Сполохи внутри визора очень напоминают северное сияние. Самому мне видеть его не довелось, так что приходится верить чужим словам. Да, и вот еще что. Пьяным лучше вообще по визору не общаться: логники соединят с кем угодно, но только не с тем, кто тебе нужен. Кстати, когда человек сильно возбужден, происходит то же самое.
У человека, который тебе нужен, в голове начинает звучать нечто вроде колокольчиков. Конечно, в том случае, если он находится достаточно близко от визора. Дальше абонент действует в точности так же, как если бы ему взбрело в голову связаться с кем-нибудь самому: крутит верньер, дожидается появления сполохов и, наконец, общается. То, как ты видишь своего собеседника на экране - четко или совсем размыто, напрямую зависит от дороговизны модели. А цена определяется количеством логников в визоре.
Но в любом случае звук всегда такой, как будто при разговоре вы с абонентом находитесь в одной комнате, несмотря на то, что порой вас могут разделять тысячи и тысячи миль. Что в общем-то понятно: голос возникает у вас в голове.
Логники - это крошечные создания, которых не разглядеть даже под микроскопом. Обнаружили их достаточно давно - с полвека назад, и какое-то время они были интересны только фактом своего существования.
Считается, что сам по себе любой из них - пустышка, ноль, и только вместе они обладают коллективным разумом. С этим утверждением я категорически не соглашусь, иначе как бы я слышал голоса каждого из них?
Когда я был совсем маленьким, многого, как и все дети, не понимал. Затем я подрос, и мне стало интересно, кто это разговаривает внутри стеклянного ящика с картинками, причем так жалобно, что невольно начинают капать слезы из глаз? Мама попыталась мне объяснить: мол, это люди, только они далеко, и потому, чтобы поговорить с ними и даже увидеть, и нужен ящик, который называется "визор". Это я как раз понимал, тем более, многих из тех, кто связывался с нами по визору, я уже видел в нашем доме. "Но ведь и в самом визоре есть кто-то еще", - утверждал я.
Тут-то и началось. После нескольких безуспешных попыток убедить меня в том, что больше в визоре никого нет, мама обеспокоилась и отвела меня к доктору. Видимо, специализирующемуся на психических отклонениях. Могу себе представить, что ей пришлось при этом испытать! Тот не понравился мне сразу. Он разговаривал со мной, как с малышом, которого еще не оторвали от материнской груди, хотя сам я считал себя уже вполне самостоятельным человеком, у которого даже сабля есть, пусть и игрушечная. Еще от него постоянно пахло мятными монпансье, а я просто ненавижу запах мяты. В разговорах с ним я продолжал настаивать на своем, недоумевая: взрослые ведь такие умные, а почему-то не понимают очевидного.
Мне приходилось глотать горькие порошки и пройти сеанс гирудотерапии. Пиявки были противные, извивающиеся, они раздувались от высосанной из меня крови, и на них я глядел с ужасом. Наконец мне хватило ума заявить, что я больше ничего не слышу. Помогло: на этом все мои мучения закончились. С тех пор в нашем доме никогда не было визора. Даже у папы в кабинете, хотя ему и полагался служебный. И все же иногда меня одолевают сомнения: может быть, со мной действительно что-то не так и никаких голосов нет, ведь, кроме меня, их никто не слышит…
Из спальни мы перешли в гостиную. Как выразилась Сесилия:
- От греха подальше, причем в буквальном смысле.
Я растопил камин, мы пили вино и разговаривали о всяких пустяках. И тут она сказала:
- Я о тебе кое-какие справки навела.
- И что тебе обо мне поведали?
- Да ничего особенного. Мальчик из приличной семьи, учебу забросил, связался с плохой компанией. Признаться, так и не поняла, с чего бы это они плохие. На мой взгляд, все такие милые. Там, где я обычно бываю, попадаются куда хуже, несмотря на то, что сливки общества. - И она хихикнула. - А еще я обратила внимание, что парни прямо в рот тебе заглядывают.
