Теперь, когда требовалось "создать образ", приходилось вспоминать молодость. Итак, во-первых, кожа. Она должна быть светлой, не розовой, упаси бог, и не синюшной, а матовой, молочно-белой, подчёркнутой двумя отрезками чёрных бровей и одинаково гладкой во всех местах. Что на ногах, что в подмышках. Прозрачные чулки из баллончика, чтобы только чувствовать, что они есть. Видеть их необязательно. Бельё. Бельё пришлось заказать: удобные трусики из натурального волокна, вполне пристойные в сумке с эвакпакетом, уступили место крохотной вещице из эластичного чёрного кружева. Каблуки. Нет, каблучищи! Мышцы голени сразу напряглись, сделались рельефными. Затаив дыхание, Натали обвела чёрным глаза, положила к наружным уголкам век драматичные коричневые тени и сделала яркий рот. Что сотворить с волосами, она так и не придумала. Последний раз, когда она надевала вечернее платье, - для Рубена Эстергази! - она была стрижена коротко. Заколов их так, а потом этак, в конце концов Натали оставила их распущенными, просто зачесав набок и сбрызнув блеском "Чёрная луна".
Ну и платье. Она выбрала чёрное, на тончайших лямках, с декольте и косым низом, справа до колена, слева до середины икры, и испытала давно забытое, очень чувственное и совершенно авантюрное ощущение, когда оно текло по её телу сверху вниз, шёлком по шёлку, скользя и обвивая бёдра.
"Я как старая боевая лошадь, которую пустили побегать в табун. Звук трубы, и снова - шпоры, трензельные удила и грызло".
- Ну, - сказала она, выходя в рубку, - сделала что смогла. Вы ведь что-то в этом роде предполагали?
Кирилл открыл рот. Закрыл. Встал. Потёр переносицу. Сказал: "Н-да". Норм, всегда готовый, в камуфляже, имевшем такой вид, будто его хозяин добирался до Фомора на перекладных с тридцатью тремя оказиями и теперь на всё согласен, остался сидеть и только ухмылялся в сторону капитана. Видимо, желание кидать дротики в ближнего было у обоих совершенно обоюдным.
- Что? - спросила Натали. - Слишком дорогая получилась девка? Надо было вырядиться в меха и креп-сатин?
Кирилл, очевидно, набрался мужества:
- Я был не прав. Прошу меня извинить. Есть вещи, которые делать нельзя. И не получится. Концепция изменилась. Я заказываю смокинг и лимузин. Норм, у вас есть гражданский костюм?
- Разумеется.
- Переодевайтесь, вы едете с нами. Телохранитель нам теперь самим нужен. Брави в камуфляже выглядит беспонтово.
- Я-то переоденусь, - ничуть не обиделся Норм. - А вот смокинг, я слыхивал, надо уметь носить.
- Не бес-с-спокойтесь, - прошипел Император. - Это моя спецодежда.
* * *
Ведь козыри - ночные!
О. Ларионова. "Чакра Кентавра"
Из машины, затонированной насмерть, Натали так и не увидела Фомора. Только неоновые огни, от быстроты движения слившиеся в полосы, да струи дождя, размазанные по стеклу. Здесь стоял ноябрь, и в отличие от Зиглинды привилегированными тут считались не верхние, а, наоборот, нижние магистрали.
Водителя отделяло бронированное стекло, связь с ним была только по комму. Пассажирский диванчик располагался в самой корме. Натали с Кириллом сели рядом, Норм - напротив, на откидное сиденье. Разделяло их не меньше метра пустого пространства, и Натали гадала, зачем понадобилось столько, пока Кирилл не пошутил про гроб.
- Я только дважды, - сказала она, подбирая зябнущие ноги, - ездила в таком. В генетический центр… ну, и обратно и после, когда ехали в космопорт. А вы, Норм?
- Приходилось, - Гард улыбнулся ей, как Натали с изумлением обнаружила, ободряюще. - Подопечную-то иначе не возят.
- Вы боитесь за неё?
