- А то он бы нас спалил? Эта штука у него…
- Излучатель. Да, вещь сильная.
- Этот "мусорщик"… Я даже не представлял, что они такие… Даже слова такого нет.
- Хорошо сказано - нет такого слова, - кивнул Клещ. - Они чужие - и этим все сказано. Мы для них - хуже индейцев для конкистадоров. Те были хотя бы благородные идальго. А эти - просто ассенизаторы.
- Тогда правильнее нас сравнить с крысами на их помойке, - заметил Прохор.
- Правильнее. Только не хочется мне даже такого сравнения. Крыс хотя бы держат как домашних питомцев, кормят их…
- …опыты ставят на них, дрессируют…
Клещ фыркнул:
- В точку! Мы гребаные лабораторные крысы. И электроды у нас в мозгах, как у крыс.
- Не у нас, - возразил Прохор. - У нас с тобой нейрофонов нет.
- У людей! - рыкнул Клещ. - Мы же с тобой люди! Но таких, как мы, осталось немного. И больше за людей вступиться некому. Все человечество просто выбросили на помойку…
Прохор кивнул. Все это было очевидно, только понять, ощутить такое трудно. Что такое человечество для отдельно взятого маленького человечка? Абстракция. Толпы незнакомцев, зачастую неинтересных тебе и неприятных, до которых просто нет тебе дела. Как и им до тебя. Вот так всеобщее надменное равнодушие и погубит это самое зарвавшееся человечество, подсевшее на новую игрушку в уверенности, что это - его высшее достижение. В этом люди напоминают обезьян, накрасивших себе губы найденной у хозяйки помадой, нацепивших себе на голову шляпу, на шею боа из перьев - и думающих при этом, что они создали себе неотразимый образ, с которым стали всесильны.
Только вот хозяйка вернется. И накажет нерадивую обезьяну.
Он переместился назад, к притихшим пассажирам. Подростки тихо перешептывались, все еще настороженно поглядывая в сторону воспитателей. Доверие все еще не было восстановлено. Более того, не было однозначного понимания, что же произошло на самом деле. Воспитатели выглядели подавленными. Что неудивительно: кому приятно осознать себя безмозглой игрушкой в руках чудовищ. Наверное, у каждого пассажира этого автобуса все еще маячил перед глазами образ монстра из чужого мира. Утешало только одно: это существо можно было убить.
Прохор уселся на облезлое сиденье рядом с тощим пареньком в очках. Заговорил, стараясь придать голосу доверительный тон:
- А кроме вас разве никого не осталось в интернате? Из учеников, я имею в виду.
Получилось, конечно, фальшиво. Хреновый из него педагог, однако.
- Не, сейчас же каникулы, - вежливо ответил парнишка. - Все по домам разъехались. Это нам не повезло - кого не смогли забрать, кому просто ехать далеко или вообще некуда.
- Это как посмотреть - "не повезло". Я-то как раз считаю - еще как подфартило. Не исключено, что ваших друзей уже подсадили на нейрофонную "иглу". А у вас еще есть шанс остаться нормальными людьми.
В глазах очкастого появился интерес. Видать, удалось-таки зацепиться за тему, интересную этим ребятам.
- Значит, нам не показалось? - сказал он. - Что-то происходит с людьми?
- И все стали куклами? - подхватил Ромзес.
- Вроде как зомби в том фильме, - добавил Валентин. - Значит, начался апокалипсис и все теперь будут "мочить" друг друга?
- Да нет, с чего ты взял? - удивился Прохор. - Хотя не знаю. Надеюсь, до этого все же не дойдет. Не у всех же есть нейрофоны. Да и не из каждого "мусорщики" делают куклу.
- Но каждый может стать куклой в любой момент - когда это им понадобится, - возразил Ромзес.
- Вот потому мы и выводим вас из-под угрозы, - сказал Прохор.
- А зачем вам это? - неожиданно спросила Шанель.
- Зачем? - Прохор с удивлением поглядел на девушку. - А ты не пришла бы на помощь людям, оказавшимся в окружении монстров?
