О нательных щитах
"Обсервер"
20 августа 1916 г.
Сэр! Приведённое Вашим корреспондентом мнение лорда Сайденхэма относительно того, что использование бронещитка для сердца не "даст преимуществ при ведении боя" столь странно, что истолковано может быть лишь как недоразумение. Разве сохранение солдатской жизни не есть уже маленькая победа? Сколько раз наши временные удачи оборачивались поражениями из-за того только, что отряд, взяв рубеж, оказывался столь ослаблен потерями, понесёнными при наступлении, что не в силах был удержать завоёванных позиций? Что же касается невозможности для солдата, получившего удар пули в нагрудный щиток, продолжать бой (должно быть, это лорд Сайденхэм имел в виду), то позволю себе привести дословно рассказ одного сержанта.
"Мы свернули за угол. Лежавший у дальнего конца стены немецкий пулемётчик развернул свою адскую машину и тут же прострелил мне ногу. Я не стал останавливаться, но, почти уже до него добравшись, ощутил два удара в области сердца. Опять-таки, не мешкая, я ударил его штыком и лишь затем сел, чтобы осмотреть раны. С ногой дело было плохо, зато, расстегнув левый нагрудный карман с парой отверстий, я увидел, что обе пули пробили металлическое зеркальце и портсигар, но застряли в книге, которую я также нёс на груди".
Итак, раненный в ногу сержант смог продолжить путь в составе роты после того, как выдержал два пулевых удара в область сердца. Может быть, и он не получил "преимуществ при ведении боя"? Отчего же не создать специальные защитные средства, которые как минимум не уступали бы по эффективности зеркальцу с книжкой? Стоит заметить, что в данном случае выстрелы производились с близкого расстояния и были куда опаснее огня, которым обстреливаются предокопные "мёртвые зоны". Я не хочу сказать, что нагрудные пластины - предел наших мечтаний: наверняка можно сделать кое-что и получше. Мне лишь хотелось бы показать, что возражения лорда Сайденхэма (если они соответствуют цитатам, появившимся в прессе) с реальным положением дел не имеют ничего общего.
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
13 августа 1916 г.
Фильмы из Сомма
"Таймс"
4 сентября 1916 г.
Милостивый государь!
Мнение настоятеля Дерхэма представляется мне в высшей степени странным, и, думаю, с ним не согласится большинство наших граждан. Разве, увидев наших солдат в деле, мы не сможем глубже оценить их мужество, проникнуться сочувствием к их тяготам, оплакать жертвы? Такие фильмы - памятник героизму. Родственники людей, которых мы видим на экране, ежедневно заполняют кинотеатр до отказа; вряд ли хотя бы один из них усмотрит в такой демонстрации нечто кощунственное. Тут имеется лишь один недочёт, и притом очевидный. Следует указать имя, а возможно, и поместить снимок мужественного оператора, рисковавшего жизнью ради создания этого исторического документа.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 1 сентября
Сообщение генерала фон Арнима
"Таймс"
11 октября 1916 г.
Сэр! Перехваченное сообщение генерала фон Арнима, в котором он оценивает действия британских пехоты, артиллерии и авиации, даёт нам все основания поздравить себя. Поскольку мнения эти были высказаны в конце июля, можно предположить, что автор лишь укрепился в них после наших побед в августе-сентябре. Однако один знаменательный аспект заметок прусского генерала, как мне представляется, не был у нас удостоен внимания, которого бы заслуживал. Речь идёт о привычке, с какой фон Арним британские методы ведения войны уже начинает считать германскими. Мы вновь понимаем, что не только в коммерческих делах, но и в военной науке немец по натуре своей - имитатор, а не созидатель, и к творчеству он способен лишь в тех областях, где заранее оградил себя от конкуренции. Тот факт, что в одном только этом отчёте косвенно признаётся наше неоспоримое преимущество во множестве военных аспектов, может рассматриваться как похвала всему нашему народу и комплимент в адрес британского командования. Примеров тому множество.
В одном месте генерал восхищается британской обувью, в другом призывает соотечественников учиться у нас ухаживать за винтовкой. Он высказывается за использование ручных пулемётов (каковыми мы себя давно обеспечили), говорит о том, как важно воспитать в солдате способность постоять за себя самостоятельно (заметим: британская военная доктрина изначально ставила во главу угла личные качества бойца в противовес слепой дисциплине), хвалит каски, которыми (судя по фильмам из Сомма) германская пехота всё ещё не обеспечена.
