- Получилось так, что проблема в некотором роде стала собственностью флота. Парни из госдепа и Лэнгли поначалу абсолютно не заинтересовались лжелейтенантом лже-Харпером. Сейчас кое-какая информация к ним просочилась, но уже поздно - дело касается исключительно ВМФ, а флот подпускает чужаков - даже "наших" чужаков - к своим секретам не слишком-то охотно.
И при всём при этом американские моряки сливают информацию невиданной важности первому встречному, причём "чужому" чужаку, пользуясь терминологией коммандера Донелли… Чудеса.
"Морского дьявола" прямо поставленный вопрос не смутил.
- Дело в том, - объяснил он, - что и "Тускарора", и её экипаж, и пассажиры-учёные, и сам Говард Харпер попали в заколдованный круг. Во временную петлю. Потому что решение расконсервировать филадельфийские наработки было принято, - вернее, вскоре будет принято, - именно вследствие обнаружения в Северном море шлюпки с "Тускароры". Огромные деньги в течение сорока лет будут выбрасываться на ветер, и Гренландский эксперимент 2046 года в случае неудачи подпишет окончательный приговор проекту.
- Гренландский? - не понял Лесник.
- Именно. Харпер в своём бреду, естественно, не обрисовывал геополитическую ситуацию в середине двадцать первого века, но, похоже, нашему флоту почему-то закрыт доступ в большинство европейских морей… Хуже того, из некоторых обмолвок лейтенанта можно сделать вывод: в сороковых годах на территории США будет существовать второе, враждебное государство… Точь-в-точь как перед Гражданской войной. Понимаете теперь, отчего мы хотим положить конец играм со временем?
- Мы - это кто? Командование ВМФ США? Или только Атлантического флота? Или всего лишь группа имеющих своё особое мнение офицеров?
- Извините, но на этот вопрос я отвечать не стану, - отрезал Донелли. - Вам достаточно знать, что у людей, принимающих решения, появилось подозрение: сорок лет спустя мир окажется в состоянии хаоса и анархии - именно вследствие попыток воздействовать на настоящее и будущее путём изменения прошлого. Причём, скорее всего, такие попытки предпринимали не одни лишь авторы эксперимента.
- Каким образом?
- Ну… "Тускарора" превратилась - вернее сказать, превратится - в своего рода взбесившийся лифт, только мечущийся не между этажами, а между эпохами. Лифт без лифтёра и со сломанной панелью управления, останавливающийся на том или ином этаже совершенно непредсказуемо… Можно попытаться вскочить или выскочить в него на ходу - с очень большим риском сломать шею. Можно случайно войти во время очередной остановки - и выйти очень далеко от своего "этажа". А ещё можно вычислить закономерности движения - и попытаться использовать в своих интересах.
Всё складывалось идеально, как элементы мозаики-пазла. Так вот зачем Юхану Азиди материалы по ядерному проекту… Безбилетный пассажир взбесившегося лифта… Не его ли попытку имели в виду люди, пославшие Донелли? Или у них есть информация о других межвременных "зайцах"? Вероятнее второй вариант, слишком уж вольготно чувствует себя сейчас арабо-датский судовладелец, никак не похоже, что он угодил в разработку флотских спецслужб… Для проверки Лесник спросил:
- Моряков, обнаруживших шлюпку с Харпером, списали на берег с вашей подачи?
Коммандер покачал головой.
- Нет. Мы всего лишь распустили слух о некоей малоизвестной болезни, поразившей спасшихся при кораблекрушении… Всё остальное - самодеятельность судовой компании.
Так оно или нет, но дальше привлекать внимание к Юхану Азиди не стоит. И Лесник поспешил увести разговор в сторону от судовладельца, спросив:
- Если эксперимент проводился у берегов Гренландии, то как шлюпка Харпера смогла доплыть сюда, в Северное море?