- Не знаю, - Шанель дернула плечиком и отвернула взгляд в сторону проносившейся мимо улицы. - А если они сами сделали свой выбор? Никто не заставлял их покупать нейрофоны.
- Они же просто не знали, к чему это приведет, - возразил Гера.
- А к чему это приведет? - Шанель презрительно хмыкнула. - Не все же станут куклами - сами сказали. А остальные даже ничего не заметят. Просто жить станут лучше. А что? С нейрофоном не так скучно. Если вокруг все серое, некрасивое, просто включи программу - и будет казаться, что все хорошо, даже лучше, чем на самом деле. Мне рассказывал один знакомый…
- Арменчик? - хихикнул Валентин.
- Не твое дело! - огрызнулась Шанель.
- М-да… - протянул Прохор. - Возможно, кому-то повезет и он ничего не заметит. А кого-то случайно убьют на улице, думая, что играют в забавную игру. Другого возьмут в оборот "мусорщики" - и отправят разгребать радиоактивные отходы в своих Зонах. Да я понятия не имею, что у них в их уродских головах. Вы же видели "мусорщика"? Вот и я видел. Так что мы сделали то, что должны были. Возможно, когда-то вы и спасете кого-то. Глядишь, окажется, что вы вообще - последняя надежда человечества…
Его прервали рыдания. Все обернулись: плакала Настя.
- Наська, ты чё? - осторожно спросил Ромзес, присаживаясь рядом и неловко обнимая девочку.
- Не хочу… - с трудом пробилось сквозь всхлипы.
- Чего не хочешь?
- Быть этой… Последней надеждой человечества…
Наступившую паузу оборвал смешок Валентина, фыркнувшего:
- Чует, девка, что новое человечество ей рожать придется!
Пашка хихикнул. Зато поднялся Гера, горячо выкрикнув:
- Ты что, дурак? Зачем ты?
- За дурака… - Пашка беззлобно показал Гере здоровенный кулак. - Видел?
Гера вжал голову в плечи и плюхнулся обратно на свое место.
- Успокойтесь, ребята, - примирительно сказал Прохор. - У вас будет время все обдумать и решить, как поступить. К тому же с вами - ваши воспитатели.
- Мы им больше не верим, - буркнул Гера.
- А нам верите? - спросил Прохор. - В конце концов, это мы с напарником вытащили вас из заточения. А то сейчас принимали бы в гости "мусорщика".
- Вы вроде как спасатели? - спросила Настя.
Прохор неуверенно усмехнулся:
- Можно и так сказать. Хотя я еще сам не знаю, кто я.
- А как вас зовут?
- Вообще, Прохор. Но в последнее время все чаще - Провидец. Игровой ник - от имени и фамилии…
- Вы - Провидец?! - изумленно воскликнул Вовчик. Даже очки поправил, чтобы лучше разглядеть нового знакомого. - Тот самый, из WoK?
- Где Провидец? - встрепенулся Ромзес. - Кто?!
Подростки подскочили с мест как ошпаренные, плотно сгрудились напротив Прохора. Все-таки хорошо быть молодым и переключаться вот так, мгновенно с того, что тебя пугает, к тому, что вызывает восторг. Черное и белое, хорошее и плохое - никаких полутонов.
- Так это вы сорвали джекпот?! - спросил Валентин. - Это же нереальные бабки!
Прохор поднял руки, рассмеялся:
- Мой джекпот в том, что я дошел до финала - и остался живым. Но теперь это уже не имеет значения.
- Как это не имеет? - рядом тихо возникла Шанель. - Вы же настоящий герой сети!
- Уже не герой, - Прохор сдержанно улыбнулся. - Скорее, живая мишень. Да и игра оказалась обманом.
- Обманом? - не понял Пашка. - Это как?
- Да, что это значит? - спросил Вовчик.
Прохор смотрел в ясные молодые глаза, жадно разглядывающие его и ждущие каких-то невероятных откровений. Очень не хотелось разочаровывать этих ребят, сообщать им неприятную правду о том, что стало с их привычным, уютным миром. Но если уж он взялся их спасать из лап чудовищ, придется нести ответственность за их судьбу. А значит, открывать правду на неприглядную реальность.
- Джекпот не достанется никому, - сказал он. - В этой игре победителей нет. Просто потому, что это не игра.
- Не игра? - тихо произнесла Настя. - А что же?
- Это бойня. В ней не может быть выигравших. Есть только проигравшие.
Глава седьмая
Окно в Зону
Ехали странным объездным путем, понятным только Клещу. Надо думать, запутывали следы. Хотя Прохор не верил, что они всерьез могут спрятаться от этих тварей. Да и вообще, противопоставить себя существам, обладавшим такой колоссальной властью над людьми. При том, что сохранить эту власть в тайне для большинства из них казалось еще немыслимее. Но это было так.
Когда вдалеке показались башни Москвы-Сити, Прохор положил руку Клещу на плечо, кивнул вперед:
- Завернем на минутку?
- Это не по плану, - нахмурился Клещ. - Принцу не понравится.
- А ему понравится, если мы спасем еще одного человека?
Про себя же Прохор подумал: если уж они взялись спасать всех, до кого дотянутся, то первым и теперь уже единственным человеком, которого он хотел бы увести от беды, была Тина. Его Тина. Даже несмотря на последнее расставание со стрельбой и вынужденным нудизмом. Теперь, когда он знал свои новые возможности, избавить девушку от нейрофонной зависимости уже не представлялось таким невозможным.
Клещ внимательно поглядел на Прохора и, не задавая лишних вопросов, заложил вираж. Как и полагается - с визгом шин и возмущенными сигналами со всех сторон. Через несколько минут они уже съезжали с эстакады.
- Я быстро, - сказал Прохор. - Заберу ее - и назад.
- Возьми рацию,
- Какую рацию, Клещ?
- Тьфу, забыл, какой ты у нас особенный. Ладно, только давай быстрее, чтобы я не нервничал. А то, если я начинаю нервничать, все вокруг начинают плакать.
В холле его встретил все тот же консьерж. Заговорщически поглядел на старого знакомого, едва заметно улыбнулся ему. Прохор кивнул в ответ: как-никак, их объединяла общая тайна. Дурацкая и позорная, если честно, тайна, о которой хотелось побыстрее забыть. Потому он прибавил шагу, чтобы побыстрее проскользнуть к лифту. Не успел. Консьерж остановил его окликом:
- А вашей подруги нет дома.
Прохор остановился, оглянулся на консьержа:
- Вот как? Ушла?
- Около часа назад. И не одна. С какими-то молодыми людьми, - консьерж мельком поглядел по сторонам, чуть склонился вперед и сообщил:
- Мне показалось… Хм… Что она не очень-то хотела идти с ними.
Прохор мгновенно напрягся:
- Ее увели силой?!
Консьерж побледнел, напрягся:
- Я этого не говорил… Мне просто показалось…
Прохор пулей вылетел из холла.
Этот тип сказал, что Тину увели больше часа назад. Искать ее в громадном мегаполисе бесполезно. Позвонить ей на нейрофон он не может, даже с обыкновенного мобильника - тот просто сгорит к чертям собачьим. Попросить позвонить другого? Например, Клеща?
А что, если это ловушка? Сейчас у них в автобусе несколько подростков, которых они чудом вытащили из-под носа "мусорщиков". Имеет ли он право рисковать ими? Ответ очевиден. Попросить помощи у Маньяка? Тот владеет приемами поиска людей и наверняка может помочь.
Только тогда под угрозу может попасть уже убежище группировки "Вирус". Да и сколько времени займет дорога туда? Потерянное время может дорого обойтись. Друга, на которого он всегда мог положиться, Виктора, теперь тоже нет. Кто тогда остается?
Ответ сам собой прозвучал в мозгу, отчетливо и веско:
Бука.
От этого имени веяло холодком и опасностью. Но отчего-то казалось, что человек, наделивший его самого странными, нечеловеческими свойствами, должен знать куда больше простого смертного. Собственно, это была не совсем логичная, скорее даже иррациональная мысль: с чего это Буке знать все на свете? Да и захочет ли он снова общаться с тем, кто однажды собирался его убить? Но перегретый разум отказывался давать разумные объяснения, а старая добрая интуиция уже гнала вперед.
- Нужно заехать еще в одно место, Клещ, - вскакивая на подножку, крикнул Прохор. - Это по пути.
- Маньяк только что выходил на связь, - отозвался Клещ, заводя двигатель. - Требовал, чтобы мы срочно возвращались на базу.
- Но…
- Я сделал вид, что не получил сообщения, - Клещ усмехнулся. - Кем бы я был, если бы всегда подчинялся приказам?
Он обернулся в салон, где дремали притихшие пассажиры, проревел так, что те аж подпрыгнули на своих местах:
- А ну, держитесь крепче! Аттракцион еще не закончил работу!
Пистолет он оставил Клещу. Почему-то показалось плохой идеей идти на встречу с Букой с оружием. В прошлый раз такая встреча закончилась плохо.
Поднимаясь по железным ступеням, он не мог отделаться от ощущения, что поднимается в прошлое. Парадоксальное выражение: "подыматься в прошлое". Но именно там, в мрачном "лофте" Буки, он расстался с собой прежним, наивно считавшим, что царь природы и хозяин собственной судьбы - он сам. Об этом же бубнят учебники по личностному росту, тренинги "как добиться успеха" и бодрые лозунги, типа "сделай себя сам". Теперь-то он знает, что самостоятельно человек может выбрать лишь место в вагоне, который неизменно приедет туда, куда его ведет безжалостный машинист. Самое в этом неприятное, что с машинистом договориться никак невозможно. Просто потому, что он не человек.
Прохор потянул дверь, и та отозвалась протяжным скрипом. Надо же, Бука и не думал запираться. Это, несмотря на то, что за ним ведется реальная охота. Наверное, в этом убежище мрачный одиночка ощущал себя в безопасности. Иногда казалось: странный выходец из Зоны отчуждения вообще ничего не боится. Ибо силы, стоявшие за ним, могли помериться с самими создателями аномальных Зон. То есть с "мусорщиками", если про них не сочиняют.
- Эй! - позвал Прохор. - Есть кто дома?
Голос разнесло гулкое эхо. Ответа не последовало. Прохор прошел внутрь. Слабо освещенное через узкие окна-бойницы помещение было пустынно. Он еще позвал - но, скорее, для очистки совести. Было уже понятно: хозяина дома нет.
Стало быть, напрасно он пришел сюда. Ждать возвращения тоже времени нет - он подвергает угрозе детей, ждущих в автобусе. Клещ загнал машину под бетонный навес в здешних трущобах, но какие гарантии?
Если бы Буке или Тине можно было позвонить, он бы не потерял столько времени напрасно. Все-таки хреново оказаться безо всяких средств связи. Он настолько привык к постоянному нахождению в сети, что сейчас ощущал что-то вроде наркотической "ломки". С другой стороны, определенно прояснилось сознание. Оказывается, неплохо не только пялиться в экран или виртуальную картинку нейрофона, а осмотреть все собственными глазами, потрогать, ощутить пальцами фактуру. Понюхать, наконец, хоть и не всегда в нос бьет приятной парфюмерией.
Он неторопливо прошелся по жилищу Буки. Говорят, интерьер дома может здорово рассказать о хозяине.
Дом Буки оставлял ощущение недоумения. Здесь не было ничего, что указывало бы на его предпочтения, привычки, вкусы. Не было кухни или ее подобия, не было припасов или остатков еды, не было книг, журналов, электроники, украшений, простеньких картинок на стенах. Только диван, старый плед, стул, стол. Можно было подумать, что Бука лишь имитирует жизнь. Ведь не может человек существовать без привычек, предпочтений, без банальной еды. Разве что это убежище - вовсе не настоящее его жилище,
Или хуже того: Бука не человек вовсе. Он не ест, не пьет, не спит и живет только своими мрачными, нечеловеческими мыслями. В пользу последнего было немало доводов. Однако думать о таком не хотелось, так как это было просто-напросто страшно.
Бредя по обширному кирпичному лабиринту, выйдя в большое, напоминавшее холл, помещение, Прохор вдруг ощутил в глазах неприятное мельтешение. Опыт заставил остановиться и сделать шаг назад - на всякий случай. Мельтешение никуда не делось - что-то происходило с кирпичной стеной напротив, будто рассыпавшейся на кирпичные "пиксели".
Это напоминало марево над раскаленным асфальтом в жаркую солнечную погоду. Марево поднималось прямо из плиты перекрытия посреди обширного пространства между серыми бетонными колоннами. Прохор протянул руку в сторону колыхавшейся мути - и отдернул ее, ощутив неясную угрозу. Прошептал:
- Что за черт…
Сделал пару шагов назад, огляделся. Заметил валявшийся на полу ржавый болт - Бука не особо занимался уборкой. Поднял, с сомнением подкинул в ладони - и бросил в сторону непонятного движения воздуха. Шут его знает, чего он ожидал. Взрыва? Вспышки? Да с какой стати - подумаешь, обыкновенный поток воздуха.
Однако чутье не подвело. Болт не пролетел сквозь марево, как если бы это был простой теплый воздух.
Он просто исчез. Вот он двигался по дуге, склоняясь в сторону пола - и вдруг пропал из поля зрения. Только марево вроде бы пошло легкой зеленоватой волной.
- Что ты такое? - проговорил Прохор, осматривая странное явление со всех сторон.
Нельзя сказать, что он был совсем уж потрясен. Скорее, напротив, что-то в этом духе он был готов встретить в обиталище Буки. Такого странного парня и окружать должна какая-нибудь необъяснимая пакость. Возникла даже дурацкая мысль сунуть в необъяснимое явление природы какую-нибудь палку - эксперимента ради.
Его остановили приглушенные звуки шагов: кто-то поднимался по наружной лестнице. В первые секунды Прохор обрадовался, решив, что вернулся хозяин. Но слух различил голоса, а следом - шаги сразу нескольких человек. И это уже было опасно. Он едва успел отбежать в тень и спрятаться за колонной - больше некуда было деться в этом полупустом зале. Дверь со скрежетом открылась, "лофт" заполнили звуки шагов тяжелых ботинок. Голоса стали отчетливее, и принадлежали они незнакомцам.
- Что-то мы быстро на этот раз, - недовольно сказал один, самый молодой голос. - Говорю тебе: хвоста не было. Можно было еще покуражиться.
- Покуражиться ему охота, - хрипло усмехнулся другой. - Куражься в Зоне. Здесь у нас "запасной аэродром".
- Какие-то вы пугливые стали в последнее время. Как "отмычки" на первом рейде.
- Ты хлебало-то прикрой, - с угрозой сказал третий. - За "отмычку" можно и перо в бок получить. У самого молоко на губах не обсохло, а лезет профи учить.
- Да это я образно… - примирительно сказал молодой. - Ну, надо же использовать эту дыру как-то. Самый короткий путь сквозь Периметр, как-никак.
- А чей это путь, ты хоть понял?
- А какая разница? Можно подумать, ты сам в это "въехал".
- Я-то как раз не сую голову в первую попавшуюся нору, не выяснив, кто в ней сидит. А если это дыра "мусорщиков"?
- Я так не думаю.
- Да ты никогда не думаешь, дятел! А ну, пшел вперед!
Прохор с трудом удерживался, чтобы не выглянуть из-за колонны. Но голоса были слишком близко, его наверняка бы заметили. А незнакомцы, судя по всему, не совсем в ладах с законом.
Любопытство взяло верх над осторожностью. Он медленно выглянул из-за колонны.
Эти ребята не понравились ему сразу. Трое здоровяков в бесформенной серой одежде, вроде той, какую предпочитают рыбаки или охотники, с обширными сумками в руках. Слух не обманул: на ногах этих ребят действительно были стоптанные пыльные армейские ботинки. Дальше - еще интереснее: бросив сумки на пол, они принялись извлекать оттуда оружие. На свет появились пара Ак-47, "Макаров", обрез двустволки, боевые разгрузочные жилеты с распиханными по карманам автоматными магазинами, гранатами, аптечками и прочими полезными в определенных делах вещами.