Военные переглянулись, затем посмотрели на меня.
- Лучше бы вам остаться, - сказала я. - И вызвать подкрепление. Возможна месть.
В памяти моей задержались глаза Ваала. Они смотрели на меня и вызывающе, и доверчиво…
Доклад по возвращении звучал за закрытыми дверями, хотя и велась запись. Затянулась эта процедура надолго, но нам удалось всех оправдать, включая Ваала. Да, совершены ошибки; да, сигналы были истолкованы неверно. О проблеме Кай-Ан мы судили по лежащим на виду фактам, но ее культурную подоплеку изучить как следует не позаботились. Ваал и Тиамат на разбор не явились и, стало быть, никак его не прокомментировали. Кай (они тоже отсутствовали) потребовали немедленного отстранения виновника от власти. К случившемуся они были склонны относиться с более чем серьезными опасениями и не усматривали в нем предмета для торга. Партия Балас-Шета возражала: совершенное Ваалом убийство - случай из ряда вон выходящий, "экстраординарный ритуал", к которому мы можем отнестись лишь как к свершившемуся факту. И хотя мы с Пеле понимали, что это абсурд, от нас почти ничего не зависело.
Один из наших "зеленых поясов", упомянув в докладе возглас Тиамат "Они это знают", выдвинул предположение: молодой кай был чем-то вроде террориста-смертника, он пожертвовал собой, надеясь сорвать мирные переговоры. А значит, необходимо провести расследование, выявить связи погибшего, подвергнуть его тело медицинской экспертизе.
- Благодарение богу, что это случилось не в прямом эфире! - воскликнул Шамац.
Старый вояка службу знал туго.
К себе мы с Пеле вернулись поздно. Остаток ночи провели вместе, в уютном и ласковом мирке Синей планеты, где война считается позором, а убийство - отклонением от нормы, где доброта - единая валюта и где на любом языке незнакомца приветствуют с нежностью: дорогой, милый, уважаемый, сестра, брат, кузен, причем никто не удивляется этому. Как же велика, оказывается, разница между нами, считающими себя жестокими варварами, и этими падшими ангелами.
- Мы превращаемся в касту заботливых нянек для всей, мать ее, Галактики, - простонал Пеле. - Que cacho!
Посещаемость сессии Парламента была на высоте: многочисленные ярусы нашпигованы билокаторами, больше обычного депутатов, присутствующих не виртуально, а собственной персоной, и черт с ними, с расходами. Я с отвращением разглядывала зал. Каждого хлебом не корми, дай повыступать насчет кайанского кризиса. И каждый не смыслит в проблеме ни бельмеса. Межзвездные расстояния плохо влияют на свободу прессы, она чахнет и дохнет. А все потому, что любая информация, даже самая пустяковая, доставляется только курьерской почтой, не минуя бдительного ока официальной цензуры. Депутаты что-то слышали о геноциде, о злых, порочных, но и романтичных ан, о разрушенном мире, о планах спасения. Но они очень слабо представляли себе, что довело мятежных кай до такого отчаяния, и едва ли когда-нибудь узнают правду…
Парламенту Диаспоры качественно запудрили мозги.
И традиционалисты из кай подыгрывали этому. Конечно, им не нравилось, когда их убивают и едят аристократы, но куда хуже, если на свет божий выползет неприглядная правда. Все-таки на блюдо попадали только бедные, слабоумные, ущербные… Напротив Гостевой галереи, вровень с моими глазами, висел громадный флаг Диаспоры. Населенные миры аккуратно собраны в красивую гроздь, такую плотную, что яблоку негде упасть. Как на старинной карте Синей планеты, где в искаженной проекции материки лепились друг к дружке. А на самом деле между Синей и нашим ближайшим соседом Ниендан двадцать шесть тысяч световых лет. Между Ниенданом и Балас-Шетом - полторы тысячи. Местонахождение загадочной родины алеутян нам вообще неизвестно. Ну и как вы себе представляете межпланетные связи на таких дистанциях, если без фантазий?