- Да, - просто ответил он. - Она ребёнок, и она привыкла рассчитывать на меня. А кроме того, Мари нигде и никогда не была без Игрейны. Осмелюсь заметить, в этом смысле у меня вся надежда на вашего сына, мэм.
- Брюс в том возрасте, когда делают глупости.
- Ну, от этого никакой возраст не гарантирует, - вмешался Кирилл. - Мы приехали. Десантируйтесь.
Норм, видимо, и в самом деле привык к лимузинам. Открыл изнутри дверцу салона, спрыгнул наземь, помог Натали спуститься и отступил, когда появился Кирилл. Сопровождающий, но не кавалер. Чёрные брюки, "квадратный" пиджак из чёрно-серой пестроткани, идеально маскирующий "кое-что" под мышкой, белая сорочка. Безукоризненно начищенные туфли с носами, усиленными сталью. Диковатый галстук в бело-зелёную полоску. Натали почему-то показалось, что галстук выбран нарочно. Подчёркивает место в общественной иерархии. Хотя Норм так и так не выглядит принцем. Этаким чёртовым рыцарем, что даёт коню шпоры и, не оглядываясь назад, устремляется па вражеское войско. Или на АВ. О, а я ведь специалистка по принцам! В отличие от Кирилла, который забыл побриться в суматохе посадки и теперь ленивой небрежностью пытается внушить окружающим, что так, мол, и надо, Норм был подтянут и свеж. Чёрные волосы - а они у него вьются! - причёсаны и только чуть взъерошены надо лбом. Птица-то бойцовая. Не будучи при исполнении, "сайерет" отнюдь не выглядел большим. И складный. Приятно посмотреть.
Лимузин выгрузил их на площадку, где свирепствовал ветер, и Натали поёжилась, жалея, что не заказала ни палантина, ни шали. Кругом возвышались пласталевые скелеты новостроек, несущие балки рассекали пространство на бесчисленные ячейки во все стороны, сколько видел глаз. Новостройки или, скорее, долгострои: в разрывах слоистого тумана Натали рассмотрела - или ей показалось! - характерные пятна, какие на этом материале оставляет многолетнее воздействие атмосферы. В особенности если эта атмосфера холодная и сырая. Ни перекрытий и уж, тем паче, ни следа облицовки из плит иридиевого стекла. Видимо, здесь планировали возвести мегацентр из тех, где можно всё купить, плюс гостиница, концертный комплекс, детское королевство и чуть ли не аквапарк. Брюс тысячу раз просился в такой комплекс: дескать, всех его приятелей родители уже возили на Дикси, планету игрушек. Причём, по слухам, игрушки там не только для детей. И Натали ему даже обещала. Стыдно сказать, оттягивала исполнение родительского слова из-за необходимости вылезти с Нереиды, а после и он напоминал всё реже. Что ему эти детские радости? Мы вон уже и флайер водим, и девочек очаровываем.
На внутренней стороне закрытых век - ежедневная утренняя картинка: школьный коптер у дальнего конца мола и Брюска несётся к нему во все мальчишеские лопатки. Пляшет под кроссовками дощатый настил, хлопают полы куртки, рюкзачок забрасывается за спину на ходу. Успею, мам!
С одной стороны, краеугольный камень её размеренной и основательной жизни, которая наконец наладилась и идёт своим чередом. С другой - как же быстро он вырос и оставил её в одиночестве!
Стоп! Ещё не вырос, и сегодняшнее одиночество - не по его вине. Это не тот случай, когда мать скорбно качает головой: мол, естественный ход вещей и грех препятствовать течению жизни. За это вот одиночество можно ещё оторвать кое-кому… ну, что получится. Лучше, конечно, голову. А потом - на Дикси!
- Здесь полно таких местечек, - поспешил просветить спутников Кирилл. - Та или иная корпорация начинает проект, а потом, в силу некоторых причин, утрачивает возможность к его продолжению. Или интерес. Нечистоплотность подрядчика, изменение финансовой политики "семьи", смена "дона"… да что угодно, бизнес на Фоморе не отличается стабильностью. Так или иначе, в подобных урбанистических руинах ныне лежит едва ли не треть Фомора. Сносить их дорого, все они кому-то принадлежат. Муниципальные власти здесь стараются дружить со всеми и, уж конечно, ни к чему не могут принудить главу клана.
