Следует пресекать всякие попытки провести аналогию между нашей акцией и вражескими налётами. Если правительство сочтёт нужным предварить свои действия предупреждением (вроде того, о котором говорил я), то в первых же его строках оно осудит такого рода военные действия как преступные, противоречащие принципам Гаагской конвенции, после чего укажет, сколько раз мы подвергались подобным налётам, приведёт список пострадавших городов и даст точные данные о жертвах среди мирного населения. Завершить документ следует заявлением о нашей решимости нанести ответный удар, подкрепив таковое указаниями на то, что этот удар уже подготовлен. Таким образом мы привлечём на свою сторону мировое общественное мнение и, возможно, доведём до сознания немца ту самую истину, которую, по словам сэра Эдварда, тот до сих пор так и не смог осознать: избранные руководством его страны методы порочны и повсеместно вызывают одно лишь презрение.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О политике преднамеренного убийства
"Таймс"
8 февраля 1916 г.
Сэр! Утверждая, будто бы удары возмездия не произведут на немцев воздействия, сэр Ивлин Вуд противоречит их же военной доктрине, которая, не гнушаясь многословием, разъясняет: германское отношение к неприятелю будет всегда определяться способностью того к принятию ответных мер. Сэр Ивлин пытается подкрепить свои аргументы цитатами из высказываний генерала Мармона, забывая, что с тех пор, как они были сделаны, война приняла совершенно иной оборот. В прошлом году соотечественники Мармона, возмущённые преступным отношением к своим военнопленным, прибегли к ударам возмездия и добились отличных результатов.
В ближайшие дни может произойти ужасная катастрофа, после которой уже любые ответные меры окажутся запоздалыми, и ничего, кроме мщения, нам не останется. Я утверждаю, что катастрофу можно предотвратить заявлением о готовящемся ударе, подкрепив его реальными приготовлениями, позволяющими эту угрозу привести в исполнение. Сэр Ивлин допускает (с поразительным, надо сказать, благодушием), что немцы на самом деле целятся в военные объекты, а жертвы среди мирного населения - это случайное следствие их боевых операций. В таком случае как объяснить случай с "Franz Fischer", когда цеппелин атаковал и потопил мирный катер вместе с 13 членами экипажа? Вправе ли мы усомниться после этого инцидента в том, что речь идёт о политике преднамеренного убийства мирных людей?
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 5 февраля
Об ударах возмездия
"Сэтердэй ревью"
26 февраля 1916 г.
Милостивый государь!
Полностью поддерживаю проводимую Вами мысль о том, что ради предотвращения вражеских воздушных налётов следует пригрозить Германии ответными ударами по её городам, а в случае необходимости и нанести их. Наши оппоненты, выдвигая принцип "игры по правилам", сами ему не очень-то следуют, искажая суть вопроса потому только, что не согласны с самой его постановкой. Досточтимые епископы, лорд Бакмастер, полковник Джексон и другие противники ответных ударов в один голос твердят, будто их целью станет убийство детей и женщин. Это абсолютная чушь. Цель их - в том, чтобы не допустить этих убийств. На сегодняшний день Англия вынесла более тридцати воздушных налётов, в результате которых погибли сотни наших сограждан. Никакого способа остановить убийц до сих пор так и не найдено. Убеждён: если бы уже после первой бомбёжки мы громогласно и гневно осудили этот бесчеловечный метод ведения боевых действий, намекнув, что при всём отвращении к таковым вынуждены будем для самообороны к ним всё же прибегнуть, повторения бы не последовало, и жизни наших женщин и детей оказались бы спасены. Сделать это не поздно даже сейчас, и наоборот: если мы не продемонстрируем свою способность к нанесению ответных ударов, немцы ужесточат бомбардировки. Ведь нашу сдержанность они объясняют всего лишь бессилием, будучи неспособны понять, что есть на свете глупцы, которые, имея все возможности защитить своих граждан контрударом, удерживаются от такового из соображений ложно понятого благородства.
Опять-таки мы вовсе не предлагаем избрать своей целью гражданское население. Удары должны быть нанесены по Кёльну, Кобленцу и другим укреплённым рейнским городам, которые являют собой средоточие коммуникационных узлов с железными дорогами и мостами стратегической важности. Если в ходе этих боевых операций пострадает и гражданское население, что ж, тем больше вероятность того, что немцы, познав те самые чувства, которые испытываем сейчас мы, пересмотрят свою преступную политику. С другой стороны, если мы не предпримем столь очевидных профилактических действий и немецкие налёты продолжатся, всю ответственность за жертвы среди нашего мирного населения, я считаю, следует возложить на тех, кто помешал принятию мер, которые только и способны подействовать на врага.
