Олег увидел перед собой оскаленную пасть, возникшую словно из ниоткуда. Еще один шестилап, сидевший на ветке над тропой, резко нырнул, зацепившись задними конечностями за дерево, и едва не достал Олега. Сзади подскочил Сидор и треснул зверя в морду раструбом огнемета, Олег опомнился, вскинул автомат и прошил тварь в упор длинной очередью.
Кирилл догадался выпустить из рук ствол дробовика, рванул из кобуры маузер… АКМС Олега клацнул и будто подавился – заклинило. Но зверь уже получил свою порцию свинца. Тяжелая туша, состоящая, кажется, из одних лишь когтистых лап и оскаленной слюнявой пасти, свалилась в траву, забилась, разбрызгивая кровавые потоки…
– Скорей, скорей! – звал Кирилл, размахивая маузером. По его лицу текла кровь, но возбужденный проводник не замечал, что исцарапан. – Вы что ж, не чуете?! Да скорей же вы!
На поляну хлынула волна отвратительной вони. Все бросились бегом. Низенький коротконогий Кирилл несся так быстро, что поспевали за ним спутники не без труда. А позади раздавался хруст, стрекочущий крик вырвиглоток и вой раненых шестилапов, которым не посчастливилось очутиться на пути стаи мелких прожорливых хищников.
Звуки грызни и рычание остались позади, перед беглецами показался просвет. Кирилл вылетел на опушку и остановился. Вытер лицо и с удивлением уставился на окровавленную ладонь. Спутники догнали его и окружили.
– Рану обработать нужно, – буркнул Алехин.
– Да, брат, отметили тебя. – Сидор помог Кириллу стянуть рюкзак, там была походная аптечка.
– Меня не сегодня отметили, – кривясь, сказал Кирилл. – Все мы давно Зверем меченные, все под ним ходим. Давай-ка скорей, Всплеск скоро.
Он был очень возбужден, вертелся под руками Сидора, который обрабатывал раны на его лице. Кирилл обернулся к Алехину:
– Ну, товарищ капитан, у вас реакция… Спасибо, в общем. Эй, профессор! Петр Ильич, слышишь, что ли? С тебя дробовик, свой я шестилапам оставил.
– Что теперь? – спросил Алехин.
– Сейчас укрытие искать нужно. Через лес короткая дорога, можно было бы попытаться дальше пройти, но не выйдет, не пробьемся, мутанты бесятся. Они, как и я, чуют, ох чуют… Не пропустят через лес. Так что в укрытие. Есть тут отличный погреб, чтобы Всплеск переждать. Сидор, ты закончил?
– На первый случай закончил. Но надо бы, Кирюха, еще тебя подлатать.
– Это уже на месте.
Кирилл снова устремился к одному ему известному укрытию. Олег видел, что проводник то и дело меняет направление, но движется уверенно. Что за препятствия ему приходилось огибать? Из-за чего он ведет не по прямой? Даже задумываться сейчас было некогда. Близость Всплеска и нападение мутантов заставили всех нервничать, Олег тоже ощущал лихорадочное волнение. На ходу он вытянул застрявший патрон, сменил магазин.
Алехин обернулся и бросил:
– Стреляй короткими, не держи спусковой крючок. Три пули – отпустил.
– Ладно! – буркнул Олег.
Он-то понимал, что капитан прав, но принимать поучения от человека, которого ведешь на смерть… И еще Олега беспокоило, что его месть заставила рисковать жизнью проводников. Профессор-то дрянь, его не жалко, а вот Сидор с Кириллом – нормальные люди. Ненормальные, то есть, но люди достойные. Однако менять что-либо было поздно.
Алехин вдруг пошел в сторону.
– Эй, погодите секунду! – крикнул он. – Вон там…
Олег поглядел в указанном направлении. В кустарнике лежал человек. Скорее всего, мертвый. Поодаль валялся рюкзак, из него вывалилась груда спецконтейнеров. В руке человека поблескивал ствол оружия. Что за марка, Олег не знал – оружие было крутое, с наворотами, с подствольником. Рядом с этим чудом штурмовая винтовка Алехина смотрелась скромненько.
Сидор метнулся следом, не тратя слов, ухватил капитана за рюкзак и резким рывком возвратил в походный строй. Алехин развернулся, отбросив руку проводника. Ствол его FN SCAR-H уставился в грудь Сидору. Скорее всего, жест вышел непроизвольно – просто реакция тренированного тела, но Сидор поспешно отступил на шаг.
– Ты чего?
– Не ходи туда, – буркнул проводник, пятясь еще дальше. – Это обманка, мутант тебе голову морочит. Призрак это!
– Там человек. Может, он жив, помощь нужна.
– Говорю тебе, призрак это, – повторил проводник, не сводя глаз с дула штурмовой винтовки федерала. – Нет никакого человека, забудь.