- А почему нас привезли в эту глушь?
- Глушь? - Кирилл натянуто усмехнулся. - В эту "глушь" на Фоморе пустят не каждого! Фейс-контроль и всё такое… Я и сам решился внезапно, только увидев вас в истинном обличье…
Какой интересный термин из его уст! У самого Кирилла глаза были красными: сказалась матушка скачковая мигрень, которую Натали с Нормом, похоже, благополучно проспали. Вкупе с редкой белёсой щетиной и смокингом образ у Кирилла получился неожиданно стильным. "Делаю что хочу, - утверждал он, - и плевать!" Будто всю ночь провёл за баккара, попивая без счёта Дом Периньон, и будто то была для него совершенно рядовая ночь.
Карты сданы. Мы сели играть, лишь приблизительно представляя, что у нас нынче в козырях.
Порыв ледяного ветра разогнал туман, заставив Натали в очередной раз задуматься, насколько она будет хороша, с головы до ног облачённая в мурашки.
Отмеченный по бокам двумя колоннами неонового света, в площадке зиял провал. Из него в холодный воздух улицы вырывались клубы пара. Это значит - внутри тепло.
Первый пролёг, всего в пару десятков ступеней, они преодолели на эскалаторе.
- Не смотрите, что наверху разруха, - предупредил Кир. - Внутри - самое шикарное местное казино.
Спуск прервался в небольшом вестибюле, над входом в противоположной стене бежали объёмные буквы; "Шоу генетических уродов". Пар валил со стен и стелился по полу. Источником его, очевидно, была не столько конденсация, сколько жидкая углекислота - элемент дизайна интерьера.
Два элегантных секьюрити отделились от стены по обе стороны детекторных воротцев. Они тут не последние. И не одни. Бритоголовые, неотличимые друг от друга, и каждый здоровее Норма, в глубоко посаженных глазах которого при виде коллег зажглись азартные огоньки.
- Добро пожаловать, - сказал один. - Сегодня новая программа.
- Вы, без сомнения, помните наши правила, - сказал второй. - У нас не работают.
Проблемы, разумеется, возникли с Нормом. Кирилл рассерженно обернулся на звон детектора: мол, что там ещё? Натали даже задумалась насчёт способности Фомора, как истинного ада, выделять из формы содержание, но не смогла сформулировать мысль, а потому оставила её до лучших времён. В ней, в этой мысли, собствен - но, не было никакой необходимости.
- Оставьте ваше оружие в камере хранения, - дружелюбно предложил "левый" близнец. - На выходе заберёте.
Игнорируя молнии, которые метал Кирилл, уже державшийся за никелированные поручни второго эскалатора, Норм неторопливо извлёк из подмышки кобуру с лучемётом и после непродолжительной паузы, с лёгким вдохом разочарования, - второй, заткнутый сзади за пояс брюк. Секьюрити расплылись в белозубых улыбках.
Воротца снова зазвенели. Скользящим ударом ладони чуть ниже колена Норм отключил магнитные пряжки, с помощью которых фиксировался на голени нож, однако даже этот жест доброй воли не избавил его от "личного досмотра" посредством сканера, после чего к трофеям СБ прибавились шашка со "слезой" и аккуратная книжечка взрывчатого пластыря.
- Знаем-знаем, мозоль отрывает вместе с ногой.
- Да кто ж её на мозоль-то клеит? Ребята, вас что, в туалете никогда не запирали? Радиус действия у этой фигни нулевой. Вы ещё на шею предложите его намотать.
- А что, ведь - мысль! - засмеялись те.
- Если я доберусь до нужной шеи, то как-нибудь обойдусь без пластыря.
- Что ж, и это верно, - рассудили "близнецы".
Скорым шагом направляясь штурмовать детектор в третий раз, Норм внезапно затормозил, вынул из нагрудного кармана предмет, внешне напоминающий авторучку, и протянул её "правому" близнецу. Тот принял её осторожно, двумя пальцами.