- Зачем они все это говорят вслух? - праздно поинтересовался Ваал.
Разумеется, он находился рядом. Был рад, что я его сопровождаю, и не ленился мне об этом напоминать при любой возможности: то доверчиво прижимался к плечу, то бросал теплый взгляд карих глаз. Мое гробовое молчание о происшествии в Парке надежды и мечты он счел за понимание. Чиновник социальной поддержки Диаспорийского парламента никогда не проявляет враждебности.
- У вас работает кнопка синхронного перевода? - спросила я.
Электронный переводчик в Парламенте живет своей загадочной жизнью.
- Нормально работает. Но они ничего нового не сообщают, только озвучивают лежащие на столах документы. Все это было на вчерашнем брифинге.
- Вы читаете по-английски?
- Да.
Чтению и письму надо учиться долго, экспресс-методом тут не обойдешься. Либо нужен исключительный талант к языкам.
Он небрежно, с оттенком столь удивившей меня недавно иронии, дезавуировал свои способности:
- Меня учили на родине. Но это не важно. Помощники понимают все, что мне нужно.
- Это называется ораторским искусством, - сказала я. - А еще риторикой. Модулированная речь способна будить в людях чувства, затушевывать факты и влиять на результаты голосований…
Ваал скривил в гримасе неодобрения красивое лицо:
- Ужасно.
- Такова традиция. Просто у нас так принято делать дела. Я вздохнула и отправила Пеле вопрос по каналу, соединявшему наши глазницы.
"Смена партнеров?" Тотчас пришел отклик: "Совсем?"
Он обо мне беспокоился, хотел уберечь от небезопасного для здоровья общения с Ваалом, не догадываясь, что тем самым тревожит мою совесть. Мне очень нравился Пеле, но я бы не хотела привыкнуть к Диаспорийскому парламенту как к отчему дому.
"Нет, - ответила я. - Только на час".
Добраться до Тиамат удалось без труда. После заседания мы вчетвером спустились в вестибюль, там Ваала мигом окружила толпа влиятельных поклонников. Они его куда-то увели, и Пеле поспешил следом. Мы с Тиамат оказались всеми брошены и забыты - ну да невелика беда.
- Дебра, не выпить ли нам кофе? - с достоинством предложила она.
- Кофе обожаю. Но настоящий, а не бурду, что здесь развозят на тележках.
Я повела ее в любимую закусочную, и мы нашли свободный столик. Мне нравилось, как она справляется с минусами своего положения. Ваал куда-то ушел со свитой из сильных мира сего, а его партнерша вынуждена скромно пить кофе в обществе няньки…
Я собиралась подвести разговор к интересовавшей меня теме, но Тиамат опередила:
- Вас, должно быть, очень напугало вчерашнее происшествие? "Никакой враждебности!" - напомнила себе я.
- Слегка напугало, - признала я и притворилась, будто колеблюсь. - По словам делегата от Балас-Шета, ваш напарник совершил ритуал, подтвердил свой статус лидера, и кай этого ждали. Возможно, даже устроили так, чтобы жертва оказалась в пределах досягаемости. И больше такого не случится. Они правы?
Глотнув капучино, она осторожно проговорила:
- Ваал убежден, что ничего плохого не сделал. Но я не забыла ее отчаянный крик.
- А что вы думаете насчет?..
- Я могу говорить откровенно?
- Вы можете вообще ничего не говорить. Пусть мы и на людях, но никто не услышит, что вы скажете мне, а я - вам.
- На Сперансе даже у стен есть уши.
- Да, действительно… Система наблюдения постоянно ведет запись. Но я, как вам известно, являюсь чиновником Социальной поддержки. И я имею право не раскрывать полученные от вас сведения.
И тогда она очень робко пошла на глазной контакт. Я поняла, что она еще никому прямо в глаза не смотрела. Цвет радужки у нее оказался очень мягкого серого оттенка с сиреневыми крапинами.
