– Мы любим, подурачиться и развлечься, такие мы есть, но я запомнил эти приятные дни. Хоть я не смог тебя удержать, но все-таки я не жалуюсь и не обижаюсь. Ты оказалась лучше той стервы Полины, которую я так и не получил. Из-за нее я получил травму головы, ведь при прогулке по парку я веселился с ней и лазил по трактору вместе с Гришей, а тот не понял моих развлечений с ней, когда я ее запирал в кабине. Он приревновал меня, стервец, и скинул с трактора прямо на бетон. В голове страшно гудело, понимаешь? – разошелся давними историями Ганн.
– Да, мне рассказывала Олеся, но ведь тебя предупреждали, что она слишком крута для тебя, а ты пер как танк, не оценил ситуации и охватил по полной программе. Мудак ты, Митек, это со слов Олеси, но ты усвоил урок, – произнесла Алиса и влепила ему красивый линейный мат черными фигурами, оставив одного голого белого короля на шахматной доске. – Твоя песенка спета, Ганн!
– Ты снова выиграла. Знаешь, после Олеси я больше не хочу Полину, ведь мне и от нее сильно досталось. Она оприходовала меня круто, но потом мы вместе накостыляли Грише и Полине. Считаешь, Алиса, что она мне многое позволяет, терпит, я соглашусь. Она вообще прелесть, но наши отношения вам с Алексом не понять. Я знаю, что вы с сестрой шепчетесь за нашими спинами и обсуждаете наши странности. Я бы хотел послушать, о чем вы с ней толкуете, – возбудился Ганн. – Если послушать Олесю, то она меня рисует аморальным типом, верно?
– Как ты догадался? Но я не слушаю ее тарабарщину, ведь это она лепит после косяка. Она сама не знает, что плетет. Если она начинает, то остановить ее трудно, поверь мне, – отвечала Алиса, – Но она так эмоционально изливает.
– Меня тоже заносит, когда я выпью или курну, поэтому могу наговорить мерзких глупостей. Язык развязывается от возбуждения. Хорошо, что алкоголь и табак меня расслабляет и делает словоохотливым, а не буйным, хотя я раньше ужасно хулиганил после пьянок, громил киоски и гонял черножопых вместе с Алексом. Олеся это знает, да и ты тоже, я уверен, но относись правильно к моим словам. Смекаешь? Нельзя верить этому, – признался Ганн. – Ты ведь умная девушка и все прекрасно понимаешь.
– Да, кавказцев вы люто ненавидите, это мы с сестрой знаем. После ваших наездов они накладывали в штаны и бежали в свой сраный аул, спасаясь от ваших бейсбольных бит. Вы как дикари с безумными мордами и горящими жопами носились за ними, размахивая битами. Жаль, мы с Олесей не видели это. Ладно, а насчет твоих слов скажу так. А я и не верю. Ты тот еще чудик и фантазер, Митек, но знаешь, в чем твоя проблема? Ты невнимательный и не сосредоточенный во время игры, пялишься часто на меня, и поэтому я делаю тебя в два счета, – заявила Алиса.
– Я знаю, но не могу я сосредоточиться с такой красавицей напротив тебя. С Олесей тоже не получается, ведь вы с ней действуете чарующе на меня и Алекса, я уверен, – признался Ганн. – Но я люблю с тобой играть, ведь с тобой у нас иные развлечения, чем с твоей сестренкой.
– Да, все верно, ты прав, Ганн, природа наделила нас манящим обаянием, и притягивать вас к себе, – засмеялась довольно Алиса.
– А насчет наглых и злых туземцев из Кавказа скажу, что рассказы правдивые. Мы с Алексом ничего не приукрашивали, но вы всегда валялись под столом от истерического хохота, особенно моя киса Олеся, которая любит такие байки, – явно лукавил Ганн. – Было круто!
Они с Алексом тогда с трудом отбились от бандитов, поэтому бежали от них с паром из задницы, дикими глазами и спущенными штанами, но это они специально скрыли от девушек, чтобы те не накостыляли им за такое безобразие.
Играли они на большой шахматной доске большими фигурами обычно без времени, ведь время напрягает и раздражает, но часто Ганн предпочитал играть белыми фигурами, чтобы начинать развивать свое массивное наступление на противника. Он считал, что первый ход часто приводит к безупречной победе, но это ему не помогало, хоть он прекрасно знал ходы фигур и разные комбинации с хитрыми ловушками.
