– А… – начал было Гал, но девушка не дала ему договорить.
– И учтите: я ничего не решаю, – сказала она.
– Кто же все знает и все решает? – спросил Гал.
– Попробуйте пробиться к военному коменданту космопорта.
– "Пробиться", – усмехнулся Светов. – Это что – считается у вас подвигом?
– Ну, для таких героев, как вы, это, разумеется, пустяки, – насмешливо проговорила диспетчер. – Желаю успешного полета!..
Три секунды спустя она подняла глаза от экрана и очень удивилась, обнаружив, что Гал все еще торчит перед стойкой.
– Спасибо, – сказал ей Гал. – А насчет вязания – не принимайте близко к сердцу, это я так… То есть я действительно желаю вам связать что-нибудь хорошее… в общем, вы меня поняли?
Он понял, что окончательно запутался, смутился и быстро зашагал через зал.
А все-таки она в чем-то права, думал он, озираясь в поисках информационных указателей, которые, подобно нити Ариадны, привели бы его к всезнающему и всемогущему военному коменданту. Наверное, я действительно похож на камикадзе, мечтающего поскорее отправиться на тот свет в компании своих врагов… И что это мне так не терпится вернуться? Ты же умный взрослый человек, Гал. Зачем тебе умирать раньше срока? Тем более что теперь есть смысл прожить как можно дольше… Вспомни, не ты ли еще вчера проклинал себя за то, что бездарно растранжирил драгоценное время своего отпуска? Не ты ли мечтал, гладя теплые мягкие волосы Инны, доверчиво разметавшиеся по твоей груди, – не ты ли мечтал о том, чтобы этот проклятый рейс отменили по какой-нибудь причине, в результате чего ты получишь еще несколько деньков по вполне уважительной причине?.. И вот теперь оказалось, что рейс действительно отменили, но ты лезешь как дурак прямо в пасть дракону. Что же засело в твоей душе, Гал, что же не позволяет тебе плюнуть на все и вернуться в еще не остывшее тепло постели, в которой тебя наверняка до сих пор ждет самая лучшая девушка на свете?..
Сколько Светов ни старался разобраться в своих противоречивых чувствах, ничего у него не получалось. Одно он знал точно: надо срочно вернуться на свою базу. И когда он наконец увидел перед собой дверь с табличкой "ВОЕННЫЙ КОМЕНДАНТ КОСМОДРОМА ПЛЕСЕЦК", на душе у него сразу полегчало.
В приемной коменданта народу было куда больше, чем в зале космопорта. Утопая в креслах-пузырях, ожидали своей очереди седовласые полковники со множеством орденских планок на мундирах. Коротко стриженные младшие офицеры резались в "морской бой" на миниатюрных компьютерах. Прочие пассажиры, чье звание определить не представлялось возможным, потому что они были в штатском, разглядывали либо свои ногти, либо присутствующих. В этой пестрой компании имелся даже один генерал, который терпеливо изучал "Вести Земли" трехмесячной давности…
Главной здесь, по всей видимости, была особа неопределенного возраста, восседавшая на высоком вращающемся табурете возле двери в "святая святых". На столе перед особой была выстроена вереница разнокалиберных средств связи, а также имелась конторская книга не первой свежести. Время от времени особа придирчиво изучала в зеркальце свое напудренное личико. Полковники неодобрительно косились на ее круглые коленки, вызывающе открытые взорам офицерства.
Судя по обстановке, шанс попасть на прием к коменданту в порядке законной очереди действительно был близок к нулю – как вероятность попадания метеорита в спейсер во время космического боя.
Когда Гал собрался осведомиться, кто последний, особа с видимой неохотой оторвалась от зеркальца и процедила на всю приемную, обращаясь явно к нему: – Вы к кому, молодой человек?
Как будто из приемной можно было попасть куда угодно, а не только к военному коменданту Плесецка…
– Я к вам, – нахально заявил Гал, приближаясь к столу особы.
В голове у него возник безумный план дальнейших действий: перевернуть стол секретарши, сбить с ног тех очередников, что окажутся наиболее прыткими, а затем одним прыжком очутиться в Заветном Кабинете (интересно, закрывается ли его дверь на ключ изнутри?)…
– Ваша фамилия? – напористо спросила особа, глядя на Гала одним глазом, а вторым продолжая обозревать свое "зеркало души".