- В детстве, прежде чем покинуть родину, я ела мясо. Не добывала своими руками, но знала, откуда оно берется. Дебра, я не убивала, ни разу в жизни! И теперь не верю, что когда-нибудь смогу. - Она смотрела на ходивших мимо людей, на обстановку, - должно быть, все тут было для нее мучительно чужим. - Мама говорила, что мы должны отгородиться от прошлого и открыть себя будущему. Когда мне исполнилось шестнадцать, она настояла, чтобы я покинула дом и перебралась на другую планету.
- Вот слушаю, и кажется, что вы так молоды…
- Я молода. Между прочим, еще молочные зубы не выпали… Я не такая, как Ваал, потому что в другой среде выросла. Будь я тогда на его месте, все бы обернулось иначе, лучше для… них. Я в самом деле верю, что… - Она не договорила.
Под "ними" подразумевались кай, народ-добыча.
- Мне известно, что вы хотите сделать для Кай-Ан, - продолжала она. - Знайте: нам эта идея насчет восстановления нравится. Ваал готов помогать всеми силами, и я его поддержу.
Она улыбнулась, не разомкнув губ, не блеснув снежно-белыми зубами. Но под этой сдержанностью я увидела стальной стержень. И с какой легкостью она переменила тему!
Я не подозревала о такой смелости. И о такой хитрости.
- Дебра, а правда, что у народа Синей планеты есть тайные сверхспособности?
- О чем это вы? Неужели о говорящих цветах?
Пеле пытался заменить псевдонимы в софте Диаспорийского парламента. Причем доказывал, что нашим подопечным нужны имена из одной мифологии, и раз в ходу имена богов, то лучше взять ацтекские, например Уэуэтеотль, в честь бога, вырывающего живое сердце из груди жертвы… Роботы ответили отказом. Их, мол, не смущает мешанина из мифологий. Кодовое имя нужно для того, чтобы не возникало случайных накладок, пока система усваивает язык нового пользователя. Ваал и Тиамат подходят отлично, а в центральноамериканских именах слишком много букв.
Я поужинала с Ваалом в ВИП-гостинице. Он был само обаяние; мы ели блюда в стиле вегетарианский фьюжн, и я старалась не думать о мясе, лежащем на кухне в его апартаментах.
На другом краю зала в одиночестве закусывал человек с бычьими плечами, полковник Хаа'гаан, украдкой посматривая на нас грустными глазками, прячущимися меж тяжелых складок кожи. Шамаца глубоко потрясло случившееся в Парке надежды и мечты. Но его оранжевый с желтым аура-жетон оставался ярким, да и за свой я была спокойна. Все обстоит благополучно, по жестоким меркам космической дипломатии. Надо настраиваться на победу.
Сложись обстоятельства по-другому, я бы, наверное, после дежурства составила компанию Пеле. А так я тихо удалилась в свой номер, весь декор, даже на полу и потолке, переключила на звездный космос и смешала себе убойный нейрохимический коктейль. Глазные капли действуют быстрее, но я как раз не хотела спешить, я хотела чувствовать, как разваливаюсь на части. Окруженная бескрайней пустотой, я потягивала охлажденный напиток и размышляла. У народа есть Мировое правительство, промышленность на уровне межзвездных полетов, нуминальная разумность, однако его правящая каста по сей день убивает и поедает крестьян. Да как такое может быть, тем более что почти каждый на Кай-Ан признает, что они - ветви одного народа, только приспособленные к разным условиям; и это им было известно еще до нашего появления. Да и разве могут плыть в одной лодке великие державы и эти жуткие паразиты? Как можно совершать одни и те же действия, допускать одни и те же старые ошибки, идти на одни и те же ненавистные компромиссы? Ведь, казалось, от этой детской болезни пришествие сингулярности должно было излечить нас раз и навсегда…
Почему так тяжело дается нравственное развитие? Почему хищники настолько харизматичны?
Но вот узлы в лобных долях распутаны воздушными пальцами, и я погружаюсь в море вероятностей, проникаю в края страха и радости - этого не понять тому, кто там не побывал. Я задала вопрос и не получила ответа, что поделаешь, так бывает всегда. И все же, когда я, возвратясь на мелководье, лежала в изнеможении на темном загадочном берегу, было уже ясно, как мне следует поступить.
