Ростом Петраков не удался - детских размеров ложе его вполне устраивало. Ещё была электрическая плитка и скромная кухонная утварь. На сковороде недоеденное овощное рагу. Продукты лежали на полу: кочан капусты, пакеты с картошкой и морковкой, растительное масло, хлеб, кефир… Гость поинтересовался:
- Где у тебя холодильник, Алябьев?
- Меня зовут Петраков.
- Допустим. Могу хоть Соловьём звать, если откликнешься.
"Соловей" - такую кличку сторож получил в тюрьме и спецпсихушке. Из-за фамилии, надо полагать. Хотя что-то птичье в нем и без того было. Только не соловья он напоминал, скорее воробья.
- Где ты хранишь мясо! - терпеливо спросил Лесник. Хозяин каморки обиженно нахохлился.
- Я не ем мяса.
- С каких пор?
- Меня вылечили, - Петраков непроизвольно содрогнулся: вспомнил что-то.
Лечили, лечили и вылечили… Может, и так. Лечили - это точно. Лесник понял это ещё у дверей. Психотерапии здесь не было в помине. Скорее - психохирургия. Психовивисекция… Однако некоторые вещи из Петракова-Алябьява выбили - в прямом смысле слова. Реакцию на замах продемонстрировал вполне характерную.
Но стоило проверить все. До конца.
- Холодильник-то твой где? - напомнил Лесник.
- Нету.
- А дома есть?
- Дом здесь.
- Я про другой. Про дом, о котором никто не знает. Он ведь с холодильником?
Петраков сел и а табурет, обнял себя руками, словно ему вдруг стало зябко, и с минуту молча сидел, раскачиваясь. Слово "холодильник" вызывало в нем полузабытую гордость и - одновременно - вихрь страшных картинок: ремни, которыми его удерживают на операционном столе, ослепительную боль, возникающую сразу после укола, неистребимый вкус плесени во рту - весь следующий день…
- Я не ем мяса, - наконец сказал он. Монотонным, ничего не выражающим голосом. Лесник выглянул в окно.
- Это цокольный этаж? А подвал есть?
- Не подвал, а технический этаж.
- Показывай…
На краткую экскурсию в подвал Лесник отправился скорее по инерции, чем по необходимости. В подвале, конечно, прохладно - по сравнению с июньской жарой, - но не настолько, чтоб хранить там самопальную тушёнку. И вообще, едва ли бывший серийный маньяк, пусть он и клинический дурак, осмелится прятать свои трофеи в таком ненадёжном месте. Была надежда обнаружить характерные предметы, сопутствующие былому увлечению Алябьева: инструменты или запас пустых баночек… нет, ничего такого не нашлось.
Они поднялись обратно.
- Говоришь, ты теперь вегетарианец? Отрадная метаморфоза…
Ответа не было. Петраков не знал слов "вегетарианец" и "метаморфоза", но сообразил, что скоро его оставят в покое. Так и случилось. Лесник ещё раз посмотрел вокруг, пожал плечами и ушёл.
Когда неприятный гость наконец удалился, сторож доел холодные овощи и пошёл в спортзал - командовать вечностью.
Сев в машину, Лесник не торопился уехать. Задумался, снова рассматривая тест-полоски, упакованные в прозрачные пакетики (дабы приложить к будущему отчёту). Вроде все сделано правильно, и результат однозначен, но смутное недовольство оставалось.
Статистика - вот что тревожило Лесника. Банальная наука статистика.
Каннибализм в развитых социумах - явление редкое, можно сказать уникальное. (Если, конечно, исключить времена катаклизмов, сопровождаемых лютым голодом.) Но сейчас войны, блокады и коллективизации не наблюдается. Вероятность пересечения в одной точке пространства-времени двух каннибалов выражается длинной цепочкой нулей после запятой и сиротливой единичкой в конце.
Однако - пересеклись. Активно действующий Мозговед и исцелённый Соловей. Исцелённый…
Людоед, перейдя на картофель, исхудал от нехватки жиров, и его заострившийся профиль агрессивен стал и суров… - вспомнил Лесник удивительно уместный стишок.