Признание генерала Арнима о том, что мы победили врага не только оружием, но и силой мысли, также должно польстить нашему самолюбию. Очень скоро, открыв новую, танковую страницу военной истории, мы эту истину подтвердим ещё раз. Учитывая опыт в других сферах жизни, можно с уверенностью предположить, что немцы немедленно и тут нас скопируют, причём сделают это превосходно. Мы же используем это время для разработок новых моделей, и так будем опережать противника постоянно. Прежде, однако, мы ко всем нашим нашим преимуществам должны будем присовокупить средства индивидуальной защиты (броню или щиты), в коих, на мой взгляд, ощущается насущнейшая необходимость. Раз мы сумели защитить голову бойца каской, никто сегодня не сможет уже утверждать, будто нельзя прикрыть бронёй и солдатское сердце.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Ирландия и война
"Фрименс джорнэл", Дублин
31 октября 1916 г.
Милостивый государь!
Осознают ли в полной мере граждане Ирландии всю степень стыда и гнева, которые испытывают британцы ирландского происхождения по поводу нынешнего безобразного положения дел, когда из-за безмозглого политиканства боевые ирландские дивизии практически лишены свежего пополнения? Если политики могут позволить себе тянуть время, то война не ждёт, и события ближайших месяцев покажут, какое место предстоит занять Ирландии - как в границах Империи, так и во мнении цивилизованных европейских народов. Уже сегодня ирландцы утратили всякое ощущение сообразности до такой степени, что, руководствуясь всего лишь ощущением национальной ущемлённости (которое, казалось, вот-вот будет излечено), принялись воевать на стороне турок, болгар и пруссаков. Даже если они уже не считают себя лояльными к Британской империи, разве жертв, понесённых Бельгией, или трагедии искалеченной Франции не достаточно, чтобы тронуть благородное сердце? Думаю, и ирландцы всё же стряхнут с себя эту отвратительную апатию. Страна, которая богатеет исключительно за счёт продажи своей продукции Британии и отказывается при этом исполнять элементарные обязательства, являет собой неприглядное зрелище. Ирландцы, если они действительно желают гомруля, должны понять, какое это безумство - друзей своих обращать во врагов, восстанавливая против себя всех, кто боролся за решение ирландского вопроса. Ирландии грозит утратить не только плоды тридцатилетней политической работы, но и свою национальную честь.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
29 октября
Солдаты в Лондоне (1)
"Таймс"
6 февраля 1917 г.
Сэр! Неужели нельзя как-то призвать к порядку порочных женщин, которые охотятся в Лондоне за нашими солдатами и заражают их своими болезнями? О том, как эти гарпии (благодаря агитации добросердечных глупцов получившие право свободно заниматься своим грязным делом) заманивают поодиночке солдат к себе в номера, опаивают их отвратительным зельем, которое держат у себя же для этой цели, и затем заражают их, рассказал мне знакомый констебль по особым поручениям, работающий в том районе столицы, где сосредоточены притоны. Мы закрываем музеи (к более жалкой экономии не прибегала, наверное, ещё ни одна великая держава), зато двери борделей у нас нараспашку! Молодой человек из дальних краёв, получивший возможность первый и, наверное, последний раз в жизни провести несколько дней в самом сердце нации, не увезёт с собой впечатлений о шедеврах искусства и античных сокровищах. Зато в клоаку британской столицы его окунут насильно. Отдавая должное Клубу Юнион-Джека, Союзу молодых христиан и другим организациям, пытающимся изменить существующее положение дел, хочу заметить, что это - вопрос законодательства, а не частных инициатив. Мы отплатим нашим колониям чёрной неблагодарностью, если после всего, что они для нас сделали, вернём им их сыновей больными душой и телом.
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Солдаты в Лондоне (2)
"Таймс"
10 февраля 1917 г.
Милостивый государь!