Он хорошо знал, как ставить спертый мат, линейный мат, мат ладьей или ферзем и королем, кооперативный мат или мат двумя слонами голому королю. Но он не любил долго думать над ходами, поэтому часто зевал или ошибался, ведь вниманием был обделен. Переходов не было. Алиса играла внимательно, поэтому почти не допускала ошибок, что обеспечивало ей преимущество в партиях и отличный результат, да и еще Ганн засматривался на нее периодически, сразу возбуждался и терял концентрацию.
Они свернули большие шахматы и приступили к разгадке заумного кроссворда, поэтому так увлеклись этим захватывающим занятием, что не заметили внезапного прихода друзей. По спокойным вечерам все вместе частенько собирались посмотреть страшный фильм или послушать разную музыку.
Теперь пора перейти к другой паре, когда Ганн и Алиса отправились на рыбалку, а Алекс с Олесей остались сторожить дом, но они не унывали и нашли себе увлекательное занятие. Они решили погонять шары в бильярд, ведь все жутко любили эту потрясающую игру. Поэтому часто можно было увидеть патриотов за игрой.
Девушки драли парней в русский бильярд обычно, но сейчас бой был напряженный и интригующий, ведь счет был равный. Шары влетали в лузу частенько, и скоро осталось совсем мало шаров, но с двух сторон одинаковое количество. Они часто смазывали кий.
– Точно бьешь, Олеся, как мастер спорта. Классно! В точности, меткости ты бесподобна, но я слышал, что Ганн часто дрючит тебя во многие игры, хоть и здорово играешь, – поинтересовался Алекс. – Неужели он лучше играет?
– Это он тебе наплел эту хрень, да? Хвастался, наверно, но это лажа, Алекс. Я специально поддаюсь ему, а он думает, что удача на его стороне. Алиса знает, ведь я ей рассказала после косячка, наверно. Не помню, когда это было, но Митек не любит проигрывать и злиться часто, обкладывая все смачными матюгами, – шокировала Алекса Олеся, – но только это секретная информация. Он не должен знать, а я знаю, что об этом речь пойдет. Если ты в общую версию упрешься, то не обосрешься.
– Грубо сказано! А ты та еще штучка, Олеся. Мало кому удавалось водить за нос Митька. Он всех дурил часто. Сама ведь, наверно, выдашь все с потрохами, – усмехнулся Алекс, – не веришь?
– Не люблю смотреть в будущее, но все может быть. Для Ганна это будет неприятный сюрприз, если он просечет, но я уверена, что он все воспримет правильно, – отвечала Олеся. – Хотела бы я еще узнать всякие небылицы о нас, какие вы толкает друг другу. Это, наверно, насыщенные и богатые рассказы. Так, Алекс?
– Зришь в корень, Олеся, но ваши рассказы, я уверен, еще интереснее и откровеннее будут, особенно после "курки". Так что еще неизвестно, кто из нас больше сочиняет фантастические басни, мы или вы. У нас свобода, и все можно, поэтому плетите, что хотите, и мы так будем. Никто не лезет ни в чью жизнь и не спит с чужими женами или мужьями, – напомнил ей Алекс. – Мы нашли себе идеальную пару, но ты была тогда хороша, но твои забавы, извини, не для меня. Ганн обожает, эти выкрутасы и реально подходит тебе.
– Я знаю. Он реальный пацан, но с тобой было хорошо, – искренне сказала Олеся.
Затем Олеся забила оставшийся черный шар и закончила партию своей безоговорочной победой, после чего пришли лучшие друзья.
Ганн и Алекс на следующий день отправились на охоту, чтобы достать что-нибудь и подышать свежим воздухом. Они взяли с собой все необходимое, оружие и защитные камуфляжные костюмы. Парни оставили девушек одних, но обещали скоро вернуться и принести что-нибудь, а девушки могли пока порыбачить или развлечься. Они поцеловали и крепко обняли девушек и ушли, увидев девушек на берегу.
