- Ох, брось ты эти глупости, Рамос! - загремел он. - Пять минут назад ты готова была взбунтоваться, а теперь я не могу перекусить из боязни нарушить приказ? Будь последовательна, разведчик! Это первое правило службы в коллективе: будь последовательна! Ты можешь быть садисткой, лодырем, можешь быть тупицей, но если ты последовательна, остальные позволят тебе сидеть рядом, когда играют в домино.
- Адмирал, насчет этого нашего бунта…
- Наполовину глупый ход, Рамос, но только наполовину. Если бы ты чуть-чуть пораскинула мозгами, то сообразила бы, что Совет предусмотрел все случайности. С другой стороны, следовало выстрелить в этого мерзавца Хакви. Он ниже тебя по званию, и тебе это сошло бы с рук.
Чи подмигнул мне и расхохотался, увидев, до какой степени я сбита с толку.
- Не понимаешь, как ко мне относиться? - усмехнулся он. - "Я безумен только при норд-норд-весте; когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли". Кто это сказал?
- Гамлет?
- Чертовски верно. Ты довольна, что я заставил адмиралов ввести курс Шекспира в Академии? - Он посмотрел мне в глаза, и на этот раз я увидела проницательность за внешней невменяемостью его взгляда. - Суть в том, разведчик, что я отнюдь не безумен. Да, время от времени ум у меня заходит за разум, но вообще-то моя болезнь называется "не-дать-дерьму-затопить-все". Высший совет, чтоб они провалились, думает, будто это может быть заразно, вот почему я здесь. Полагаю, ты догадываешься, как они используют Мелаквин?
- Да.
- Ну, скорее всего, ты ошибаешься, но кого это волнует? Полагаю, ты уже обдумывала высадку?
- У нас было слишком мало времени, - ответила я. - И информации.
- Ты не получишь ни того, ни другого. До Мелаквина десять часов, и нам приказано высадиться в пределах двух часов после выхода на орбиту. Давай-ка пойдем на камбуз, выпьем по чашке горячего шоколада, обсудим кое-что, а потом немного поспим.
- Вам, в самом деле, лучше держаться подальше от камбуза, сэр. Приказ…
- Плевал я на приказ, - прервал меня Чи. - Я в настроении сделать абсолютно бессмысленный жест открытого неповиновения. Мы захватим камбуз и станем петь неприличные песни, нарочно привлекая к себе внимание. Мы будем приставать ко всем членам экипажа, которые встретятся нам в коридорах, и рассказывать им свою историю. Соевым соусом мы напишем на стене ЗДЕСЬ БЫЛ ЧИ и вырежем свои имена на столешнице, используя нож, длина которого не превышает двадцати сантиметров.
- Адмирал…
- Да?
- А нельзя все это проделать, надев брюки? Он испустил тяжкий вздох.
- Расслабься, Рамос. Лучший способ кому-то отомстить - это заставить завидовать твоей свободе.
Тем не менее он крадучись направился в лазарет.
НАШЕ ПРЕИМУЩЕСТВО
Пока адмирала не было, вернулся Ярун. Глаза у него покраснели, плечи поникли.
- Выше голову, - сказала я.
- С какой стати?
- Это приказ.
- А-а…
Он тяжело привалился к стене рядом со мной. Мы оба слишком устали; хорошо, что было на что опереться.
- И что теперь?
- Я разговаривала с адмиралом. Он предлагает провести небольшое совещание на камбузе, а потом поспать.
Ярун выпрямился.
- Не ожидал таких… разумных… речей от него.
- Чи прекрасно соображает, - ответила я. - Чуть-чуть неуравновешенный, чертовски эксцентричный, но, думаю, он здоровее, чем считает Высший совет. Здоровее в умственном отношении. Физически… Хакви и Проуп все еще разговаривают с Вересианом. Подозреваю, наш добряк доктор нашел какое-то медицинское и, следовательно, законное обоснование, делающее невозможным участие адмирала в высадке, а капитан пытается убедить Вересиана держать свое мнение при себе.
