Где-то наверху мощный взрыв сотряс тюрьму. Но среди воцарившегося хаоса бунта никто не обратил на это внимания - все были слишком заняты кровавым безумием драгоценных минут свободы.
В перерывах между драками разными бандами, то и дело совершались попытки напасть на посты охраны. Но в распоряжении бунтовщиков были только короткие самодельные ножи, и грохочущие дробовики стражников заставляли каждую новую атаку захлебнуться дымом и кровью.
Но едва свет погас, ситуация вышла из-под контроля.
Свет вырубился, орущие сирены кислотной тревоги заглохли, и в воцарившейся тишине громко лязгнули механические колесцовые замки.
Постепенно кровавые разборки заключенных прекратились - те поняли, что ненавистные стражники более не защищены бункерами, и собирающаяся толпа принялась окружать каждый из одиноких бастионов.
Хотя из вожаков в живых не осталось никого, сама собой установилась иерархия во главе с наиболее сильными и беспощадными из заключенных. Они вели вопящую толпу в атаку на бункеры охраны, когда внезапно над главными коридорами Жаданока вспыхнул свет.
Главный вход в дальнем конце коридора исчез в ослепительном взрыве, выбрасывая в воздух смертоносные осколки металла. Узники лихорадочно заметались, десятки пали под выстрелами стражников.
Дым от взрыва клубился в ледяном воздухе, хлынувшем в тюрьму сверху. В чаду среди огня и обломков появились массивные фигуры, облаченные в металлическую броню цвета свернувшейся крови.
Словно демоны из бездны, они маршем вошли в тюрьму Жаданок, рассредоточились и образовали непрерывную линию из красных воинов. Каждый из них имел при себе чудовищное, громоздкое с виду оружие, глаза их оскалившихся шлемов горели огнем варпа.
Некоторые узники плакали и непроизвольно испражнялись - для них эти ужасные фигуры воплощали смерть. Другие шумно приветствовали их как вестников свободы. Этот оптимизм был крайне нелеп: орудие пришельцев изрыгнуло яркое пламя, разнося бегущих к ним навстречу, взрывая их, словно мокрые красные пузыри.
Падая под выстрелами нового врага, заключенные кричали от ужаса и ярости. Примитивные ножи и краденые дробовики не могли тягаться с болтерами и силовой броней, и все, кто приближался к этим воинам, погибали в считанные мгновения.
Стражники, точно так же не зная, кто такие эти пришельцы, но чувствуя в их беспощадном продвижении вперед лишь неумолимую и страшную цель, беспорядочно отступали, покидая посты и убегая вглубь тюрьмы.
- Что происходит наверху? - спросил Осоркон. - Нам нужна информация.
- Не знаю, - огрызнулся Пендарева, у которого, благодаря лорду-инквизитору, уже окончательно лопнуло терпение. - Никто не отвечает по воксу. По крайней мере, ничего осмысленного.
- Инквизитор Осоркон, - сказал юстикар Кемпер, - нам следует отступать в глубину тюрьмы до тех пор, пока сложившаяся наверху ситуация хоть сколько-нибудь не прояснится.
- Там, наверху, задери вас, бунт! - заорал Пендарева в панике. - Вот такая там гребаная ситуация! Если бы вы не явились за этим ублюдком, все бы шло своим чередом. Это полностью ваша вина!
- Замолчите, Пендарева, - отрезал Осоркон. - Не будь здесь Серых Рыцарей, у нас даже не было бы шанса отбиться. А теперь, если вам нечего сказать относящегося к делу, закройте рот и не открывайте его больше. Юстикар Кемпер, вы уверены в этой стратегии?
- Да, - кивнул Серый Рыцарь, - если корабль наверху действительно принадлежит Несущим Слово, вероятно, они пришли сюда, чтобы освободить этого предателя. Нам придется подождать, пока мои люди не займут позиции для контратаки, и тогда мы поймаем их в ловушку.
- Согласен, - сказал Осоркон. - Двинемся глубже в тюрьму.
- Очень плохая идея, - сказал де Зойса, появляясь из-за поворота туннеля и рысцой подбегая к остальным.