- Вы всё ещё используете это старьё? - Недоумение в голосе секьюрити невольно смешалось с восхищением. - Практика доказала, что из-за ёмкости аккумулятора больше одного раза эта игрушка не выдерживает…
- Да нет, - признался Норм без тени улыбки на невозмутимом лице. - Это авторучка. Но вы просили сдать всё оружие. Челюсть снимать будете?
- Гы!
- Серьёзно, ребята, у вас включено в перечень запрещённого к вносу на территорию?..
- Всё, способное массово поразить находящихся внутри людей или причинить обширные разрушения, - отчеканил "левый", если только они не поменялись местами, пока возились со сканером. - Что за чёрт! Опять пищишь.
Норм притворно вздохнул:
- Тогда, братва, вам придётся найти ящик с кодом для меня самого.
- Хех, парень… разве что цинковый! Ладно, лови! Совсем-то без всего неуютно.
Норм схлопиул ладони, поймав ими книжечку взрыв-пластыря, и вся троица, безмерно довольная собой и друг другом, рассмеялась, после чего Норму наконец позволили пройти. Никак понравился.
Официантка в малиновом жилете и облегающих брючках-капри чёрного цвета, копирующих униформу крупье, проводила их к свободному столику. Кирилл отодвинул для спутницы стул с гнутой спинкой, и Натали села вполоборота к сцене, вполоборота к залу, чувствуя себя совершенно неподготовленной и неуместной в роли, которую взялась исполнять.
А где бы ей, собственно, подготовиться? Её отношение к богатству вызревало на протяжении стольких лет, меняясь почти противоположно. В детстве мать таскала Натали за руку по своим бесконечным надобностям, чаще пешком, экономя мелочь на воздушном транспорте, заставляла изнывать в очередях к бесплатным врачам и не брезговала детской одеждой из секонд-хенда. Тогда Натали не было дела до причин. Задирая голову к небесам, где пролетали стремительные флайеры, она незатейливо ненавидела обитателей башен, кто и ногой не ступал на презренные пешеходные уровни. И после, когда она уже зарабатывала сама и трезво оценивала свои возможности, Натали ничего не могла поделать с приступами сильнейшего раздражения, видя воочию уровни качества жизни, которые никогда не будут ей доступны.
Три дня в мотеле с Рубеном Эстергази ничего в этом смысле не изменили. Если бы даже оба подозревали, что эти три дня окажутся единственными, - а для Руба и последними! - едва ли они потратили бы их иначе. В смысле на дорогие кабаки и танцульки. Хотя, возможно, изначально Рубен включал нечто подобное в программу своих каникул. Вообще-то первый имперский ас в рамках Лиги Святого Бэтмена предпочитал более экстремальные вечерние развлечения. В любом случае всё, что они не осуществили и что могло бы быть, уже стёрто со скрижалей. Необратимость, мать её…
Богатство упало в руки Натали случайно, хотя сами Эстергази предпочитали называть своё финансовое состояние "спокойной обеспеченностью". В принципе, теперь она могла наверстать упущенное, но именно теперь в этом навёрстывании не было никакой, даже психологической необходимости. Жизнь на захолустной планете воспитывает в женщине нежелание перемен. Совсем иное, к слову, она воспитывает в мальчиках, рождённых в захолустье.
Итак, столики были мраморные, с мозаикой, на кованых ножках, над каждым - низкая лампа и "конус тишины". Пока Натали осматривалась - едва ли, к слову, тут принято в открытую пялиться на соседей! - Кирилл взял инициативу в свои руки. Им принесли вино и фрукты, и Кирилл нахмурился, когда официантка, всунув стриженую головку в "конус", шёпотом сообщила, что никакой Тиффани никогда не было и нет. "Не из тех рук взяла деньги, дура".
- Чёрт, чёрт, чёрт, - расстроенно ругнулся он. - То ли брат у неё, то ли сват приятельствует с кем-то из команды Инсургента. Более короткой нитки у меня до него нет.
- Не будем терять времени?
- Теперь уж придётся. Заявились богатыми бездельниками, значит, сидим. Будет чрезвычайно странно выглядеть, если мы неожиданно вспомним о делах. Я думаю.