Я лишь пожал плечами. Со стороны виднее. Как по мне, мы все равны. И все же приятно, что наша компания ей понравилась.
- Крис, игре на фортепьяно у Лерхарда учился? Каюсь, я подслушивала, когда ты играл в свой прошлый визит.
- Нет, у самого Барниуса.
- Значит, я все же не ошиблась.
Не ошиблась. Знаменитый Лерхард - ученик Барниуса и яркий представитель той школы, которую Барниус и создал. Правда, давно я учился, несколько лет тому назад. Хотя, вероятно, что-то все же в моей игре было такое, если Сесилия смогла узнать школу. Только к чему вопрос?
- Тут такое дело… Один из моих музыкантов не совсем тот человек, на которого можно полностью положиться. Постоянно с ним какие-нибудь проблемы, уже не раз подводил. Да и другие иногда слишком вольно себя ведут. Богема, что с них взять?
- И что, ты предлагаешь мне его заменить?
Не так давно ее предложение звучало бы для меня крайне заманчиво. Но не сейчас, когда появилось достаточно денег, чтобы заняться своими проектами.
Например, открыть клуб. Но не для чопорных джентльменов, с членством и взносами, другой. Для всех тех, кто любит музыку и способен оценить такое новое направление в ней, как джаз. Он только-только набирает популярность и тут главное - успеть. А что, создам коллектив, который будет играть качественный джаз. Я и сам смогу принять в нем участие: люблю импровизировать, и, без лишней скромности, у меня неплохо получается. Судя по газетным статьям, старшим поколением эта музыка воспринимается весьма холодно, но молодежь от нее без ума, а именно на молодых мой проект и рассчитан.
Думаю, народ потянется в мой клуб валом. Почему нет? Танцевальный зал, великолепный бар, какой-нибудь авангардистский интерьер, и с ним мне непременно поможет Слайн. Не забесплатно конечно же. Там и для других художников место найдется, и при желании они смогут организовать выставки-продажи своих работ. Да и не только для художников. Те же иллюзионисты, артисты разговорного жанра… Они смогут и отдохнуть, и заработать. На открытие приглашу Сесилию. Заслышав одно ее имя, народу придет столько, что будет не протолкнуться. Понятно, что долго мне ее не удержать, но ведь хорошие отношения после нашего разрыва мы поддерживать сможем? Очень на это надеюсь. К тому же, если предложить неплохой гонорар, думаю, она не станет отказываться.
Дам в моем клубе тоже будет хватать. И молодых девушек, которые смогут потанцевать под модную музыку или просто повеселиться. И женщин постарше. Тех, кто обожает опекать молодые и еще не состоявшиеся таланты. Знаю я одну такую даму. Она предлагала оплатить мою учебу, но не в университете, как Вендель, а в консерватории. Взамен я обязан был делить с ней постель и непрестанно восхищаться ее неувядающей красотой. Должен сказать, она очень огорчилась, услышав мой отказ. Но мои принципы - это только мои принципы, у других они могут быть совершенно иными, и я не вправе никого осуждать.
- Не совсем так. - Сесилия, до этого сидевшая на диване напротив меня, скромно положив руки на колени, прилегла и теперь выглядела настолько соблазнительно, что я мгновенно сбился с мысли о своем проекте. - Все-таки у нас - уже сложившийся коллектив. К тому же ты не из тех людей, кто станет терпеть все мои капризы, а ребята к ним уже привыкли. Даже если я тебе предложу, ты ведь откажешься, так?
- Мне надо будет подумать, - туманно ответил я, не желая ее огорчать.
- Вот и я о том же. Другой на твоем месте уже прыгал бы от радости до потолка. А ты: "Надо подумать!" - передразнила она меня. - Просьба моя заключается в другом. Я познакомлю тебя с нашими парнями, скажу, что ты отличный музыкант. Если надо, сыграешь что-нибудь. Думаю, что и другим пойдет на пользу: ты же весь такой… - Она на мгновение умолкла, подыскивая сравнение. - Как будто самый главный во всем мире. Так и хочется у тебя спросить: что угодно, мой господин? - Сложив ладони, Сесилия приставила кончики пальцев к подбородку и рассмеялась. - К тому же у меня не получится скрыть свое отношение к тебе, да я и пытаться не буду. В крайнем случае, посмотришь на них так, как на Марка.
