– Но говорят, что она способствовала выводу золота за пределы России.
– Ох, если бы, – усмехнулся Владимир. – Золотые монеты в России чеканились еще со времен царя Гороха. И никакой утечки не было от одного факта их чеканки.
– Тогда почему она произошла?
– В этой трагедии виновата исключительно структура экономики. Дело в том, что у России все дела поставлены так, что мы производим сырье и продаем его, закупая промышленные товары, произведенные за границей. Это классика колонии первого типа.
– Колонии? – вскинула брови Зинаида.
– Да. Потому что отношения Метрополия – Колония основаны не на формальных бумажках, а на характере экономических отношений. Мы фактически стали колонией Западной Европы, как и Османская, Индийская и Циньская Империи. В сущности, мы стоим с ними в одном ряду, хоть и возглавляя список в плане военного, политического и экономического могущества. Однако любая промышленно развитая страна несравнимо сильнее нас.
– Но что же делать?
– Как что? – улыбнулся Владимир. – Проводить индустриализацию. Чем я и собираюсь заняться. По большому счету это дорожное строительство уже есть начало индустриального развития России. Даже за счет иностранных промышленных мощностей.
– М-да… – задумчиво произнесла Зинаида. – А что потребуется от меня?
– Нам нужно раскрепощать и включать в хозяйственную деятельность женщин. Есть масса квалифицированных специальностей, где они на голову лучше мужчин.
– Ты хочешь из меня сделать суфражистку?
– Можно считать и так. Я – лидер наиболее прогрессивных мужчин России, ты – женщин. И вместе мы ведем нашу страну к светлому будущему. Ну, или что там получится? Наши деньги и влияние позволят тебе паровым катком проходить по разным косным баранам. Ты сама видишь, насколько сильно можно улучшить жизнь женщин, насколько серьезно это расширит их возможности… и поднимет производительные силы общества…
– Вижу… – серьезно взглянув ему в глаза, произнесла Зинаида. – Но ты даже не представляешь, как тяжело нам будет там все это пробивать.
– Отлично представляю. Но мы же вместе? А это значит что? Правильно. Наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами. Я убежден, что гармоничное развитие общества возможно только при искреннем союзе мужчины и женщины без всех этих глупых патриархальных замашек. Ты со мной?
– Конечно!
Глава 9
5 августа 1896 года. Британская Империя. Лондон. Штаб-квартира Foreign office
– Итак, что вы можете сказать о кораблях, построенных для Испании? – спросил руководитель разведки, обращаясь к Фишеру, который посетил эти корабли в качестве международного наблюдателя. Испанцы, несмотря на пожелание Ульянова, не смогли отказать Великобритании в столь незначительной просьбе. Особенно озвученной на уровне монархов.
– При некотором сходстве с нашими броненосцами второго класса типа "Центурион" это все же иные корабли.
– В самом деле?
– Безусловно. Всех подробностей я не узнал, но если хотите, то извольте. Внешние измерения и осадка полностью совпадают. Как и водоизмещение. Но корпус сделан из очень качественной стали без какого-либо применения клепки. По словам Владимира, это во многом вынужденная мера: ему не удалось переманить к себе достаточное количество опытных клепальщиков. Впрочем, он надеется, что прочность корпуса от этого пострадала незначительно, а по весу даже удалось получить небольшую экономию.
– Вы серьезно? – удивился хозяин Foreign office. – Всем известно, что сварка не дает надежного шва.
– Поэтому я и сказал, что со слов Владимира. Хотя, если честно, качество сборки корабля для России очень высокое и практически сравнимо с таковым у наших верфей. И швы не производят впечатления хрупких или слабых.
– Допустим.
– Кроме корпуса очень интересно бронирование. Владимир применил интересное решение. Никаких подкладок из дерева. Броневые плиты крепятся непосредственно к силовому набору корпуса с помощью длинных болтов и сварки. По его словам, это позволяет экономить время сборки при одновременном увеличении жесткости и прочности корабля.
– Но это только по его словам, – уточнил собеседник. – Вы лучше меня знаете, что броневые плиты нуждаются в мягкой, упругой подкладке. Без нее они очень сильно расшатывают набор при обстреле. Поэтому при такой схеме крепления брони корабль разваливается уже после первых попаданий. И стремительно тонет, так как лопнут сварные швы. Ведь так?
– Это официальное мнение Адмиралтейства и не мне его оспаривать, – уклончиво ответил Фишер.
– Но вы с ним не согласны?
– Мало для кого является секретом то, что грядет война между Испанией и Соединенными Штатами. Эти корабли успевают принять в ней участие. Они входят в отдельную королевскую эскадру, а значит, сразу не сдадутся. Вот и посмотрим, как такая схема держит удар. Да, Адмиралтейство имеет все основания считать так, как вы сказали, но лично я хочу проверить. Вы же знаете, что только практика позволяет доказывать или опровергать теории. В конце концов, я лично знаю Владимира и уверен, что такой человек, как он, глупостей делать не будет.