То, что Петраков не активный тенятник - это факт. И уж, конечно, не Мозговед. Даже если предположить, что обиженная жизнью пташка возобновила свои кулинарно-арифметические опыты, - сочные куски мяса никогда бы не были выброшены на помойку. Кроме того, свои жертвы импотент-Алябьев не насиловал. Получается, он стал Петраковым отнюдь не понарошку. Соловью скрутили шею: десять лет дурдома не прошли даром.
Но с какой стати это существо выпустили на волю? И позволили работать рядом с детьми? Что за трудотерапия такая? Единственное, что не вызывает вопросов - это новая фамилия. Документы Лесник проверил в первую очередь и самым придирчивым образом - никакой липы. Сторож действительно был Петраковым.
Из больницы вышел манекен, полностью выжженный изнутри; оболочка, видимость. Но - с новой биографией. У нас, как это ни смешно, предусмотрена защита освободившихся монстров - вроде программы защиты свидетелей в Америке, - так Алябьева и сменил Петраков. Наверное, простая фамилия "Петров" показалась кому-то слишком банальной.
Ладно. Время потеряно зря, но очередной пункт из списка вычеркнут.
Самое поганое в том, что с каждым отработанным фигурантом росла уверенность: весь список - пустышка. Все эти любители погреть руки на пламени чёрного цвета серьёзной опасности не представляют, равно как и вылеченный любитель человечины… И Крокодила никто из опереточных персонажей подловить ни на чем не мог. Все известные факты вели к выводу, простому и гнусному: Крокодил стал Иудой. Исчез добровольно и для отвода глаз взломал собственную машину.
Только вот Лесник не любил, чтобы его вели - люди ли, факты ли, неважно…
Пиликанье мобильника прервало невесёлые раздумья. Звонил майор Канюченко. У него наконец появилась информация об автомобильных ворах и скупщиках украденного ими.
Глава двенадцатая
Интернет-клуб "Разряд" был известен в Царском Селе своей продвинутостью и демократичностью.
Демократичность начиналась прямо от входа - никакой секьюрити у дверей не наблюдалось. Посетитель вошёл в клуб беспрепятственно. Внешность его несколько отличалась от здешних аборигенов виртуального мира: длинные сальные волосы, заплетённые в косичку; слезящиеся, с игольно-точечными зрачками глаза; трехдневная щетина.
Джинсы с дырами на коленях, выцветшая бандана на голове, мешковатый свитер, взывающий не то о чистке и штопке, не то о немедленной отправке в мусорный бак. Растянутые рукава свитера прикрывали руки почти до кончиков пальцев, но при некоторых движениях задирались, являя миру следы инъекций, тянущиеся от запястий…
Короче, это тоже был гражданин мира виртуального, хоть и не имеющего отношения к Ай-Би-Эм и Майкрософту…
Наркоман.
Торчок со стажем.
Полное ничтожество.
Гость постоял, осматриваясь и давая себе время привыкнуть к интимному полумраку зала.
Компьютерные столы загромождали большую часть помещения. Стены были выдержаны в интересной цветовой гамме - колористикой клуба занимался редко просыхающий авангардист, видевший мир как дикую смесь темно-бордового и ядовито-зеленого. Нормальные столики - для еды и пития, - тоже наличествовали, стояли вдоль одной из стен. В дальнем углу - стойка с летаргическим барменом. Негромко играла музыка.
Посетителей было мало. Пара юных созданий неопределимого пола увлечённо во что-то играла за одним дисплеем, время от времени отрываясь от своего занятия, чтобы взасос поцеловаться. Седой представительный "чайник", невесть как попавший в этот мирок, медитативно изучал выведенный на экран текст подсказки. Вот и вся публика.
Кроме главного зала имелся и второй - там было как раз многолюдно, там курили и веселились. А здесь курить не рекомендовалось табличками на русском и английском. Здесь был зал для некурящих…
Пришелец нерешительно топтался у входа - он явно был здесь впервые. И ждал, когда на него обратят внимание.
Первым заметил его молодой человек, вышедший из низкой двери без таблички (за нею виднелся стол с разложенными инструментами, деталями и корпусами компьютеров). Заметил и удивлённо поднял брови - очевидно, заинтригованный обликом пришельца, нехарактерным для здешнего контингента.
