* * *
Гришка уехал на грузовике, доставлявшем в часть продукты и военторговские товары. Возвратился через пару часов. Сумка, которую он освободил для этой поездки, теперь тяжело оттягивала плечо. Олег как раз закончил обустраивать тайник – при нем была немалая сумма, а место новое – неизвестно, как здесь с бытовым воровством. Стащат какую-то мелочь – не беда, но если у бедного лаборанта обнаружат кучу баксов – быть неприятностям.
Приятель явился веселый, раскрасневшийся и, потрясая звякающей сумкой, стал с энтузиазмом рассказывать, какие в Лихославле есть интересные места. Некоторые он сегодня увидел, о некоторых услышал и собирался посетить в ближайшее время.
– По ком звонит колокол? – Олег указал на сумку.
– По бутылкам. Пойдем к твоему Кожинову, скрепим трудовое братство! Водки взял, консервов, того-сего-этого. А! Банка ананасов маринованных попалась, давно собирался попробовать.
Через пять минут Гришка уже стучал к Кожинову, надрываясь:
– Открывай, бабуля, это я, твоя внучка, Красная Шапочка! Принесла корзинку с пирожками!
– Дерни за веревочку, – в тон ответили из-за двери, – не заперто!
Когда Гришка, приговаривая: "Бабуля, почему у тебя такой большой серый хвост?" – стал извлекать пирожки из корзинки, а Олег достал бутылки и стоял, не зная, куда их пристроить, Кожинов засуетился было, пытаясь освободить место на столе, но это оказалось невозможно: стопки бумаги грозили завалиться, распотрошенные электроприборы цеплялись проводами.
– Пойдемте ко мне, – предложил Олег. – У меня пока что на столе ничего. Посуда у тебя найдется? Прихвати.
Он не сообразил, что и третьего стула у него тоже нет. Но это, конечно, помехой не могло стать. Придвинули стол к кровати, Гришка выгрузил из сумки консервы, бутылки… Спросил Кожинова:
– Как у вас вообще с выпивкой? Не строго?
– Сегодня все будут к ночи на бровях. Из Сектора пришли, нужно нервы отпустить. А завхоз, тот и вовсе не просыхает. У него работа нервная. Это вы смотрите, вам завтра с Баргозовым беседовать.
Олег разлил водку по стаканам и, поднимая свой, мысленно произнес: "Будем жить хорошо!" Тем временем Гришка вспоминал серую толпу на остановке перед пятиэтажками Шанхая:
– Что за народ! А глаза какие! Пустые глаза!
– Народ как народ, – пожал плечами Женя. – Они ж тут как в осаде. Ты бы знал, чем они еще занимаются… У них вольеры, крыс разводят. Я в Шанхае в столовую ни за что не зайду – никогда не знаешь, что за мясо там.
– А они жрут?! – Гришка вытаращил глаза.
– Вообще-то мне говорили, что они хамелеонов приманивают, а потом крысами откармливают, чтобы железа выросла. Представь себе крысу размером с бегемота. – Женя широко развел руки, чтобы подчеркнуть, каким может вымахать такое чудище.
Выяснилось, что он хмелеет очень быстро: выпили совсем немного, но старший лаборант раскраснелся, глаза заблестели. Вскоре он уже откровенничал:
– Я сюда, как вы, после универа приехал. Ну как же, передний край науки! Дадим родной стране больше биотина! Тогда тема еще дышала, даже финансирование кое-какое было. Ну, приехал, значит, впрягся в работу. Первый раз шагнул за Барьер… думал, там что-то особенное. Сперва ничего не замечал, кроме Сектора, какое там всё… ну, новое, в общем. А потом вдруг понял, что Баргозову на биотин плевать. Опыты мы ставили для галочки, что называется, от сих до сих, по минимуму. Баргозов умный, он быстро въехал, что синтез биотина – это лажа, это нереально совсем. Условия Сектора, какое-то излучение, специфические поля, которые не берет наша аппаратура… Сами посудите – как их можно зафиксировать и воспроизвести в лабораторных условиях, если их аппаратура-то не берет? То ли они есть, то ли их нет…
Гришка подливал и поддакивал, Женя продолжал, все больше распаляясь:
– В конце концов это дошло и до масовского начальства, финансирование свернули. Я к тому времени уже здесь работал, ну вот тогда и начали биотин гнать налево. Баргозов сам подсуетился. А о нас руководство уже не вспоминало – больше мы сдаем биообразцов, меньше, им наплевать было. Нет, я Баргозова не виню: если нет финансирования, как ему работать? На одной нашей зарплате здесь, что ли, жить? А инструменты, а оружие, а все остальное? Походы в Сектор – довольно дорогое развлечение.