- И кто победит?
- Не мы.
- М-м-м…
Затянувшееся молчание способствовало тому, что сознание у меня начало затуманиваться, и когда Ярун заговорил, я вздрогнула, пробуждаясь от полусна.
- Если мы рассмотрим проблему хладнокровно, то здоровье Чи существенного значения не имеет. У него хватит сил продержаться еще двадцать четыре часа, а этого времени достаточно, чтобы приземлиться и вернуться обратно… если мы сумеем вернуться. Однако чем более ясная у него голова, тем лучше для нас.
- Он не будет обузой, ты это имеешь в виду?
- Гораздо важнее то, что он адмирал, ведь адмиралы Высшего совета - единственные люди, которым хоть что-то известно о Мелаквине. Чи - потенциальный источник информации.
- В составе тех команд, которые приземлялись раньше, тоже были адмиралы, - напомнила я. - Не очень-то это помогло.
- Однако если наша теория верна, большинство этих адмиралов и впрямь были не в своем уме, - ответил Ярун. - Наше преимущество с том, что у нашего еще сохранились мозги, из которых можно что-нибудь выудить.
Дверь лазарета распахнулась, появился Чи. Он надел верхнюю половину формы, но брюки перекинул через плечо, а вместо них натянул мешковатые розовато-лиловые штаны, которые обычно носят хирурги. Кроме того, на голове красовалась хирургическая шапочка того же цвета, а на руках тонкие резиновые перчатки.
- Только гляньте! Ничего себе видок, да? - просиял он.
- Если мы хотим что-нибудь выудить из его мозгов, нужно поторопиться, - сказала я Яруну. - Они разлагаются прямо на глазах.
АДМИРАЛ ДОКАЗЫВАЕТ СВОЮ РАЗУМНОСТЬ (МЫ ИДЕМ НА КАМБУЗ)
Чи: Мне дадут настоящую форму разведчика?
Я: Да, адмирал.
Чи: С торчащими из спины лопастями и всем таким прочим?
Я: Это только для ледяных планет. На Мелаквине климат умеренный, кажется?
Чи: Конечно.
Ярун: Вы уверены?
Чи: Если тебя интересуют технические подробности, могу сообщить, что на полюсах там холод но, у экватора жарко, и между этими точками умеренный климат. Однако по сравнению с ледяными или адски жаркими планетами, погода там незамысловатая.
Ярун: Значит, адмиралу кое-что известно о Мелаквине?
Чи: Кое-что.
Я: Вы хотя бы… примерно представляете, что нас там ждет?
Чи: Почему я должен представлять это?
Я: Адмиралтейство уже не раз посылало команды на Мелаквин. Учитывая, что вы адмирал…
Чи: Рамос, ты хочешь сказать, что я мог бы сознательно послать человека на верную смерть?
Я: Ну, не так высокопарно…
Чи: Слушайте, вы, оба. Лига Наций считает убийц неразумными существами, верно?
Я: Убийство разумного существа является признаком неразумного существа, это так.
Чи: Опасно неразумного, разведчик.
Я: Да, сэр.
Чи: И какое наказание Лига Наций назначает за то, что такому опасному неразумному существу позволяют выйти в космическое пространство?
Ярун: Немедленная казнь всех, принимавших в этом участие.
Чи: Вы когда-нибудь слышали о людях, сумевших обмануть Лигу? О тайно провезенных в космос убийцах, опасных животных или смертоносном оружии?
Я: Нет.
Чи: И не услышите. Черт меня возьми, если я знаю, как они делают это, - но, по моему мнению, Лига целиком и полностью гарантирует, что в космосе ничего подобного не появится, - закон вселенной, столь же безоговорочно действующий, как закон энтропии. Тем не менее я здесь, не так ли?
Я: Конечно.
Чи: Значит, я никогда не посылал людей туда, где, по моему мнению, их ждет смерть. Что и требовалось доказать.
(Пауза)
Ярун: Может, это скорее объясняет, почему Высший совет никогда не покидает Новую Землю?
