Глава 35
Вечером Георгия увели. Одного. Привели поздно, уже под утро. Злого, растрепанного и невыспавшегося.
– Что было-то? – подступил с расспросами Борис.
– Сучка одна захотела гладиаторской любви, – буркнул Георгий. – И чтоб непременно с самым-самым. Кучу бабла колизейским отвалила, тварь.
Борис вспомнил чернявую. Не врала, выходит, девчонка. Тресов-гладиаторов, действительно, заставляют отрабатывать заплаченные за них деньги не только на арене.
– Ненавижу это! – процедил Георгий. – Если бы не наручники, придушил бы тварь.
– Да ладно тебе. Радуйся, что бабы на тебя западают.
Рыжий фыркнул:
– Они не на меня западают. Их секс со смертником возбуждает. Сегодня я, завтра – кто-нибудь другой. Денег выше крыши – вот и бесятся с жиру! И радоваться тут нечему. Если ночью баба, значит утром бой. Верная примета.
Примета не обманула.
Наутро к дверям камеры снова подкатили клетку-тресовозку.
Лязг. Стыковка. Разошлись в стороны стальные двери, раздвинулись сцепленные с ними решетчатые дверцы клетки.
– Все на выход! – приказал угрюмый охранник в черной форме.
Зачехленный шокер висел у него на поясе. Вместо электрической булавы, колизейский держал в руках небольшой, похожий на телевизионный, пульт, усеянный миниатюрными кнопочками.
Еще с десяток конвоиров окружали клетку. У этих были только электрошокеры. И эти пока молчали.
– Быстро! – поторопил охранник с пультом.
Узники потянулись из камеры в клетку. Георгий перешагнул порог одним из первых. Борис решил, что разумнее всего будет последовать примеру арестанта-старожила. Вслед за Борисом нехотя поплелся Щерба. Снова поймать разряд ему не хотелось.
– Все выходят, я сказал! – раздражено рявкнул охранник самым нерасторопным. – Хотите попасть на арену с пожженными шеями? Так устрою сейчас.
Колизейский поднял пульт. Похоже, именно эта адская машинка, активировала гладиаторские ошейники.
Замешкавшиеся узники вошли в клетку.
Пространства за решеткой на всех хватило едва-едва. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
– Большая драчка будет, – заметил Георгий. – Раз всех подчистую загребают…
– Эй, там, в клетке! – тут же отреагировали конвоиры. – Молчать!
Звякнули, смыкаясь, двери. Черные униформисты отцепили клетку от камеры. Дернулся тягач-электрокар. Водитель-трес крутанул руль, разворачиваясь. Клетка плавно покатилась по ровному полу. Навстречу, из коридоров колизея, уже растекался возбужденный гул трибун.
Публика снова собиралась на представление. Публика ждала кровавого шоу.
Загрохотала знакомая музыка, на музыку мало похожая. Глухие басы, раскатистые барабаны… Ритмы первобытных боевых плясок и шаманских обрядов, смешанные с какофонией модернового дискача. Децибелы мощных динамиков воспринимались уже не ушами – всем кожным покровом и вибрацией потрохов. Но рев тысяч глоток прорывался даже сквозь эту мощную шумовую завесу.
Борис подумал о непостижимости человеческой натуры. Казалось бы: в наш цифровой век телевидение доставит любое зрелище на дом. Подключай платный канал и смотри себе гладиаторские бои во всех подробностях, лежа на диване. Да, платное ТВ – удовольствие не из дешевых, конечно, но уж, во всяком случае, не настолько дорогое, как колизейские билеты.
Ящик позволил бы сэкономить уйму денег и времени и насладиться шоу в домашнем комфорте. Ан нет, человеку непременно нужно лично поприсутствовать на подобных мероприятиях. Увидеть все своими глазами. Отстоять очередь к кассе, потолкаться в давке на входе. Насидеть на заднице мозоли от жесткой скамьи. Пожариться на солнцепеке в открытых рядах. Оглохнуть под колизейскими динамиками.
Коридоры кончились. Мини-тягач, развернувшись и сбавив ход, вытолкнул клетку перед собой. На открытое пространство.
Колизей приветствовал появление гладиаторов радостными воплями. Громом, залпом, канонадой воплей, заглушивших музыкальную "увертюру".