– Значит, все-таки работа идет? – уточнил Олег. – Настоящая работа, не липовые эксперименты по синтезу?
Женя поглядел на него мутными глазами и потянулся за стаканом. Он, похоже, был рад возможности выговориться.
– Сказал же: Баргозов умный. Он просек, что на биотине не развернешься, и потом, его все равно удобней здесь, вне Барьера, добывать – хамелеоны сами лезут. Биотин он загонял в Лихославле левому оптовику… как его?.. Горчиев… Горяев… как-то так, в общем. Но это только для вида. Чтобы бандиты, с которыми он имел дело, не ломали голову, на кой фиг профессор торчит здесь. Ну, зарабатывает маленько проф на биотине – им же выгодно, поток через них идет, они и не интересовались тут больше ничем.
– А чем Баргозов по-настоящему занимается? – спросил Олег.
– Вы о "сувенирах" слышали? Вот затем мы в Сектор и ходим. "Сувениры" – не хамелеоны, сами из Сектора через Барьер не прутся.
В дверь постучали, и Женя умолк.
Глава 6
Последний курьер
Закончив телефонный разговор, Алехин велел заводить "Фердинанд".
– А что случилось-то? – спросил прапорщик.
– Подробностей пока не знаю.
Выехали из расположения воинской части, Алехин велел не торопиться – он высматривал условный сигнал, который должен был оставить полковник. Вот и свалка, уже хорошо виден размалеванный экскаватор… Тут капитан приметил у обочины три поставленных один на другой куска бетона.
– Тормозните здесь.
Алехин спрыгнул на гравий, осмотрелся – рядом никого. Ветерок шевелит чахлую прошлогоднюю траву на пригорках, с шорохом гонит облачка пыли между нагромождениями старых покрышек…
– Глушить мотор, товарищ капитан?
– Нет, поезжайте в город, не спешите. Через час на этом месте буду ждать.
Алехин хлопнул дверцей и зашагал к ржавеющей технике. "Фердинанд" уехал, а капитан осторожно пробирался между кучами старой рухляди и озирался в поисках Коростылева. Потянуло дымком. Алехин обогнул кучу отбросов и остановился. Перед ним у костра сидел пожилой гастарбайтер в длинном грязном плаще и зеленой шляпе. Капитан недоуменно огляделся – полковника нигде не видно. Может, старый нищий – связной? Или он укажет дорогу?
– Присядьте, капитан, – сказал старик голосом Коростылева.
Алехин послушно опустился на ящик и уставился на старика.
– Не узнали?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Богатым буду. Так вот, товарищ капитан, выяснилось, что наша работа в "Светлане" не доведена до конца. Еще один курьер Гочи возвращается в Лихославль. Я не знал об этой поставке.
– Ну так сообщить местным и… – Алехин не закончил фразу, поправился: – Виноват, местным нельзя.
– Точно, – грустно кивнул Коростылев. – Работу нужно заканчивать самим, и тайно. Моя оплошность, я и исправлю. Поможете? Это не приказ. Это, строго говоря, с моей стороны прямое подстрекательство к незаконному деянию. Можете отказаться, в этом случае прошу никому не сообщать о нашем разговоре. Стоп, сидите, товарищ капитан.
Алехин начал подниматься, закипая от возмущения. Как это – отказаться? Отказать в помощи, когда они вместе впряглись в это дело? Он перевел дух и хмуро буркнул:
– Приказывайте, товарищ полковник.
– Обиделись? Зря… – Коростылев с минуту изучающе глядел на Алехина. Потом заговорил снова: – А может, и не зря. Ну, к делу. Наших криминалистов очень настойчиво торопили с отъездом. Уже в дороге они сообщили, что на мобильник Гочи пришла эсэмэска: "Товар сдал, возвращаюсь". Пока мы проводили операцию, еще один курьер был в пути. Он ничего не знает, по-прежнему докладывает Гоче.
– Так… – Алехин обдумывал новость.
– Конечно, пробили базу данных, – продолжал Коростылев, – нашли, что за человек, известили меня. Заодно намекнули, что это было последнее сообщение, теперь мы сами по себе. В общем-то и об эсэмэске мне сообщили неофициально, даже вопреки приказу, можно так сказать. Поэтому я вас и спрашивал, Алехин, не обижайтесь.