"Ну вот, не оценила она мое искусство владения конду. Да и не смотрел я на него так, как мог бы".
Я даже немного расстроился.
- Мне через несколько дней выступать в президентском дворце. Будет большой праздник - у старшего сына нашего правителя ребенок родился. Крис, а давай ты вместе с нами туда пойдешь? Вдруг кто-то из ребят опять решит выкинуть что-нибудь? А так и я буду спокойна, и другим на пользу.
- А тебя никто на моих глазах не уведет?
Сам президент - добропорядочный семьянин, но сыновья его - те еще ходоки, наслышан. У меня даже есть знакомая, которая хвасталась, что с одним из них переспала. Представляете - хвасталась! Я не брюзга и не ханжа, но, по-моему, девушке пристало быть скромной.
- Вообще-то я девица достаточно легкомысленная, но и у меня не бывает двух любовников сразу, - снова рассмеялась Сесилия. И тут же поинтересовалась: - А чего это ты не приревновал меня к моим бывшим? Даже обидно немного стало.
- А смысл?
Лицо у меня при этом было самое что ни на есть непроницаемое.
- Хотя бы для того, чтобы сделать мне приятное.
- Для этого у меня есть другой способ, и он куда лучше. По крайней мере, сейчас, когда ты еще не воспользовалась своим легкомыслием и не завела себе второго любовника.
Конечно же я приревновал, как и любой на моем месте. Но какой смысл ее демонстрировать, мою ревность?
- Я скоро туда своими ногами ходить разучусь, - по дороге в спальню шепнула Сесилия мне на ухо, щекоча локонами, от которых так приятно пахло какими-то незнакомыми мне духами.
Ближе к обеду, уже при прощании, я от нее услышал:
- Крис, ты снова был бесподобен! Но если еще хоть раз назовешь меня ее именем!..
И хотя Сесилия пригрозила мне пальцем шутливо, было видно, что мой промах ее серьезно задел. Сам я никак не смог вспомнить, в который именно раз из нескольких назвал ее Кристиной. Ну а кем же еще?
Я отошел от дома Сесилии едва ли на два десятка шагов, когда за спиной послышался звук открываемых дверец авто. Смутно знакомый голос произнес:
- А ну-как постой!
Я обернулся.
Неподалеку от дома Сесилии стоял мой недавний знакомый Марк, и в руке его тускло поблескивал покрытый воронением револьвер.
Глава 13
Большой такой револьвер, можно даже сказать огромный. И крупнокалиберный. С таким на буйволов впору охотиться. Или даже на хищников, тех же медведей. Обращался Марк с револьвером уверенно. По иным стрелкам сразу можно заметить, что те держат оружие с некоторой опаской. Этот же - нет.
И еще мне почему-то подумалось: "Поди, он и шпагой владеет отменно".
Шпагами сейчас практически никто не пользуется, их давно уже, если можно так выразиться, сняли с вооружения. По крайней мере, в армии. И все же этот вид оружия достаточно популярен, особенно в студенческой среде. Бывает, даже дуэли случаются, правда, до первой крови. А если особенно повезет, можно заполучить шрам на лице, увидев который, дамы будут визжать от восторга. Ну а само умение фехтовать придает особый статус, чем-то облагораживает. По крайней мере, так считается.
Хотя кому в современном мире интересны все эти князья, графы и маркизы, если у них нет денег? Прошли те времена. Вот и у нашего президента предки были далеко не дворянами.
За спиной Марка стояли еще два человека. Один из них, с побитым оспой лицом, выглядел ровесником моего нового врага. Второй, в низко надвинутом на глаза кепи, был совсем мальчишкой, лет семнадцать от силы. Чуть дальше их дожидалось авто. Дорогое, с тщательно отполированным лаковым покрытием вишневого цвета, со сверкающими колесными спицами. Такие колеса сами по себе стоят немало: покрывающий спицы никель ценится чуть ли не на вес золота.