Но в подобных делах всегда необходим эмоциональный мотив. Я еще до прибытия неплохо представляла себе мировоззрение Ваала. Знала, что он готов охотиться на "слабых" кай, такое право дано ему традициями, и одним разом не ограничится, будет убивать при любой возможности. Но ведь Тиамат совсем не такая. Я с ней общалась накоротке - как у нас говорится, кожа к коже. И выяснила то, о чем не услышала на брифинге. Она - не окультуренное ничтожество, не дурочка, набитая образованием, не раздутая пустышка. Нет, она, напротив, сдерживает себя. Я же слышала тот крик отчаяния и гнева, когда она увидела, что натворил Ваал. И я с ней беседовала. Поняла: у нее есть смелость и хитрость, но еще и стремление к победе. Латентная доминантность, воля и способность к лидерству.
И все же меня не оставляли сомнения. Даже теперь я помнила взгляд Ваала - вызывающий и доверчивый…
Тиамат заслуживала спасения. И я решила ее спасти.
Переговоры продолжались. У Диаспорийского парламента моральный дух был не на высоте, инцидент в лагере беженцев показал, насколько слаба наша позиция. Но зато торжествовали делегаты от кай. Они наотрез отказывались обсуждать "традиционную диету ан", зато по-прежнему живо интересовались восстановлением своей планеты. Молодые лидеры ан очень мало времени проводили за столом переговоров. Ваал демонстрировал безразличие - пускай над сложными вопросами голову ломают его помощники, - а Тиамат без него присутствовать не могла. Это прибавило нам с Пеле работы: каждый заботился о том, чтобы его подопечный не захандрил от одиночества. Пеле водил Тиамат по магазинам и музеям (виртуальным и реальным), я же выяснила, что Ваалу, как и мне самой, нравится путешествовать, и в моем сопровождении он посещал малоизвестные уголки.
Мы беседовали о его прошлом. Якобы он отказался от многообещающей карьеры офицера космических войск, чтобы возглавить нацию. При первой же возможности я проверила его пилотские навыки и убедилась: это не просто заигравшийся в солдатики мальчишка. Значит, можно взять его с собой в далекий полет по стационарной "пуповине" к Правой Сперансе.
Но для такого путешествия необходимы скафандры.
- Что это? - ухмыльнулся при виде них Ваал. - Собираемся наружу?
- Да, на экскурсию. Думаю, вам понравится. Скафандры необходимо было программировать. Глядя, как ловко Ваал подстраивает доставшийся ему под свои немалые габариты, я поняла, что он бы прекрасно справился и самостоятельно. Но все же не оставила его без контроля и инструктажа, просто для порядка, а потом сопроводила в открытую нишу ракетного склада. Она была громадна - как будто по кафедральному собору летишь, прицепившись страховочным тросом к продольной балке; внизу - ряды шахт с дальними перехватчиками, порты с ядерными пушками…
Все это устарело, как зубчатые стены замков в эпоху тяжелой артиллерии, но выглядело убедительно для неискушенного зрителя, и - кто знает? - от зулусских копий гибли "современные" армии, так что не стоит недооценивать традиционное оружие.
- Это все настоящее?! - донесся по встроенному в скафандр радио возглас потрясенного монстра.
- Конечно, - ответила я. - В случае чего Сперанса сможет за себя постоять.
Через шлюз в стене мы добрались до меньшего ангара, и я его заполнила воздухом и светом. Здесь мы были совершенно одни. Левая Сперанса - природный объект, вернее, расточенный изнутри астероид. Правая - целиком искусственная, и она очень опасна для разумных двуногих. По форме она близка к тору, что рождает непредсказуемые эффекты, не говоря уже о радиации, которая обрушивается через произвольные отрезки времени и жарит человеческую плоть. Но рисковать нам недолго, авось обойдется.
Мы пристегнули страховочные тросы, подняли лицевые пластины и опустились на корточки, прилипнув подметками из кожи геккона к ненадежному "полу".