– Моя фамилия – Светов, – сказал Гал. – Видите ли, у меня очень важное дело к господину коменданту… – В приемной кто-то иронично хмыкнул, а затем пробурчал: "Мы все здесь стоим по очень важным делам". – Дело в том, что я завтра должен быть на своей базе, и я… и мне… в общем, очень нужно, чтобы вы… то есть, разумеется, господин комендант…
Что я несу? – подумал он с ужасом и отвращением к самому себе. Почему я сказал, что должен вернуться на базу только завтра? Надо было упирать на то, что я опаздываю!.. Эх ты, кретин, не умеешь ты общаться с начальством и секретаршами!..
К счастью, секретарша его вовсе не слушала. Следуя своей собственной программе, она водила пальцем с хищным багровым ногтем по какому-то чересчур обширному списку в конторской книге.
К удивлению Светова, на одной из строчек палец особы вдруг замер.
– Что же это вы, голубчик? – укоризненно спросила она, впервые отрываясь от зеркальца, чтобы оглядеть Гала с головы до ног. – Сами за неделю вперед записываетесь, а являетесь с опозданием!
Лейтенант лишился дара речи. К его счастью, дверь Заветного Кабинета внезапно распахнулась, и в приемную вылетел некто в форме старшего милитара, с неестественно багровым лицом и в состоянии, близком к апоплексическому удару. Некто что-то нечленораздельно просипел и рухнул в изнеможении на первый попавшийся стул.
В приемной возникло некоторое оживление. К Заветной Двери подались не только ближние очередники, но и дальние. Однако секретарша, вскочив из-за стола и раскинув руки подобно знаменитой статуе Свободы в Нью-Йорке, умело пресекла попытку штурма. Повернувшись к Светову, она сказала: – Заходите, чего стоите? И в следующий раз не опаздывайте!
Гал с трепетом переступил порог кабинета и затворил за собой массивную дверь, заглушая шум разгоревшейся в приемной перепалки.
За столом, лицом к двери, сидел в глубине кабинета унтер-генерал в безукоризненно отутюженной форме. Перед ним стоял новейший транспьютер класса "Игрек", и генерал озабоченно следил за его экраном, время от времени пощелкивая пальцами левой руки, на которую была надета сенсорная перчатка-джойстик.
Гал сделал три чеканных уставных шага к столу, но вдруг вспомнил, что не в форме, и замешкался.
– Слушаю вас. – Генерал на мгновение оторвался от экрана, чтобы взглянуть на Светова, но, видимо, ничего интересного в нем не углядел, потому что вновь принялся щелкать сенсорами перчатки.
– Господин генерал, – взволнованно начал Гал, – я возвращаюсь из отпуска на базу Звездного Корпуса номер семнадцать. Но рейс, на который мне выписали предписание, отложен на неопределенный срок, и дежурный диспетчер сказала, что только вы можете разрешить посадку на транспортный спецрейс в район Сатурна…
Гал перевел дыхание. Лоб покрылся испариной, да и весь он взмок от пота.
Вроде бы все, что нужно, я ему сказал, думал он. Неужели комендант не поможет?.. Дошло ли до него, что мне срочно надо вернуться на базу?
Генерал опять взглянул на Гала, потом медленно стянул с руки перчатку и, словно вызывая транспьютер на дуэль, с отвращением швырнул ее на кипу бумаг, закрывавшую почти весь стол.
– Фамилия? – спросил он.
– Чья? – не понял Гал.
– Это черт знает что! – пробурчал генерал. – Вы милитар или кто?
Гал вспомнил, что так и не представился.
– Спейс-лейтенант Объединенного Звездного Корпуса, пилот-истребитель… – Однако комендант не дал ему договорить.
– А почему вы не в форме, лейтенант? – проворчал он. – Что, стыдно носить?.. Между прочим, я в ваши годы гордился своим мундиром, понимаете? Гор-дил-ся! Я носил его всегда и везде, я даже готов был спать в нем!..
