Гирк завис на стальных крыльях в центре астронавигационного купола, не обращая внимания на энергетическую бурю. Когда-то Гирк был человеком, но сейчас походил скорее на примитивный образ бога, некоего идола, которому поклонялись дикари в далеком затерянном мире. Его шесть рук были открыты в жесте благословения и молитвы. Вместо ног у него был длинные плюмажи радужных перьев, по которым ползали похожие на чертей фамильяры, хихикая и скалясь. Лицо Гирка пока еще оставалось человеческим, несмотря на гладкую кожу там, где следовало находиться глазам, которые переместились на обнаженную грудь, превратившись в пару огромных, немигающих желтых сфер.
Вдоль его живота шли ряды рудиментарных конечностей, сжимавших свитки с пылающими письменами. Голову существа венчала выложенная бриллиантами корона из рогов с золотыми остриями. Священные атрибуты ритуалов, при помощи которых Гирк общался с богами - цепи, черепа с медными пластинами, благословенные кинжалы, плеть из пурпурных жил - кружились вокруг него, истекая серебристыми волосками энергии.
- Брат, - молвил Гирк, говоря в унисон с безгубыми ртами на ладонях. - Серый Рыцарь. Сын Императора. Дитя вселенной. Спасибо. Спасибо, что стал мне свидетелем. Моя слава - ничто без величайших людей, которые могут узреть ее.
- Плевал я на твою славу! - крикнул Аларик, но его голос затерялся в вое ветра.
Сверху на него обрушился извивающийся демон с разорванным болтерным огнем телом. Краем глаза Аларик заметил, как брат Визикаль швырнул очередного монстра на пол и сжег до самых оскверненных костей из своего инсинератора.
- Пока - да, - ответил Гирк, его голос стал до невозможности громким, хотя в нем все равно чувствовались отвратительное спокойствие и взвешенность, поскольку разум еретика давным-давно лишился остатков здравомыслия, где еще могли таиться сомнения. - Но ты преклонишь колени.
Аларик посмотрел за спину Бульгору Гирку. Астронавигационный купол раскололся. Сломанные проекторы гололитических карт и командная кафедра были усеяны осколками прозрачного стекла. В обычных условиях они оказались бы в вакууме, ведь купол выступал из корпуса "Беспощадного" прямо в открытый космос. Но на "Беспощадном" ничто более не подчинялось обычным законам.
Сквозь треснувший купол внутрь рвался энергетический вихрь, в котором безумные видения сплетались с сырой материей реальности. В сердце вихря виднелась прореха в завесе варпа. Человек без ментальной подготовки Серых Рыцарей мог оказаться завороженным осколком безумия, не иметь сил отвести взгляд, до тех пор, пока его не утянуло бы в варп. На глазах Аларика частица варпа раскололась и раскрылась, и оттуда на него посмотрело серебристое око.
Именно из вихря Гирк черпал энергию. Сила вливалась в ничтожную сущность Гирка, неравномерно кружась, пока вихрь подражал ненасытной бездне еретического разума. Миллион тел весело корчился с улыбками на лицах, сгорая в золотом пламени, которое Гирк научил их призывать на самих себя. Чудовища из библиотеки Абсалама вырывались со страниц и кружились вокруг парящего Гирка, будто вороны. Жители города-улья пролили столько слез из-за преступлений еретика, что всех их смыло наводнением.
Аларик с трудом отвел взгляд. Многочисленные руки Гирка совершали пассы, творя колдовство. На палубу, подобно миниатюрным кометам, посыпались разряды золотого огня. Аларик выскочил из укрытия и ринулся вперед, прорываясь сквозь шторм. На лице Гирка заиграла слабая улыбка, словно его забавляла игра, и еретик небрежным жестом метнул в грудь Аларику ледяное копье. По нагруднику разошлись пурпурные спирали энергии, и обереги доспехов раскололи лед.
Аларик опустился на колено. Он заставил себя сделать еще один шаг и вогнал рукоять "Немезиды" в пол, чтобы устоять под бурей.
- Я видел тысячи подобных тебе, Гирк! - выкрикнул Аларик. - Тысячи богов. Тысячи сосудов славы варпа. И я знаю, что тебе не под силу.
- И что же, - проговорил Гирк, - мне не под силу?
- Бессмертие, - ответил Аларик, заставив себя сделать еще шаг.
Гирк сотворил энергетический щит из лунного света, покрытый рунами неуязвимости, как научили его хозяева из варпа.
- Я бессмертный, - просто сказал он.