Аргумент о том, что самолёты могут понадобиться нам для выполнения других задач, не заслуживает внимания. Оборонные нужды страны обеспечены мощными силами авиации. Но лучшая защита - это нападение, и мы вправе использовать для этого хотя бы часть самолётов.
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
21 февраля 1916 года
Упущенная возможность
"Таймс"
20 марта 1916 г.
Сэр! В то время, как волонтёры старательно постигают азы военного искусства, семейные рекруты из Дерби ещё и не удосужились приступить к учениям. Если бы, как предлагалось в своё время, действия двух этих подразделений были согласованы, и те и другие одинаково преуспели бы в военной учёбе. Теперь способствовать этому сможет разве что постановление министерства обороны, согласно которому бойцов неподготовленных будут призывать на службу прежде, чем волонтёров, получивших от командира свидетельство о прохождении курса начальной воинской подготовки в составе таких-то отделения, взвода, роты. Ежевечерние учения плюс воскресный марш-бросок наверняка помогут рекрутам завершить военную учёбу без отрыва от семьи и работы. Работа им предстоит тяжёлая, но в качестве альтернативы досрочному призыву, она, несомненно, будет воспринята с энтузиазмом. Вот только нельзя ли приступить к ней уже сейчас, пока холостые волонтёры всё ещё проходят последние сборы?
О компетентности инструкторов, которые работают с волонтёрами, я могу судить исходя лишь из собственного опыта, связанного с конкретной ротой. Могу утверждать, что все без исключения солдаты, призванные от нас на службу, почти сразу же получили сержантские нашивки. В том, что офицеры и солдаты, проведшие по 250 боевых учений, познали азы военных специальностей, не может быть никаких сомнений.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 18 марта
Сдача Кута
"Дэйли кроникл"
2 мая 1916 г.
Сэр! Хотелось бы надеяться, что сдача Кута будет воспринята общественностью в общем контексте хода войны. Речь идёт о потерях, сравнимых с теми, которые немецкая армия на Верденском фронте несёт ежедневно. Наши люди погибли не зря; они выполнили свою часть общей стратегической задачи, поскольку сумели отвлечь на себя значительное (и постоянно возраставшее) число турецких войск, облегчая задачу как России, так и Египту. По-видимому, постоянное присутствие армии генерала Лейка южнее Багдада будет и в дальнейшем оказывать тот же эффект.
Нет ничего отвратительнее, чем вопли тех, кто пытается осмеять смелую военную вылазку, закончившуюся неудачей. Подобная критика, если её воспринимать всерьёз, угробит любую инициативу, поставив под сомнение самые блестящие триумфы, которые только знает история войн. Что бы сказали эти наши нытики о парадоксальном манёвре Наполеона, который, зная о британском преимуществе на море, перебросил армию из Марселя в Египет? Или (если обратиться к свежим примерам) о броске британской кавалерии, от Тель-аль-Кебира без прикрытия двинувшейся к Каиру? Война требует риска, и те, кто осуждают его, оплакивая отдельные неудачи, подрывают саму основу будущих успешных инициатив. Мы проиграли у Галлиполи, где пошли на оправданный риск; потерпели временную неудачу и у Багдада. Не станем же опускать рук: придёт день, и фортуна вновь к нам повернётся лицом. Прийти к победе можно только таким путём.
Главное же, сохраним сплочённость. Сердце болит от всех этих бесконечных распрей. Найдётся ли безумец, который осмелится утверждать, будто наш Кабинет не желает победы в войне? Готов ли кто-нибудь оспорить тот факт, что правительство объединило в себе людей высокого интеллекта, которые обладают волей, знаниями и возможностью обратиться при случае к лучшим экспертам? Может ли кто-нибудь, наконец, предложить любой другой состав правительства (за исключением коалиционного), который немедленно не вверг бы страну в состояние кризиса? В таком случае какой смысл во всей этой придирчиво-злобной критической кампании? Каждый вправе предлагать собственные методы и решения. Но многие наши газеты и деятели изрыгают одну только брань. Чего они смогут этим достичь? Помогут ли британскому правительству, воюющему с Германией, выстрелы в спину от своих же сограждан?
Было время, когда нашим национальным символом считался бульдог. Собственно, народ в целом, хоть и поддаётся иногда на обман, сохраняет прежние единство и твёрдость. Но пресса и кое-кто из политиков больше напоминают щенков, скулящих в корзинке. Впрочем, они - "пена", не более. Мы же стиснем зубы и будем сражаться молча. Так делали наши отцы. Это у нас в крови.
