Суперкомпьютер Уни-Комп управляет строго организованной жизнью единого сообщества Земли. Усилиями медиков и генетиков стирается индивидуальность людей. Уни-Комп решает: рождаться ли человеку, жениться ли, во что верить, куда ходить, когда умирать.
Но время от времени появляются люди, не согласные отдавать свою судьбу в чужие руки. Один из героев решает докопаться до истины и узнать, возможна ли жизнь без Уни, и какая она. У него рождается дерзкий замысел - уничтожить компьютер. Сочетая хитрость, ум и кулаки, он пробирается в святая святых. Здесь читателя ждет главный сюрприз…
Содержание:
1 Часть - ВЗРОСЛЕНИЕ 1
2 Часть - ВОЗВРАТ К ЖИЗНИ 10
3 Часть - ПОБЕГ 29
4 Часть - НИЗВЕРЖЕНИЕ 46
Айра Левин
День Совершенства
Христос, и Маркс, и Вэнь, и Вуд
К дню совершенства нас ведут.
Вуд, Христос, и Маркс, и Вэнь,
Лишь Вэнь живет и по сей день.
Вэнь и Маркс, Вуд и Христос
Нас защитят в зной и мороз.
Маркс, Христос, и Вуд, и Вэнь
Нам победить помогут лень.
1 Часть
ВЗРОСЛЕНИЕ
Глава 1
Город - безликие гигантские бело-бетонные параллелепипеды в окружении гигантов поменьше - выделил внутри себя место для просторной площади с розовым покрытием, на которой играли и резвились сотни две детишек под надзором дюжины воспитательниц в белых балахонах. Голые загорелые и черноволосые малыши ползком пролезали сквозь красные и желтые полые цилиндры, раскачивались на качелях или группами делали гимнастику; в тенистом же углу, где были расчерчены "классы", пятеро детишек сидели тесным кружком, четверо слушали, пятый же, мальчуган лет восьми, рассказывал:
- Они ловят животных и едят их и одеваются в их шкуры, - говорил он. - А еще… еще они нарочно делают друг другу больно своими руками, или камнями, или еще чем-нибудь. Они это называют "бороться", или "драться". Они не любят друг друга, не помогают один другому.
Остальные внимали ему с широко раскрытыми глазами. Девочка, которая была помладше говорившего, сказала:
- А ты не можешь снять свой браслет. Вот! Это невозможно. - Она подергала пальцем свой собственный браслетик, чтобы показать, сколь надежен и крепок был на нем замочек.
- Можно, если у тебя есть подходящий инструмент, - сказал мальчик. - Разве не снимают его в контрольные дни?
- Только на секунду.
- Но ведь снимают, верно?
- А где они живут? - спросила другая девочка.
- Высоко в горах, - ответил мальчик. - В глубоких пещерах. В разных таких местах, где мы не можем их найти.
Первая девочка сказала:
- Они, наверно, ненормальные.
- Ну да, - сказал мальчик и рассмеялся. - Их и зовут неизлечимыми. Они совсем, совсем больные.
Самый младший из них, мальчик лет шести, спросил:
- А их не лечат?
Старший мальчик поглядел на него свысока и ехидно заметил:
- Ну да, без браслетов и прямо там у них в пещерах?
- А отчего они делаются больными? - поинтересовался малыш. - Их же лечили до того, как они убежали?
- Лечение, - вразумил младшего старший мальчик, - не всегда помогает.
Шестилетний уставился на него.
- Помогает, - возразил он.
- Нет, не помогает.
- Ай-яй-яй, - сказала воспитательница, подходя с волейбольными мячами в обеих руках, - не слишком ли близко друг к другу вы сидите? Во что вы играете? В Братца Кролика?
Дети быстренько раздвинулись, и размер их круга увеличился, только шестилетний мальчуган остался сидеть, где сидел, даже не пошевелился. Воспитательница с любопытством поглядела на него.
Из громкоговорителей прогудел сигнал из двух нот.
- В душ и одеваться! - сказала воспитательница, и дети вскочили со своих мест и убежали.