Прежде чем ответить, "тюлень" демонстративно взглянул на часы. Однако объяснил:
- Я ведь не физик, занимающийся проблемами времени и пространства… Но на флот работает достаточно яйцеголовых, и они утверждают, что любой хронопутешественник одновременно с перемещением во времени должен перемещаться и в пространстве, иначе по прибытию в нужную эпоху просто-напросто обнаружит себя висящим в космической пустоте - в той точке, где находилась Земля в момент его старта. Ведь движется не только наша планета по орбите, но и Солнце, и вся Галактика… Однако аппаратура "Тускароры" имеет, судя по всему, некий побочный эффект, что-то вроде бокового лепестка у диаграммы направленности радара - и забрасывает попавшие в "лепесток" суда не пойми куда, и в пространстве, и во времени… Именно так шлюпка с остатками экипажа очутилась в нашем времени в Северном море. Впрочем, всё это лишь догадки и предположения.
- Подробности катастрофы хоть как-то прояснились из бреда Харпера?
- Более чем смутно. Гораздо больше рассказала папка с бумагами, взятая им в шлюпку… Но из документов, в ней находившихся, можно понять, лишь что собирались сделать яйцеголовые. А что из этого получилось … Ничего хорошего.
Лесник спросил о намерениях американских хронофизиков. Коммандер ответил весьма сжато и уклончиво, избегая вдаваться в подробности. Причём воспользовался типично флотской аналогией - сравнил прыжок во времени с подъёмом якоря корабля. Известно, что наибольшая нагрузка и на цепь, и на брашпиль происходит не во время собственно подъёма, но при отрыве якоря от грунта. Так и "Тускаррора" затратила невообразимое количество энергии, чтобы "оторваться" от своего времени, дальнейший же процесс куда менее энергоемок… Хроноаппаратура эсминца выдержала предельную нагрузку, и продолжает работать по программе эксперемента, - слабым звеном оказались люди. Как именно погибла большая часть экипажа и учёные, Донелли не знал. Почему остался жив Харпер, не знал тоже. Но был уверен, что после стартового выплеска чего-то неизвестного, но смертельного, - последующее нахождение на борту эсминца относительно безопасно…
- К огромному моему сожалению, - добавил коммандер со вздохом.
"Чем же так насолили Америке межвременные безбилетники? - подумал Лесник. - Ворвались с ручным пулемётом на подписание Декларации независимости?"
Коммандер вновь взглянул на часы.
- Похоже, возле Гренландии скоро начнутся весьма масштабные манёвры Атлантического флота, - предположил Лесник.
- Уже начались, - кивнул Донелли. - И если проклятый призрак хоть на пару минут попадёт в наши прицелы - на этом его эпопея завершится. Но беда в том, что аппаратурой "Тускароры" никто не управляет, Харпер и его матросы - единственные, кто уцелел, лишь за счёт того, что их боевой пост находился на максимальном удалении от хроноустановки. И куда эсминец совершит свой следующий скачок во времени и пространстве, никому не известно… И если он окажется в зоне действия вашего флота - постарайтесь удержаться от соблазна и не протянуть руку к такой заманчивой игрушке. Тут ведь можно лишиться не просто руки, но всего своего будущего.
Разговор явно приближался к концу - Патрик Донелли сообщил всё, что хотел сообщить.
Напоследок Лесник не удержался от шпильки:
- Скажите, коммандер, а зачем вы нацепили чужую нашивку - эмблему "тюленей"? Даже если бы я не заметил, что она значительно новее, чем остальные ваши знаки различия - неужели вы рассчитывали, что вас можно и в самом деле принять за "морского дьявола"? Это с вашей-то манерой излагать мысли, куда более подходящей преподавателю Вест-Пойнта, чем подводному душегубу…
Донелли пожал плечами.
- Ну, во-первых, я имею-таки некоторое отношение к "тюленям" - прослужил четыре года в аналитическом отделе SBS. А во-вторых, после попытки вашей напарницы расстрелять нашу машину хотелось в самом начале беседы дать понять, что непродуманные силовые акции с вашей стороны могут принести неприятные последствия. А теперь, мистер Вальдманн, нам пора прощаться. Напоследок ещё один маленький дружеский совет: смените свой псевдоним, однажды уже засветившийся в Штатах. А то мало ли кому придёт в голову порыться в архивах - вдруг да натолкнутся на дело "Алабамских вудуистов" девяносто восьмого года…
4.
- Как улов? - спросила Диана. - Мне уж казалось, что этот тип всё-таки решил от тебя избавиться - заболтав до смерти.