- Тогда твои повелители вечно будут наказывать тебя за поражение, - произнес Аларик.
- Ты не можешь навредить мне, - отмахнулся Гирк, словно устал от присутствия Аларика и велел ему убираться.
Аларик смолчал.
Он отвел руку, навершие алебарды зависло у головы. Глаза Гирка заблестели от удивления, ведь он знал, что даже "Немезида", брошенная Серым Рыцарем, не пробьет его магическую защиту.
Аларик поднял взгляд. Он сосредоточился на оке в сердце вихря, которое взирало прямо из варпа.
Он был силен. Ему требовалось быть таким. Бросок будет не из легких.
Аларик метнул алебарду прямо вверх. Сила броска заставила оружие полететь прямо в цель, невзирая на шторм. Казалось, ему потребовался целый час, чтобы преодолеть вихрь и бесконечных чудовищ, порожденных разумом Гирка.
За долю секунды до того, как алебарда попала в цель, Гирк понял, что намеревался сделать Аларик.
Лезвие алебарды погрузилось в зрачок. Око дернулось, вокруг него задрожали пространственно-временные складки, и из разрушенного зрачка выплеснулся поток радужной крови.
Вихрь потемнел. Энергия начала иссякать. Демоны и жертвы в видениях Гирка обратились в скелеты, а затем рассеялись мраком.
Шторм стих. Теперь Аларик слышал выстрелы боевых братьев и мог выпрямиться во весь рост, не боясь, что буря сметет его. Боги, которые наблюдали за Гирком и даровали ему силы, на мгновение были ослеплены и отвернулись от своего чемпиона. Теперь Гирк не мог воззвать к ним.
Еретик был ошеломлен. Аларик оказался слишком быстрым. Юстикар ринулся вперед и схватил Гирка за оперенный хвост. Аларик потащил еретика на палубу, борясь с психической силой, которая удерживала существо в воздухе.
- Теперь я могу ранить тебя, - произнес Аларик. Он со всей силы обхватил согнутой рукой шею Бульгора Гирка, резко дернул и сломал ее.
В первый раз Торн был готов.
Комната, в которую его вкатили, сверкала полированной сталью и была настолько ярко освещена, что отражения светополос в зеркальных стенах сливались в куб света. Торн был привязан к креслу-каталке, поскольку из-за стимуляции нервов он потерял координацию и не мог стоять на ногах. Его руки дрожали, с него градом катился пот, но тело оставалось готовым к следующей волне боли и трудностей.
Инструктор Гравенхольм сидел за столом перед толстой кипой бумаг. Из-за яркого света он будто излучал ореол и походил на бюрократа, сортирующего грехи и добродетели при дворе самого Императора. Гравенхольм был стариком, слишком старым, чтобы жить, если бы не машина омоложения, тихо вздыхающая на полу у его ног. Гравенхольм представлял слишком большую ценность для Ордо Маллеус, поэтому ему продлевали жизнь с помощью таинственной технологии. Когда-то давно он был таким же смиренным стажером, как и Торн. Это была одна из мыслей, которая не позволяла Торну сдаться.
- Стажер, - произнес Гравенхольм, его слова сопровождались запинающимся бормотанием машины омоложения, подключенной к его древним легким. - Назови свое имя.
- Кадет-экспликатор Асцелян Торн, - ответил Торн, стараясь говорить как можно увереннее.
- Хорошо. Какой процесс ты только что прошел?
Торн сглотнул.
- Прямую стимуляцию нервов.
- Почему?
- Часть моего обучения в качестве следователя. Мы должны уметь противостоять технике дознания.
- Ясно. - Гравенхольм пролистал бумаги. - Перед процессом тебе дали запомнить информацию. Передай ее мне.
- Нет.
Гравенхольм посмотрел Торну в глаза.
- Говори, кадет Торн.
- Я этого не сделаю.
- Понятно. На этом все.
Санитары вернулись в комнату и покатили Торна к выходу.
- Я прошел, сэр? - спросил он. Слова вырвались у него совершенно непроизвольно. В ответ Гравенхольм лишь окинул его взглядом, прежде чем перейти к очередной странице и начать вносить пером новые заметки.
Во второй раз Торн не был готов.
Он знал, что его снова подвергли стимуляции нервов. Но не только. Он видел пикт-кадры разрушения и смерти, горящих городов, убийств и увечий. В этих записях присутствовал и сам Торн, делающий что-то, о чем не мог вспомнить. Люди в темной комнате орали на него, чтобы он сознался в сговоре с ведьмами и чужаками. Торн проснулся на хирургическом столе, его окружали врачи, описывающие мутации, которыми, по их словам, он обладал. Стажер не знал, где заканчивалась стимуляция и начинались его собственные мысли.
