* * *
- Видите ли, милейший Николай Иванович, Православная Церковь - общественный организм весьма сложный и деятельность сего организма весьма многообразна. И Святейшему Синоду, поставленному руководить делами, по видимости исключительно духовными, - приходится нередко сталкиваться с проблемами насквозь материальными. С весьма деликатными, надо сказать, проблемами. И - решать их соответствующими методами.
- Не могли бы вы выразиться несколько точнее? - спросил Старцев, всё ещё неприязненно. Он, в принципе, допускал, что Синод может иметь своего представителя на эскадре. Боевой дух матросов и офицеров - дело, конечно, важнейшее. И кто-то должен координировать действия корабельных священников, как раз и отвечающих за состояние оного духа. Но что на месте координатора окажется чиновник Синода, без всякого сомнения, являющийся профессионалом тайных войн… Такое в голове укладывалось с трудом.
Буланский чуть помедлил с ответом.
- Видите ли, - сказал он наконец, - наше положение в чём-то схоже… И ваше, и моё начальство не слишком любят демонстрировать миру истинную суть некоторых событий. Причём в Святейшем Синоде, пожалуй, означенная нелюбовь гораздо сильнее. Ибо люди мы светские и грешные - стоит ли пятнать делами нашими белые одежды Церкви? Посему ограничусь лишь намёками на подоплёку фактов, вам известных. Вы знаете, что несколько лет назад произошло событие, равному которому, возможно, в православной жизни не случалось со времён Раскола: сразу несколько ересей раскольничьего толка вернулись в лоно матери-Церкви и признали главенство Московской Патриархии. Как вы считаете, смогли бы их духовные вожди прийти к такому решению без некоего воздействия извне? При том, что уже много веков они существовали вполне самодостаточно? Или другой пример, несколько более щекотливый… Думаю, вы помните скандальные похождения весьма высокопоставленного церковного архиерея в одном из сибирских городов?
Ставцев кивнул. Ещё бы не помнить историю красноярского архимандрита Фотия, коли уж её подробности вырвались даже на страницы заграничных газет. Весьма пикантные подробности: и открытое сожительство архипастыря с монашками, богомолками, духовными дочерьми, кафешантанными певичками и даже с откровенными желтобилетницами; и торговля церковными должностями; и красноярское подворье одной из дальних обителей, превращённое в банальный публичный дом…
- Вижу, помните, - удовлетворённо констатировал Буланский. - Не кажется ли вам, что смерть помянутого архиерея - вполне невинная, от сердечного приступа, - произошла на удивление вовремя? Позволив избежать расследования, чреватого куда большей нежелательной оглаской?
Вот даже как… Белые одежды, говорите…
- По-моему, - медленно сказал капитан-лейтенант, - на эскадре не наблюдается шкодливых церковных иерархов. Да и ереси раскольничьего толка ничем себя не проявляют.
- Туше! Естественно, в число моих сегодняшних задач подобные мероприятия никоим образом не входят. Час для Отечества настал тяжёлый. Будем откровенны друг с другом - возможно, со времён Смуты государственность российская не находилась под такой угрозой. Даже война восемьсот двенадцатого года, когда враг рвался к сердцу России, не грозила опрокинуть Империю, достаточно спаянную тогда единством в русском обществе. Ныне же внутренняя напряжённость выросла настолько, что достаточно любого толчка извне, - и держава рухнет. Рухнет всё, что наши предки создавали столетиями. И обломки погребут нас с вами, Николай Иванович. Мы обязаны победить японцев любой ценой. ЛЮ-БОЙ.
Буланский сделал паузу, словно давая капитан-лейтенанту время обдумать сказанное. Старцев ждал, когда собеседник перейдёт от красивых и патетичных слов к сути дела. Мимоходом подумал, что подобные речи - о грозящей рухнуть державе - услышанные от матроса или офицера эскадры, стали бы вполне достаточным основанием, чтобы профилактировать паникёра.
- Церковь всегда, - продолжил Буланский, - в подобные моменты, критические для России, приходила на помощь не единственно пастырским словом. Вспомните "чёрную сотню" иноков-бойцов, вспомните её героев - Пересвета и Ослябю. Вспомните оборону Троицы, когда монахи-воины фактически переломили ход войны - переломили настроения русских людей, уже готовых смириться перед иноземцами и принять на царствие королевича Владислава. Вспомните, наконец, Казанское взятие.
- Казанское взятие? - удивлённо переспросил Старцев. - По-моему, как раз там Церковь активного и непосредственного участия в военных действиях не принимала.
- Ошибаетесь, Николай Иванович. Принимала. Другое дело, что война оказалось тайной, невидимой… Сейчас объясню.
И он объяснил.