- А я-то вас считал ангелами, - смущенно заметил он. - Столько оружия… Я думал, вы выше всего этого. Дебра, ваше кодовое имя разве не ангельское? Разве вы все не посланцы Великого Вакуума?
Великий Вакуум - это из баласшетского словаря, означает что-то вроде бога.
- Нет… Дебра была судьей в древнем Израиле. А я всего лишь человек. Личность с нуминальной разумностью, такая же, как вы. Как и все кай и ан.
Было видно, что на него подействовали суровые картины Правой Сперансы, как они действовали и на меня. Здесь, в холодном мраке, таились, дыша заимствованным воздухом, покой и истина. Он задумчиво смотрел мне в лицо.
- Дебра, вы верите в Диаспору?
- Я верю в "слабую" теорию. Не допускаю, что мы все произошли от одних и тех же гоминид с Синей планеты, таинственных первичных обитателей космоса, предшественников гомо сапиенса. По-моему, мы суть одно и то же, так как развивались в сходных условиях: время, гравитация, водород и углерод.
- Однако нуль-транзит изобретен на Синей планете, - возразил он, не желая расставаться с романтическими заблуждениями.
- Только прототип. Прежде чем состоялось первое реально межзвездное путешествие, понадобились сотни лет и громадная помощь извне.
У Ваала были помощники, чтобы постигать чужие технологии. Сам же он мог строить замки из песка и мечтать о будущем.
- На Синей все знают английский?
- Вовсе нет. Большинство говорит на путунхуа, это означает "общая речь", как будто они единственный народ в Галактике. Поверьте, у себя на родине Синие такие же изоляционисты, как ан и кай. У того, кто работает на Диаспорийский парламент, меняется мировоззрение, это происходит с каждым. Я по-прежнему англичанка, a mi ñаñо Пеле эквадорец…
- Знаю, - нетерпеливо перебил он. - Я это чувствую. И мне это в вас нравится!
- Но мы пропустили средний термин, - с ухмылкой сказала я. - "Мировое правительство" для моей планеты сегодня означает совсем не то, что прежде. А впрочем, я вас сюда не ради лекции затащила. Взгляните-ка на катера.
Он неспешно осмотрелся с видом знатока. Катера, сделанные руками алеутян, представляли собой революционный прорыв в технологии. Появление этих транспортных средств, способных преодолевать мысленно - материальный барьер, положило конец скучному времяпрепровождению в нуль-транзитных креслах, не говоря уже о досветовых полетах, и только алеутяне знали, как это получилось.
- Не желаете ли прокатиться?
- Шутите! - У Ваала загорелись глаза.
- Ничуть. Возьмем двухместный катер. Согласны? Он поверил, что я говорю серьезно, и заколебался:
- Да разве можно? Система контроля не позволит. Это же военный ангар.
- Ваал, я сама военный. Это же и к Пеле относится. Кто мы, по-вашему? Няньки из детского сада? У меня есть право, уж поверьте. Вопросов к нам не будет.
Он рассмеялся. Понимал: происходит нечто странное. Но не беспокоился, так как верил мне. Я поставила себя на место Тиамат, попыталась вообразить, как бы у него сложились отношения с такой партнершей. Не сексуальные, но на основе хищной природы: драки понарошку, спарринг. Почему-то Тиамат не захотела стать его подружкой…
Мы выбрали катер. Когда забрались внутрь, я отключила нас от Сперансы, и мы улеглись бок о бок, заняв две узкие койки в торпедовидном летательном аппарате. Межзвездная спортивная машина, самое то для юного аристократа. Я проверила его соединение с бортовой аппаратурой, затем свой шлейф.
- Куда направляемся?
- Просто сделаем круг.
Жизненные показатели Ваала светились перед моими глазами. Все его существо дрожало от возбуждения, и меня это радовало. Мы смежили веки и, переведенные вместе с катером в код, в троичный поток чистой информации, нырнули в тор и понеслись по кольцевому маршруту, разделяясь и сталкиваясь…