- В чем трабл? - сказал он гостю наполовину приветственно, наполовину вопросительно. Голос, впрочем, звучал дружелюбно. На вид молодой человек казался почти вдвое моложе гостя - лет двадцать с небольшим - и раз в десять чище. Среднего роста, худощавый, мускулистый. Волосы у парня были длинные, как и у наркоши, - до плеч. Но не заплетённые, а перехваченные хайраткой.
- Чёт-то я не фтыкнулся пока, - откликнулся посетитель, озираясь. - А ты хто?
- А я менеджер, имхо. Фторый нумер в сей резиденции. Ну, ты фтыкайся. Йес?..
Судя по всему, две ветви рода homo вполне понимали язык друг друга.
- Пашик - эт' ты? - с лёгким запозданием фтыкнулся гость.
- Я - Копыто, менеджер, - терпеливо объяснил собеседник.
- Во как. А я - Тимон.
- Оч-приятно. Пашик - это вон тот уважаемый г-н, - показал менеджер на бармена. Вернее, на его почти наголо стриженную голову, торчащую над стойкой и напоминавшую футбольный мяч, неизвестно зачем украшенный мелкими чертами лица. На гостя бармен бросил единственный взгляд и навеки утерял интерес к его личности.
- Наш первый нумер, кстати… - Копыто странно посмотрел на собеседника и тихонько прибавил: - Дело, конечно, не моё, друг Тимон. Но Пашик - очень жадный. Я таких жадных ещё не встречал…
Ничего не ответив, гость пошлёпал к бару. Копыто между тем направился во второй зал; оттуда донёсся его зычный крик: "Эй, все! Кто играет в цацку "Свободный охотник" - ресет будет через десять минут!"
- Искренне здесь! - сказал Тимон, подойдя к стойке. Нестандартная была стойка, с претензией на космический дизайн.
Бармен это заявление проигнорировал. Даже веком не дёрнул, не то что своим футбольным мячиком. Но торчок попался настойчивый:
- Ква, - позвал он. - Ты Пашик?
- Кому Пашик, - снизошёл бармен, - а тебе Павел Арсентьевич. Запомнил, чмо?
- Запомнил, - покорно согласился Лесник, поднял руку и нерешительно поскрёб щетину.
Рукав свитера свалился, обнажив "дорожку" в мир сладких грёз (коллодий смотрелся даже натуральнее, чем следы настоящих инъекций).
Щетина тоже не подкачала, - собственные волосы, мелко настриженные и нанесённые на специальный гель. Парик, пластиковые кольца-расширители в ноздри, капли в глаза, тональный крем, изображающий синюшную бледность… Добавить характерный наряд и собственные актёрские способности - и готов не вызывающий подозрений образ. В гримировальном наборе имелся даже специальный дезодорант, имитирующий застарелую бомжовскую вонь - но его, поразмыслив, Лесник применять не стал, - дабы не вышвырнули с порога.
Преображение из респектабельного археолога в бомжеватого наркошу объяснялось не любовью к театральному искусству. Визит (по наводке Канюченко) в сие заведение мог закончиться любыми эксцессами. Леснику не хотелось вешать себе на хвост "крышу" интернет-клуба.
- Че надо? - спросил Пашик без малейшего любопытства.
- Я, это… кореша, тут… - невнятно забормотал Лесник. - Сказали… Мне бы, это… Короче, во…
Из-под свитера возникла и легла на стойку штуковина, похожая на "тетрис", страдающий манией величия.
Это была вещь, именуемая на сленге компьютерщиков "наладонником", купленная специально - в первом же крупном магазине. Коробку от изделия, паспорт и гарантийный талон Лесник с собой не взял. Игрушка, прямо скажем, не дешёвая и чрезвычайно модная. Карманный компьютер, миниатюризация которого дошла до кретинизма.
В глазах бармена зажёгся тусклый огонёк интереса.
- Пентиум, - похвастался Лесник. - Классный компух.
Бармен и сам все видел. Не пентиум, понятно, тот из другой оперы, но "компак", новёхонький, мечта делового человека. Внешность гостя внушала Пашику доверие, но спросил он по-прежнему равнодушно:
- И че?