Никто пока не знал, в столице России Москве произошли скверные события в комплексе вооружения на Лубянке, ведь сами террористы уже давно не смотрели телевизор, а лишь отдыхали и веселились. Девушки решили отправиться на рыбалку, ведь погода не позволяла купаться и кататься на водных лыжах, а им хотелось быть ближе к воде именно сейчас.
Погода была хмурой и мерзопакостной, ведь дул холодный ветер. Небо стало темным, и заметно потемнело, ведь черные тучи заполнили небо, убрав почти весь свет. Так продолжалось уже много дней, но дождя не было. Слышались периодически раскаты грома и блеск молний, но это было далеко, поэтому патриоты взяли плащи в случае дождя и успокоили девушек.
Девушкам не удалось особо порыбачить, ведь они быстро промерзли и вынуждены были укрыться дома, решив хлопнуть несколько рюмок крепких напитков для согревания, выкурить косячок, а потом повеселиться друг с другом, устроив лесбийский секс, что они любили делать. Парни знали об этом и всегда любили смотреть этот потрясающий процесс, ведь они часто устраивали оргии. Сестры устроились на мягком диване за большим столом, дымя сигаретами и попивая коньяк. Они не трогали сигары парней, ведь те бы их за это не похвалили точно.
– Надеюсь, хоть они что-то принесут, а то наши запасы истощаются. Погода резко портиться, и это мне не нравится, – заявила Олеся, – зато нас здесь никто не найдет. Даже эти сраные вояки, которые верят в добро, зло и справедливость. Нет этого, а Бог, если Он есть, уже давно проклял нас и отвернулся. Он не принял убийц, но мы войдем в историю этого гнилого мира и сделаем свою жизнь неповторимой и запоминающейся. Мы будем веселиться, и править, детка. Теперь, Алиса, я созрела для тоста. Давай выпьем за наших любимых и неподражаемых жеребцов.
– Поддерживаю, сестренка, они дали нам все, что нужно. Они – наша опора и надежда в жизни, наша любовь и вера, – воскликнула в ответ Алиса, и они выпили новую стопку, а потом выпустили наркотический дымок. – Ты права, и мы сделали правильный выбор. Живем один раз, Олеся, милая, и наплевать на все. Мы убийцы и должны это принять. Теперь пора раздеваться, крошка.
– Знаешь, парни сделали нашу жизнь красивой и увлекательной. Хоть у них много недостатков, например, Ганн возбудительный, и ленивый в домашних условиях, но он такой классный рассказчик с бурной фантазией, неунывающий и жизнерадостный человек, – возбужденно рассказывала интимные подробности Олеся. – Правда, нам приходится кидать жребий, когда нужно что-то делать по дому. Мы с ним упертые и неуступчивые, а к его выкрутасам с матерщиной и странностям я давно привыкла. Да и он тоже, ведь мы – прекрасная пара.
– Ну, не знаю, что сказать, но ты права. В любви привыкаешь ко всему, ведь ценишь достоинства человека, забывая недостатки. Алекс у меня хозяйственный и умелый, в меру ленивый, но тоже жизнерадостный, но бывает сердит и резок. Он тоже прекрасный рассказчик и вообще интеллектуал, да и Метрий тоже не отстает от него в этом плане, – поделилась мыслями Алиса.
– Зато я уверена в том, что Ганн в мое отсутствие занимается мастурбацией на связанных девиц, которых у него полно, поэтому со мной он тоже проделывает процедуру связывания, склонив к грубому и жесткому сексу, но мне нравится. Даже когда он затыкает мне рот, ведь он любит, чтобы партнерша полностью принадлежала ему во время секса, – горячо рассказывала Олеся.
– Мое обнаженное тело в постели его возбуждает, но такой он непреклонный и упрямый. Хоть мои формы классные, тело горячее и сексуальное, а я сама – соблазнительное создание, но особенно Ганну нравятся мои длинные ногти. Я сама обожаю их. Он прямо балдеет и частенько их разглядывает, возбуждаясь еще больше, да и вообще ему нравятся только девицы с длинными ногтями. Мазохизм и извращения – это норма для правильных людей, Алисочка, – смаковала сексуальные подробности Олеся, – и ты это знаешь, детка, не смотри так на меня.