Бойцы хмуро смотрели из-за решетки. Идущие на смерть не желали никого приветствовать. Впрочем, от них этого и не требовалось. Все это условности прошлого. Теперь дела обстояли по-другому. Теперь все проходило быстро и без лишних церемоний.
Они медленно ехали под восторженные крики и свист. Борис смотрел вокруг.
Ну что… Колизей. Стадион. Амфитеатр. Огромный открытый стадион-амфитеатр. Все, вроде бы, знакомо. И – незнакомо в то же время. Отсюда, из гладиаторской клетки-тресовозки, все выглядело иначе, не так, как на телеэкране. И воспринималось все отсюда гораздо, гораздо острее. Острее, и четче.
Отсюда, изнутри и снизу, колизей был похож на кратер вулкана, выложенный из плотно подогнанных друг к другу человеческих тел. Кратер, из которого нипочем не выбраться.
В центре кратера – большое поле, огороженное стальными решетками. Бывшее футбольное, а нынче предназначенное совсем для других игр. За оградой – VIP-зона и охрана. Люди в черной форме. С электрошокерами и маленькими куцыми автоматиками, рассчитанными на стрельбу исключительно шприц-ампулами. Таковы правила безопасности. Использование летального оружия на рабочей территории колизеев запрещено.
На гладиаторскую арену, разумеется, этот запрет не распространяется.
Сама арена, посыпанная песком – в середине поля. Песочек желтенький, чистенький, как на пляже. Слишком чистый. Наверное, меняют после каждого боя.
Арену опоясывает еще одна ограда, составленная из сегментов прозрачного как стекло пластика. Сплошная стена метров шесть в высоту. Гладкая и, надо полагать, достаточно прочная, чтобы выдержать натиск человека, рвущегося наружу.
Вблизи на тщательно вымытой пластиковой поверхности можно было различить царапины. Словно какой-то когтистый зверь пытался продраться сквозь ограду. Без особого, впрочем, успеха. Что ж, зрители колизея должны чувствовать себя в безопасности. Только тогда они будут платить немалые деньги за то, чтобы смотреть, как смертельной опасности подвергаются другие.
Электрокар подтолкнул клетку к небольшим раздвижным воротцам: все тот же прозрачный пластик, заключенный, правда, в металлические рамки со стальными зацепами, вмонтированными по краям. Ворота арены, как и двери камеры, были рассчитаны на "стыковку" с гладиаторской "каретой".
Толчок. Лязг. Электрокар остановился. Воротные зацепы захватили прутья решетки. "Стыковка" завершилась успешно.
Однако ворота арены и двери клетки пока не открывались. "Ждем противника" – догадался Борис.
Вряд ли это затянется надолго.
Воспользовавшись паузой, он внимательно осмотрел ворота. М-да… Такие не сломать и не открыть вручную. Прозрачные створки плотно прилегают друг к другу. И к стенкам прозрачной ограды тоже подогнаны так, что не видно щелей. Стыки закрыты плотным герметиком. Тут не то что ножа не просунуть – вода тут, наверное, не просочится.
Борис поднял глаза.
На противоположной стороне колизея из тоннеля под трибунами появилась еще одна клетка, подталкиваемая электрокаром. Набитая людьми тресовозка тоже вплотную приблизилась к воротам арены. К другим, к тем, что напротив.
Сцепилась с ними…
Борис напрягся. Это был противник. Враг… Кого выставляли организаторы боев против их группы, пока непонятно. Трудно разглядеть с такого расстояния, трудно посчитать.
А впрочем, какая разница? Какая разница, кого ты будешь убивать и кто будет убивать тебя?
Борис перевел взгляд на арену. Чем их хотят заставить умерщвлять друг друга – вот что его интересовало больше.
Оружие было. В беспорядке разбросанное по арене. Или, наоборот, специально разложенное с каким-то неизвестным расчетом. Холодное оружие. Самое разнообразное, как и говорил Георгий.
И все же определенное единство стиля присутствовало. Мечи, копья, топоры, палицы. Пара щитов. Попахивало каким-то махровым средневековьем. Сегодня публике собирались показать представление а-ля рыцарский турнир. Групповой турнир без правил.