Гал потерянно молчал. Еще с курсантских времен он в отличие от многих сокурсников испытывал какое-то странное нежелание красоваться своей принадлежностью к Военно-Космическим Силам. Парадный мундир, будучи в отпуске после выпуска из училища, он надел лишь раз, да и то после слезных уговоров матери – ей так хотелось, чтобы весь Мапряльск узнал о том, что сын ее, рожденный в пробирке и выросший без отца, все-таки "стал человеком"… Появление на улицах пятидесятитысячного провинциального городка новоиспеченного субалтерна в сверкающем золотыми галунами мундире спейсера было равносильно тому, как если бы на центральную площадь вдруг высадился десант пресловутых Пришельцев, так что к концу прогулки Гал готов был сквозь землю провалиться под взглядами земляков…
Тем более он не собирался надевать форму в этом отпуске, когда отношение людей к Звездному Корпусу стало столь неоднозначным.
Именно поэтому аккуратно сложенный мундир лежал в чемоданчике, который Гал оставил в приемной. Но теперь Светов ругал себя за непредусмотрительность, из-за которой он, выражаясь языком милитаров, "попал под танк"…
Однако унтер-генерал успокоился на удивление быстро.
– Фамилия? – снова буркнул он.
– Светов. – Гал на всякий случай вытянулся по стойке "смирно".
Реакция коменданта была неадекватной.
– Светов?! – с изумлением переспросил он, словно не верил своим ушам. – А зовут как? Как ваше имя, лейтенант?
– Гал, – растерянно сказал Светов. Генерал озадаченно крякнул. Потом вдруг резво покинул свое кресло и очутился прямо перед Галом.
– Голубчик вы мой, – приговаривал он, похлопывая лейтенанта по плечу, словно желая убедиться в реальности его существования. – Что же вы сразу не назвали себя? Нехорошо, нехорошо вводить в заблуждение старика! Да вы присаживайтесь… вот сюда, пожалуйста. – Усадив Светова в мягкое кресло типа "пузырь" за журнальным столиком из термопласта, он вкрадчиво осведомился: – Чаю хотите? А может, кофе? Или чего-нибудь покрепче? Да вы не стесняйтесь, голубчик, ведь настоящие мили-тары воздержанием не страдают… хе-хе… дело молодое… сам таким был лет двадцать назад…
Светов ничего не понимал. Он порывался встать, но генерал цепко удерживал его за плечо, нависая над ним всей своей массой.
– Извините, господин генерал, – пробормотал наконец Гал. – Наверное, вы меня с кем-то путаете.
– Путаю? – Комендант рассмеялся. – Я вижу, вы скромник, господин лейтенант… хе-хе-хе!.. Позвольте вам заметить, что на память я еще не жалуюсь, хотя и не потребляю всех этих новомодных препаратов. И насчет вас я никак не мог забыть – тем более что звонило столь влиятельное лицо…
– Какое лицо? – Гал по-прежнему ничего не понимал.
– Пусть это вас не беспокоит, – отмахнулся комендант. – Стоит ли забивать голову такими мелочами? Скажите лучше, могу ли я помочь вам? И если да, то чем именно?.. – Видимо, вступительное слово Гала он просто-напросто пропустил мимо ушей.
Гал поднапрягся, призадумался и все-таки решил воспользоваться столь удачно возникшим недоразумением – воспользоваться в шкурных, так сказать, интересах.
– Я хотел бы узнать, господин генерал, возьмут ли меня в качестве пассажира на борт транспортного спецрейса в район Сатурна.
Генерал подбежал к столу и надавил клавишу коммуникатора. Гал затаил дыхание, с надеждой глядя в морщинистый генеральский загривок.