Артур Конан-Дойль
Портман-Лодж, Борнмут
29 апреля 1916 года
О правосудии в Ирландии
"Дэйли кроникл"
9 мая 1916 г.
Сэр! Нельзя не согласиться с Вашими справедливыми замечаниями о том, как опасно было бы способствовать возникновению в Ирландии культа жертв политического преследования. С другой стороны, необходимо признать, что там были совершены жестокие убийства, и если преступники не понесут суровое наказание, ирландское правосудие превратится в фарс. Что можно сказать о расстрелянных на месте пожилых ветеранах, о восстании даже и не слыхавших? О безоружных офицерах, убитых на улицах Дублина? О никому не угрожавшем полисмене, застреленном у Каслгейта? О приехавших на лечение раненых, которые погибли, вступившись за посторонних? О кэбмене, застреленном у входа в отель "Шелбурн"?
После этого никакие усилия по выявлению негодяев не покажутся чрезмерными. Вот только судить их нужно не как повстанцев (что действительно создало бы им мученический ореол), но как подлых убийц.
А. Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо
6 мая 1916 года
О проекте строительства туннеля под проливом
"Глазго геральд"
23 июня 1916 г.
Милостивый государь!
Говорят, народам приходится расплачиваться за грехи, но глупость обходится им дороже. Расплаты заслуживаем и мы, потому что по недомыслию отказались от заведомо выигрышного предприятия, позволив запугать себя смехотворнейшей угрозой неприятельского вторжения через кроличью нору длиной в 26 миль. Поистине глупость народная нашла здесь себе наивысший предел. С того дня, как (после Агадира) вероятность войны с Германией возросла, я направил три различных обращения - в военное ведомство, в Адмиралтейство и в Совет национальной обороны, - в которых доказал огромную важность наличия такого туннеля для обороноспособности государства. Предугадав угрозу со стороны субмарин, я показал и то, как устранил бы её туннель. Я утверждал, что поскольку нашим коммуникационным линиям с этих пор не страшна будет непогода, значительную часть флота (не говоря уже о кораблях-конвоирах) можно будет освободить для выполнения других задач. Наш сегодняшний дефицит тоннажа во многом и объясняется тем, что сделать этого не удалось. Не знаю, сколько было бы сэкономлено десятков миллионов фунтов, если бы хоть одно из трёх упомянутых учреждений встретило мои аргументы с сочувствием. Ведь у нас была возможность построить туннель до начала войны. Сейчас, когда стало ясно, что единственная волна отравляющего газа, пущенного в туннель, уничтожила бы там целую вражескую армию, остаётся надеяться, что нелепые ужасы, которыми нас пугали, отомрут сами собой и по окончании военных действий здравый смысл в решении этого вопроса наконец-то восторжествует.
Артур Конан-Дойль
Нательная броня и щиты
"Таймс"
28 июля 1916 г.
Сэр! Минул год с того дня, как Вы позволили мне высказать некоторые соображения относительно нательной брони. Насколько я могу судить, ничего с тех пор сделано не было, но наметился всё же прогресс: сам министр обороны выразил мнение, что нечто подобное когда-нибудь, возможно, появится. Мне этот вопрос представляется архиважным, и я искренне надеюсь, что Вы используете всё своё влияние, дабы не позволить властям о нём позабыть.
1 июля несколько наших дивизий были остановлены пулемётным огнём. Они понесли тяжелейшие потери, причём артиллерия не сыграла в этом особой роли - прицельный траверс составлял лишь 250 ярдов. Проблема, следовательно, сводится к тому, чтобы защитить наших людей, насколько это возможно, от обстрела примерно с таких расстояний. Немецкие окопы на передовой не имели глубокой поддержки, так что, прорвавшись через "мёртвую зону", наша пехота не встретила бы затем сопротивления.
Осмелюсь предположить, сэр, что поставь мы эту задачу перед тремя неглупыми инженерами, они за несколько дней сконструировали бы щит, укрывшись которым, значительная часть наступавших благополучно преодолела бы путь к окопам. В пользу такого вывода свидетельствуют неоспоримые факты. Стальной лист толщиной /16 дюйма непробиваем выстрелом в упор; тем более он отразит пулю, летящую под углом. Пусть это будет щит вроде того, что использовали римляне - размером два фута на три. Да, он будет весить более тридцати фунтов, и что же? Путь у бойца недолог, спешить некуда - целый день впереди. Продвижение на одну милю в течение суток считается по меркам современной войны вполне успешным. Почему бы солдату и не тащить перед собой даже очень тяжёлый щит, если за ним действительно можно укрыться?