- В душ и одеваться! - крикнула воспитательница группе ребятишек, игравших в мяч чуть поодаль.
Шестилетний мальчик встал, вид у него был озабоченный и грустный. Воспитательница присела перед ним на корточки и участливо посмотрела на малыша.
- Что случилось? - спросила она.
Мальчик - правый глаз у него был почему-то зеленый, а не карий - смотрел на нее и моргал.
Воспитательница выпустила из рук мячи, которые держала, взяла мальчика за запястье, посмотрела на его браслет и ласково взяла мальчика за плечи.
- В чем дело, Ли? - спросила она. - Ты не выиграл в игре? Проиграл или выиграл - это не столь уж важно, разве тебе это не известно?
Мальчик кивнул.
- Ведь главное - не выиграть, а участвовать в игре, не так ли?
Мальчик опять кивнул и сделал попытку улыбнуться.
- Ну, вот, так-то оно лучше, - сказала воспитательница. - Так оно немножко лучше. Теперь ты не похож на этакую старую грустную обезьянку.
Мальчик улыбнулся.
- В душ - и одеваться, - с облегчением сказала воспитательница. Она повернула мальчика кругом и легонько шлепнула по заду. - Давай, - сказала она. - Живо!
Мальчик, которого иногда звали Чипом, но гораздо чаще Ли - его именной номер, или "имяном", был Ли РМ35М4419,- за едой не произнес почти ни слова, зато его сестренка Пиис тарахтела без умолку, и родители не заметили его молчания. Лишь когда все уселись перед телевизором, мать пристально посмотрела на него и сказала:
- Здоров ли ты, Чип?
- Да, здоров.
Мать повернулась к мужу и сказала:
- За целый вечер он не произнес ни слова.
- Да здоров я, - сказал Чип.
- Почему же ты тогда такой тихий? - спросила мать.
- Тсс, - промолвил отец семейства.
Экран вспыхнул, и картинка стала насыщаться цветом.
Через час дети стали готовиться ко сну, и мать Чипа пошла в ванную посмотреть, как он чистит зубы.
- В чем дело? - заговорила она. - Тебе говорили про твой глаз?
- Нет, - отозвался он, краснея.
- Сполосни щетку.
- Уже сполоснул.
- Сполосни еще!
Он пополоскал щетку и, дотянувшись, повесил ее на место.
- Езус болтал, - сказал он. - Езус ДВ. Когда играли.
- О чем? О твоем глазе?
- Нет, не о моем глазе. О моем глазе никто ничего не говорит.
- Тогда о чем же?
Он поежился.
- О тех номерах, которые делаются больными и убегают из Братства. Убегают и потом снимают свои браслеты.
Мать смотрела на него с большим беспокойством.
- О неизлечимых? - спросила она.
Он кивнул. От ее тона и оттого что она тоже знает о них, ему стало еще более не по себе.
- А это правда? - спросил он.
- Нет, - сказала она. - Это не так. Нет. Я позвоню Бобу. Он тебе объяснит. - Она повернулась и быстро вышла из ванной, проскользнув мимо Пиис - та как раз входила, застегивая пижамку.
В гостиной отец спросил:
- Осталось две минуты. Они в постели?
Мать Чипа сказала:
- Один мальчик рассказал Чипу о неизлечимых.
- Фу! - пробурчал отец гадливо.
- Я позвоню Бобу, - сказала мать, направляясь к телефону.
- Уже девятый час.
- Он придет, - сказала она, тронула своим браслетом кодовую панель телефона и прочла вслух имяном, напечатанный красными буквами на карточке под экраном - "Боб НЕ20Г3018". - Она стояла, нервно потирая ладони. - Я уверена: его что-то тревожит, - проговорила она. - За весь вечер слова не вымолвил.
Отец Чипа встал со стула.
- Пойду, поговорю с ним, - сказал он, направляясь к двери.
- Пусть лучше Боб! - возразила мать Чипа. - Отправь Пиис в постель, она до сих пор в ванной.
Боб явился через двадцать минут.
- Он в своей комнате, - сказала мать.