* * *
Казанское ханство (крупный осколок Золотой орды, раскинувшийся от поволжских степей до Северного Урала) во второй половине XV века находилось под совместным протекторатом московских государей и крымских ханов. В те годы Москва и Крым были союзниками в борьбе с Большой Ордой - крупнейшим татарским государством, претендующим на главенство в улусе Джучи. К примеру, во время знаменитого "стояния на Угре" объединённый русско-крымский отряд нанёс удар в тыл Ахмат-хана, разгромив его столицу Сарай…
Но на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков ситуация изменилась. Большая Орда была окончательно ликвидирована, отношения с Крымом тут же испортились по всем линиям - в том числе и в вопросе назначения казанских ханов. Несколько раз московские войска брали штурмом Казань и сажали на престол верных Москве ханов. Несколько раз московские дипломаты инспирировали государственные перевороты с той же целью. Но, в конце концов, всё возвращалось на круги своя: либо происходил новый переворот, прокрымский, либо хан менял политический курс и начинал ориентироваться на Бахчисарай.
Кончилось тем, что к середине века в Кремле решили просто-напросто ликвидировать Казанское ханство как независимое государство. Оставалось лишь взять приступом Казань - дело знакомое и представлявшееся не трудным. Но случилось то, чего никто не ожидал: поход огромного московского войска, возглавленного лично молодым государем Иоанном IV, завершился провалом. И второй, затеянный год спустя, грозил закончиться столь же печально: осада затянулась на много месяцев, гарнизон относительно небольшой крепости отбивался отчаянно, постоянно получая подкрепления из степи, тюркские и финно-угорские народы Поволжья были настроены к русским крайне недоброжелательно - вели партизанскую войну, наносили удары по тылам и коммуникациям армии Иоанна IV. Казалось, опять грозит бесславное отступление от проклятых, словно заговорённых крепостных стен…
А затем Казань пала. Совершенно неожиданно.
На этом месте рассказа Буланский вновь сделал многозначительную паузу. Старцев спросил:
- Но, помнится мне, был прорыт подкоп, обрушивший городские стены?
- Подкоп был, - кивнул Богдан Савельевич. - Но целью его стали отнюдь не стены, их обрушить пытались неоднократно, ещё в первом походе. Неоднократно и безрезультатно. Ну, Николай Иванович, вы же контрразведчик… Вспомните, не отыскивалось ли в земле на территории Казанского кремля кое-что любопытное вскоре после взятия?
- Казанская икона Божьей Матери? - сообразил Старцев. И посмотрел на собеседника в полнейшем недоумении.
- Она самая.
- Вы хотите сказать, что на самом деле величайшая святыня православных…
- Хочу. Икона - величайший боевой артефакт. К тому же не совсем православного происхождения… Есть разные версии, но наиболее убедительной представляется одна: лик Богоматери написан на Востоке - как вы знаете, полторы тысячи лет назад христианство распространилось туда далеко, до самого Китая. Возможно, некогда икона была создана в Мерве или Самарканде - до утверждения ислама эти города являлись центрами крупных христианских епархий. Но к XIII веку в Средней и Центральной Азии христианства - причём несторианского толка - придерживались лишь кочевые племена кереитов… Степная держава Торгула Ван-хана, ставшего в европейских хрониках знаменитым "пресвитером Иоанном". Достаточно точно известно, что в те времена икона хранилась у них.
- Подождите… - прервал рассказ Старцев. - Не понимаю… Насколько мне известно, несториане отрицали божественную природу Иисуса в течение всей его земной жизни, до самой смерти на кресте… И, соответственно, никак не могли почитать икону Богоматери.
Буланский взглянул удивлённо, словно никак не ждал от флотского контрразведчика такой осведомлённости в религиозных делах. И даже - чуть-чуть, отнюдь не демонстративно - вздохнул: вот, дескать, приходится терять время и растолковывать профану очевидные истины…
Однако пояснил терпеливо:
- Тем не менее несториане почитали Деву Марию - но не как Богородицу, естественно. А кереиты вообще в христианстве были не слишком тверды, и не разбирались в разнице между константинопольской и несторианской верами: для них "святая Мириам" стала всего лишь заменой Матери-Земли - главного женского божества прежнего языческого, политеистического культа…
Старцев не стал возражать. Настолько далеко его знания не простирались…
- В любом случае, - продолжал Буланский, - дело кончилось тем, что Чингис-хан установил в монгольских степях свою гегемонию, Ван-хан погиб, кереиты перешли под бунчуки "потрясателя Вселенной"… К границам Руси артефакт попал вместе с конницей Батыя. А с 1480 года икона в Москве - после штурма и разгрома Сарай-города. И помогла одержать несколько славных побед. Такова предыстория.