Чи: Не советую ставить на это свою задницу, сынок. Просто им это слабо, вот и все.
НА КАМБУЗЕ
Камбуз был ярко освещен. Войдя туда из полутемных коридоров, мы замигали, словно только что проснувшиеся совы.
За столом рядом с дверью расположились два лейтенанта, обе женщины; одна в темно-голубой форме корпуса связи, другая - в белой, корпуса жизнеобеспечения. Та, что в голубом, смеялась над чем-то, когда мы вошли; она сидела спиной к нам. Другая женщина с улыбкой на лице подняла взгляд, увидела адмирала, нервно вскочила и вытянулась по стойке "смирно". Первая обернулась и тоже последовала примеру подруги.
- Вольно, - приказал Чи. - Чертовски вольно! Это выше моего понимания, зачем флоту нужно, чтобы люди изображали попрыгунчиков каждый раз, когда в комнату входит офицер. Это, знаете ли, настораживает. Могу назвать пять дальних миров, где решат, что ты вот-вот выхватишь пистолет.
- Херрек, Голдинг, Ниневех, Бискейн… - забормотал себе под нос Ярун.
- И Сите, - добавила я, когда стало ясно, что он в затруднении.
- Проклятые разведчики, - пожаловался Чи лейтенантам. - Головы у них набиты всякой ерундой. - Он уставился на женщину, которая смеялась. - Что ты думаешь о проклятых разведчиках, лейтенант?
- Не знаю, сэр. - Она рискнула бросить непонимающий взгляд на его розовато-лиловые штаны.
- Конечно, знаешь. Ты просто слишком лицемерна, чтобы сказать. - Он резко повернулся ко второй женщине: - А что ты думаешь о лицемерных лейтенантах? Не спеши. Что бы ты ни ответила, кого-нибудь обязательно заденешь.
Женщина сделала глубокий вдох.
- Не думаю, что это честный вопрос, сэр.
Чи восхищенно хлопнул в ладоши:
- Чертовски верно, лейтенант. Я сделал глупость, и уже не в первый раз. Не могу понять, почему люди терпят это. Как тебя звать?
- Берта Дирен, сэр.
- Берта Дирен Сэр, у тебя есть задатки человеческого существа. Если тебе когда-нибудь предложат командовать кораблем, соглашайся. А теперь выметайтесь отсюда, вы обе! Сейчас здесь запахнет смертью.
Лейтенанты торопливо отсалютовали и рванули к двери. Берта Дирен покраснела, как рак. Мы с Яруном расступились, пропуская их.
- Сэр, почему вы так ведете себя с людьми? - спросил Ярун, когда лейтенанты вышли.
Чи улыбнулся.
- Ну, допустим, потому, что я пытаюсь разрушить их стереотипы, демонстрируя нешаблонное поведение… Или, допустим, потому, что мне просто нравится морочить людям головы… Думай, что хочешь. Я так веду себя, и все.
Он с усмешкой смотрел на Яруна, тот ответил ему задумчивым взглядом.
- Горячий шоколад готовят вон там, - вмешалась я.
ГРИБЫ
Ломтики грибов плавали на поверхности горячего шоколада, словно обломки кораблекрушения в океане. Я пила осторожно, стараясь, чтобы грибы не попадали в рот. Проклятые кусочки упорно тыкались в губы, точно желая быть проглоченными.
Никто из тех, кто служит в глубоком космосе, не может долго избегать грибов. На каждом корабле, станции и аванпосте они растут в огромных количествах, растут быстро и энергично в условиях, в которых растения на основе фотосинтеза погибли бы: необычные гравитационные эффекты, искусственная атмосфера, отсутствие необходимых веществ. По контрасту с синтезированной пищей, составляющей основу нашей диеты, грибы выступают в роли "свежего угощения". Флот рассчитывает, что мы будем плакать от счастья.