– Что же, разумно, – кивнул руководитель Foreign office.
– Идем дальше. На этих броненосцах тоже стоят десятидюймовые пушки в качестве главного калибра. Точнее, на йоту меньше, потому что Владимир сделал их двухсотпятидесятимиллиметровыми. Он, видите ли, считает французскую систему измерения более перспективной.
– А какова длина стволов?
– Сорок пять калибров. По крайней мере, официально. Как там на самом деле – я не знаю. С рулеткой померить их мне не дали, а на глаз вполне похоже. Но я бы и больше дал, хотя не понимаю, зачем ему занижать эти характеристики.
– И как вы оцениваете эти орудия?
– Очень неплохо. Стрельбы проводились на дистанцию в сорок кабельтовых. И они показали неплохую кучность. Признаться, я удивлен. Не ожидал такого от русских. При этом нужно отметить, что они расположены в удобных, просторных башнях. Скорострельность, правда, умеренная, всего полтора выстрела в минуту, но для России это хороший результат.
– Вижу, пушки вам понравились.
– Да, можно сказать и так. Испанцы так и вообще в восторге. Уверен, что если выучить испанцев этим чудом пользоваться, то они смогут доставить массу неприятностей североамериканским морякам.
– Положусь на ваше мнение, – кивнул руководитель Foreign office. – А что с машинным отделением? Вы туда спускались?
– Это было непросто, но я напросился.
– Русские что-то скрывают?
– Отнюдь. Паровые машины тройного расширения. Котельные отделения. Угольные ямы. Ничего необычного, если не приглядываться.
– А если приглядеться?
– Качество. Я никогда не встречал такого качества изготовления механизмов. В бесшовные трубки высокого давления я просто влюбился! Они вечные! Впрочем, тишина и стабильность работы механизмов тоже удивительны. Русские сослались на то, что там много подшипников качения.
– Вы же понимаете, что это все ненадежно. Подшипники качения слишком часто выходят из строя, да и менять их непросто.
– Это меня и смущает. Весь корабль при внешней обычности несет невероятное количество новинок. Американцы тоже присутствовали, и по их усмешкам я сделал вывод, что они оценили этот броненосец второго ранга очень скромно.
– И что с того?
– Я уверен, что Владимир не станет строить боевой корабль, который развалится от первого же попадания. Это не в его духе. А значит, нас ждут сюрпризы. Вы же не хуже меня понимаете, что России не нужно усиление Соединенных Штатов. Но открыто они не могут подложить ей свинью. Ну или явно, по крайней мере. А так, в лице двух очень скромных броненосцев второго ранга, вполне. Кто на них что подумает? Никто. Уверен, американцы в курсе вердикта нашего Адмиралтейства и тихо завидуют Владимиру. По их мнению, он просто надул испанцев, получив под это массу выгоды. Прекрасная сделка.
– А разве не так? – удивился руководитель Foreign office. – Он показал себя предприимчивым и наглым человеком.
– Уверен, что вы его недооцениваете, – усмехнулся Фишер. – Владимир никогда не затеет какой-либо комбинации, если там преследуется только одна цель. Минимум две, а то и больше. Он комбинатор, хитрец и большая умница. То, что ему за эти два корабля дали титул герцога де Гуам, барона де Иерро, де Семирара с целой россыпью островов, – еще ничего не значит. У князя и так уже изрядно титулов, да и бесплодные острова у черта на рогах – приобретение спорное. Вы же, надеюсь, понимаете, что он играет более серьезную партию?
– И что вы предлагаете?
– Послать наблюдателей на эти броненосцы, когда они отправятся воевать. Я хочу, чтобы компетентные люди посмотрели на все своими глазами.
– Но ведь корабли гарантированно утопят.
– А если нет? Вы готовы поручиться за то, что князь не преподнесет нам сюрпризов? Или, может быть, вам понравилось, когда он нас всех как детей обвел вокруг пальца с "Испаньолой"? Неужели вы не учитесь на своих ошибках?
– Предлагаете теперь дуть на воду? – вопросительно выгнул брови руководитель Foreign office. – Вы хотите, чтобы я отправил на верную смерть одного, а лучше двух серьезных военно-морских специалистов. Я не уверен, что это хорошая идея.
– Поступайте как знаете. Но я вас предупредил. Во всем, что касается Владимира, – никогда не бывает двойного дна. Оно как минимум тройное. Если, конечно, вам важно мое мнение.
– Только как рекомендованного нам специалиста.