Алехин проследил его взгляд и поспешно отвел оружие.
– Призрак, мутант такой, – твердил Сидор. – Нет здесь никакого мертвеца, обман это, а вон тот – настоящий.
Пока продолжалась перепалка, остановился и Кирилл. Он уже отмахал метров тридцать от призрака и склонился над неподвижным телом. Человек в камуфляжном комбинезоне лежал в неловкой позе, далеко откинув руку. Чуть поодаль валялся АКМ.
– Плохо, – буркнул Кирилл, – этот из "вольных".
Алехин подошел и тоже присел над мертвецом.
– Недавно убит. Застрелен.
– Боюсь, "вольные" в тот подвальчик шли, который я для нас наметил. – Кирилл выпрямился и задумчиво потрогал разодранную когтями шестилапа щеку. – А их оттуда шуганули. Вон там, за пригорком, этот самый схрон, а парень, похоже, с пригорка как раз и скатился. Оттуда его… Осторожней, не высовывайся, служивый!
Капитан шагнул в сторону, чтобы подобрать автомат. Окрик Кирилла заставил его пригнуться. Он обернулся и велел:
– Сейчас проверю, стойте пока на месте. – Подобрал автомат, надел на него вязаную шапочку застреленного следопыта и осторожно поднял над поросшим травой склоном.
Тут же ударила автоматная очередь. Чужой автомат дернулся в руке капитана, пули рванули шапочку. Алехин быстро высунулся над склоном и тут же снова нырнул в укрытие. Вторая очередь на миг запоздала – пули прошили воздух над головой федерала.
– Эй, длинный, пригнись, – бросил Сидору Кирилл. Потом обернулся к капитану: – Нам схрон нужен, а там, мыслю, кто-то из "гербовцев". Может, те самые, которых "вольные" гоняли в кино. В этом, которое Олег принес. Всплеск будет, вот в чем дело. "Вольные" попытались вышибить "гербовцев", не заладилось, и они ушли.
– Своего бросили, – заметил Алехин, – нехорошо.
– Время, время, служивый. Им срочно схрон искать нужно было, да и нам теперь тоже… Есть тут еще одно местечко подходящее, можно бы и успеть добежать, но там же наверняка "вольные" засели! Пока объяснимся с ними, пока то да сё… Нет, не поспеем до Всплеска!
– "Вольные" меня не пустят, – добавил Баргозов.
– Попробуем договориться с этими? – Алехину не нравилась мысль просить людей, которых он считал преступниками, об убежище, но то, что он знал о Всплеске, заставляло принять такое решение.
– Не выйдет. Они ж палят сейчас во всех, кто подойдет… Капитан, не надо!
Алехин снова присел под травянистым склоном и позвал:
– Эй! В здании! Я капитан ФСБ Алехин. Мне и моим людям необходимо убежище, чтобы переждать Всплеск. Прошу вашего содействия!
– Люди, пустите, ведь накроет же сейчас! – присоединился к капитану Сидор. – Всплеск вот-вот начнется!
– Хрен тебе, Снеговик, – ответили из-за холма. – Придумай что-нибудь поумнее.
– Подходи, вольняшки! – поддакнул другой. – Щ-щас я вам гербовых печатей наставлю!
Голос сорвался – человеку было страшно, и от страха он был готов убивать всех, кто только покажется, это прозвучало очень отчетливо.
Капитан оглянулся:
– Профессор, как быть?
Баргозов буркнул:
– Если Всплеск застанет на открытом месте – верная смерть. Как тут быть? Нам укрытие нужно.
– Укрытие нужно, – эхом отозвался Кирилл. – Всплеск идет, я же чую!
– Я попробую обойти справа, – решил Алехин. – Вам нужно их отвлечь.
Олег, пригнувшись, подобрался к склону, быстро выглянул и тут же присел. Он успел разглядеть приземистый дом с провалившейся кровлей. Почерневшие от времени стропила сиротливо торчали в странно потемневшем небе, которое вдруг в середине дня стало приобретать красный оттенок. Олег уже чувствовал смутное беспокойство, которое, как он знал, предшествует Всплеску. Катаклизм приближался, времени было в обрез.
– Чего скачете? – окликнули из здания. – Погодите немного, скоро вам мозги-то припечет! А мы отсюда, из подвала, послушаем, как орать будете!
Алехин скинул рюкзак, снял чехол с подствольника и хмуро оглядел спутников.
– Я пошел.