- Почему? - спросил Осоркон.
- Потому что тюрьму снизу заполняет кислота. Вы слышали сирены. Насосы остановились, и нижние уровни уже затоплены.
- И как давно? - спросил Пендарева.
Де Зойса пожал плечами.
- Подземные темницы полны, и кислота поднимается чертовски быстро. Если противоударные двери выдержат… у нас есть час, а может, и меньше.
Финн выглянул за угол и увидел запечатанную взрывостойкую дверь, ведущую из Адской Дыры. Несколько секунд беспокойного ожидания - и ничего, а он знал, что времени у него было не много. Должно быть, кто-то вот-вот обнаружит тела, оставленные позади, и сядет ему на хвост, словно жук-следопыт, почуявший свежее дерьмо, если он не сдвинется с места.
Потом, словно в ответ на его молитву, дверь начала подниматься, и он напрягся, готовясь действовать.
Он услышал топот ног и пронзительные крики ужаса, а потом с изумлением увидел, как мимо проносится сплошным потоком кровавая перепуганная толпа стражников.
Финн скользнул вниз по стене, сгруппировался и крепко прижал дробовик к груди. Не обращая внимания ни на что, кроме собственного панического ужаса, стражники пробежали по коридору, в который он собирался свернуть. Он увидел их лица и понял, что это нечто большее, нежели вызванная бунтом паника - что-то серьезно напугало этих парней.
Резкие выстрелы донеслись вслед, и Финна забрызгало тонкой взвесью алых капель: стражники словно взрывались изнутри. Он оглянулся на дверь и увидел, как злобные и неумолимые демоны в красной броне следуют за бойцами, извергая огонь и смерть из ревущих стволов своих орудий.
- Мать твою, - выдохнул Финн. Эти парни точно были плохой новостью. Затем он увидел знаки на наплечниках их доспехов - темные демонические лики с витыми рогами… такие он видел во сне. В этот момент он понял, что перед ним истинные Братья Слова.
Но глядя, как вырезают стражников, Финн сообразил, что это не освободители из его видений и что они убьют его с той же радость, как и бойцов охраны.
Он заставил себя оторваться от стены, когда воины в красных доспехах добили последних стражников. С одной стороны, они были очень похожи на виденные им изображения космодесантников, с другой - совершенно непохожи. Как бы мало ни трогало Финна величие Астартес, на самом примитивном инстинктивном уровне он ощущал, что эти воины просто… не такие, вот и все.
Финн бросился удирать в том направлении, куда чуть раньше бежали охранники.
Он сомневался, что там - безопасность, но это было всяко лучше, чем оставаться на месте.
Пендареве было видно, что Осоркон прокручивает в голове возможные сценарии, но все без толку. Они не могли спуститься в глубины тюремного комплекса из-за остановки кислотных насосов, а сверху наступали враги. Теперь Пендарева полностью прочувствовал, что значит оказаться между молотом и наковальней.
- А тут поблизости есть камеры, находящиеся над уровнем кислоты? - прокричал инквизитор.
- Теперь нет, - сказал де Зойса. - Все подземные темницы затоплены, и коридоры, ведущие отсюда вниз, вот-вот наполнятся кислотой.
- На этом этаже есть камеры для допросов, - добавил Пендарева. - В них не так безопасно, как в обычных камерах, но на худой конец сойдут и они.
- Веди нас туда, - скомандовал Осоркон.
Пендарева кивнул и знаком велел де Зойса указывать путь.
Отряд двинулся вперед с поспешностью отчаявшихся, де Зойса вел их назад через Адскую Дыру на верхние этажи. Два раза они проходили под потолками из прозрачной пластали, поверхность которых теперь угрожающе прогнулась под воздействием кислотных дождей, размягчилась и едва не лопалась.
Они услышали далекие выстрелы и крики, странным эхом разносящиеся по туннелям, и из-за специфической акустики нижних этажей расстояние до источников звука было практически невозможно определить. Каждый раз, когда де Зойса вел их по очередному коридору, Пендарева ожидал наткнуться на тварей, похожих на худшие порождения своих кошмаров. Таких, как Эреб.