А колизейская охрана уже совала между прутьев простенькие легкие шлемы, похожие на половинку разбитого яйца, круглые нагрудники, напоминавшие черепаший панцирь и широкие наплечники. Правда, гладиаторские "латы", в отличие от выброшенного на арену оружия, были изготовлены не из металла, а из прочных слоистых полимеров. Что совершенно выбивалось из "рыцарского" стиля. Избытки техногенной цивилизации, однако… Отлить заготовки из пластика сейчас проще и дешевле, чем ковать металл.
– Надеть защиту! – приказал охранник с пультом.
Чтобы быть услышанным, ему пришлось орать в полный голос.
Гладиаторы, толкаясь и мешая друг другу, начали облачаться в доспехи. Борис недоуменно смотрел на свой комплект.
– Надевай-надевай! – прокричал ему в ухо Георгий. – В бою защита пригодиться.
– Какая-то хиленькая она, защита эта, – заметил Борис.
– Другой не дадут – не жди. А пластик тоже неплохо держит удар.
Борис надел пластиковое зерцало. Затянул ремни потуже. Прикрепил наплечники. Завязал под подбородком тесемку шлема.
Видок, наверное, у него сейчас тот еще! А главное, толку от таких лат немного. Да, худо-бедно прикрыт череп. Да, похожие на погоны наплечники защитят от опасных верхних ударов. Да, круглая пластина закрывает грудь, хотя и не полностью. Да, что-то там упирается в спину. Но остальное как же?
– Так задумано, – объяснил Георгий. – Защищены только самые важные органы.
– Почему? – недоумевал Борис.
– Чтобы быстро не убили.
– В смысле?
– В прямом. Быстро заканчивать бои невыгодно. Публика будет чувствовать себя разочарованной. Поэтому голову и грудь защищают. Все остальное предназначено для кровопусканий и для выпускания кишок. Зрители любят, когда много крови, когда ливер на песке и когда смерть наступает на сразу.
– Жесть! – покачал головой Борис. Раньше он о таких тонкостях как-то не задумывался.
– Еще в Древнем Риме доспехи для гладиаторов делали с таким же расчетом, – пожал плечами Георгий. – Наши колизейские просто переняли идею.
"Знаток, блин!" – подумал Борис.
Когда бойцы надели доспехи, места в клетке стало еще меньше. Гладиаторы неуклюже ворочались в тесноте, цепляя друг друга. Пластик сухо скрежетал о пластик. Но ничего, потерпеть можно. Если эта защита хоть немного повышает шансы на выживание, глупо было бы от нее отказываться.
На противоположном конце поля противник тоже облачился в пластиковые латы.
Колизей выл от нетерпячки.
Нет, не будет здесь рыцарского турнира. Будет просто очередная кровавая бойня на потеху публики.
Борис полоснул ненавидящим взглядом по трибунам. Зрители бесновались. Вопли заглушали музыку. Невероятно, немыслимо, сколько людей собралось полюбоваться шоу!
Безликая человеческая масса облепила все пространство: зрительские ряды, крутые лестницы, широкие проходы. Яблоку негде было упасть. Даже в VIP-зоне у внешней ограды, опоясывавшей арену, было тесно. А ведь сюда простым горожанам вход заказан. Здесь на зеленой травке по краю поля плотно стояли столики с великолепной сервировкой. Место за столиком стоило баснословно дорого. Отсюда за напитками, закусками и непринужденной беседой за боями будет наблюдать городская элита.
Впрочем, ставродарский истеблишмент вел себя так же как и местные плебеи. Орал во всю глотку. Требовал зрелища. Крови требовали. Много. И поскорее.
Жесткие ритмичные аккорды сотрясали и рвали воздух, мешались с воплями, заводили и возбуждали публику все сильнее, сильнее. Начинался массовый транс. Всеобщее помешательство.
Может быть, на самом деле деньги платятся за это? За возможность оказаться в таком вот безумном и бездумном состоянии. Почувствовать единение на грани оргазма в многотысячной групповухе. Ощутить себя частью беснующейся толпы, жаждущей только одного.
Крови!
Музыка резко оборвалась. И почти сразу же стихли вопли, словно чья-то рука приглушила звук. Стадион замер. В воздухе повисла неестественная тишина.
И Ставродарский колизей дождался своего.
Где-то наверху, коротко и пронзительно квакнула сирена.
Резкий неприятный звук – словно лопнула гигантская струна – разнесся над ареной и зрительскими рядами.