- А вы смотрите телевизор, - сказал Боб. - Сидите, сидите оба. И смотрите. - Он улыбнулся. - Беспокоиться не о чем, - сказал он. - Да, да. Такое у нас бывает сплошь и рядом.
- До сих пор? - удивился отец Чипа.
- Конечно, - сказал Боб. - И через сто лет будет случаться. Мальчишки есть мальчишки.
Он был самым молодым наставником из всех, кого они знали. Двадцать один год от роду, и всего год, как закончил Академию. И при том в нем не было и тени робости или сомнения. Более того, он был более непринужденным и уверенным в себе, чем наставники лет пятидесяти или пятидесяти пяти. Родители Чипа были весьма им довольны.
Он подошел к комнате Чипа и заглянул в нее. Чип лежал в кровати на боку, подперев рукой голову, перед ним была раскрытая книжка комиксов.
- Привет, Ли, - сказал Боб.
- Привет, Боб, - отозвался Чип.
Боб вошел и присел к Чипу на краешек кровати. Свой телекомп он поставил на полу между ног, пощупал у Чипа лоб и взъерошил ему волосы.
- Поглядываем-почитываем? - сказал он.
- "Вуд и его борьба", - сказал Чип, показывая Бобу обложку комикса. Он закрыл книжку и стал обводить указательным пальцем желтую заглавную "В" в слове Вуд.
Боб сказал:
- Я слышал, тебе кто-то лапшу на уши вешал насчет неизлечимых?
- Так это неправда? - спросил Чип, не отрывая взгляда от пальца скользившего по контуру буквы.
- Да, Ли. Все так оно и есть, - уверил его Боб. - Все это было истинной правдой давным-давно, но не теперь; теперь это чушь собачья.
Чип молча обрисовывал пальцем "В".
- Мы не всегда знали о медицине и химии столько, сколько знаем нынче, - сказал Боб, наблюдая за ним. - И в течение лет пятидесяти или чуть больше после Унификации изредка члены Братства, или, как мы говорим, "номеры", заболевали; очень немногие из них. И тогда они чувствовали, что перестают быть членами. Кое-кто из них убегал и жил одиноко в местах, которыми Братство не пользовалось - на пустынных островах, в горах и в тому подобной глухомани.
- И они снимали свои браслеты?
- Да, наверно, - сказал Боб. - В таких местах от браслетов никакой пользы, если нету сканеров, к которым нужно прикасаться браслетом.
- Езус сказал, они делали что-то, что называется "драка".
Боб на мгновение отвел взгляд в сторону.
- Лучше назвать это "агрессивными действиями", - сказал он. - Да, они это делали.
Чип поднял на него глаза.
- А теперь они мертвые?
- Да, все они умерли. Все до одного. - Боб погладил Чипа по голове. - Все это было в незапамятные времена, - сказал он. - Теперь ни с кем такого не бывает.
- Теперь, - сказал Чип, - мы знаем гораздо больше про медицину и химию. Теперь можно лечиться.
- Ты совершенно прав, - сказал Боб. - И ты учти, что в те времена было пять раздельных компьютеров. И как только тогдашний захворавший член Братства покидал свой родной континент, с ним полностью рвалась всякая связь.
- Мой дедушка помогал строить Уни-Комп.
- Да, я знаю это, Ли. Итак, если еще раз кто-нибудь тебе станет рассказывать про неизлечимых, ты запомни две вещи: во-первых, лечение теперь намного эффективней, чем было в давние времена; во-вторых, у нас имеется Уни-Комп, бдительно опекающий нас в любом месте Земли, где бы мы ни находились. Понял?
- Понял, - сказал Чип и улыбнулся.
- Давай-ка поглядим, что он говорит о тебе телекомп, - сказал Боб, поднимая аппарат к себе на колени и открывая крышку.
Чип сел в постели, придвинулся и засучил рукав пижамы выше браслета.
- Вы думаете, мне надо будет лечиться?
- Если будет необходимость, - сказал Боб. - Хочешь включить?
- Я сам? - удивился Чип. - Мне можно?