Норм застыл за спинкой стула, выбрав для этой цели стул Натали. Видимо, эта позиция позволяла ему беспрепятственно оглядывать зал. В отличие от пары за столиком ему это дозволялось хорошим тоном. Этот - работает. Пригубив абрикосовый тинко с Пантократора и спрятав глаза за ресницами, Натали последовала его примеру.
Только один взгляд на сцену - и она предпочла смотреть куда угодно, только не в ту сторону. Благо "конус" почти не пропускал музыку вовнутрь и пара за любым столиком могла сосредоточиться друг на друге. Осталось научиться игнорировать взрывы разноцветного света, которые невольно привлекали внимание.
Генетические уродства, составлявшие основу сегодняшней программы, происходили в основном с дальних осваиваемых планет, где терраформирование ещё не завершилось, а потому экзотические условия жизни нет-нет да и вносили в хромосомы рождавшихся малышей разного рода причудливые изменения. Как правило, эти планеты не могли похвастать ни развитой инфраструктурой, ни высоким уровнем культуры поселенцев, а потому для большинства "отклонённых" было намного проще заключить контракт с администрацией балагана и демонстрировать себя за деньги, чем тратить время, силы и немалые средства на образование, добиваться признания в обществе и всё равно ощущать себя парией. Несмотря на то, что подписанная обеими федерациями Конвенция Обитаемых планет постановила считать эти создания людьми, личностями, и соответственно наделила их гражданскими правами.
Слева некрасивая женщина сидела в обществе необыкновенно привлекательного молодого человека и чувствовала себя ужасно неуверенно, судя по тому, что непрестанно дотрагивалась до перламутровых серёг, разглаживала на коленях бархат дорогого платья, теребила салфетку жемчужными ногтями. Стилисты, парикмахеры, косметички, очевидно, кормились с неё большой ложкой и сделали что могли. Угу, а психотерапевт посоветовал роман.
На этой планете не имеет никакого значения, кто ты есть. Главное - кем ты можешь казаться. А купить… Купить можно всё?
Справа компания человек в семь, сдвинув три столика "клевером", отмечала какое-то событие. Дамы - все как одна в платьях с открытой спиной, на фоне которых чёрное одеяние Натали выглядело едва ли не монашеским клобуком, и уже изрядно пьяные. Взрывы смеха "конус", конечно, глушил, но с её места было видно, как они запрокидывают голову или, напротив, ложатся грудью на стол, как от полноты чувств царапают полированный мрамор изогнутыми фиолетовыми ногтями, как катятся по их щекам крупные слёзы истеричного хохота. Все с причудливыми причёсками, накладными и разноцветными, и в новомодных драгоценностях-голограммах. Натали видела рекламу: настоящий там один замочек, остальное - качественно сделанный снимок "ваших собственных бесценных колье, которые вы оставили дома или в банке, чтобы не рисковать ими в поездках".
Качество, весьма актуальное для Фомора.
Натали ничего не смыслила в драгоценностях, но даже ей показалось, будто некоторые тутошние безделушки едва ли находились в собственности не только этих дам, но и вообще какого бы то ни было частного лица. Сфотографировать можно что угодно!
Только сидя здесь, она осознала, насколько прав был Кирилл, настаивая, чтобы она и шагу не делала на Фоморе сама по себе. Женщина с захолустной планеты, глазеющая по сторонам в тщетных попытках постигнуть местные правила. С первых же шагов она стала бы добычей мошенников. Она могла до скончания века искать Брюса по фальшивым сведениям где-то что-то слышавших "очевидцев". Не со зла, разумеется, а потому, что падающего - толкни. Ну и деньги, само собой. Она никогда не умела играть краплёными, даже если сама их пометила. Прямая, как… Эстергази. А Эстергази верят в Бога.
- Миледи… милорд? - Официант возник неожиданно, как джинн, "конус" над столом приглушил его шаги. Мужчина, а не та стриженая стервочка, хотя одет так же. Интересно, по всей ли Галактике услуги, оказываемые мужчиной, престижнее и дороже? - Господин за тем столиком желал бы угостить вас в знак расположения и привета. Это ледяной рислинг с Медеи.