- Продать бы… - заискивающе сказал Лесник, дрожащей рукой подтолкнув "компак" к Пашику.
- Где взял? - строго спросил тот. Лесник не стал врать:
- Купил.
Пашик ухмыльнулся. Лесник продолжил:
- А щас с башлями зарез, с детокса соскочил только что… В лопатнике сквозит…
- Сколько?
- Полста. Зелёнкой.
- Скажи уж честно, ширнуться нечем… Лопатник, детокс… Тьфу.
Бармен поднялся из-за стойки. Был он молодым, на вид не старше Копыта. И - примерно одного с ним роста. На этом сходство между "нумерами" клуба и заканчивалось - пухлое брюшко Пашика обещало со временем превратиться в пузо, не уступающее тому, что украшало солнцепоклонника Арарата Хачатряна.
Интересная тут, кстати, иерархия "нумеров", подумал Лесник. Менеджер, сиречь управляющий, по идее, должен быть главнее бармена - тот, как ни крути, всего лишь обслуга. Впрочем, нечего лезть в чужой интернет-клуб со своим уставом…
Пашик повертел "компак", положил обратно на стойку и принял наконец решение. Крикнул, перекрывая музыку:
- Никита!
Из недр клуба явился крепкий лоб в камуфляже, с дубинкой у пояса. Секьюрити в "Разряде" таки имелась.
- Встань у входа, - скомандовал бармен, - и если что не так, сам знаешь…
И что сие значит? - подумал Лесник. Боится, что пришёл замаскированный мент? Что следом ворвётся опер-группа? А Никита их - дубинкой, дубинкой!? Да нет, похоже, что страж поставлен не у входа… У выхода … Не зря Копыто предупреждал о патологической жадности Пашика.
Патлатый менеджер, кстати, так больше в этот зал и не вернулся.
Пашик сделал музыку громче.
- Музон льётся, - сказал Лесник по-свойски. - А также пьётся и бьётся. Накапай водички, Павел… Аркадьевич… Глотка ссохлась.
- Арсентьевич. По пятницам не подаём, - восстановил Пашик дистанцию. - И вооще у нас в головных уборах не ходят. Понял, нет?
Прямо как в храме, подумал Лесник. Нет бога, кроме Майкрософта, и Билли Гейтс пророк его… Но бандану снял с головы послушно.
- Подыми свитер!
Лесник опять повиновался. Приемо-передающей аппаратуры, как назло, на его животе не было. Заодно не нашлось оружия и бронежилета. И, если уж совсем начистоту, - то не обнаружилась ни майки, ни рубашки, ни иной детали туалета. Свитер был надет на голое тело.
Бармен брезгливо провёл руками по карманам джинсов. Зацепился за что-то, нехорошо прищурился, стал старательно тискать карман… - и тут же расслабился.
- Все своё ношу с собой? - спросил глумливо. - Баянист херов…
В кармане лежал шприц.
- Лады, пройдём, поспикаем, - смягчился наконец Пашик. - Шумно тут… И тестануть твой компух надо, сам-по.
Служебные помещения "Разряда" размещались в подвале и резко контрастировали с залами. Бетонные полы, узкие коридоры, некрашеные стены, голые лампочки.
Охрана интернет-клуба, как выяснилось, состояла не единственно из Никиты. Под землёй, удобно расположившись на складном стульчике и читая книжку, нёс вахту ещё один закамуфлированный организм. Резерв, надо полагать. Засадный полк на Куликовом поле. Был страж подвала выше своего наземного коллеги (тоже не мелкого) и шире в плечах. И даже его дубинка казалась длиннее. Других членовредительных орудий у стража Лесник не заметил. Это радовало - ситуация шла к развязке, наверняка неожиданной для продавца-наркоши… Проверить компьютер и расплатиться Пашик мог и в зале. Не оружие, в конце концов, покупает, и не наркоту. Ни один прокурор не докажет, что куплена заведомо украденная вещь.