– Анхель? – спросил комендант у невидимого собеседника. – Говорит генерал Рыков, военный комендант… Впиши-ка ты в свой полетный регистр лейтенанта Гала Светова… До передового штаба ОЗК, а там он своим ходом доберется до семнадцатой базы… Что значит – не получится?.. Беру под свою ответственность. В конце концов я комендант космодрома, и без моего согласия ты просто не взлетишь на своей калоше!.. Ну вот, другое дело… Что? Сейчас-сейчас, дам тебе его данные… – Он повернулся к Галу. – Ваш кард, лейтенант… – Гал трясущимися руками вытащил кард из поясного ремня и вложил его в руку коменданта. – Даю: Гал Светов… не Цветов, а Светов… Эс… Сергей… Личный номерН-456226… Пилот… Конечно, так прямо и можешь записать: "в качестве резервного пилота"… Во сколько уходишь? Ну и отлично. Желаю удачи. Отбой.
Он убрал палец с клавиши, вложил кард Гала в щель транспьютера и что-то набрал на клавиатуре. Птичьей трелью щебетнул электронный маркер. Генерал извлек кард из прорези и, вернувшись к журнальному столику, сказал: – Старт – в четырнадцать тридцать. С девятого перрона. Номер бортасто двадцатый, командир – Анхель Громов… Предъявите ему кард. Правда, условия в полете будут не ахти – сами понимаете, транспортник есть транспортник…
– Да что вы, господин генерал! Спасибо вам… Спасибо за помощь!
Спросить у него, почему он ко мне так расположен, или не стоит? Нет, лучше не рисковать: не дай Бог, даст задний ход, когда выяснится, что я – это не я!..
– Разрешите идти? – заторопился Светов. Генерал вдруг встал во фрунт – и отдал Галу честь вопреки всем требованиям устава.
– Не смею задерживать вас, голубчик, – вкрадчиво проговорил он, хитровато подмигнув на прощание.
В зале ожидания за время отсутствия Гала произошли кое-какие перемены. Ожидающих пассажиров стало намного больше. Из бара доносилась музыка. Вновь вошедшие в моду "Битлз" пели, как два века назад: "Close your eyes and I'll kiss you…".
На голоэкране демонстрировался очередной "шедевр" со множеством трупов и поцелуев взасос. То и дело звучали объявления об отложенных рейсах. Плохо дело, подумал Гал. За стеклянной стеной-окном было видно, что взлетают и садятся лишь модули-челноки, следовавшие на Луну, Марс, Меркурий, Венеру, да орбитальные спейс-катера "Стрела".
Гал остановился. Взглянул на часы. Времени в запасе оставалось около двух с половиной часов.
Может, успею еще слетать к Инне? – мелькнула мысль, но он тут же отбросил ее. До Галлахена было не меньше часа лета на самом скоростном аэре.
Кто-то тихонько тронул его за локоть. Гал резко обернулся. Перед ним стоял мальчик лет десяти в пляжных шортах с замысловатыми узорами и в бейсбольной кепке с длинным козырьком.
– Простите, пожалуйста, – сказал мальчик. – Вы не сыграете со мной?
– В бейсбол? – удивился Гал. – Но здесь нам негде будет развернуться, дружок, да и клюшек под рукой нет.
– Да нет же, – сказал мальчик. – Не в бейсбол, а в космический бой.
– Что-о?..
Мальчик мотнул головой, указывая туда, где протянулась вереница игровых компьютеров. Большинство мест пустовало.
– Но я не умею, – пробормотал Гал. – Знаешь, старик, меня никогда не привлекали эти игры, если честно…
– Да вы не бойтесь, там все очень просто, – сказал мальчик. – Всего одна ручка управления – как на аэре… Вы аэром умеете управлять?
– Ну, допустим, – кивнул Гал.
– Так вот, спейсером управлять почти так же просто, как аэром! – сообщил мальчик. – Только на ручке управления есть кнопочка пуска гамма-ракет. Когда поймаете противника… то есть мой спейсер… в прицел – нажмете на эту кнопку…
– И что будет? – поинтересовался Светов.
– Как – что? Выиграете, если уничтожите меня, – сообщил мальчик. – Так сыграете со мной? А то отец пошел узнавать насчет нашего рейса, а мама с сестренкой завтракают в кафетерии… А с компьютером играть неинтересно!
Было очевидно, что мальчишке очень хочется сыграть. Гал не выдержал.
– Ну давай, – ухмыльнулся он добродушно. – Только недолго, ладно?
– Я думаю, пяти минут мне хватит, – заявил кровожадный мальчик.