Да уж… Прозвучал бы этакий рассказ в чьих-либо других устах, и Старцев решил бы: религиозное помешательство. Капитан-лейтенант считал себя человеком верующим, но… Но Бог на небе, а на земле брать крепости помогает мужество солдат, искусство полководцев, калибр и количество используемых пушек. Короче говоря, мало ли глупостей болтают бродящие по Руси богомольцы…
Однако Буланский ничем не напоминал человека, способного заниматься глупостями.
* * *
- Не могло ли произойти совпадение? - спросил Старцев. - Тайное проникновение иконы в осаждённую крепость случайно совпало по времени с удачным штурмом - и вызвало к жизни выводы, далеко уводящие от истины? Имеются ли другие примеры - доказанные примеры - удачного применения сего… х-м-м… артефакта?
- Примеров хватает… Вы никогда не задумывались, отчего Чингис-хан легко, словно орешки щёлкал, брал первоклассные крепости Северного Китая? Притом, что лёгкая степная конница не имела ни малейшего опыта правильных осад и штурмов, а противостояла ей весьма искусная в военном деле нация? Позже, когда монголы шли на Русь и Европу, у них уже состояла на вооружении китайская и мусульманская осадная техника с хорошо обученным персоналом, но на первых этапах внешней экспансии ничего подобного у Чингис-хана не было. А если не ворошить седую старину, то вспомните легендарный штурм Измаила. Я не сомневаюсь в полководческом таланте Суворова и в мужестве его чудо-богатырей, но всё-таки Измаил недаром считался одной из сильнейших крепостей в Южной Европе. И пал в результате единственного ночного штурма… Вопрос даже не в примерах удачного применения иконы. Вопрос в том, что нет примеров применения неудачного . Попросту нет. Теперь вы понимаете, отчего я не воспользовался своим правом отказаться от участия в предстоящем абордаже? Ведь адмиралу я не подчиняюсь, ни по какой линии. Всё дело в "Камчатке". Вернее, в её грузе.
- Вы хотите сказать, что Казанская Божья Матерь плывёт сейчас на эскадре?! А в Казанском соборе висит лишь её копия? - изумился Старцев.
- Помилуйте, ничего подобного я не имел в виду. Хотя копия, слегка подправленная в соответствии с православными канонами, заменяет подлинный артефакт ещё с семнадцатого века, - и вполне исправно исцеляет страждущих. Но к чему тащить бесценную реликвию вокруг света, подвергая всем возможным на море случайностям? Отправить её на Дальний Восток железной дорогой куда проще и безопасней. "Камчатка" везёт лишь средство доставки иконы непосредственно на землю Японии, как вам должно быть известно… Вот только не изображайте удивлённое лицо, Николай Иванович. Я информирован, что вы знаете о секретном грузе "Камчатки" и о проекте "Святогор".
- Проект "Святогор"? - удивлено переспросил Старцев.
- Да. Так называется подводная лодка конструкции инженеров Джевецкого и Бубнова. Вы ведь представляете, что такое подводная лодка?
В последнем вопросе Буланского явно слышалась определённая издёвка.
- Конечно, - машинально ответил Старцев, не обратив на издёвку внимания. Он-то знал, но вот господину из Синода надлежит знать о субмаринах лишь то, что написано в известном романе мсье Жюля Верна. Ибо проекты боевого применения современных подводных лодок - один из важнейших секретов Российского флота.
И Старцев в меру отпущенных Господом лицедейских способностей постарался изобразить Иванушку-дурачка:
- Представляю, но… вот уж не знал, что хоть одна субмарина господина Джевецкого всё ещё числится в списках флота. Разве этот, простите меня, подводный велосипед пригоден для чего-то, кроме плаваний по Гатчинскому пруду? Или службы в качестве швартовой бочки?
Буланский понимающе улыбнулся. И заговорил так, словно и впрямь имел дело с совершенно несведущем в вопросе человеком:
- Вы не так меня поняли. "Святогор" - совершенно новая субмарина, в полном секрете испытанная у Кронштадта полтора месяца назад. Эта лодка по своим возможностям превосходит как наш введённый в строй нынешним летом "Дельфин", так и новейшие американские конструкции Лэка и Голланда, и немецкие - Круппа, кои мы сейчас закупаем. Она оснащена новым и весьма надёжным двигателем системы Дизеля и двумя электромоторами, имеет экипаж из десяти человек и несмотря на сравнительно малые размеры, способна пройти под водой двадцать пять морских миль, а над водой - целых триста…
Старцев изумлённо поднял брови - причём лицедействовать, изображая изумление, вовсе не потребовалось. Неспроста, ох неспроста Буланский демонстрирует свои познания о российском подводном флоте. Вот и про "Дельфин" он слышал, и даже про закупки американских лодок, кои вообще-то держатся в строжайшей тайне… И совершенно секретные характеристики новой лодки не зря называет - дескать, можете мне доверять, господин контрразведчик, я тоже допущен к самым сокровенным секретам флота.