* * *
Зеленский лежал в отдельной палате районного госпиталя. Он был обвешан капельницами и датчиками. Вокруг толпились доктора и медсестры, все всматривались в показания приборов, перешептывались и качали головами. В углу топталась Танечка Синюхова. Она помалкивала и утирала слезы скомканным платочком, черным от туши. Жалко доброго начальника…
– Непосредственной опасности нет, – бубнил молоденький доктор, – если только не начнется Всплеск. Тогда, как обычно, аппаратуру вышибет, и я не могу ручаться…
– Мне плевать на твои ручательства, Петрищев! – злобно зашипел главврач. – Ты соображаешь, что со мной сделают, если в моем учреждении склеит ласты масовский чиновник? Ты понимаешь, что меня в порошок сотрут? Но прежде я с тобой разберусь, ты понял? Почему не перевезли в область, почему не отправили…
– Да куда его отправлять? – ныл молодой. – Он же нетранспортабелен!
– Мне плевать! Пусть бы помирал где угодно, но не у меня! Не в моем учреждении!
– Непосредственной опасности нет… состояние стабильное…
– Ну, Петрищев!..
Зеленский этого не слышал. Он был не здесь, не в чистенькой палате районного госпиталя. Зеленский находился в зоне боевых действий – на одной из необъявленных войн, которых никто никогда не вел, но которые унесли тысячи жизней. Больше двадцати лет назад.
Он, еще не рыхлый толстяк, а крепкий молодой человек, сидел в пыльной расселине за тысячи километров от Лихославля. Он не знал о существовании такого города, зато отлично знал, что в сорока метрах от него за камнями сидят такие же, как он, молодые тренированные парни, и им больше всего на свете сейчас хочется всадить в него, Зеленского, пулю. Или две. Или три. Потому что он стоит у них на пути. Потому что он уже прикончил троих их приятелей.
Задача казалась простой – вывести колонну беженцев из опасного района, всего-то пятнадцать километров, даже немного меньше. Так называемые повстанцы уже договорились с так называемым законным правительством о перемирии, государства-наблюдатели присматривали за тем, чтобы условия были соблюдены. Однако кому-то из шишек понадобилось, чтобы конфликт продолжался. Смерть нескольких десятков женщин и детей – вполне подходящий повод развязать новую войну. Акцию поручили наемникам, которым все равно, в кого стрелять.
И наблюдатель Зеленский, приказав женщинам спешить изо всех сил, остался, чтобы задержать исполнителей акции настолько, насколько удастся. "Помощь выслали, – так сообщил руководитель миссии наблюдателей, – держись. Нам нужен мир во что бы то ни стало. Никто из беженцев не должен пострадать".
Он то перебегал, то переползал от укрытия к укрытию, стрелял, старался создать видимость, будто обороняется группа хорошо вооруженных солдат. Минут двадцать ему это удавалось. Но сейчас его зажали в расселине и не давали поднять головы. Игры закончились, а из-под наспех наложенной повязки на бедре сочилась кровь. "Состояние стабильное, – в шутку сказал себе тогда Зеленский, – непосредственной опасности нет".
* * *
Получасом позже ухода группы Баргозова в расположении роты техподдержки появился полковник Коростылев. Дежурный офицер провел его в здание научного центра к Делягину и Шартьеву. Федералы сидели в холле и обсуждали последние новости.
Увидев Коростылева, оба вскочили.
– Товарищ полковник! Так вы же…
– Отставить. – Коростылев оглянулся, он ждал, чтобы сопровождавший его лейтенант убрался подальше. – Где Алехин?
– Отбыл с группой научников в Сектор. – Делягин как старший по званию отвечал, Шартьев помалкивал, хотя ему было тяжело сдержаться. – У нас был курьер, вручил приказ о расформировании отдела.
– Я знаю. Почему Алехин ушел в Сектор? Курьер его не застал?
Делягин рассказал о последних событиях: возвращение пропавшего лаборанта, доставленные им сведения, решение Алехина. Полковник слушал, кивал, иногда уточнял детали. Шартьев с Делягиным не могли много рассказать – они не вникали в тонкости, ситуацию знали в самых общих чертах. Коростылев допытывался, стараясь сложить из разрозненных наблюдений картину случившегося. Когда Шартьев назвал фамилию "Свирцев", полковник изменился в лице, резко побледнел и пошатнулся:
– Свирцев? Олег Свирцев? Это был он? Он здесь?
Такая реакция обычно сдержанного Коростылева удивила обоих спецназовцев.
– Да вторую неделю же здесь…
– Группу необходимо остановить!
– Виноват, товарищ полковник, слишком поздно, – отрезал Делягин. – Все проводники ушли с группой, вдогонку выслать некого, связи нет.
– В экстренных ситуациях воинская часть отправляет моторизированную группу, – напомнил Коростылев. – Придется к комроты идти.
– Он без приказа начальства не двинется, – покачал головой старлей. – И потом, проводник сказал – будет Всплеск. Не отправит майор группу, точно.
– Товарищ полковник, вы же в отставке! – выпалил Шартьев. Больше сдерживаться он не мог.