Он видел Гравенхольма множество раз. Возможно, это был очередной пикт-кадр, а может, ночной кошмар. Возможно, он действительно был там. Но теперь Торн вновь оказался в кубе света, на этот раз на медицинской каталке с внутривенными катетерами в запястьях.
- Как тебя зовут? - спросил Гравенхольм.
Торн закашлялся, и выгнулся дугой от боли. На этот раз стимуляцию проводили вдоль позвоночника, и в местах вживления зондов до сих пор бушевала боль.
- Торн, - ответил он. - Кадет-экспликатор.
- Ясно. Какой процесс ты прошел?
- Я… я не уверен.
Гравенхольм внес пару заметок. С момента первых тренировок по сопротивлению он ничуть не изменился. Вместо него все так же дышала машина омоложения, а лысая морщинистая голова склонялась так, что он смотрел на Торна поверх очков.
- Тебе дали запомнить информацию. Передай мне ее.
- Нет.
Гравенхольм записал еще пару слов.
- Если не скажешь, тебя снова подвергнут процессу. Он будет включать в себя дальнейшую стимуляцию нервов.
- Нет. Я не скажу.
- Ясно.
Торн улыбнулся. Это была первая улыбка за долгое время.
- Я хорошо справился? - спросил он. - Я не сломался. Я прошел? Вы сделаете меня следователем?
В этот раз Гравенхольм даже не удосужился взглянуть на него. Он махнул рукой, и санитары снова увезли Торна.
В третий раз Торн едва узнал комнату. Куб света никуда не делся, но он не знал, было ли это игрой разума или он действительно находится здесь. Мысли были наполнены полуправдой и случайными фрагментами. К нему были обращены лица, руки в перчатках держали хирургические инструменты. Он видел ужасных существ, многоглазых зверей, сидевших в ямах с гниющими трупами, и рои крошечных созданий, пожирающих его руки и тело. Торн видел, как его руки превращались в обугленные кости, а отражающееся в зеркале лицо распухало и разлагалось.
Возможно, его подвергали стимуляции нервов. А может, и нет. Возможно, ключевая фраза приносила теперь боль без необходимости вживлять зонды в позвоночник. Все бежало непрерывным потоком. Дни более не чередовались - просто бесконечная лента времени с немногочисленными петлями, озарявшаяся случайными воспоминаниями.
Торн снова был на каталке. Он лежал на ней уже долгое время. Его конечности были слишком слабы, чтобы поддерживать тело. Санитары перевернули его на бок, чтобы Гравенхольм мог говорить с ним, глядя ему в лицо.
- Как тебя зовут? - спросил Гравенхольм, машина омоложения вздохнула в унисон со словами.
Торну потребовалось время, чтобы ответить.
- Не знаю, - сказал он. - Трон земной. О… милостивый Император! Я больше не знаю…
Гравенхольм улыбнулся, сделал последнюю заметку и закрыл папку.
- Тогда ты готов, - произнес он. - Мне не нужен следователь с собственной личностью. Со своим именем. Лишь когда сосуд пуст, его можно наполнить тем, что может использовать Ордо Маллеус. Теперь твое обучение может начаться, кадет-экспликатор. Ты станешь следователем.
Аларик наблюдал за работой следователя через одностороннее окно, с которого открывался вид на камеру экспликатора. Как и все остальные помещения на борту "Обсидианового неба", она была облицована камнем и походила скорее на усыпальницу, нежели на каюту космического корабля. Следователь в простом облачении служащего Ордо Маллеус разговаривал с Бульгором Гирком. Еретик был прикован к стене, его голову закрепили так, чтобы он не мог ею вращать. Его позвоночник был разрублен, а тело парализовано, и корабельным медикам пришлось потрудиться, чтобы удержать жизнь в его теле, когда Аларик доставил его на "Обсидиановое небо".
- Торн хорош, - заметил инквизитор Никсос. Он реквизировал "Обсидиановое небо" для миссии по поимке Гирка. Инквизитор был человеком, начисто лишенным чувства юмора, и выглядел достаточно старым, чтобы повидать все, что могла преподнести жизнь охотника на демонов. Он казался хрупким, но Аларик знал, что это не более чем иллюзия, которую Никсос старательно поддерживал согбенной позой и рваной черной одеждой. - Он уже получил ответы от Гирка. Еретик полагает, что боги оставили его, поэтому говорит скорее из ненависти к ним. Многое, что он рассказывает, весьма познавательно.