Они подошли к ближайшему автомату, на котором очень натурально был изображен интерсептор С-13, на жаргоне спейсеров именуемый "горбатым".
– Слушай, – сказал Гал, когда они надели вирт-шлемы и стали проверять канал звуковой связи, – а нельзя тебе дать небольшую фору?
– Еще чего! – с обидой возразил мальчик. – Между прочим, я в нашем классе у всех мальчишек выигрываю!
– Ну, тогда пеняй на себя, чемпион. – Гал надавил на кнопку включения.
Эффект оказался потрясающим. Светов очутился в кабине спейсера. Перед глазами возникли приборы и обзорные экраны. Приборы показывали: двигатель находится в стартовом режиме, боезапасов – полным-полно, и все системы работают, как атомные часы. В правой руке у Гала оказалась рукоятка управления, и он по давней привычке покачал ее, проверяя рулевые приводы. На лобовом экране возникла броневая вакуум-пруфная плита стартовой шахты.
– Готовы? – зазвучал в его наушниках мальчишеский голос.
– Пятьдесят третий к старту готов, – машинально ответил Гал – так, как это и положено по боевой инструкции.
– Тогда начали! – крикнул мальчик.
На экранах возникли звезды; на их сияющем фоне живописно краснела громада Юпитера.
Гал потянул ручку на себя, и звезды рванулись ему навстречу. Сердце Светова учащенно забилось, словно он и в самом деле оказался в открытом космосе.
Для начала он сделал эффектную "мертвую петлю" с тройным переворотом, потом вошел в глубокий вираж и оглядел экраны, обеспечивавшие круговой обзор. "Противника" почему-то нигде не было видно. Наверное, замешкался на старте, решил Гал. Он вошел в пике и развернулся, не спуская глаз с экранов. Что-то промелькнуло в верхней полусфере. Ara, вот он, сказал себе Гал, перевел движок в режим "турбо" и перевернул спейсер на 180 градусов, держа палец на гашетке пуска ракет. Он уже собрался произвести "залп", когда в кабине задребезжал сигнал тревоги; экраны разом погасли, и механический бесстрастный голос в наушниках доложил: "Вы уничтожены, сэр".
Гал почувствовал, как его щеки под забралом шлема наливаются краской.
– Попробуем еще разок? – раздался голос мальчика.
– Конечно, – согласился лейтенант. Они сразились еще пять раз. И во всех пяти раундах десятилетний космический ас в расписных шортах каким-то образом умудрялся оказаться в "мертвой зоне", откуда хладнокровно и точно расстреливал спейсер Светова.
– Сдаюсь! – выдохнув наконец признался Гал и стянул с себя вирт-шлем.
Он собирался пожать мальчику руку и сказать что-то в том смысле, что, мол, достойная смена растет и так далее, – но его соперника уже и след простыл, только сиротливо лежал на пульте компьютера его шлем.
Гал недоуменно пожал плечами и собрался идти восвояси, но за его спиной вдруг раздался визгливый сигнал, а на панели автомата замигала надпись: "ОПЛАТИТЕ СТОИМОСТЬ ИГР, СЭР". Сумма, между прочим, оказалась не столь уж пустячной.
Гал сунул в прорезь автомата свой кард и совершил операцию безналичного расчета. Потом извлек кард и проверил остаток на своем банковском счете. Оказалось намного меньше, чем он ожидал.
Манипуляции с оплатой напомнили ему еще об одной неприятной обязанности, из-за которой он, собственно, и не захотел, чтобы Инна провожала его в космопорт. Он вспомнил о заказах сослуживцев.
Гал лихорадочно перевел кард в режим комп-нота и с облегчением вздохнул, убедившись, что список необходимых покупок каким-то чудом не стерся из "памяти". Список этот был обширен и разнообразен. Чтобы удовлетворить все запросы ребят с Базы, потребовалось бы три фактора в совокупности: время (как минимум полгода, а не несчастных два месяца), деньги (втрое больше тех отпускных, которые сунули в зубы Галу) и не жалкие 50 кг багажа, положенные пассажирам-дальнорейсовикам, а целиком грузовой трюм транспортника.