Я не люблю грибы. Нельзя сказать, что я их ненавижу. Давно прошли те времена, когда меня выворачивало наизнанку при одном виде такого блюда (что-то, фаршированное грибами, грибы au gratin , вареные грибы с жирным сливочным соусом). Теперь я достигла находящегося на большой высоте плато безразличия к этим мерзким серым комочкам. Однако во время высадок я получала истинное удовольствие, срезая грибы всякий раз, когда требовалось собрать биологические образцы.
ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД
Горячий шоколад у нас всегда получался тепловатым, потому что герметический котелок использовался для кофе. Этот котелок необходим, чтобы компенсировать более низкое по сравнению с нормальным воздушное давление на борту корабля. Низкое давление означает, что вода кипит при более низкой температуре, и поэтому кофе получается хуже по вкусу, как, впрочем, и чай, и горячий шоколад. Чтобы компенсировать этот недостаток, нужно готовить их в герметическом котелке, где вода нагревается до нужной температуры и напиток приобретает хороший вкус.
Конечно, в таком котелке неудобно готовить то один напиток, то другой. На борту "Палисандра" имелось три комплекта двигателей на случай поломки, два запасных генератора для создания поля "сперматозоида" и пять резервных, полностью автономных компьютеров.
Однако у нас был лишь один герметический котелок - ив нем всегда варили только кофе. Если кипятить шоколад дольше, он получится еще холоднее.
- Из вас двоих ты старше по званию, - сказал мне Чи. - Выкладывай свои соображения.
Мы непринужденно сидели за столом… или, может, следует сказать - не соблюдая никаких формальностей. Адмирал так далеко откидывался в кресле, что каждые несколько секунд скрипели пружины; более тяжелый человек попросту сломал бы зажимы, крепившие сиденье. Ярун развалился в кресле, локоть одной руки на столе, другая теребит салфетку. Я обеими ладонями сжимала кружку, как бы греясь, хотя на самом деле надеялась, что тепло моих рук согреет шоколад.
- Ладно, - кивнула я. - Все согласны, что климат на планете умеренный?
Оба мужчины проворчали "да".
- И что она похожа на Землю?
- Не стоит исходить из того, что она слишком похожа на Землю, - отозвался Чи.
- Обучение разведчиков на восемьдесят процентов нацелено на то, чтобы штамповать именно подобного рода суждения, - сказала я. - Конкретные характеристики планет отличаются друг от друга, но существует ряд общих направлений. Например, как по-вашему, - Мелаквин имеет флору и фауну?
- Должен, - ответил Чи. - Если этот мир официально предназначен для ссылки, он просто обязан быть таким, чтобы дать человеку возможность выжить. В противном случае изгнание туда было бы равноценно убийству, и Лига Наций объявила бы внеземной флот сборищем неразумных существ. Любой из предназначенных для ссылки миров обязательно предоставляет серьезный шанс выжить - включая Мелаквин. Там должны быть пригодная для дыхания атмосфера, пригодная для питья вода и пригодная для еды пища.
- Выходит, на Мелаквине почти как дома, - сказала я. - Почему, в таком случае, он убивает людей?
- Может, микроорганизмы? - предположил адмирал. - На планете, где существует жизнь, наверняка имеются бактерии, способные вызвать тысячи болезней, к которым у нас нет иммунитета.
- Несомненно… Однако мы будем дышать воздухом из баллона и носить защитные костюмы, - возразила я, - сквозь ткань которых не может проникнуть даже самый мелкий известный нам вирус; к тому же давление внутри костюма выше наружного, и если какой-нибудь микроб хотя бы попытается проникнуть внутрь, его просто выдует наружу.
- А как насчет микроорганизмов, способных переваривать защитные костюмы?
- Существует пять типов защитных костюмов, - начал пространные объяснения Ярун, - изготовленных из разных материалов. Стандартная процедура высадки предполагает, что все члены команды надевают костюмы разных типов. Чрезвычайно мала вероятность, что микробы способны прогрызть разные костюмы с одной и той же скоростью. Поэтому если у одного из нас костюм пострадает, другие узнают об этом до того, как аналогичное произойдет с их костюмами. И конечно, смерть от болезни не бывает мгновенной; даже самым страшным известным нам вирусам требуется, по крайней мере, час, чтобы размножиться до уровня летального исхода. И на протяжении этого часа сенсоры костюмов будут, несомненно, подавать сигналы тревоги - не говоря уж о том, что любой человек в состоянии догадаться о своей болезни безо всякой электроники.