- Чем же? - спросил Аларик. Он провел многие часы, счищая с доспехов грязь и заново освящая их, и теперь они сверкали в тусклом свете, льющемся сквозь окно.
- Похоже, он захватил "Беспощадный" лишь потому, что ему срочно требовалось куда-то добраться, - поведал Никсос. - Это не имеет отношения ни к экипажу, ни к Имперскому Флоту. Он просто нуждался в космическом корабле. Все, что он сотворил с людьми, было сделано просто забавы ради, насколько я могу судить.
- Куда он направлялся?
- К Оку.
Аларик покачал головой. Око Ужаса разверзлось, и из него хлынули войска Хаоса. Миллиарды имперских гвардейцев и целые ордены Космического Десанта пытались остановить волну, которая грозила захлестнуть имперские территории в сегментуме Солар. Еретики вроде Гирка стекались туда отовсюду, дабы присоединиться к лордам Хаоса.
- Точнее, - продолжил Никсос, - к планете под названием Сартис Майорис. К отбросам вроде Гирка пришел зов, и одному Трону ведомо, сколько из них откликнулось на него. Похоже, Бульгора вызвало существо, которое именуют герцогом Веналитором. Я послал к Оку запрос о подтверждении, но в любом случае хочу, чтобы твое отделение приготовилось и отправилось к Сартису Майорис, как только мы получим от Гирка все, что можно.
- Понятно. А если он лжет?
- Возможно. Но, как я уже сказал, Торн действительно очень хорош.
Никсос произнес это с многозначительной улыбкой, которая сказала Аларику все, что нужно было знать насчет того, что сделали с парализованным Гирком.
- Посмотрите на корабль, - заговорил Аларик. - На экипаж и ресурсы, которые нам потребовались. Чего стоило доставить мое отделение на "Беспощадный"? На какие жертвы пришлось пойти, чтобы мы могли делать то, что должны?
- Даже мне их не перечислить, - ответил Никсос. - Мы должны брать у Империума больше, чем любой из нас может представить. Эта мысль тревожит тебя?
- Я не могу допустить, чтобы меня что-то тревожило, - заметил Аларик. - Если мы начнем задумываться о подобном, то утратим сосредоточенность. Наше чувство долга извратится. Если наша задача не стоит подобных жертв, значит, никакая не стоит.
- Хорошо. - Никсос помрачнел. - Но держи такие мысли при себе, юстикар. Некоторые могут расценить их как нравственную слабость. Так мыслят те, в ком таятся сомнения. Будь ты инквизитором, Аларик, ты мог бы говорить свободно и тыкать в лицо инсигнию Инквизиции всякому, кто осмелился бы прекословить тебе! Но ты - не инквизитор.
- Знаю, - ответил Аларик. - Но кто-то ведь должен думать об этом? Иначе кто мы такие? Мы должны защищать Империум, но он страдает от наших попыток защитить его. Как далеко мы готовы зайти, прежде чем все не превратится в настоящее безумие? Кто-то должен надзирать за тем, что мы делаем.
- Оставь это нам. А пока готовь своих людей. На Сартисе Майорис вам придется нелегко, а наше положение возле Ока критично. Тебе с твоим отделением придется действовать в одиночку, с чем бы вам ни пришлось там столкнуться.
- Я помолюсь вместе с ними, - пообещал Аларик.
Некоторое время после того, как Никсос удалился, Аларик наблюдал за тем, как работает Торн. Теперь Гирк еще меньше походил на человека.
Понадобились бессчетные жертвы, чтобы сокрушить его. Но Никсос прав - об этом опасно задумываться. Аларик закрыл глаза и погрузился в медитацию, и сомнения вскоре покинули его.
Об авторах
САРА КОУКВЕЛЛ
Сара Коуквелл - независимый автор, живет на северо-востоке Англии. Она достаточно взрослая, чтобы знать, как лучше для нее, и достаточно молода, чтобы всерьез ничем не заморачиваться. Замужем, имеет сына (который растет дома) и двух интеллектуально продвинутых котов. Она упорно и много писала в течение ряда лет. И пока не нашла чего-либо адекватного тому восторгу, который порождает вселенная Warhammer. И она очень рада, что ее первая публикация осуществилась в границах этого свирепого мира.
Когда она не попадает в рабство к клавиатуре, то предается другим своим увлечениям: читать все, что подвернется, и бегать по полям с мечом и неразборчивыми криками. Это когда ее душу не высасывают досуха онлайн-игры.