– Ясно. А почему вы здесь и… в таком виде?
Полковник подобрал с земли прут и, сильно сутулясь, пошевелил прогорающие угли. Капитан снова поразился – ни за что не узнать командира в этом помятом бомжеватом узбеке. То есть теперь-то он рассмотрел грим, но если бы не знал…
– Прибыл новый уполномоченный МАС, полиция работает по его наводкам, опрашивают девушек, зарегистрировавшихся в "Светлане". Мое открытое появление в городе нежелательно. Укроюсь в Шанхае, сюда полиция не заглядывает. Сообщения буду передавать с оказией.
Алехин вспомнил:
– Сегодня в центр прибыли двое молодых сотрудников. Это не может быть связано с новым уполномоченным, как полагаете?
Полковник задумался и покачал головой:
– Слишком быстро, противник не успел бы отреагировать… Но проверьте их по нашим базам данных. Что за сотрудники?
– Выпускники универа, по распределению.
– Совпадение? Вряд ли университет готовил секретных сотрудников МАС именно к этому дню. Ознакомьтесь с их досье, после вернемся к этим ребятам. Сейчас меня больше беспокоят свидетельницы из "Светланы".
– А этих… – В голову Алехину пришла неприятная мысль. – Этих гражданок, ну, девушек этих… их не придется?..
– Такую работу я бы вам не поручил, товарищ капитан. Наш объект – некто Борис Тушковлев, сорок шесть лет, четырежды судим. В общем, не невинная овечка.
* * *
Когда в дверь постучали, Женя замер, втянув голову в плечи, – хоть и был пьян, сообразил, что выболтал серьезную тайну. Гришка обернулся. Только Олег, по привычке расположившийся лицом ко входу, остался неподвижен.
– Не заперто! – крикнул он.
Дверь приоткрылась, заглянул проводник Кирилл. Шумно втянул воздух толстым красным носом и покосился в коридор:
– Я же тебе говорил! Я всегда чую! Пьют они здесь!
Долговязый нескладный Сидор втолкнул приятеля в комнату и шагнул следом.
– Пацаны, можно к вам? Мы со своим, ладно? – Он показал литровую бутылку, на две трети наполненную прозрачной жидкостью.
Стол передвинули, теперь на кровати могли сидеть трое. Сидор выдернул пробку, по комнате поплыл спиртной дух.
– Тройной возгонки, так сказать, – похвастался проводник, – не лишь бы что. А то мы кинулись, а закуси-то нет. Мы ж не алкаши, поймите правильно, но после выхода в Сектор развязаться надо. Ну и без закуски как-то нехорошо вроде… Оба-на, ананасы! Кирюха, ты под ананасы когда-нибудь пробовал?
Кирилл не слушал, он вытащил из кармана ватника два граненых стакана и уже деловито наливал, попутно шевеля губами – читал свою молитву наоборот. Сидор вытащил армейский дозиметр, поглядел на шкалу. При этом вещал:
– Пить под хорошую закуску, пить из граненых стаканов, дизайн которых разработан великой Верой Мухиной, пить с хорошими людьми – вот принципы техники пития.
– Не надо о технике, – попросил Кирилл. – Ты можешь просто выпить? Вот без этого всего?
– А сколько граней в правильном стакане? А, пацаны? – упрямо гнул свое Сидор.
– Семнадцать, – с трудом проговорил Женя. Ему пора было остановиться, но он тоже взял стакан.
– Число Зверя! – со значением поднял палец Сидор.
– Тьфу, опять за свое! – скривился Кирилл. – Не поминай всуе. Ведь под ним день через три ходим! Ну, за знакомство, что ли?
Гришка выпил, подцепил вилкой кусок ананаса из банки и спросил:
– А под кем ходите-то?
– Что есть Сектор? – ответил вопросом на вопрос Кирилл. – Скажи, ученый муж.
– "Сектор – аномальная зона неясного генеза, ограниченная Барьером"! – отбарабанил Гришка.
– И где ты этой дури набрался? Неясного генеза… Очень даже ясного. Первоисточники читать надо.
– Это какие же?
Кирилл процитировал нараспев, раскачиваясь на кровати и при этом толкая локтем Сидора:
– "И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле. И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами…"
– Баба на мутанте, – вставил Сидор.
Кирилл повысил голос:
– "И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее. И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным". Поняли, пацаны? Слушайте дальше: "Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится".