- Однако тогда уже может быть слишком поздно, - заметил Чи.
- Почти наверняка, - согласился Ярун. - И все же у нас хватит времени, чтобы связаться с кораблем и сообщить о проблеме. Болезнь - весомое основание, чтобы потребовать возвращения; и тогда нужно будет продержаться всего пять минут до того, как нас доставят обратно. Даже если мы умрем на борту корабля, наши тела должны быть доставлены в Академию для проверки, где правда выйдет наружу.
- Нет, если Высший совет утаит эту информацию, - пробормотала я.
Ярун пожал плечами:
- Тайна - вещь хрупкая и перестает быть тайной, если становится известна слишком большому числу людей. Может, об одной высадке Совет и мог бы утаить информацию… может, даже о нескольких. Однако если люди пропадают постоянно, кто-нибудь да проговорится. Адмирал, скольких людей Совет отправил на Мелаквин?
Чи на мгновенье задумался.
- Возможно, одного-двух в год. И они делают это по крайней мере лет сорок. Конечно, так долго утаивать серьезные улики невозможно.
- А это означает, что серьезных улик нет, потому что Мелаквин расправляется с людьми слишком быстро.
- Есть идеи насчет того, каким способом это может происходить? - спросил адмирал.
Я чувствовала себя словно курсант, отвечающий на вопросы преподавателя:
- На Канопусе IV есть растения, разбрасывающие семена с помощью сильного взрыва. Если оказаться там в соответствующее время года, даже вибрации одного шага достаточно, чтобы такой взрыв произошел. Пять команд погибли, прежде чем у парней из очередной хватило ума разбежаться на расстояние сотни метров друг от друга. Тогда погиб только один разведчик. Остальные вернулись, доложили обо всем, и в конечном счете Канопус IV был освоен.
- По-твоему, нам следует держаться подальше друг от друга?
Ярун насмешливо фыркнул.
- На планете Серафар обитает раса полуразумных существ, способных менять форму. Они нападали на разведчика сзади, принимали его облик и занимали его место в команде. Держаться там далеко друг от друга значило просто облегчить им работу. Погибли шесть команд, прежде чем следующая докопалась до истины.
- Какое решение ни прими, все сопряжено с риском, - подытожила я. - Однако нет смысла чересчур напрягать мозги. К этому моменту на Мелаквине высадилось уже столько команд, что они наверняка перепробовали все стандартные варианты овладения ситуацией. И ни один не сработал. Значит, мы свободны поступать как хотим.
Последовало долгое молчание; наверное, все размышляли о том, что нам делать с этой свободой.
ОБРЫВ СВЯЗИ
- Конечно, - сказала я наконец, - существует более приятная альтернатива.
- Жажду услышать о ней, - отозвался Чи.
- Если верить словам моего старого инструктора Филара Тобита, не все обследовавшие Мелаквин команды уходили в "Ох, дерьмо"; с некоторыми просто обрывалась связь. Предположим, на планете есть нечто, способное оборвать связь, - ну, типа поля помех.
Ярун задумался.
- Разве Тобит не говорил, что какое-то время передача велась и только потом обрывалась? Если планета обладает полем помех, оно должно было обрывать связь мгновенно.
- Не обязательно, - ответила я. - Допустим, Мелаквин и впрямь обладает каким-то стационарным полем помех. Однако когда корабль опускает "хвост", чтобы высадить очередную команду, то нарушает это поле. Разведчики высаживаются, "хвост" отводится… и на протяжении нескольких минут связь нормальная. Потом поле помех восстанавливается, и связь прерывается.
- Совершенно неожиданно? - спросил Чи. - Никаких тебе статических помех или чего-то в этом роде, пока поле оживает?