Ахромеева там, действительно, ждали. Сначала всех нас усадили писать рапорты о произошедшем в Пруссии, причём к неграмотным солдатам моим приставили по специальному мелкому чиновнику, который записывал всё, что они рассказывали слово в слово. И если гренадер и Кмита отправили обратно в полк, то нас с Фрезэром забрал с собой Ахромеев.
- Не бойтесь, господа, - усмехнулся майор. - На войну ещё успеете. Она не скоро будет.