БЕН КАУНТЕР
Автор серий об Испивающих Души и Серых Рыцарях, независимый автор Бен Каунтер - один из наиболее популярных писателей Черной Библиотеки. Имеет степень по древней истории и является заядлым раскрасчиком миниатюр, живет в Портсмуте, Англия.
ДЖОНАТАН ГРИН
Он хорошо известен своим вкладом в боевую фантастику: участвовал в создании различных приключенческих геймбуков, писал романы серий Warhammer и Warhammer 40 000 для Games Workshop, которые включают дилогию Храмовников - "Крестовый поход на Армагеддон" и "Завоевание Армагеддона". Так же он писал для столь различных проектов, как "Ёжик Соник", "Доктор Кто", "Звездные войны. Войны клонов" и "Черепашки-ниндзя". Кроме того он является создателем популярной стимпанковской линейки "Пакс Британия", изданной "Abaddon Books", и еще великого множества книг.
СТИВ ПАРКЕР
Стив Паркер родился и вырос в Эдинбурге, Шотландия. В настоящее время он живет и работает в Токио, Япония. В 2005 году несколько его коротких рассказов появились в американских журналах научной фантастики и фэнтези. В 2006 году его рассказ "Водопады Маракросса" был опубликован в антологии "Легенды Темного Тысячелетия". В 2007 году был издан его первый роман "Мятежная зима" об Имперской Гвардии. Первой его книгой об Астартес стал "Мир Ринна" в серии "Битвы Космического Десанта". Помимо литературы Стив увлекается тяжелой атлетикой, нетрадиционными боевыми искусствами и походами по заповедным и диким местам.
РОБ САНДЕРС
Роб Сандерс - независимый писатель, проводящий ночи за созданием темных образов будущего для тех, кто, желая вновь пережить свои детские страхи, регулярно наведывается в сорок первое тысячелетие. А ради контраста Роб дни напролет преподает английский язык в местной средней школе, внедряя (не буквально) творческий подход в подрастающее поколение в надежде не дать недорослям ни единого шанса посоперничать с ним в будущем. Он живет в небольшом городке Линкольн, Великобритания. Его первое произведение было напечатано в журнале "Инферно!".
ДЖЕЙМС СВАЛЛОУ
Джеймс Сваллоу - писатель, журналист и сценарист, в настоящее время живет и работает в Лондоне. Он много работал как над созданием оригинальных произведений (например, цикл стимпанковских боевиков "Sundowners"), так и в рамках существующих фантастических миров, таких как "Звездный путь", "Доктор Кто", "Звездные врата" и многих других. Писатель также немало поспособствовал расширению вселенной Warhammer 40 000 - его перу принадлежат романы "Полет "Эйзенштейна"" и "Немезида" из межавторского цикла "Ересь Хоруса", а так же циклы романов о Кровавых Ангелах и Сестрах Битвы.
ГЭВ ТОРП
Начав как независимый писатель, Гэв Торп работал для Games Workshop как дизайнер бэкграунда, надзирая за вселенным Warhammer и Warhammer 40 000. И попутно написал для них множество романов и рассказов, включая полюбившихся поклонникам "Ангелов Тьмы" и эпическую трилогию "Раскол". Писатель обитает в Ноттингеме и делит свое пристанище с Деннисом, аугментированным хомяком, который в настоящее время планирует низложение правительства небольшой южноамериканской страны.
СИ Л. ВЕРНЕР
Си. Л. Вернер был ушибленным на голову слугой Рогатой Крысы задолго до того, как вышел его первый рассказ в "Инферно!". Его работы для Черной Библиотеки включают такие зараженные Хаосом книги как "Дворец Чумного Бога" и "Кровь для Бога Крови", "Матиас Тулман: Охотник на ведьм", "Рунический Клык" и другие. В настоящее время проживает на американском юго-западе, продолжает писать рассказы об увечьях и безумии для мира Warhammer.
КРИС РАЙТ
Крис Райт работает в жанрах фэнтези и научной фантастики, его первый роман был опубликован в 2008 году. С тех пор он выпустил несколько книг для вселенных Warhammer, Warhammer 40К и "Звездные врата: Вселенные Атлантиса" (Stargate: Atlantis universes). У него нет собственного кота, собаки или аугментированного хомяка (что, по сути, является технической дисквалификацией для работников Черной Библиотеки), но очень хотел бы однажды обзавестись черепашкой. Крис обосновался на зеленом юго-западе Англии, и когда не пытается уложиться в сроки, гуляет по живописным окрестностям.