– И в этом случае я говорю вам – с этими кораблями все не так, как кажется на первый взгляд. Они – оборотни. Учитывая его застарелую борьбу с русским Адмиралтейством, Владимир ни при каких обстоятельствах не пойдет на неоправданный риск в таком деле. Ведь если корабли покажут себя так, как мы все ожидаем, – представляете, какой это будет скандал? Его репутации будет нанесен непоправимый урон. Пока, я подчеркиваю – пока, князь всегда действовал безукоризненно. И все, что мы поначалу считали странным или глупым, потом обретало совсем иные очертания.
– Хорошо, я учту ваше мнение. Хотите еще что-то добавить?
– Если вы не найдете человека, готового рискнуть, то я готов отправиться сам.
– Вы настолько спешите расстаться с жизнью?
– Отнюдь.
– Ваше пожелание услышано. Оно вряд ли будет удовлетворено, но мы подумаем над вашими словами.
– Полагаю, я свободен и могу идти?
– Да. Конечно. И вот еще что. Если вас не затруднит – напишите подробный отчет…
– Но я его уже написал! – возмутился Фишер.
– Я знаю. И мы оба понимаем, что там только формальные вещи. Мне хотелось бы, чтобы вы самым тщательным образом описали все, что заметили на корабле. И свою оценку. Развернутую. Не думайте, что я такой уж консерватор. Мы действительно учтем ваше мнение и сделаем выводы. Поэтому нам оно и потребуется. Полагаю, что вы правы – с этими кораблями действительно все не так просто…
Глава 10
10 июня 1897 года. Российская Империя. Таврида. Керчь
Владимир отпил из чашки немного вкусного ароматного зеленого чая и мягко улыбнулся, глядя на то, как замечательно выглядит его Зинаида на фоне летнего моря и пронзительно голубого неба. Их брак однозначно складывался положительно. После тех неудачных попыток в прошлой жизни он наконец-то нашел не только любовницу, но и верного друга, сподвижника, соучастника их маленькой мафии. Да и четверо детишек – не шутка. Василиса, Ермак, Любава и недавно народившийся Родион. Зинаида Николаевна буквально с цепи сорвалась в делах размножения, благо что здоровье позволяло из-за портала. Тут и полное восстановление происходило буквально за считаные недели. И роды легкие. И беременности без происшествий. А главное – дети словно из сказки. Один другого лучше. Потому она и рвалась приумножить род Юсуповых, едва не пресекшийся на ней. Владимир же не возражал, да и какой мужчина откажется от такого счастья?
Но зачем, собственно, чета самого богатого человека в этом мире прибыла в это весьма глухое и удаленное место Российской Империи? А дело в том, что Владимир продолжал играть свою партию, стараясь за каждый ход решить сразу несколько задач. Так, например, сейчас они с супругой присутствовали на закладке первого камня мощного, комплексного моста через Керченский пролив. Резонанс? Конечно. Все российские газеты, которые Ульянов продолжал брать под контроль, просто вопили об этом событии, накручивая ему и без того немалый рейтинг. Это во-первых. Во-вторых, на этой "кошке" тренировалось строительное отделение корпорации "З.О.Н.Т.". Вове в будущем ой как понадобятся строители-профессионалы экстра-класса. А где их взять? Вот и приходилось готовить. Благо что мост не небоскреб – контролировать его строительство значительно проще. В-третьих, Владимиру требовался мощный логистический узел на Черном море. Конечно, сама по себе Керчь – тупичок. Но вот если поставить мощный железнодорожный мост, способный пропускать тяжелые составы. Оборудовать этот мост шоссе для пешеходов, верховых и колясок. Проложить по мосту мощный водопровод, дабы от Кубани отводить достаточно пресной воды через пролив. Насосами, разумеется. Реконструировать порт, углубив фарватер и развернув инфраструктуру, включая волнорезы и молы для защиты от наносов. Ну и так далее. Так вот, если все это сделать, то Керчь превращается в мощнейший логистический узел региона, в котором пересекались железнодорожные ветки с Малороссии, Кубани, Кавказа, Закавказья, Поволжья и так далее с речной артерией – Дон. А после введения в эксплуатацию Волго-Донского канала – еще и всего Каспийского бассейна. Ну и само собой, появляется возможность для удобной перегрузки полноценных океанских грузовых кораблей с большой осадкой, которым путь в Азовское море заказан с его довольно скромными глубинами.
Хотя работы для появления такого узла предстояло еще изрядное количество. Но Владимир не роптал и не переживал, прекрасно понимая, что инвестиции в инфраструктуру не приносят быстрых прибылей. Но только они позволяют разогреть и всемерно ускорить развитие реального сектора экономики. И чем продолжительней строительство, тем лучше.