– О, как тебя понесло, развратница, но в чем-то ты права. Раз пошло, то знай, что Алекс почти меня не связывает во время секса, ведь глядит на мое обнаженное тело в постели. Он и так возбуждается и плюхается на меня, берет грубо и быстро, а насчет ногтей скажу, что мой жеребец любит мое постукивание ими или скрежет, хотя Ганн будет похлеще Алекса в этом плане, я посмотрю, – продолжила сексуальную тему Алиса. – Мне тоже нравятся мои прекрасные ногти, да и ты тоже мега бомба, моя дорогая. Ладно, закончили эту развратную тему, Олеся.
– Постукивание длинных ногтей по – чему-нибудь или просто скрежет ими – это чертовски сексуальные и возбуждающие звуки, – выдала со смакованием Олеся, вспоминая, как ее кавалер обожает эти штуки, говоря, что нормальные девушки должны носить длинные ногти, – Но ты права, детка, меня что-то втыкает сильно.
– Это точно, – улыбнулась Алиса.
Получив отличный кайф от хорошей дозы наркотика и алкоголя, девушки разделись и завалились на широкую кровать, одну из двух кроватей, ведь террористы спали вместе парами. Девушки начали ласкать обнаженные тела друг друга, жарко целуя горячими губами, продолжая курить и пить. Им было прекрасно друг с другом, но они вспоминали парней и ждали их, посматривая на часы. Девушки исцарапали тела друг друга длинными острыми ногтями, как царапали тела парней, а потом легли рядом и прижались друг к другу. Внезапно они услышали странные звуки где-то неподалеку.
– Что это было? Слышала? Это, наверно, они вернулись. Давай их встретим хорошо, – предложила Олеся после бурной ласки с сестрой, начав надевать на себя теплую одежду.
– Я проверю. Только не шуми. Надо напугать их, – поддержала ее Алиса, тоже одевшись, чтобы радостно встретить замерзших парней.
Они тихо стали направляться к прихожей или гостиной, стараясь не шуметь и не издавать лишних звуков, но прогадали. Но они увидели неожиданно появившиеся странные фигуры с крыльями, застыв на месте. Девушки подумали, что это действие дури, моргали глазами, но видение не исчезало, а потом наркота прибавила им смелости и храбрости. Сестры посмотрели друг на друга и кивнули, молча, сжав кулаки.
Они рьяно бросились на чужаков, но после яростной и отчаянной борьбы потеряли сознание от страшного удара по куполу, так и не рассмотрев странных существ. Девушки не почувствовали, что их поволокли в комнату, но последняя мысль промелькнула у них, что это агенты все-таки нашли их, а крылья – плод их больного воображения под действием одурманивающего вещества. Теперь им оставалось надеяться только на возвращение парней, но тех теперь ждал нежелательный прием или просто смерть.
Парни пока не знали, что девушки попали в беду, но сильно устали ходить по лесам без всякого толку. Они продрогли и замерзли, думая о скором возвращении домой и ласке девушек, но тем явно не понравится то, что они ничего не принесли. Ганн и Алекс знали, что надо набрать запасов, ведь погода испортилась, и эти вылазки будет делать с каждым новым днем сложнее.
– Зря мы их оставили одних, а теперь придем ни с чем. Черт, проклятая погода, все портит. Еда кончается, курево и бухло тоже. Надо возвращаться, Алекс, мы нужны кисам. Они соскучились без нас, – недовольно ворчал Ганн, чувствуя себя подавленным и разбитым.
– Хоть они без нас прекрасно время проводят, но ты прав. Сегодня не наш день. Чертовы людишки и звери все спрятались. Мы долго отсутствуем уже, и они волнуются. А тут связи нет. Будем надеяться, Ганн, что хоть они что-то приготовили нам, – расстроился Алекс.
– Хорошо быть свободными и вольными людьми, ведь мы сами себе хозяева, живем по своим законам и правилам. Свободными и вольными людьми являются те, кто добывает себе пропитание как мы. Мы на дне, ведь мы бросили вызов системе. Грабеж – это работа, а я ни за что не буду унижаться, работая на долбанное государство в гнилой и продажной системе, – излагал свои воровские взгляды возбуждено Ганн, а делал он это часто после курева или бухла.