Допустим, что такие щиты будут выданы лишь бойцам первой штурмовой линии, вооружённым лишь связками гранат для подавления пулемётов. За ними последует вторая линия атакующих - с винтовками и, возможно, уже без щитов. Она захватит окопы, очистит их от неприятеля, а тяжеловооружённые пехотинцы будут тем временем отдыхать, готовясь к наступлению на следующую линию обороны. Разумеется, без ранений в руки-ноги мы бы не обошлись; наверное, взрывными средствами враг также сумел бы нанести нам урон. Но, осмелюсь предположить, с этого дня сообщения о том, как несколько британских дивизий оказались отброшенными пулемётным огнём и шрапнелью, стали бы совершенно немыслимыми. Почему бы не испробовать этот метод уже сейчас? Особых изощрений для этого не потребуется - достаточно будет обрезать стальной лист до нужных размеров и снабдить его перевязью-рукоятью. Преимущества щитов перед нательной бронёй очевидны: их можно разворачивать во всех направлениях, выставлять в качестве экрана над ранеными для защиты от снайперского огня.
Используемых сейчас личных средств защиты недостаточно. Кроме того, мне понятны чувства человека, который может позволить себе купить такое средство, но не решится надеть его на себя, видя, что ничего подобного нет у товарищей. Между тем мне приходилось читать письма людей, которым простейшие щитки спасали жизнь. Давайте же в порядке эксперимента (причём сейчас же) оснастим батальон настоящей бронёй. Только она, наконец, уравняет шансы атакующих и обороняющихся.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 25 июля
Волонтёры и униформа
"Волонтир трэйнинг корпс газетт"
26 июля 1916 г.
Сэр! Трудно поверить в серьёзность идущей сейчас дискуссии относительно замены нынешнего волонтёрского обмундирования на "хаки". Зачем менять форму, которую мы только что купили, понеся при этом значительные расходы? Почему вообще мы должны отказываться от того, что прямо ассоциируется с нашей благородной службой? Убеждён, что эта идея среди личного состава будет крайне непопулярна.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
22 июля 1916 года
И снова о нательной броне
"Таймс"
4 августа 1916 г.
Милостивый государь!
Я получил много писем, касающихся обсуждаемого вопроса. "Мы часто говорим на эту тему, - пишет испытанный в боях офицер, - и сходимся на том, что необходимо изготовить хоть какие-нибудь бронированные щитки для личного пользования". Неужели наша страна, всегда славившаяся изобретательностью инженерной мысли, не в силах удовлетворить повсеместную потребность такого рода? Простейшая пластинка, наброшенная на шею, - и та будет лучше, чем ничего. Давайте изготовим хоть что-нибудь для скорейшего использования, а совершенствованием конструкции займёмся позже, по мере возможности. Прояви мы в этом деле хотя бы половину той энергии, с какой внедрялись противогазы, вопрос был бы решён. А ведь он имеет решающее значение не только для спасения человеческих жизней, но и для наших дальнейших побед. Главное, помочь штурмовикам прорваться через "мёртвую зону" - всё остальное уже не составит труда.
Мистер Вудворд в своём письме утверждает, что я недооценил вес щита. Не сомневаюсь в том, что он прав, но я ведь и не претендовал на точность выкладок. Если боец сможет нести своё бронезащитное средство, так ли уж важно знать его точный вес? Тем более что массивность имеет и свои преимущества: импульс пули, бьющей в лёгкую сталь, который может передаться телу и вызвать шок, будет поглощён тяжёлым щитом. Кстати, я получил информацию о том, что добавлением определённых элементов можно добиться утоньшения стали: это значит, что размеры, о которых я говорил, можно сократить, не подвергая риску жизненно важные части тела. Допустим, щит будет весить 80 фунтов; боец без амуниции (не считая шлема и сумки с гранатами) вполне справится с такой ношей. Затем можно было бы приступить к разработке специальных приспособлений для смычки отдельных щитов и обеспечения фланговой защиты.
Полковник Ньюэлл обращает внимание на трудности, связанные с транспортировкой подобных тяжестей. Полагаю, подвозить их можно будет в грузовиках, как мы это делаем с тяжёлыми боеприпасами. Были бы щиты, а уж наши доблестные снабженцы найдут способ доставить их к линии фронта. Главное сейчас - прекратить разговоры и делом помочь нашим солдатам выстоять под пулемётным огнём.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
31 июля