Судя по письмам, идущим ко мне сплошным потоком, англичане наконец осознали весь ужас нынешнего положения дел. Для тревоги имеются все основания. Придёт время, и братские народы спросят Англию: "Как позаботилась ты о юношах, посланных нами в помощь тебе?" Нелегко же ей будет найти ответ. Сможет ли она, подобно епископу Лондонскому, заявить, что "многие из них сами напросились на неприятности"? Вряд ли это оправдает тот факт, что мы спровоцировали этих солдат, предложив им соблазн, перед которым трудно устоять любому мужчине. "Тротуары полны женщин, поджидающих жертв; многие зазывают к себе мужчин из окон средь бела дня, другие пытаются силой затащить их вовнутрь. Полицейские, которых вокруг немало, похоже, беспомощны…". Что ответим мы гражданам британских колоний, когда те бросят нам укор? Промямлим, что и свою молодёжь столь же легко и бессмысленно принесли в жертву пороку? Каким же жалким будет такой ответ!
При всём уважении к епископу Лондонскому, я считаю, что его предложение - считать для солдата заражение венерическим заболеванием нарушением воинской дисциплины - может возыметь на практике опаснейшие последствия. Солдат, естественно, попытается скрыть болезнь и останется в результате калекой. А вот если бойцам в рамках воинской подготовки организовать демонстрацию фотоснимков, иллюстрирующих возможные последствия запущенных венерических заболеваний, это может произвести отрезвляющий эффект. Кроме того, мне представляется очевидным, что любая попытка скрыть болезнь (тем самым подвергнув риску заражения окружающих) должна рассматриваться как уголовное преступление и караться весьма сурово.
С женщинами - другое дело. Я не вполне понимаю епископа, когда он употребляет выражение "по-христиански", одну форму принуждения оправдывая перед другой. Этот неуместный, как мне представляется, оборот лишь запутывает и без того сложный вопрос. Строго говоря, выдворить этих дам из тёплых, ярко освещённых залов на заснеженные улицы было бы, и верно, не по-христиански. Тем более что существуют сомнения относительно эффективности перемещения этих женщин туда-сюда: таким образом можно лишь способствовать распространению заразы по новым районам. Что же касается якобы не оправдавшей себя "концентрационной" практики, то примечательно, что почти все европейские (и христианские, между прочим) народы продолжают ею пользоваться. Думаю, правильнее было бы сказать, что система не оправдала себя лишь отчасти, чему есть две причины: продажность полиции и попустительство местных властей. Не может быть сомнений в том, что болезнь (душевную или физическую) проще лечить под карантином, нежели в условиях, обеспечивающих ей полную свободу распространения.
Однако существующее положение дел требует более быстрых и решительных мер. Продажная женщина - враг нации, и отношение к ней должно быть соответствующим. Необходим законопроект, который бы дал полиции право повсеместно интернировать проституток и содержателей борделей вплоть до окончания войны и далее в течение полугода. Все женщины, признанные опасными, должны быть отправлены в заключение. Необходимо обеспечить им общественно полезную работу с хорошей зарплатой и доброе отношение при строжайшей дисциплине, которую обеспечивал бы женский штат. Таким образом, проклятие пусть временно, но обернётся для нас благословением. Мы очистим и улицы Лондона, и нашу совесть, поскольку с полным правом сможем утверждать, что сделали всё от нас зависящее. "Я готова была отдать его тело моему королю, но теперь я препоручаю ему и душу сына!..".
Слова обезумевшей от горя матери не должны для нас прозвучать впустую.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс 8 февраля
Солдаты в Лондоне (3)
"Таймс"
17 февраля 1917 г.
Сэр! В основе заявления исполнительного комитета Национального совета по борьбе с венерическими болезнями кроется, как мне кажется, недопонимание сути проблемы. Неправомерно говорить о "провале" политики, которой не было и в помине. Ни в столице, ни в других городах, насколько я знаю, изолировать проституток от общества на значительный срок даже и не пытались. Говоря же об интернировании, я имел в виду не формальную сегрегацию, а размещение этих женщин в специальных лагерях или поселениях, где они смогли бы честно и в хороших условиях выполнять полезную для страны работу, не распространяя заразу - моральную и физическую. Пришло время срочных и радикальных мер. Пока мы пишем и говорим, яд действует.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
15 февраля
"Британская кампания во Франции"
"Нью-Йорк таймс"
2 марта 1917 г.