– Это истинная свобода, ведь люди работают в структурах, подчиняются их правилам, руководству, становясь рабами. Они питаются системой, но это не свобода. Мы не зависим от системы и питаемся за счет нее, берем все, что плохо лежит. Для системы мы враги и стервятники, преступники и убийцы, но отсталые бабуины не понимают того, что есть свобода. Со временем мы поднимемся на вершину и покажем нашей стране и миру настоящую свободу.
– Вижу, что тебя, Митрий, хорошо вставил крепкий табачок, и ты стал философствовать. Грамотно и четко говоришь, дружок. Я соглашусь с тобой, ведь хоть люди разрушители, но мы будем созидать, разрушив всю гниль. Мы потеряли организацию, но мы пока живем. Глупые и ограниченные люди должны проснуться после глубокого сна и сказать, хватит, а мы с помощью стада баранов и овец напишем новую историю, ведь победители пишут историю, – воодушевленно вещал Алекс, похлопав друга по спине, а вообще он любил немного дружески трясти за плечи.
– Верно, мы отошли отдел, став простыми гангстерами, но я чувствую, что идет наше время. Черт, Алекс, дружок, я ненавижу себя за то, что я простой и жалкий человек. Человек – это страшный зверь и хищник, давящий всех на пути, но только тогда, когда он находится наверху, у руля. Я хочу подняться и получить сверхъестественную силу, – твердил Ганн.
– Человек – это не так плохо, Митрий, но без силы он ничто, пустое место. Интересная идея насчет необычных скрытых способностей, но что-то я не находил их у себя, – признался Алекс, сделав продув сигары, а потом глубоко затянувшись, выпустил едкий дымок, – да и Алиса тоже не замечала. Нельзя воспринимать серьезно то, чего нет, к чему ты не можешь дотронуться или лицезреть. Надо верить в то, что видишь. Алиса меня в этом поддерживает. У нас ничего нет, и нам приходится обходиться своими руками. Вообще я не верю в разные силы. Это все бред. Кто-то одно время пытался мне втирать эту ботву, но я посмеялся над ним и смазал по морде.
– Да, люди любят заливать в уши разную белиберду, вешать лапшу. Со мной тоже была такая ерунда, но я послал таких фантазеров куда подальше и дал пинок под зад. Насчет сил я соглашусь. Стебаться над религией и их библейскими сказками люблю, и Олесе нравятся мои фантазии. Она любит эту тему с сатанизмом, мистикой и прочей чепухой, что я даю ей. Она прямо сходит с ума и считает, что Библию писали накуренные дурью люди. В этом, согласись, что-то есть, ведь наркота расширяет наше сознание и создает глюки, видения, поэтому много известных поэтов и писателей баловались травкой для творческой мысли, – разглагольствовал Ганн.
– Слушай, Алекс, Олеся тоже не замечала во мне чего-то необычного и непонятного. Я ведь знаю, что сестры никогда не принимали это всерьез и всегда стебались над этой темой с мистикой и экстрасенсорными способностями. Они отлично научились черному юмору и стебу у нас, живя с нами, но все-таки они отлично рисуют и даже неплохо поют. Я сам рисую неважно и пою в ванной, а Олеся тоже взяла эту моду. Плохо, что мы не задерживаемся долго. Жизнь такая. Жалко, если силы на самом деле чепуха, но все-таки мы не такие как все, и в этом наша сила. Мы все видим и рождены быть на вершине этого стада в роли пастуха, – облегченно вздохнул Ганн и откинулся на стуле, пуская кольцевидный дым вверх, тоже сделав хорошую продувку и затяжку.
Этот интересный разговор произошел ранее, когда они сидели одни без неугомонных девушек и курили кубинские сигары на свежем воздухе, выпуская клубы едкого дыма в полоток. Девушки тогда отправились собирать грибы, оставив их одних в роли сторожей, ведь они любили это дивное занятие, принося даже галлюциногенные грибы, от которых смачно крыша ехала.
Парни не боялись отпускать девчонок одних, ведь те всегда брали с собой оружие и могли не только использовать его, но врезать в рыло так, что мало не покажется. Патриоты видели, что девицы взяли с собой сигарет и алкоголя, поддали хорошо с утра, чтобы было легче ходить по холодному лесу. Все хорошо поели с утра и выспались, чувствуя себя прекрасно и бодро.