На авто я обратил внимание, как только вышел из дома. И еще успел подумать, что при желании вполне смогу такое или ему подобное позволить, необходимо только придумать способ легализовать деньги.
- Давно уже здесь? Проголодаться, поди, успели? Или у вас с собой ланч?
Вопросы резонные: нет сомнений, что они дожидались именно меня. Ну а если бы я ушел от Сесилии ранним утром?
- Быстро сел в авто! - Грозно нахмурив брови. Марк указал большим пальцем свободной руки себе за спину. Мне только и оставалось, что пожать плечами: мол, куда деваться? Вон какой револьвер грозный!
Да, забыл уточнить: оружие он держал без страха, но как полный придурок - на вытянутой руке. Будь Марк хоть чуточку поумнее, он обязательно прижал бы локоть к ребрам, и тогда проблем у меня было бы куда больше, а так…
Проходя мимо Марка, я перехватил его запястье одной рукой. Отводя оружие в сторону, уцепился уже двумя. Тут правило простое - две руки всегда сильнее одной. Крутнув ему кисть, сделал пару шагов назад, рассматривая револьвер.
"Ковару подарю, - решил я. - Этот куда лучше, чем у него".
Я засунул оружие за ремень на спине, спрятав под курткой, повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Револьвер действительно был отличный - с переламывающейся рамой, когда одним движением экстрактора барабан полностью освобождается от стреляных гильз.
Что же касается этой троицы… Даже если оружие есть у кого-нибудь еще, не будут они стрелять мне в спину, побоятся. Этот район в столице - один из самых фешенебельных, если не самый. К тому же Марк - точно не сын президента: фотографии счастливого семейства Ренардов появляются в газетах постоянно. Да и нет у президента сыновей с именем Марк. Каким бы ни был наш президент, но узнай он о стрельбе в самом центре столицы, не пожалеет никого, сколь высокий пост ни занимал бы папаша этого хлыща, прецедентов достаточно. Лицо самого молодого из его спутников показалось мне смутно знакомым, но я тут же о нем забыл.
Мясо в "Боцмане Хью" - запеченный до хрустящей корочки цыпленок - уже ждало меня. Хотя я и не был так голоден, как после прошлого визита к Сесилии, - начинаю у нее дома осваиваться, но выглядело оно так аппетитно, что я без раздумий приступил к трапезе.
- Доведет скоро жизнь человека, - задумчиво, с явно наигранным сочувствием сказал Дуглас, пододвигая ко мне поближе блюдце с хлебом, и, не выдержав, хохотнул.
- С такой женщиной жизнь любого бы довела, - философски вздохнул Рамсир. - Крис, я читал, - потряс он утренним номером "Трибуны Ангвальда", - что твоя Сесилия среди тех, кто будет принимать участие в праздничном концерте в президентском дворце.
- От нее самой знаю. - Тут мне не удалось удержаться, чтобы не похвастать: - Вероятно, мне тоже придется там побывать.
- "Придется"! Все слышали? Он сказал: "Придется"! Вот же мужество у человека: он и без того измучен визитами в президентский дворец, а тут снова придется его посетить! - со смехом выдал Ковар.
Я не обижался нисколько - в нашей компании так принято: шутить или даже язвить над чем только получится. Да я и сам частенько вел себя так же. Любой человек обязательно перенимает обычаи социума, пусть даже крохотного, частью которого является. Иначе он будет выглядеть в нем инородным и нелепым, как рыболовная сеть посреди бескрайней и безводной пустыни. Тот же Рамсир, попавший в нашу компанию не так давно, поначалу все не мог привыкнуть, но сейчас иной раз может выдать в чей-нибудь адрес такое, что и ответить-то ему нечем.
- Держи, шутник, - протянул я Ковару под столом револьвер.
У того даже глаза разгорелись, когда он его рассмотрел.