Сэр! Незнакомый доброжелатель выслал мне номер Вашей газеты, редакторская колонка которой посвящена моей недавно вышедшей книге "Британская кампания во Франции". Не стану оспаривать вердикт критика; замечу лишь, что приведённые мною факты взяты из реально существующих документов. Есть лишь два момента, по поводу которых мне хотелось бы высказаться. Ваш критик недоволен тем, что я не уделил больше внимания участию в войне других стран. Помешали мне сделать это, во-первых, заранее установленные (уже в заголовке) рамки исследования, а во-вторых, отсутствие соответствующей информации вроде той, что имелась у меня о британских войсках. И ещё. О том, что бурскую войну я назвал "великой", автор пишет со снисходительной усмешкой. Он, возможно, не знает, что была ещё и бурская война 1881 года. Мне же всего лишь требовалось установить между ними разницу.
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О превосходстве британского солдата
"Дэйли кроникл"
19 апреля 1917 г.
Милостивый государь! Было бы нелишне напомнить Вашим читателям, насколько основательно и повсеместно британский солдат превзошёл в нынешней войне солдата немецкого.
После глупой шутки кайзера и насмешек германской прессы над нашими усилиями по созданию армии пришло время обратиться к реальным цифрам. Они, между прочим, свидетельствовали бы в нашу пользу ещё более убедительно, если б не потери первой недели войны, когда мы оказались перед противником, численно превосходившим нас в отношении пять к одному.
Военнопленных у нас почти вдвое больше: британцев в Германии около 34 тысяч, у нас немцев - около 70 тысяч. Лишь у Монса (когда за одну неделю мы потеряли почти 15 тысяч) немцы захватили в плен значительное число наших солдат. С другой стороны, на Марне, при Лоосе, многократно у Сомма, на Анкре и теперь у Арраса и хребта Вими мы брали немцев тысячами.
По числу захваченных орудий наше преимущество ещё более очевидно. Отступая у Монса, мы потеряли в общей сложности около 60 пушек - в основном у Ле-Като (где потерпели поражение, но не посрамили славы своего оружия). Для того чтобы пересчитать потери, понесённые после этого, хватило бы пальцев одной руки. Два орудия - при Ла-Бассе в октябре 1914 года, четыре - 23 апреля 1915 года во время газовой атаки, возможно ещё что-то там и тут. Так или иначе, общие потери тяжёлой артиллерии не превысят семидесяти единиц.
Сами же мы только в ходе текущих боёв захватили 200 орудий. 140 неприятель оставил при Сомме. Восемь пушек было взято в ходе операции с участием батареи "L", четыре - в результате кавалерийской атаки днём позже. Шесть орудий линкольновцы захватили 9 сентября, ещё дюжина (в основном пришедших в негодность) пушек досталась нам после отступления немцев при Марне. 21 орудие было взято у Лооса. В целом мы захватили примерно 400 единиц тяжёлой артиллерии против 70 потерянных.
Хорошо было бы обнародовать эти цифры в тех малых нейтральных странах, чья общественность ещё не осознала тот факт, что германский солдат встретил, наконец, своего победителя. Суеверное представление о превосходстве прусской военной машины, и прежде основывавшееся на шатком фундаменте, разрушено навсегда.
Отдавая должное некоторым несомненным военным достоинствам неприятеля, мы вправе сделать недвусмысленный вывод: бесстрашные рабы, ведомые хитроумными бесами, могут и должны быть биты свободными гражданами, которых в бой ведут джентльмены.
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
18 апреля 1917 года
Угроза от субмарин
"Дэйли кроникл"
2 мая 1917 г.
Сэр! Понимая весь вред необоснованного оптимизма, я всё же предлагаю учесть и взвесить все факторы, прежде чем переходить к оценке реальной угрозы, о которой заговорили в связи с последними потерями в нашем торговом флоте.
Само по себе случившееся, мягко говоря, неприятно, но не стоит сгущать краски. Если бы число жертв начало возрастать последовательно, в некой прогрессии, у нас были бы основания бить тревогу. Но они всего лишь удвоились в ту неделю, когда число наших стычек с субмаринами возросло с 13 до 26. Поскольку немцы не могли столь внезапно увеличить численность своего подводного флота, остаётся предположить, что пара прежде сменявших друг друга боевых групп на этот раз вышла в море одновременно.
Цель ставки на временный успех ясна: им нужна первомайская показуха с тем, чтобы убедить наиболее легковерную часть своих граждан в близости победного завершения войны. Если моё предположение верно, то за высокими показателями вскоре последуют крайне низкие, отчего и получится привычная средняя цифра.
Так что в конечном итоге приободрить немцев по-настоящему могут лишь панические нотки, появившиеся в голосах некоторых наших общественных деятелей.
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс