Он вдруг понял, что не так. Шаги за дверью. Они незнакомые - медленные, шаркающие. Отец так никогда не ходит. Ком в горле и приступ страха обрушились на него со щелчком дверного замка. Дверь открылась.
За дверью стояла незнакомая пожилая женщина.
- Вы кто? - глухо спросил он.
- А вы кто? - эхом отозвалась женщина.
- Я… - он запнулся. - Это же пятьдесят шестая квартира?
- Да.
- Иван Сергеевич Видов здесь живет…
- Нет. Здесь я живу.
- Что вы несете?!
- Погодите… Иван Сергеевич? - женщина нахмурилась, с недоверием поглядела на Прохора. - Он же… Он же умер.
- Что?!
Прохор ощутил, что задыхается. Но это был не последний удар, нанесенный ему незнакомой женщиной.
- Да, умер. Еще год назад… - она близоруко всмотрелась в лицо Прохора. Всплеснула руками. - Батюшки… Ведь вы его сын? Прохор?
Прохор молча кивнул. Ему казалось, он сам умер. А после восстал из могилы и вернулся в давно покинутый дом. Он медленно сполз вдоль стены на пол.
- Может, воды? - обеспокоенно спросила женщина.
Прохор не слышал ее.
- Я ничего не понимаю… - прошептал он. Схватился за голову. - Я же был у него здесь… Неделю назад!
- Не может быть, молодой человек. Вы здесь никак не могли быть. Я всегда дома. А если ухожу - дочка тут за меня. Сейчас я ее спрошу… - Женщина отвернулась, крикнула в глубину квартиры: - Света! К Ивану Сергеевичу, покойному, никто без меня не приходил?
- К кому? - приглушенно донеслось из квартиры. - Нет, не приходили.
- Стойте! - Прохор умоляюще, снизу вверх поглядел на женщину. - Но как это случилось?
- Ой, это же давно было, мы тогда еще сюда не вселились. Сердечный приступ, кажется. Вроде бы и вам звонили, телеграмму давали. Но вы же в воинской части, на задании вроде. Так и не связались с вами тогда.
Год назад… Да, тогда он был вне пределов досягаемости - как на другой планете. И, как с другой планеты, с задания вернулись не все. Уже по возвращении началось расследование. И, как обычно, по итогам во всем обвинили "стрелочника". Его вышвырнули со службы с "волчьим билетом". Наверное, он бы тогда спился или того хуже - если бы не поддержка отца…
Но, выходит, не было никакой отцовской поддержки? Не было отца? Ничего не было?!
Значит, все эти бесконечные встречи, чаепития и застолья с любимой отцовской закуской под ледяную водочку, бардовские песни под гитару, фотоальбомы, анекдоты, армейские байки, простые, но дельные отцовские советы, все эти пьяные разговоры по душам - все это плод его больного воображения?!
Выходит… Он просто сошел с ума.
- Эй, с вами все в порядке?
Это уже где-то за спиной. Он и сам не понял, как спустился по лестнице, вышел во двор. Вдохнул свежего воздуха полной грудью, поглядел на свои руки. Пальцы мелко дрожали.
Может, это Бука виноват? Что он сделал с его головой? Что это были за разряды такие? Как будто током… А может, вместе с нейрофоном этот монстр сжег ему какие-то участки мозга? И все в голове перепуталось?
Ответа не было. Идти тоже было некуда.
Разве что в психушку. Там ему быстро выделят отдельную палату. Уколы, процедуры там. Время от времени ногами по почкам от громил-санитаров…
Нет, лучше уж сразу в петлю… Или…
К Тине.
Если только она тоже - не плод его фантазий.
Глава четвертая
Охота на охотника
Тина жила в шикарных апартаментах в одной из башен Москвы-Сити. Шикарных, конечно, по его нищебродским понятиям. В кругах его подруги такое жилье считалось довольно скромным. Вообще, парочка из них получалась - полнейший мезальянс. Ничем они не совпадали по жизни. Кроме секса.
Но вот тут-то, как говорится, был один нюанс. Тина тащилась от него, как дикая кошка в известный период. И это было сильнее любых косых взглядов подруг и, упаси бог, богатых родственников Тины.
Впрочем, плевать он хотел на ее круг, как и на все прочие условности. Наверное, за эту его уверенность и умение с достоинством держаться в любой социальной среде Тина в него и втюрилась. Да еще, пожалуй, за идеальную мускулатуру, как на греческой статуе.
Отцовские гены.
Он уже почти свыкся с этой нестыковкой в голове. Точнее, затолкал ее поглубже в пыльные тайники сознания, чтобы не спятить в натуре. Потому что отец для него оставался живым, и ту встречу недельной давности он физически не мог посчитать бредом. Она была реальнее самой реальности, и стереть ее из головы он не мог чисто физически.
Такси заложило вираж на развязке и помчалось к Москве-Сити. Кто бы ни придумал это нагромождение стекла и бетона, одного ему удалось добиться наверняка - напрочь лишить это место души. Небоскребы выглядели в Москве как инородное тело, как бы намекая на скорый приход нейрофонной эпохи.
И будто подчеркивая эти мрачные мысли, похохатывал чему-то своему таксист, в ухе которого тоже торчала "таблетка" со смайлом. Водила, однако, не забывал следить за дорогой - видимо, сквозь эфемерные образы дополненной своей нейрофонной реальности.
Тина не знала, что он приедет. Он пытался ей позвонить - но в его руках "сдохла" еще одна трубка, купленная им на последние деньги. Он уже почти не сомневался: техника в его руках "умирает" неспроста. Но пока не было времени разбираться в данном феномене.
Хотя что-то это ему напоминало. Но что?
Он напряженно пытался вспомнить, поднимаясь на скоростном лифте на этаж Тины. Жеманный консьерж уже узнавал его и сразу пропустил с эдакой игривой улыбочкой. Похоже, этот голубоватый тип положил на него свой масленый глаз.
Протянув руку к дверному звонку, на этот раз остановил палец в сантиметре от кнопки. Вспомнился дымок и вонь горелого пластика в прошлый раз. Поэтому он просто постучал в дверь, уже приготовившись отвечать на неизменное "кто там?".
Никакого "кто там" не последовало. Дверь открылась сразу и нараспашку. В подсветке из целой батареи дизайнерских светильников стояла Тина.
Совершенно голая.
Он даже пискнуть не успел, как он сгребла его и затащила в постель. Это условно - в постель. До постели были темная прихожая, ванная, кухня…
Что Тина умела лучше всех - так это начисто срывать башню. Через час он забыл обо всем, что занимало голову всю последнюю неделю. Что ни говори, страстная девушка - лучшая терапия от дурных мыслей. Да что там - от всех мыслей в принципе.
Уже расслабившись в изнеможении на гигантской круглой кровати у панорамного окна с видом на Москву-реку, она спросила, выдыхая в потолок струйку сигаретного дыма:
- Ты зачем отключил нейрофон?
- Зачем отключил? - бездумно отозвался Прохор. Пожал плечами, хоть Тина не могла этого видеть. - Не отключал я. Батарейка села.
Иногда лучше соврать сразу и без стыда, чем нагромождать подозрительные отговорки.
- Да? - Тина недоверчиво хмыкнула. - А разве там батарейка есть?
- Есть. Не важно. Без нейрофона лучше.
- Шутишь?
- Ничуть. Сегодня я вдоволь насмотрелся на хозяев нейрофонов. Это еще поспорить можно, кто и чьи настоящие хозяева - люди у нейрофонов или нейрофоны у людей…
- Хватит философствовать, - зевнув, сказала Тина. - Тебе это не идет.
- Вот как? А что мне идет?
- Оружие. В той вьетнамской миссии с оружием, в грязи и пороховой гари ты смотрелся просто сногсшибательно… О, я, кажется, опять возбудилась!
- Да ты шутишь…
- Шучу. Открой вино, я сейчас.
Тина направилась в сторону ванной. Прохор поднялся, взял со столика бутылку. Подошел к панорамному окну в чем мать родила. Обитатель Москвы-Сити может себе позволить взирать на город, стоя голым перед окном - как истинный небожитель. Взирайте, смертные, и завидуйте.
- Тина, а штопор где?
Девушка не ответила. В поисках штопора он добрался до сверкающей стеклом и металлом кухни. Одна эта кухня была больше его съемной квартиры, не говоря уж об абсолютном превосходстве в роскоши… Отыскав штопор и открыв бутылку, он отнес ее в спальню. Затем вспомнил - и вернулся на кухню: снял с держателей сверкающие чистотой бокалы, снова направился в спальню.
И замер.
Перед ним в коротком шелковом халатике стояла Тина. Но взгляд сейчас приковала не ее восхитительная фигурка, а автомат М-4 штатовского производства в одной руке. В другой она держала бутылку, обильно прихлебывая из горлышка. Вино стекало с уголков ее губ и текло по прекрасной шее, плечам, струилось между аккуратных маленьких грудей…
Как кровь.
Он сглотнул.
- Тина, ты чего?
- Поиграем? - весело сказала Тина и по-киношному повела стволом.
- Какие игры? Откуда у тебя настоящая пушка?!
- Ты чего, Видов, перегрелся? - Тина пьяно расхохоталась, как ведьмочка из старого фильма. Пьянела она мгновенно. - Откуда у меня настоящая пушка? Это же игра! Включай нейрофон! Я загрузила режим "один на один". Посмотрим, кто из нас круче!
Она поставила бутылку на столик и эффектно передернула затвор своей М-4. Только теперь Прохор заметил, что модификация легендарной М-16 в ее руках тонко разукрашена узорами "под хохлому". Странные вкусы у гламурных цыпочек.
Однако сейчас важно вовсе не это.
- Включай нейрофон! - уже с легкой угрозой повторила Тина. - А то я обижусь и перейду в режим "охота".
- Я не могу… - Его голос предательски дал "осечку", что вызвало новый приступ смеха у Тины. - Черт… Не могу его включить, мать его так!..
- Врешь!
Тина вдавила спусковой крючок - и огромное, в полный рост зеркало напротив кровати лопнуло, разлетевшись сотнями осколками. Прохор едва успел отскочить, чтобы голое тело не посекло осколками. Зазвенели, падая на пол, гильзы, в воздухе резко запахло порохом. Тина лишь хохотала и продолжала палить, снося с полок любимые статуэтки, кроша дорогую отделку стен.
Прохор припал к полу, ощущая кожей болезненные уколы мелких осколков штукатурки. До него вдруг дошло: Тина попала в ту же самую ловушку, что и он сам до этого! Она стреляла в него из настоящего оружия, думая, что находится в нейрофонной игре!
Как все это складывалось в голове у девушки, один Бог знает, если он сам - не созданная нейрофоном иллюзия. К тому же девушка была пьяна, а с пьяной Тины спрос вообще невелик.
Слыша, как Тина меняет магазин, он бросился к входной двери.
- Стой! - заплетающимся голосом крикнула вслед Тина. - Я тебя все равно подстрелю!
Если бы кто раньше сказал ему, что он будет спасаться бегством от желающей его застрелить женщины, - он не поверил бы. И уж тем более бы не поверил, что станет удирать от нее голым. Однако шутки шутками, но сейчас было не до смеха. И он ввалился в лифт, едва успев нажать кнопку первого этажа. Вовремя, пули загрохотали по закрывавшимся дверцам, едва заглушая пьяный смех этой разбушевавшейся дикой кошки.
Еще он успел подумать, что сгори сейчас под его пальцем контакт, как тогда, на дверном звонке, - и он был бы уже покойником. Значит, не все "горит" в его руках, и можно не накручивать себе в голове, еще больше нагоняя страха…
Поднявшись, он отряхнулся, что было нелепо, пыль была на нем хоть какой-то "одеждой". Поглядел на себя в широкое зеркало на стенке кабины.
Расхохотался. Вот ты и попал, брат, в "Вечерние новости"! Сейчас он абсолютно голый выйдет в фойе, и не надо даже доставать "мобильник" - нейрофоны мгновенно отправят видео в высоком разрешении прямиком на страницы в соцсетях, а следом - на новостные сайты. В лучшем случае, в рубрику "Курьезы", в худшем - в сообщение про еще одного извращенца, терроризирующего ночную столицу.
Плевать. Главное - сохранять невозмутимость.
Мягко пропел звуковой сигнал, женский голос сообщил о прибытии на первый этаж. Прохор выпрямился, прикрыв ладонями причинное место.
Лучше бы он сразу уехал на какой-нибудь минусовой этаж. Когда двери лифта открылись, Прохор оказался лицом к лицу с вытаращившимся на него консьержем. Более того - этот тип, глядя на него, облизнулся. Рефлекторно, конечно, но от этого ничуть не легче.
Но, надо отдать ему должное, консьерж повел себя вполне достойно.
- Выгнала? - спокойно спросил он.
- Ага. Да. Убить хочет.
- Бывает, - консьерж сочувственно покивал.
Обернулся - в фойе, на счастье, больше никого не было.
И шагнул в лифт. Прохор невольно вжался скользкой спиной в холодную стенку. Консьерж успокоил его, пояснив:
- На парковке моя машина. Могу увезти отсюда, пока не поздно. А то дамочки тут всякие обитают. Случалось, мальчишки пропадали.
Вот оно что: этот тип принял его за профессионального жиголо. Что неудивительно - в этом скучающем, лопающемся от денег месте. Хотя какая разница? Главное, поскорее убраться отсюда. Тина настойчивая - если начнет охоту, может и на парковке достать.
Консьерж не подвел. Вывез его на своем стареньком "пежо" к ближайшей станции метро за пределами Москвы-Сити. И даже какую-никакую одежду подкинул, из завалявшегося в багажнике. Собственно, это были цветастые шорты и футболка - дежурный прикид для фитнеса. Кроссовки оказались малы, зато подошли шлепанцы для бассейна. В таком виде Прохор и отправился по ночному городу, спиной чувствуя любопытный взгляд консьержа.
Никогда не знаешь, кто и в какой момент проявит себя настоящим другом. Нелепая ирония судьбы. Надо бы при случае поставить ему "пузырь".
Не в кино же его приглашать.
Прохор нервно хохотнул и осекся, озираясь по сторонам. Метро еще не ходило. Да и торопиться, в общем, было некуда. Куда податься, когда самый родной человек оказался плодом больного воображения, а подруга неожиданно решила его прикончить?
Мозг вдруг кольнула неприятная мысль: а случайно ли Тина решила пострелять по живой мишени? То, что игра под брендом WoK каким-то образом подсовывает реальное оружие под видом виртуального, его уже не удивляло. Но он знал еще кое-что - эта игра точно так же выдает живых людей за виртуальные цели. И если желание системы прикончить Буку хоть как-то объяснимо, то…
Его тоже хотят убить?! Причем вычурно, изощренно - руками собственной девушки? Однако…
Наверняка все это просто паранойя. Тем не менее умирать на ровном месте, ни за что ни про что, не хотелось категорически. Хорошо бы найти надежного союзника. И желательно, чтобы он никак не был связан с этой проклятой игрой…
Виктор!
Точно. Старый боевой друг и приютит, и советом поможет. Но главное - не пристрелит его из чисто спортивного интереса.
Что ж, ему есть куда идти. Жаль только, опять придется являться без предупреждения. Ну да к Виктору можно без церемоний.
Уже в гораздо лучшем настроении Прохор прибавил шагу. Насколько позволяли легкомысленно болтавшиеся на ногах шлепанцы.
- Ты что, с пробежки?
Хороший вопрос в четыре утра. Виктора ничем не прошибешь. Он стоял в дверном проеме - сонный, в "боксерах" и майке-алкоголичке, флегматично оглядывая приятеля с головы до ног.
- Ага, новый спорт осваиваю - бег в шлепанцах, - Прохор криво улыбнулся. - Ты меня на пороге допрашивать будешь или в квартиру пропустишь?
- А, извиняй. Заходи давай.
Виктор жил один в крохотной "хрущевке", удивительным образом избежавшей сноса. Серое обветшалое здание казалось древней подлодкой, затаившейся в мутной воде, среди растущих вокруг элитных многоэтажек и мегамоллов. Как и Прохор, он все еще не нашел себя в шумном мегаполисе после "армейки" и перебивался случайными заработками, не особо заботясь о перспективах. Даже постоянной подруги у него не было. Не говоря уж о такой роскошной бабе, как Тина. Иногда Прохору казалось, что Виктор втайне завидовал его удаче - оттого они как-то незаметно и перестали регулярно общаться. Все было вроде как всегда, только прежняя душевность пропала. А может, просто показалось.
В любом случае Виктор оставался теперь его единственным другом. И последней зацепкой за эту странную, ускользающую реальность. Сейчас, когда Витя ставил на древнюю плиту обшарпанный чайник, доставал сигарету из мятой пачки, он казался символом настоящего мира - простой, реальный, правильный. Только кругляш нейрофона в ухе напоминал о том, что мир все-таки уже не тот, что раньше.
Впрочем, распахнутое окно, луна за ним и тихое щебетание какие-то утренних птах напоминали: мир ничуть не изменился.
Другими стали люди.
- Ну, рассказывай, - окутываясь сигаретным дымом, сказал Виктор. - Выиграл ты свои миллионы?
- Чего? - Прохор не сразу понял, о чем это. - А, ты про турнир?
- Ага. Про него.
- Понимаешь, там такая штука…
Даже Тине он не стал бы рассказывать всего этого. Не потому даже, что она могла посчитать его психом. А потому, что не всем можно поделиться с девушкой. Есть вещи, которые можно рассказать только проверенному старому другу.
Он рассказал почти все. Кроме подробностей про Буку. Он и сам не очень верил в то, что этот странный человек существует на самом деле. Просто остановился на том, как сгорел нейрофон перед самой встречей с целью.
- И как ты теперь - без нейрофона? - спросил Виктор.
Можно было подумать, рассказ приятеля его не особо впечатлил. Он разливал кипяток по чашкам, в которые от души насыпал растворимого кофе и сахара. Чашки были старые, как и все в этом доме, от разных сервизов. Ложки тоже разные. Прохор даже склонился, чтобы поглядеть: разные ли под столом табуретки. Табуретки были одинаковые.
Сказал:
- А, нормально. Без нейрофона даже лучше. Хочешь совет? Выкини свой, пока слишком не привык к нему. Говорят, потом уже не сможешь от него избавиться.
- Ну, нет, - Виктор покачал головой. - Нейрофон - одна из немногих радостей в моей жизни. Если хочешь - единственная радость. Им я превращаю эту халупу в роскошную виллу, всяких мымр по вызову - в красоток, ну и так далее.
- Ты хоть понимаешь, что с этой штукой все глубже погружаешься в самообман?
- Вся наша жизнь - самообман. Люди покупают счастье за деньги, не понимая, что это суррогат. Или, как мы с тобой, пьют растворимое дерьмо, думая, что это кофе. Нейрофон, по крайней мере, обманывает изящно.
- А, понятно. Ну, дело хозяйское.
Он принялся прихлебывать горячий кофе. Насчет "растворимого дерьма" Виктор, конечно, преувеличил. Нормальный кофе, крепкий. Черный кофе в такую рань - особое удовольствие. Даже растворимый.
Виктор уселся напротив, принялся размешивать кофе, глядя на друга странным, долгим взглядом. И ложечкой он звенел слишком долго - как будто "завис" где-то в своих нейрофонных дебрях. Прохор удивлено поглядел на него, поднял бровь:
- Хватит уже звенеть. Слаще не станет.
- Значит, упустил ты свои денежки, - сказал Виктор. - А я бы не упустил.
- Полагаешь? - хмыкнул Прохор. - Для этого, по крайней мере, надо попробовать. Я попробовал - и вот результат.
- Это потому, что слишком близко к цели подошел.
- Откуда ты знаешь? - снова удивился Прохор.
- На форуме обсуждают. Говорят, надо бить метров с десяти минимум - иначе этот гад нейрофон повреждает.
- Погоди… Ты что же, на форуме? В "Мир убийц" стал играть? А как же "времени нет", "неинтересно"?