- Сколько?! - только и сказал Ковар.
- Подарок. Мне он бесплатно достался. Не буду же я из тебя за него деньги тянуть?
- Дай взгляну, - сразу же потребовал Дуглас. И через некоторое время уточнил: - Крис, там больше таких не осталось? Пусть даже за деньги?
Но я лишь отмахнулся.
- Вопрос сразу ко всем: на складе никто перчаток не снимал?
Во вчерашней газете главный полицейский Либерилля господин Греттон не только обещал всяческие кары негодяям. Греттон во всеуслышание объявил, что криминалистика не стоит на месте, и с недавних пор такой ее части, как дактилоскопия, можно доверять безоговорочно. Именно этот момент меня и навел на мысль, которую я собирался сейчас прояснить.
Хорошо помню, что лишь усилием воли мне удалось не скинуть перчатки, когда перезаряжал револьвер. И все же я их не снял, а значит, моих отпечатков остаться на складе не должно. Но вот что касается других…
- Да не смотри ты так. Такое чувство, что едва кто-нибудь из нас сознается, как ты его сразу убьешь, - прервал затянувшуюся паузу Дуглас. - Иначе никто тебе правды не скажет.
"Да что вы пристали к моим взглядам! - возмутился я про себя. - Сесилия, теперь Дуглас. Вас послушай, так от моего взгляда люди на улице должны шарахаться. Не смотрю я ни на кого так, как мог бы. Как сказал Винсенте, правильный взгляд - это тоже оружие, но применять его нужно только по делу".
Перед тем как прийти в "Боцмана Хью", я заглянул в библиотеку и просмотрел практически все материалы по дактилоскопии, благо оказалось их не так много.
Если отбросить заумную теорию, то вырисовывалось вот что: у каждого человека папиллярные линии на пальцах уникальны, а отпечатки остаются практически на всем, кроме жидкого и сыпучего. Исследовал место преступления, сравнил отпечатки с отпечатками подозреваемого, и все - дело в шляпе.
Я внимательно осмотрел свои пальцы и убедился, что линий на них действительно хватало. Мои действия не остались незамеченными: одна из библиотекарш, совсем еще девчонка, тут же подошла с вопросом:
- Вы руки испачкали? Может быть, смогу помочь?
- Нет, - затряс головой я. Интересно, чем их здесь можно испачкать?
Сама девчонка была хороша. Лицо симпатичное, даже красивое, а под платьем, кстати, довольно бесформенным и нелепым, угадывалась отличная фигурка. Передвигалась девушка с какой-то особой грацией, далеко не каждой такая дана. Что она потеряла здесь, среди пыльных фолиантов, при одном взгляде на которые так и подмывало чихнуть?
Не будь у меня Сесилии, я бы, безусловно, за ней приударил. Сводил бы в синематограф, например. Сейчас идет "Одинокий койот" с Романом Даскесом, а все девушки без ума от этого актера. Или договорился бы встретиться завтра. Все-таки выходной, и в городском парке будет играть духовой оркестр, аттракционы всякие. И вообще там весело. Затем мы заглянули бы в кофейню, где постоянно околачиваются Дуг с остальными. Уж они-то знают, как вести себя в таких случаях. От парней она услышала бы обо мне столько хорошего, сколько я и сам о себе не знаю. Вон как удачно с Сесилией получилось. Вполне вероятно, наша встреча и не получила бы продолжение, если бы не они.
В общем, размышляя, я совсем позабыл, зачем сюда пришел. И только бой часов на городской ратуше напомнил, что уже полдень и меня ждут у "Хью".
К тому времени девчонка-библиотекарша осталась одна. Остальные, дамы в возрасте, вероятно, удалились пообедать, оставив единственного посетителя на нее. Она, почти невидимая за картотечными шкафами, сидела и тихонечко напевала. Получалось у нее здорово, я даже некоторое время постоял, ее слушая.
- Простите, - произнес я, привлекая внимание девушки, и она, забавно смутившись, ойкнула.