Подумав о предателе, он невольно повернул голову, шагая к камерам для допросов. Каким бы опасным он ни был, Эреб оказался на удивление покладистым заключенным - просто мечта надзирателя. Возможно, в покое его поддерживала покорность судьбе или надежда на возможное спасение, но, что бы там ни было, Пендарева был благодарен за это.
Они свернули в широкий коридор. Поворот, который привел бы их к камерам для допросов, находился в пятидесяти метрах отсюда, а потом коридор тянулся еще где-то на половину этого расстояния.
- Стой, - сказал юстикар Кемпер, и все подскочили. Не говоря ни слова, трое Серых Рыцарей выступили вперед и сомкнули ряды, выставив свои алебарды.
- Что происходит?
- Кто-то идет сюда, - объяснил Кемпер.
Пендарева прикусил губу. Звук, настороживший Серых Рыцарей, достиг и его смертных органов чувств. Топот ног и срывающееся дыхание. Одинокая фигура далеко впереди быстро выскочила из-за угла туннеля. Пендарева увидел, что это не демон и не чудовище, а заключенный.
Заключенный с дробовиком.
- Это Финн! - заорал де Зойса, вскидывая оружие. - Пристрелите его!
Пендарева увидел, что до Финна донесся крик де Зойса, и бросился наземь. Град выстрелов Серых Рыцарей прошил воздух, и в рокритовой стене над ними образовалась цепочка выбоин.
Финн врезался в стену, ослабил хватку на дробовике, и оружие выпало из рук. Он перекатился на живот, зная, что в подобной ловушке от повторного залпа уже не увернуться.
Де Зойса передернул затвор дробовика, но не успел спустить курок.
- Не стреляй, - сказал Осоркон. - Он может знать, что там впереди!
- Что? - прокричал де Зойса. - Он убил троих моих людей!
- Это не имеет значения, - сказал инквизитор. - Приведите его.
Де Зойса умоляюще посмотрел на Пендареву, но тот лишь покачал головой.
- Делай, как он говорит.
Вполголоса ругаясь, де Зойса повел отряд стражников вперед. Они не слишком деликатно подняли Финна на ноги, заодно подхватив упавший дробовик, и вернулись к основной группе.
- Эй, приятель, тебе здесь нечего делать, - прокашлялся Финн. - Они у меня на хвосте.
- Кто? - требовательно спросил Осоркон. - Сколько их?
Финн помотал головой.
- Не знаю. Здоровые ребята, вроде вон тех, - он устало кивнул на Серых Рыцарей, - но больше и в красной броне. Братья Слова. Я видел их человек тридцать, может, больше. Слушай, дай мне пушку, они убьют меня так же, как и вас.
- Заткнись, Финн! - рявкнул де Зойса, и Пендарева почувствовал, как того обуревает желание размазать заключенного по стене.
- Братья Слова, - сказал Осоркон. - Где ты это слышал?
- Не знаю, - Финн бросал нервные взгляды через плечо. - Слушай, они скоро будут тут. Они убили всех остальных и убьют вас, если мы отсюда не выберемся.
Осоркон, казалось, немного поразмыслил над этим, и Пендарева посоветовал ему думать быстрее: впереди раздался ритмичный топот марширующих ног.
- Ну же, ради Императора! - заорал Пендарева и побежал в коридор, ведущий в камеры для допросов. - Даже я слышу их приближение!
Остальные последовали за ним. Внезапно коридор вывел их в широкое полукруглое помещение с металлическими дверями, расположенными через равные промежутки вдоль противоположной вогнутой стены. Бледный свет разливался по камере сквозь толстый прозрачный купол из бронированного стекла, чья внешняя гладкая поверхность блестела от кислотного дождя.
Пендарева побежал к двери в центре стены и сунул управляющий жезл в механизм замка, но тут же сообразил, что электричества нет. Работала только батарея, и неизвестно, насколько ее могло хватить. Да и потом, ей недоставало мощности, чтобы запитать запасные замки.
Он потянул дверь на себя, заскрежетало ржавое железо.
- Это самое безопасное убежище из тех, что не затоплены кислотой.