- Разумеется, - сказал Боб.
Чип осторожно взялся большим и указательным пальцами за тумблер, щелкнул им, и вспыхнули три сигнальные лампочки - синяя и две янтарные. Он улыбнулся, глядя на них.
Боб, наблюдая за ним, сказал с улыбкой:
- Прикладывай.
Чип коснулся браслетом панели сканера, и синий огонек стал красным.
Боб нажимал клавиши ввода. Чип смотрел на его пальцы, быстро бегающие по клавиатуре. Боб все нажимал, нажимал, а потом щелкнул по клавише "Ответ". На экране выстроилась строка зеленых символов, затем под первой строкой возникла вторая. Боб изучал символы. Чип наблюдал.
Боб искоса посматривал на Чипа и улыбался.
- Завтра в 12.25, - сказал он.
- Хорошо! - сказал Чип. - Спасибо большое!
- Благодари Уни, - сказал Боб, выключая телекомп и закрывая крышку. - Кто тебе говорил про неизлечимых? - спросил он. - Езус - который?
- ДВ33 какой-то, - сказал Чип. - С двадцать четвертого этажа.
Боб защелкнул замочки на футляре телекомпа.
- Он, наверно, взволнован этим не меньше твоего, - сказал Боб.
- Ему тоже надо лечиться?
- Может быть; я поставлю в известность его наставника. А теперь, братец, давай-ка спать, завтра тебе в школу. - Боб забрал у Чипа комикс и положил книжку на ночной столик.
Чип лег и с умиротворенной улыбкой прижался к подушке. Боб поднялся, погасил свет и еще раз взъерошил Чипу волосы, нагнулся и поцеловал его в затылок.
- Увидимся в пятницу, - сказал Чип.
- Верно, - сказал Боб. - Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, Боб.
Родители Чипа с тревогой встали, увидев Боба входящим в гостиную.
- С ним - порядок, - сказал Боб. - Практически он уже спит. Он будет завтра пролечен экстра-дозой во время ленча; возможно, введут немного транквилизатора.
- О, как камень с души, - сказала мать Чипа.
А отец добавил:
- Спасибо, Боб.
- Благодари Уни, не меня, - ответил Боб. Он пошел к телефону. - Я хочу, чтобы тому мальчику тоже помогли, - сказал он. - Тому, который рассказывал нашему. - И приложил свой браслет к панели телефона.
На следующий день после ленча Чип спускался на эскалаторе в медцентр, находившийся тремя этажами ниже школы. На прикосновение его браслета к сканеру у входа в медцентр индикатор ответил миганием зеленого "Можно", и еще одно зелененькое мигающее "Можно" зажглось на двери терапевтического отделения; наконец, еще одно "Можно" замигало ему на двери кабинета.
Четыре из пятнадцати аппаратов находились на профилактическом ремонте, поэтому очередь к действующим была довольно длинной. Впрочем, вскоре он уже встал на детские ступеньки к аппарату и просунул руку с высоко закатанным рукавом в отверстие с обрезиненными краями. Он держал руку по-взрослому спокойно, в то время как внутренний сканер подключился к его браслету, а диск для инфузий ласково и тепло потерся о мышцы плеча. Внутри аппарата зажужжали моторы, забулькала жидкость. Синий свет над головой стал красным, а диск защекотал, зажужжал и ужалил Чипа в руку, после чего сигнал вновь зажегся синим цветом.
В тот же день, но попозже, на игровой площадке, Езус ДВ - мальчик, который накануне рассказывал про "неизлечимых", - отыскал Чипа и поблагодарил его за помощь.
- Говори спасибо Уни, а не мне, - по-взрослому отвечал Чип. - Я получил доплечение, ты тоже?
- Да, - сказал Езус. - И другие мальчики тоже, и Боб ЮТ. Это он рассказал мне.
- Мне даже стало немного страшно, - сказал Чип, - когда я подумал о номерах, которые убегают, когда больные.
- И мне тоже немножко, - сказал Езус. - Но теперь этого не бывает; это было давно-давно.