- А скажите, пожалуйста, - продолжил изображать профана Старцев, - какое вооружение несёт этот названный вами "Святогор"?
На сей раз представитель Синода даже не улыбнулся.
- Проверяете меня? Понимаю… В штатной комплектации - два внутренних трубчатых аппарата для самодвижущихся мин Уайтхеда калибром пятнадцать дюймов, один облегчённый пулемёт английской системы Максима с возможностью установки на специальной тумбе и одно ружьё-пулемёт Мадсена, хранимое у экипажа…
Он выдержал многозначительную паузу. Старцев молчал, ожидая продолжения. Таинственный Богдан Савельевич Буланский действительно знал такое, что даже в Морском ведомстве полагалось знать двоим-троим чинам. Ну, от силы полудюжине… И сейчас демонстрировал собеседнику своё знание отнюдь не спроста.
- Прошу вас, не удивляйтесь - вновь заговорил Буланский. - Я тоже посвящён во все подробности участия "Камчатки" в нашей экспедиции. Более того, я получил полномочия в особых обстоятельствах открыть вам, в чём именно заключаются планы боевого применения субмарины, - коими полномочиями только что воспользовался…
Он помолчал, давая собеседнику возможность обдумать сказанное. Затем продолжил:
- Ситуация проста - если "миноносцы-призраки" преуспеют в своих попытках добраться до "Камчатки", вся операция с Казанской иконой Божьей Матери потеряет смысл. У нас будет пуля, но не будет ружья. И громкой победы, столь необходимой сегодня, нам не видать. В самом лучшем случае Рожественский в паре сражений потреплет флот адмирала Того - а затем начнут свой торг дипломаты. Все недовольные в России сочтут такую победу поражением… И нам с вами завтра придётся сделать всё, чтобы предотвратить подобный исход.
* * *
Позже, анализируя в своей каюте разговор с Буланским, капитан-лейтенант озадачился простым вопросом: а зачем, собственно, чиновник из Синода рассказал всё это? Раскрыл одну из величайших тайн Церкви человеку, идущему на рискованную операцию и имеющему шансы оказаться в лапах врага? Не является ли красивая история о Казанской Богоматери дымовой завесой? Вторым уровнем дезинформации - для людей, мнящих себя посвящёнными?
Вполне возможно. В таком случае подводная лодка "Святогор" призвана совершить у берегов Японии нечто совсем другое… Возможно, не менее важное, и впрямь способное внести коренной перелом в ход войны, - но другое.
Но тогда при чём тут Святейший Синод?
Сплошные загадки…
Глава восьмая. Об особенностях датского менталитета и уголовного права
1.
- Рад видеть! - приветствовал их Старый Боцман. - Друзья старины Тео - мои друзья! "Smirnoff", как обычно?
- Хм… - сказала Диана и пристально посмотрела на Лесника.
Он покачал головой:
- Нет, сегодня лучше пива. Тео говорил, что оно у вас превосходное.
- Он, конечно, знает толк в моём пиве, но, как говорится: пиво без водки - деньги на ветер, - неодобрительно покачал головой бармен. - А что налить вашей даме?
- Ну что, вмажем по пивку, Диана? - обратился Лесник к спутнице. Та наградила его злобным взглядом, от которого полагалось вспыхнуть и сгореть на месте. Лесник не сгорел, вновь повернулся к бармену и развёл руками:
- Леди предпочитает что-нибудь менее крепкое.
- Ещё менее?! Надеюсь, не пепси? - Старый Боцман неодобрительно нахмурился. - У меня, конечно, есть и эта гадость. Но то, что пьёт новое поколение, - это же, прошу прощения у дамы за откровенность, настоящее жидкое дерьмо! Давайте-ка я лучше налью вам куасс.
Лесник удивлённо приподнял бровь.
- Не слыхали? Это такой русский национальный напиток, - назидательно объяснил Боцман. - Ручаюсь, вы его никогда не пробовали.
Диана улыбнулась. Лесник кивнул и положил на стойку купюру. Бармен тоже расплылся в улыбке:
- Тогда садитесь вон за тот столик, справа, в дальнем углу. Там как раз свободно. А заказ я вам сейчас принесу.
Лесник и Диана отошли в полутёмный угол. Диана сняла плащ и повесила его на высокую спинку деревянного стула. Лесник поставил сумку на пол и сел - лицом к залу. Сквозь табачный дым вырисовывались бородатые лица над воротниками свитеров грубой вязки, пивные кружки, морские фуражки и трубки всех форм и размеров. Похоже, сигареты или папиросы здесь курить было просто не принято.
Чуть погодя Леснику показалось, что Боцман, возящийся с заказом, сделал ему едва заметный знак. Он подошёл к стойке, внимательно уставившись на прейскурант закусок (почти сплошь рыба и морепродукты, кто бы сомневался…).