- Улов знатный! Вот, взгляни, - Лесник положил на сидение машины полученное от коммандера изображение плывущего по волнам корабля, явно распечатанное на цветном принтере.
- Что это? - Госпожа особый агент удостоила картинку лишь беглого взгляда. - Я не любительница Айвазовского и прочих маринистов.
- Это эсминец "Тускарора", который будет построен и спущен на воду в Бостоне спустя несколько лет, - пояснил Лесник с ангельским терпением. - Или его брат-близнец, неважно. А на обороте цифры, которых мне очень не хватало… Координаты некоей точки у берегов Гренландии. И график включений некоей установки…
- Прекрати изъясняться загадками! Мы не на шоу Максима Галкина! Объясни по-человечески, в чём дело!
- Объясняю: лейтенант Говард Харпер, покидая корабль, прихватил с собой очень важный документ: программу эксперимента, график включений и выключений исследуемой аппаратуры. Донелли предполагает, что бумагу эту лейтенанту передал один из умирающих хронофизиков, но как было дело, теперь едва ли установишь. А нам с тобой очень повезло, что один старомодный аристократ-исследователь полностью игнорирует компьютеры и не выкладывает в сеть результаты своих изысканий. А другие исследователи - вполне современные аналитики - предпочитает не дышать архивной пылью, и пользуется исключительно электронными базами данных. Мы же совместим оба метода, и…
- И что? Не томи уж!
- …И совершим небольшое морское путешествие. Ты, часом, не страдаешь морской болезнью?
Диана ответить не успела - именно в этот момент громыхнул первый оглушительный раскат грома. На Эсбьерг обрушилась гроза.
5.
- Ну и как это понимать? - недоумённо воззрился Лесник на экран персика. Понять текст, состоявший в основном из знаков препинания, и в самом деле было не просто.
Диана бросила взгляд на часы и посоветовала:
- Смени дату в настройках дешифратора на двадцать пятое июля. В Москве уже первый час ночи.
Недолгое время спустя шифровка от Юзефа приобрела куда более читаемый вид. Но Диана всё равно недоумевала:
- Странно… Сначала шеф заставляет нас бросить все дела и заняться Харпером, выискивая малейшие признаки хроноаномалий. А теперь, когда мы поднесли ему на блюдечке не то что признаки - фактически бесхозную машину времени, болтающуюся в Северном море - такое равнодушие…
Лесник молчал.
- Отправь ему ещё раз отчёт о встрече с Донелли, - предложила Диана. - Вдруг произошёл какой-то сбой из-за чёртовой грозы…
За гостиничным окном продолжали сверкать молнии, ливень барабанил в стекло.
Лесник не возражал. Вскоре на экране персика появилось подтверждение: зашифрованный отчёт Конторой получен. Приоритет "четыре стрелы" означал, что информация должна оказаться у обер-инквизитора немедленно… Потянулись минуты ожидания - вновь никакого ответа.
- Если бы стряслось нечто экстраординарное, - медленно заговорила Диана, - заставившее шефа бросить все прочие дела, нас бы наверняка отозвали обратно… Ничего не понимаю…
Лесник молчал. Он по возвращении после беседы с Донелли стал вообще на редкость молчаливым.
Когда окончательно стало ясно, что никаких новых указаний от Юзефа не поступит, Диана нехотя признала:
- Похоже, придётся и в самом деле вдвоём выполнять твой авантюрный план - самим искать "Тускарору"…
Лесник молча кивнул. За окном громыхала гроза.
Дела минувших дней - IV Северное море, октябрь 1904 года
- Скажите, Николай Иванович, - начал разговор Буланский, разлив по бокалам искристое шардонэ (от коньяка Старцев категорически отказался). - Ведь вопреки всем слухам о своём несносном характере адмирал вёл себя в общении с вами в эти дни отменно учтиво, не так ли?
- Зиновий Петрович ничем не погрешил против правил вежливости, - осторожно сказал Старцев. - Но я не понимаю, какое…
- Сейчас поймёте, - перебил Буланский. - Дело в том, что и со мной он был на редкость приветлив - что вдвойне удивительно: мало того, что я навязанный ему попутчик, так ещё из чужого ведомства…
Название ведомства вновь не прозвучало. Старцев молча ждал продолжения, решив пока воздержаться от прямых вопросов. Умение молчать и слушать - немаловажное качество для контрразведчика.