- Теперь лечат намного лучше, чем в тогдашние времена, - сказал Чип.
- И у нас есть Уни-Комп, - добавил Езус, - который не спускает с нас глаз повсюду на Земле.
- Ага, - сказал Чип.
Подошла воспитательница и турнула их к ребятам, игравшим в мяч; пятьдесят или шестьдесят мальчиков и девочек, отстоявших друг от друга на расстоянии вытянутых рук, образовали огромный круг, занимавший почти четвертую часть территории площадки для игр.
Глава 2
Чипа прозвал так его дед. Он всем раздавал прозвища: мать Чипа, свою дочь, он назвал Сузу вместо Анны; отец Чипа стал Майком, а не Езусом (хотя отец считал эту идею глупой); для Пиис было придумано имя Ива, но та наотрез отказалась от этой клички. "Нет! Не зовите меня так! Меня зовут Пиис! Я - Пиис КД37Т5002!"
Папа Ян - так звали деда - был странный человек. И выглядел он странно. Все из поколения дедов и бабок имели какие-то специфические особенности - на несколько сантиметров выше или ниже нормы, со слишком светлой или слишком темной кожей, с большими ушами, с горбатым носом. Папа Ян был и выше и темней, чем полагалось по норме, глаза у него были большие и навыкате и еще были две рыжеватые пряди в его седеющих волосах. Но он не только выглядел странно, он и говорил странно - и это была-таки настоящая странность. Он говорил четко и энергично, и, тем не менее, у Чипа всегда было ощущение, что дед подразумевает нечто совсем иное, противоположное по смыслу тому, что он говорит.
Например, однажды, по поводу имен.
- Великолепно! Изумительно! - сказал тогда он. - Четыре имени для мальчиков, четыре - для девочек! Все станут называть мальчиков по Христу, Марксу, Буду и Вэню. Что лучше сможет устранить конфликты, привести к равенству?
- Да, - согласился Чип.
- Вот именно! - сказал Папа Ян. - А раз Уни выдает четыре имени для мальчиков, то он должен выдать и для девочек столько же, верно? Очевидный факт! Вот послушай. - Он остановил Чипа и присел перед ним на корточки так, что они оказались лицом к лицу. Его выпученные глаза так и приплясывали, будто он был готов расхохотаться. Был праздник, и они шли смотреть парад по случаю то ли Дня Унификации, то ли Рождества Вэня, то ли еще какого дня. Чипу было семь лет. - Послушай, Ли РМ35М26Ж449988ЭЮЯ, - продолжал Папа Ян. - Я хочу рассказать тебе нечто фантастическое, уму непостижимое. В мое время - ты слушаешь? - в мое время было более двадцати разных имен только для одних мальчиков! Ты можешь в это поверить? Клянусь Любовью Братства, это истинная правда. Были имена Ян, и Джон, Эйм и Лев, Хига и Майк, Тонио! А во времена моего отца их было еще больше: быть может, сорок, а то и все пятьдесят! Не глупо ли? Все это разнообразие имен при том, что все члены Братства, номеры, одинаковы и взаимозаменяемы между собой? Ну не самая ли это преглупейшая глупость, о которой ты когда-либо слышал?
И Чип согласно кивнул, смутился, чувствуя, что Папа Ян считал как раз наоборот: что не было ничего глупого или смешного в том, что для одних только мальчиков имелось сорок или пятьдесят различных имен.
- Взгляни на них, - сказал Папа Ян, беря Чипа за руку и направляясь с ним через Парк Единения на парад в честь Рождества Вэня. - Все в точности одинаковые! Разве это не изумительно? Одинаковые волосы, одинаковые глаза, одинакового цвета кожа, одинаковые фигуры; мальчики, девочки - все одинаковые. Как горошины в стручке. Это ли не прекрасно? Это ли не предел мечтаний?
Весь покраснев (кроме своего зеленого глаза, не такого, как глаза других мальчиков), Чип спросил:
- Что такое горошины?
- Не знаю, - сказал Папа Ян. - Кажется, это то, чем питались номеры до того, как ввели унипеки. Шарья рассказывала.