Пашик погремел ключами, распахнул дверь, щёлкнул выключателем:
- Заходь…
Лесник вошёл. Пашик за ним. Третьим - охранник, сам, без команды, - процедура казалась хорошо отработанной. Встав, охранник несколько утратил человекообразность облика - сутулость и несоразмерно длинные руки делали его похожим на горную гориллу, спустившуюся на равнину и шутки ради наряжённую в камуфляж. Правда, у горилл голова побольше и взгляд посообразительней, но это уже нюансы…
Помещение оказалось просторным и весьма занятным: вдоль стены тянулся деревянный стеллаж, состоящий из полок с ячейками. В каждой ячейке лежала запечатанная бутылка. В углу термостат, стены обиты чем-то мягким - теплоизоляция. Прохладно, градусов десять-двенадцать… Короче говоря, подсобка была специально оборудована для хранения особенных, дорогих вин.
Это кто у вас тут такой ценитель? - подумал Лесник. Хотя неважно. Пашик пригласил сюда жалкого торчка не в видах дегустации, понятно. Теплоизоляция заодно и звук не пропускает. Хотя - и так подвал. Или у них тут в обычае огневые контакты?
Лампочка, кстати, тускло подсвечивала узкий круг у самой двери - вино не любит прямого света. Почти все винохранилище тонуло в густом полумраке. В общем, странноватое место для осмотра и проверки работоспособности краденой оргтехники. И для расчётов с поставщиками-забулдыгами.
Как и ожидалось, бармен бокалы не достал и закуску не приготовил. Прошёл в тёмный дальний угол, где смутно виднелся стол. Уселся, включил настольную лампу.
- Ну, греби сюда, проверим вместе…
Лесник подгрёб, наклонился над столом. Гориллообразный охранник остался у двери, поигрывая дубинкой. Пашик без особого интереса потыкал в кнопки, посмотрел на экранчик. Пухлые губы искривились, словно их обладатель собрался смачно плюнуть.
- Воровать нехорошо! - выплюнул-таки Пашик, и Лесник чуть не расхохотался. Сентенции прозвучала в этом антураже сюрреалистично. - Ты, мразь, с….дил вещь у белого человека! Понял, нет?! И он уже ходил сюда, спрашивал - не приносил ли какой мудак? Знаешь, что за такое бывает?! Я тя тут просто запру и звякну хозяину, понял, нет?! И куда он тебя увезёт и что с тобой сделает, мне по хрен!
Голос бармена звучал куда громче обычного. И хоть эха в помещении не было, Пашик явно надеялся заглушить осторожные шаги своего гориллоида, заходящего за спину глупого наркоши. Партитура проработанная, не на одного Лесника рассчитанная…
В принципе, комедию можно заканчивать. Действие переместилось из людного места, и маскарад стал излишен.
Но Лесник решил досмотреть до конца. И молча сгрёб со стола "компак". Дубинка тут же опустилась на его затылок - так, по крайней мере, показалось охраннику. Ещё ему показалось, что дубинка обрела непонятную самостоятельность, и рванулась из руки, и руке стало больно. Затем, мгновенно, без перехода, показалось, что винохранилище встало дыбом и пол ударил в лицо ослепительно-грохочущим ударом, а потолок ударил сзади, и голова расплющилась между ними…
На этом все кончилось. Больше любителю бить по затылкам не казалось ничего.
Пашик не понял деталей произошедшего. Но общую ситуацию оценил правильно. Сидел на стуле, как сидел, только беззвучно разевал рот.
Стул был единственным. Лесник уселся на край стола, повернул лампу, чтобы свет бил в лицо Пашику. Приём стар, как мир, но тем не менее всегда срабатывает.
- На чем мы остановились? Ты, кажется, куда-то хотел звонить?
Как выяснилось, Лесник недооценил Пашика. То ли тот был крепче, чем казался, то ли глупее, а скорее всего, бармена подвела инерция мышления - не смог осознать превращение противника из ничтожного червя в хозяина положения.
За спиной раздался лёгкий звук. Лесник бросил мимолётный взгляд через плечо. Все в порядке - ноги гориллоида судорожно дёрнулись и вновь застыли. Но вот Пашик… Воспользовавшись моментом, бармен незаметно потянулся к карману. Ему казалось - незаметно.
- М-м-мёртвый? - кивнул первый "нумер" на охранника.