Судостроительный и военный комбинаты в Выборге, металлургический комбинат в Москве, химический комбинат в Шлиссельбурге, механический и нефтеперерабатывающий комбинаты в Нижнем Новгороде. Вот только малая часть наиболее крупных предприятий, которые с нуля создал Владимир. Кроме них были и другие менее масштабные и комплексные объекты. Тут и две фабрики по выпуску печатных машинок, и шарикоподшипниковый завод, и фабрика арифмометров, и пять бумажных фабрик, и семь цементных заводов, и многое-многое другое. А сколько строилось? А сколько учебных заведений, преимущественно коммерческих, попали на содержание к Ульянову?
Финансово-промышленная Империя Ульянова-Юсупова стремительно набирала обороты, разрастаясь на глазах. Отчасти благодаря чудовищным финансовым вливаниям, отчасти – новейшим технологиям, которые активно заимствовались из далекого будущего. К примеру, металлургический комбинат в Москве был единственным в мире предприятием, которое получало свою продукцию исключительно методами электрометаллургии. Да такого качества, что никто сравниться не мог.
Ярким самоцветом на фоне этого производственного комплекса выделялась тепловая электростанция, сооруженная соратниками Ульянова из XXI века. Для своих лет она была поистине шедевром, опережающим конкурентов на несколько поколений. И ладно бы паровые турбины. Подумаешь! В передовых хозяйствах они вполне применялись. Но Вова пошел намного дальше.
Во-первых, он отказался от схемы мужиков с лопатами. Вместо них он поставил дробилки. Они производили угольную пыль, которую, в свою очередь, вдувал в топку подогретый воздух. А на сами дробилки уголь попадал посредством конвейерных лент от бункеров, в которые его ссыпали прямо с железнодорожного вагона. То есть Вова стремился минимизировать тяжелый физический труд, а заодно повысить эффективность всей системы.
Во-вторых, он, в отличие от современников в XIX веке, применил развитую систему утилизации тепла по схеме ГРЭС. Владимир поначалу хотел поступить отработанным методом, дабы отводить тепло напрямую для вспомогательных технических нужд. Но позже, посовещавшись с коллегами, решил поступить иначе, выстраивая электрическую схему эксплуатации. То есть в жилой дом сотрудников металлургического комплекса заходило только три коммуникации: труба с холодной водой, труба канализации и кабель электропитания. А уже в подвале стоял электронагревательный котел, от которого шло отопление помещений и горячее водоснабжение. В те далекие годы никто о таком и не думал хотя бы потому, что электричество воспринимали прежде всего как средство освещения. Да, Ульянов понимал, что отопление горячей водой, отработанное за два века эксплуатации, – дело неплохое. Но выбранный им вариант радикально упрощал инфраструктуру. А так как ее в сущности еще не было, то какой смысл держаться за более сложное и громоздкое решение при создании фактически с нуля?
И все бы ничего, если бы такая электростанция была одна. Но нет. Построив и кое-как запустив ее в эксплуатацию, Владимир начал развертывание аналогов в Выборге и Нижнем Новгороде. А в будущем – по всем крупным точкам своей весьма внушительной промышленной и финансовой Империи. Да и вообще – любовь к электрификации у Вовы, видимо, перешла по наследству от старого владельца этого тела. Ведь именно он заявлял, что коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны. К коммунизму он теперь не шел, слава богу. Но светлого будущего без прорвы дешевой электроэнергии все также не видел.
– Вчера получила письмо от Марии Федоровны, – недовольно поморщив носик, произнесла Зинаида Николаевна.
– По поводу реформы?
– Да. Она пишет, что ее предварительные беседы с членами Государственного совета оказались неутешительны. Они против введения новой гражданской грамматики.
– Понятно, – кивнул Владимир. – Напиши ей, что если на то будет монаршее соизволение, то мы начнем издание книг и журналов с новой грамматикой в частном порядке. Неофициально.
– Ты считаешь, что нам нужно так поступать? Ведь общественное мнение взорвется. Сам же знаешь. Эта интеллигенция будет с ослиным упрямством держаться за символы своей избранности – единственное, что их выделяет из так ненавидимой ими "толпы", или, как они нередко говорят, быдла. И ради сохранения своей священной коровы они поддержат любую глупость. Иначе перестанут чувствовать себя здоровыми и полноценными.
– Я понимаю. Но и мы схитрим. Назовем эту грамматику, ну, например, телеграфной. Для тех, кто спешит жить. Молодежи должно понравиться. Никто открыто покушаться на их яти и прочие атавизмы не станет. Но, учитывая, СКОЛЬКО мы уже подготовили книг к изданию в новой грамматике да по каким предметам и темам, то их широкое распространение и фактическое внедрение станет лишь вопросом ценовой политики.
– А мы ее планируем очень агрессивную, с широким демпингом цен.