– Значит, уже сообщили… Я же просил придержать эту информацию. Что-то произошло.
– Такие дела, товарищ полковник, – не по уставу выдал Делягин, даже его проняло. – И мы тут…
– Есть служба, с которой не уходят, – сказал Коростылев. – Есть, братцы, такая служба… да вы сами понимаете. Ведь понимаете?
– Так точно.
– Известно, куда Баргозов повел группу?
– Завхоз знает. Он фильм смотрел, который притащил этот самый Свирцев. Говорит, узнал место.
– Вот что, товарищ старший лейтенант. Организуйте мне выход в Сектор. Сможете? Не упоминая о моей отставке, потребуйте, чтобы ворота открыли. Я к завхозу, узна́ю место.
Шартьев с Делягиным переглянулись и хором отчеканили:
– Так точно!
С унылым майором решилось неожиданно быстро. Он только что получил из штаба округа приказ об отставке. Не стать ему подполковником. Офицер пребывал в полном унынии, и в ответ только махнул рукой:
– В Сектор? Ну и валите в свой Сектор. Мне плевать. Этот ваш полковник – он хоть бывал за Барьером? Если опыт есть, то имеется шанс, что проживет больше часа.
* * *
Когда Алехин, пригибаясь, отбежал в сторону и скрылся за кустами, Олег подумал: "Я хочу убить этого человека. Что, если его сейчас шлепнут парни из "Герба"? Нет, это будет как-то неправильно". Он выждал немного, подполз к естественному земляному брустверу, за которым находился дом с подвалом, поднял автомат над головой и, не целясь, выпустил очередь. Короткую – как учил красавчик капитан.
В ответ тут же ударили автоматы "гербовцев". По крайней мере один из них был отличным стрелком – пули выбили куски дерна точно над головой Олега. Он перекатился в сторону и снова дал очередь. Оглянулся на спутников:
– Ну?! Чего ждете? Отвлекайте их! Нужно дать шанс капитану.
После этого окрика и другие начали проявлять активность, отвлекая обороняющихся "гербовцев". Кирилл плюхнулся в траву рядом с Олегом и буркнул:
– Знаешь, сколько патрон к маузеру стоит?
Но когда начал стрелять, патронов он не считал. Сидор, сбросив тяжелый ранцевый огнемет, стал короткими рывками передвигаться от дерева к дереву влево – в сторону, противоположную той, куда ушел Алехин. Время от времени он палил из ружья – так же, как Олег, не высовываясь, лишь выставив ствол. "гербовцы" огрызались короткими очередями. Немного погодя Олег заметил, что стрельба из дома стала интенсивнее, но пули больше не выбивают фонтанчики земли над головой – обороняющиеся заметили новую цель и били по ней.
"Если капитану суждено быть убитым, это должен сделать я, иначе будет неправильно", – снова повторил про себя Олег, сменил магазин на полный и, вскочив, пошел к дому, не прекращая стрелять по окнам. Несколько секунд дом молчал, потом снова ожили автоматы "гербовцев".
Рядом свистнули пули, Олег свалился за куст и замер. В стороне глухо ухнул подствольник, "гербовцы" заорали, но крик тут же был заглушен взрывом гранаты. Из окон вырвались клубы дыма. В кустах справа от здания поднялся Алехин, метнулся к стене и каким-то невообразимым прыжком, удивившим даже Олега, привычного к гимнастическим трюкам, влетел в окно. Коротко простучала его штурмовая винтовка… и стало тихо.
– Эй, капитан! – окликнул Сидор. – Ты живой? Отзовись!
Олег лежал за кустом и боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Ненадежное укрытие он выбрал. Дом молчал.
– Капитан! – снова позвал Сидор.
А небо уже вовсю наливалось красноватым светом, оно словно с каждой секундой опускалось все ниже и ниже, грозя придавить всех, кто оказался на открытой местности. Ветра не было, но деревья скрипели, отовсюду слышались шорох и треск. Олег почувствовал, как закладывает уши, во рту пересохло, и сердце забилось часто-часто. Глаза защипало, выступили слезы. Он догадался: начинается, но встать боялся – дом, занятый егерями, был совсем рядом. А небо, красное, тяжелое, опускалось все ниже, и все громче скрипели деревья, принимая на себя этот непомерный груз. Перед глазами пошли красные круги…
Тут радостно крикнул Кирилл. Олег рискнул поднять голову. В дверях дома показался Алехин, ухватился дрожащей рукой за косяк и кивком указал – входите, мол.
Олег поднялся и шатаясь побрел к дому. На ходу оглянулся. Проводники подхватили под руки профессора и волокли следом. Баргозов поник, голова свесилась на грудь, однако ноги он переставлял, хотя и неуверенно.