– Чего это он читает? – спросил Гришка.
– "Апокалипсис" шпарит, – ответил Олег. – Блудница – это Москва, а Зверь – Сектор. Правильно?
– Сечешь, пацан, – удовлетворенно кивнул Кирилл. – Вот под ним и ходим, ему и кланяемся. – Взял бутылку и стал наливать. Пока другие пили, он цитировал дальше, иногда вставляя комментарии: – "Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю". Блудница царей из чаши поит, это ясно. Биотин из этой чаши все цари земные лакают.
– А "сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне" – это что значит? – заинтересовался Олег.
– "…Потому что Бог положил им на сердце – исполнить волю Его, исполнить одну волю, и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божии. Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями". Москва и есть. Приятно поговорить с образованным человеком. Вот скоро увидим то, чего ты спросил. И разорят, и обнажат, и плоть съедят. Зверь уже здесь.
– Да ну вас, – буркнул Гришка. – Такое на ночь рассказываете…
За окнами уже заметно стемнело, рядом зарычали моторы БТР.
– О, ночная смена двигатели прогревает, – заметил Сидор. – Сейчас на патрулирование двинут. Наливай, Кирюха, наливай, а то из графика выбиваемся. Обычно к этому часу я уже в стельку!
* * *
Пока ехали к Лихославлю, капитан развернул терминал в "Фердинанде" и открыл базу данных. Новенькие лаборанты оказались интересными типами. К досье Григория Малькова, "хиппи", прилагались три привода в полицию: спекуляции и нарушение информационной безопасности. Уголовных дел на него так и не завели – надо полагать, откупился. По информации Управления, Мальков должен был стать фигурантом еще нескольких дел, но там его личность даже не попала в полицейские рапорты. Скользкий типчик. Помимо прочего, Мальков – владелец довольно серьезной недвижимости в Москве. Зачем такому бросать все и устраиваться лаборантом в медвежий угол? Да еще у самого Барьера?
Второй новичок, Олег Свирцев, был еще интереснее. Сирота, воспитывался в платном интернате, сведения об источнике финансирования отсутствует. Этот был полной противоположностью Малькова – ни в чем не заподозрен, ни в чем не замешан. Странно видеть такого ангелочка в паре с ушлым "хиппи".
Алехин запросил более полное досье на Свирцева. Ответ пришел мгновенно: информация имеется, но доступ перекрыт кем-то с более высоким уровнем доступа, полномочий капитана Алехина недостаточно.
В гостинице "Заря" капитан снял еще одну комнату, перетащил туда шмотки. Потом велел сотрудникам отдыхать, а его не беспокоить до утра, что бы ни произошло.
Шартьев многозначительно подмигнул старлею:
– Капитан займется научными книжками. Ему утром к профессору на экзамен. Я слыхал, хороший студент способен весь курс за одну ночь пройти.
– Удачи, товарищ командир, – скорбно и прочувствованно произнес Делягин. – Ни пуха, ни пера!
Алехин дождался, чтобы зубоскалы убрались, помедлил немного и вышел в коридор. Там было тихо и пусто. Делягин, конечно, сразу же завалился спать, да и Шартьева не слышно. Капитан спустился в холл. За стойкой торчал тот самый администратор, который благодарил его после телепередачи. Алехин направился к нему, облокотился на стойку и попросил:
– Пожалуйста, если вдруг кто-нибудь будет интересоваться, отвечайте, что я не покидал здание гостиницы.
Администратор кивнул с серьезным выражением лица. Он ждал от героического капитана новых подвигов и был готов помочь.
Алехин вышел из "Зари" и прогулочным шагом направился к стадиону. Стемнело, на улицах было пустынно. Капитан увидел сидящего на скамье пожилого восточного мужчину в грязном плаще и присел рядом. Через несколько минут переодетый полковник встал и поплелся к мосту через Черемушку. Капитан, чуть помедлив, отправился следом.
Коростылев ждал его за мостом в тени. Еще раз коротко обсудили план, и полковник напутствовал:
– Если что-то пойдет не так, действуйте по обстановке.
Капитан вышел к назначенному полковником месту и замер, прижавшись к забору. Спустя пару минут он увидел рослого сержанта полиции, который шагал к нему, но Алехина, замершего в тени, не замечал. Капитан приготовился… Вот здоровяк совсем рядом, проходит мимо… Ну, вот теперь… Алехин шагнул к нему сзади и выполнил короткое, до автоматизма отработанное движение.