Из камеры для допросов сочился слабый свет. Посередине стояла каталка из блестящего металла, окруженная подносами с орудиями пыток и штабелями машин угрожающего вида.
Юстикар Кемпер толкнул внутрь не сопротивляющегося Эреба, повернулся к одному из своих бойцов, и Пендарева услышал, как щелкнул встроенный в доспехи вокс. Серый Рыцарь кивнул и встал у двери, держа алебарду наготове.
- Рассредоточиться, - приказал Кемпер, когда де Зойса и его люди открыли другие камеры и принялись передвигать каталки, столы и все прочее, что можно было использовать для баррикад и прикрытия. Финна без всяких церемоний отпихнули к вогнутой стене, но он все еще протестовал, требуя оружие.
Теперь приближающихся воинов было слышно еще более явственно, и Пендареву внезапно охватил своими сокрушительными объятиями ужас. До сих пор он чувствовал, что Серые Рыцари без лишних раздумий защитят их. Но, слыша неумолимый, мерный, как стук барабана, топот врага, все приближающегося и приближающегося, он понял, что все они обречены.
- Вот, - сказал де Зойса, вкладывая дробовик в его влажные ладони.
- Что? - тупо спросил он. - Я не умею этим пользоваться.
- Это легко, - проворчал де Зойса, взводя курок. - Просто ткни им в любого ублюдка, который появится в коридоре, и нажми на спусковой крючок. Упри приклад в плечо, а то отдача у него - будто грокс лягается.
Пендарева кивнул и крепко прижал к себе оружие, хотя его так трясло, что он не был уверен, что попадет хоть в кого-то. Де Зойса подходил к своим людям, выкрикивая что-то ободрительное и обещая награды по окончании всего этого безобразия, но Пендарева слышал ложь в его словах.
Осоркон достал из-под полы своего одеяния болт-пистолет искусной работы, а его аугментированные бойцы заняли позиции, низко пригнувшись по обе стороны выхода.
- Я не позволю им забрать его, - прошипел Осоркон. - Клянусь Императором, не позволю.
- Возможно, у вас не будет выбора, - заметил Пендарева.
Осоркон покачал головой.
- Если он им так нужен, наш долг - не дать им этой возможности. Мы продержимся до прибытия подкрепления.
- Вы и в правду верите, что оно подойдет?
- Если мы сможем продержаться достаточно долго, - отвечал инквизитор. - И не забывайте, мы сражаемся вместе с Серыми Рыцарями, лучшими бойцами Астартес. Все возможно.
Оптимизм Осоркона подарил Пендареве надежду и несколько унял дрожь в руках. Инквизитор был прав. Космодесантники были величайшими воинами человечества, и кому устоять перед таким ужасающим врагом, если не им?
Первым знаком того, что враг уже здесь, было то, что юстикар Кемпер поднял руку и открыл огонь из оружия, закрепленного на латной рукавице. Грохот стоял оглушительный, и Пендарева едва не уронил собственное оружие. Остальные Серые Рыцари дали залп мгновением позже, и Пендарева заорал, более не сдерживая страха, увидев мечущиеся в неровных сполохах красные фигуры.
Он нажал на спусковой крючок и взвыл от боли - такой сильной была отдача. Он не знал, попал ли хоть во что-то, но перезарядил дробовик, как это делал де Зойса, и снова выстрелил.
В коротком затишье между залпами аугментированные воины инквизитора вскочили на ноги и заплясали между оставшихся стоять на ногах фигур в красных доспехах, мерцающими мечами и энергетическими кинжалами, рассекая металл, мясо и кость. Даже броня Астартес не защищала от этого оружия, и конечности легко отделялись от тел, головы - от шей, а руки - от плеч.
Они перебили шестерых врагов в красных доспехах, прежде чем пал первый из них, когда один из бронированных убийц зажал сияющий меч между двух пластин доспеха и крутанулся, ломая клинок. В грудь воина уткнулся болтер с дулом в виде пасти демона - спина несчастного взорвалась фонтаном осколков ребер и ошметков мяса. Вторым был один из Серых Рыцарей инквизитора. Он увернулся от могучего удара и проскочил под занесенным мечом, но не смог уклониться от тяжелого сапога, врезавшегося ему в голову. От удара череп раскололся от челюсти до виска, и он упал, обмякший, - из расколотой черепной коробки брызнул мозг.