- И мне кажется, - продолжал Богдан Савельевич, - что на самом-то деле адмирал был взбешён моим и вашим назначением. И с радостью ухватился за удобный предлог, позволяющий от нас избавиться. Хотя бы на время. Но может статься, что и навсегда. Мало ли на море случайностей? - как вы, моряки, любите их называть… Особенно когда эти случайности плавают по ночам с погашенными огнями.
Старцев проглотил вертевшийся на кончике языка солёный флотский ответ на подобные фразочки сухопутных крыс: плавает, дескать, дерьмо в проруби, а корабли - ходят… Спросил лишь:
- Вы хотите сказать, что вся операция по захвату придумана лишь как средство избавиться от нас с вами?!
В тоне капитан-лейтенанта сквозило глубочайшее недоверие. Буланский улыбнулся и отхлебнул вино - совсем немного, лишь для проформы. Бокал его за всё время разговора остался почти не тронутым.
- Полноте, Николай Иванович! Адмирал, без сомнения, не в восторге от нашего присутствия - но не настолько же… Нет, выход из сложившейся ситуации он нашёл правильный. Возможно, единственно правильный. Но выбранные исполнители… Ваше в настоящий момент главное дело, - никак не геройские абордажи, но тихая и вдумчивая работа с людьми в собственной каюте. Не стрельба, но разговоры. Создание агентурной сети, как среди офицеров, так и среди людей, на ступень ближе стоящих к матросам - баталёров, кондукторов, телеграфистов, боцманов… Тогда и только тогда можно загодя, до прибытия в Японское море, профилактировать все слабые звенья в экипаже "Суворова". Плюс, естественно, координация аналогичных действий ваших коллег на остальных судах эскадры. А на абордаж любого другого флотского офицера отправить недолго. Да и к моему заданию ночные подвиги никоим образом не относятся. Хотя более чем любопытственно было бы взглянуть вблизи на эти самые "призраки"…
Капитан-лейтенант опять не одёрнул сухопутчика, вздумавшего именовать боевые корабли "судами". Никакой он не коллежский асессор, окончательно уверился Старцев. Куда правильнее титуловать Буланского штабс-ротмистром. Самый натуральный жандарм. Кто ещё мог так легко и просто раскусить суть контрразведывательной работы на "Суворове"?
- Возможно, вы и правы, Богдан Савельевич, касательно мотивов адмирала. Но должен вам заметить, что операции со стрельбой мне не в диковинку.
- Знаю, знаю, - вновь улыбнулся Буланский. - Снятие осады с нашего посольства в Пекине, разгром шпионского гнезда в Одессе… Поздравляю, одесская операция была проведена не просто грамотно, я бы сказал - изящно.
Богдан Савельевич перехватил недоумённый взгляд капитан-лейтенанта и пояснил:
- Читал, видите ли, ваш послужной список в Главном морском штабе.
Старцев с трудом сдержал восклицание - изумлённое и малоцензурное. Да кто же такой, чёрт возьми, этот Буланский?! Великий князь, путешествующий инкогнито?! Так ведь и для члена императорской фамилии так просто не откроются в Главном штабе хранилища с секретными папками…
Он поставил свой бокал на стол, резко встал, и продолжил стоя:
- Считаю, господин коллежский асессор, что никакой наш дальнейший разговор невозможен - пока вы не объявите чётко и однозначно место вашей службы, равно как и имеющиеся у вас полномочия.
Старцев не удивился бы, назови собеседник в ответ любое из высших учреждений Российской Империи, либо центральный аппарат министерства, хоть как-то связанного с военными или законоохранительными проблемами. Но Буланский вновь сумел удивить. Он лишь широко улыбнулся и тоже отставил бокал, который до этого вертел в руке.
- Помилуйте, Николай Иванович! Какие могут быть секреты между людьми, оказавшимися в одной лодке - и в прямом, и в переносном смысле? Смешно, право… Служу я в Святейшем Синоде.
- Э-э-э… - не сдержался-таки изумлённый Старцев. Такого он никак не ждал.
- Да вы присаживайтесь. Сейчас объясню вам суть дела.