"Сигнал!" – понял Борис.
Двери клетки с лязгом раздвинулись. Вместе с открывающимися воротами арены.
Распахнулись двери на противоположной стороне гладиаторского ристалища.
Еще мгновение тишины. Угасающее эхо сирены.
Впрочем, стихнуть окончательно оно не успело.
Колизей взорвался снова.
Глава 36
Борис уже ничего не слышал.
"Хватай оружие и дерись", – бились в голове слова Георгия, наставлявшего его в камере. – Хватай оружие"…
Из открытых клеток на арену выбегали люди. Из обеих клеток.
Он тоже бежал вместе со всеми на блеск металла в желтом песочке. Добежать! Схватить! Хоть что-нибудь! Не остаться с пустыми руками!
Это была гонка на выживание. Первый этап боя.
Борис уже знал, что ему нужно. Вон тот тесак, воткнутый в песок, самое то будет. Не очень длинный, но и не короткий. Обоюдоострый. С удлиненной рукоятью в виде шипастого кастета.
Однако схватить клинок Борис не успел. Толчок в спину отбросил его в сторону.
– Извини! – голос Георгия сзади. Рыжая шевелюра, мелькнувшая перед глазами.
Георгий подхватил приглянувшийся Борису меч.
Ясно… На арене борьба идет не только с вражеской командой. Со своими – тоже. Здесь как у хэдхантеров: есть групповые, а есть личные баллы. Для выживания важны и те и другие. Об этом Георгий рассказывать новичкам не стал. Да и остальные сокамерники не просветили.
Суки! Впрочем, тратить время на разборки Борис не стал. Слишком дорого оно стоит сейчас. Потом, все потом… Пока же нужно хватать то, что осталось. То, что еще можно схватить.
В нескольких шагах от него двое уже сцепились из-за узловатой палки с железным набалдашником. Там, где действуют звериные законы, люди быстро становятся зверьми. Зверь пробудился и в Борисе.
Он поступил так же, как Георгий поступил с ним. Прыгнул с разбега. Опрокинул обоих. Вырвал палицу из чьих-то потных рук. Извините ребята, ничего личного. Потом сочтемся. Если живы будем.
Обращаться с этой штукой его не учили. Но кого из тех, кто вышел сейчас на арену, учили обращаться с экзотическим гладиаторским оружием? Эту науку придется осваивать самому. И желательно побыстрее.
Злые взгляды двух пар глаз резанули его словно ножом. Но быстрыми взглядами, брошенными в его сторону, дело и ограничилось. Гладиаторы, дравшиеся из-за палицы, метнулись по арене в поисках другого оружия. Один, кажется, даже успел что-то подобрать.
Оружие расхватали в считанные секунды. Все, до последнего кинжальчика. Потом снова сбились в кучки, приготовились к схватке.
Зрители рвали глотки, зрители требовали крови.
Вместо музыки из динамиков доносился хриплый голос комментатора. Хотя кто его сейчас слушал?!
Драка началась не сразу. Не так сразу, как предполагал Борис. Пару мгновений, противники оценивающе присматривались друг к другу.
Борис тоже стрельнул взглядом по сторонам. Одному… Нет, двоим ничего не досталось. Нет, и вон там – еще один с пустыми руками. Безоружными остались трое. Двое не достаточно расторопных бойцов были из его группы. Один – из группы противников. Плохо… У врага уже преимущество.
А сколько их, врагов? Борис прикинул навскидку. Народу, вроде бы, столько же, сколько и в его группе. Лица злые, решительные, незнакомые.
Хотя нет, не все незнакомые.
Взгляд зацепился за горящие глаза, которые нельзя было не узнать. Чернявая!
И еще одни ненавидящие глаза… Ах да, бородатый дикий. Тот, кого Борис подстрелил в заброшенном Хуторе, и чья дочь выпрыгнула из окна пятиэтажки. У него тоже счеты к бывшему хэдхантеру.
Вот, значит, кому быть затравочными в драке. Ему и этим двоим.
Бородач был вооружен коротким изогнутым мечом, казавшимся в его огромных лапищах кинжалом. В тонких руках девчонки блестел длинный узкий стилет, который, наоборот больше походил на меч.
Дикарь и дикарка держались вместе. Подружились, что ли? Ну да, общий враг объединяет лучше, чем что-либо еще.