Снова пошла стрельба, и Пендарева пригнулся; загрохотали залпы, разрывая пространство, словно горизонтальный дождь. Стражников отбросило назад, их рвали на куски мощные болты, эти крохотные ракеты. Пендарева недоумевал, насколько смехотворной была мысль о том, что все эти каталки и столы могут защитить от подобного оружия.
По коридору проталкивались все новые красные воины: не обращая внимания на ужасающие потери, они неслись прямо в огненную ловушку. Только оружие Серых Рыцарей и инквизитора оказывало хоть какой-то реальный эффект, огонь дробовиков стражников лишь дождем стучал по вражеской броне.
Соотношение сил было неравным, все новые и новые красные воины занимали камеры для допросов. Не отдав ни единой команды, юстикар Кемпер повел своих Серых Рыцарей вперед с опущенными алебардами. Красные и серебряные воины схлестнулись, зазвенели доспехи, начался беспощадный ближний бой. Серые Рыцари размахивали своими длинными комбинированными алебардами, совершая четкие выверенные движения.
Пал вражеский воин, его голова была разбита вдребезги, конечности дергались в предсмертной агонии. Палец продолжал жать на курок, и взрывающиеся пули описывали дугу вверх по стене…
…и по прозрачному куполу из бронированного стекла.
Оно могло выдержать обычные пули, но крупнокалиберные разрывные снаряды испещрили его следами маленьких взрывов, и по поверхности от эпицентра попадания болтера стали расползаться трещины.
Пендарева поднял глаза, услышав высокое резкое "тинк-тинк-тинк" стекла, покрывающегося трещинами с пугающей быстротой.
- О нет, - выдохнул он, - стекло… оно…
Надзирателю так и не довелось выкрикнуть предупреждение: бронированное стекло наконец раскололось на тысячу острых, как бритва, осколков и осыпалось вниз алмазным дождем. Пендарева откатился к выгнутой стене, слушая тяжелый звон обрушившегося купола и крики людей, расчленяемых на куски длинными блестящими кинжалами стекла.
Космодесантники, облаченные в прочные доспехи, не пострадали от этих несущественных снарядов, а вот охранникам повезло меньше. Пендарева увидел, как де Зойса распороло от лопатки до паха углом большого куска стекла. Другого охранника пригвоздило тремя длинными блестящими осколками. Еще одному стеклянное лезвие, опустившись, подобно гильотине, отсекло руки.
За осколками последовал кислотный дождь. Ядовитый прибой с воем ворвался в камеры для допросов, закружив битое стекло. Пендарева вскрикнул, почувствовав обжигающее прикосновение кислоты, и отчаянно, ползком устремился к ближайшей двери. Он увидел, как Финн пробирается в дверь одной из расположенных напротив пыточных.
Пендарева сжал обожженными пальцами край железной двери и услышал позади крик боли. Инквизитор Осоркон лежал на боку, его одежды, покрытые дырами от кислоты, дымились. Рука инквизитора тянулась к Пендареве, плоть на ней шипела и пузырилась, как жир на решетке.
Пендарева хотел помочь Финну, но знал, что ринуться назад в водоворот битвы, кислоты и пляшущих осколков стекла - значило умереть.
Мимо промелькнуло красное пятно, тяжелые шаги прогрохотали где-то рядом с головой, но он не обратил внимания и пополз вперед, в прохладу пыточной, перекатываясь на спину и жадно глотая воздух.
Лязг оружия, выстрелы и визжащий смерч из ветра и кислоты все еще шумели позади. Он подтянулся вперед на локтях, пытаясь оказаться как можно дальше от этого ужаса за дверью. Пендарева посмотрел вверх, услышав захлебывающиеся болезненные стоны и те же тяжелые шаги, прогремевшие рядом чуть раньше.
В дверном проеме вырисовывался силуэт Эреба. Могучей лапищей он держал Осоркона за шею, торжествующая усмешка рассекала татуированное лицо.