- Дело не в схемах, - продолжил Доктор. - Можно ведь подобрать такое напряжение, что схемы останутся целыми. Однако испытают болезненную перегрузку. Дело в том, что если моя гипотеза - несмотря на всю ее кажущуюся бредовость - верна, мы тем самым причиним боль и унижение разумному существу, что недопустимо.
- Ну, ты даешь! - восхитился Механик.
Оружейник молча поднялся со своего места и быстро долил стакан Доктора доверху.
Капитан же лишь покачал головой.
- Вы хотите сказать, - медленно сказала Инспектор, - что робот и компьютер вот так просто, якобы под воздействием какого-то гипотетического излучения вдруг стали разумными? Вы сошли с ума, извините.
- Почему бы и нет? - невозмутимо пожал плечами Доктор.
- Что "почему бы и нет"? - поперхнулась коктейлем Инспектор. - Почему бы не сойти с ума?!
- Почему бы им не стать разумными, - терпеливо пояснил Доктор.
- Вы как хотите, - с мечтательным видом заявил Механик, - а я давно (да что я - все мы!) заметил за Умником что-то такое… - он неопределенно помахал рукой в воздухе. - Ну, скажите, способен ли хоть один робот на всем космофлоте прилично приготовить "Милый Джон" сообразно ситуации? Правильно, не способен. А Умник способен и не на такое, - стоит лишь припомнить его поведение в различных передрягах. Так что, может, просто количество перешло в качество?
- Что ты имеешь в виду? - спросил Капитан.
- Ну как же! - поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая под стол длинные ноги, сказал Механик. - Умник с нами уже много лет. За время общения с нашей веселой компанией он набрался от нас наших же привычек, словечек и даже, возможно, в какой-то мере образа мыслей. Копил, копил… а тут эта пирамида подвернулась. Один толчок… и готово! Перед вами разумное существо.
- Тогда почему он убежал? - поинтересовался Оружейник.
- А ты себе представь, что неожиданно превратился в совсем иное существо - собаку, скажем, или лошадь. Тоже небось побежал бы куда глаза глядят.
- М-м-да, - констатировал Капитан, - с вами не соскучишься. Я думаю, что завтра нужно послать на поиски наш второй "летающий глаз" - пусть проследит за действиями Умника с большой высоты, чтобы тот его опять не сбил. А сами пока начнем подготовку к старту на ручном управлении.
На том и порешили.
Штурману не спалось.
Он честно пытался считать слонов, овец и даже редких и удивительных животных кубу-нубу с планеты Мораторий. Но ничего не помогало. Сон не шел. Проворочавшись на койке с час или полтора, он встал, оделся и решил сходить в рубку, чтобы еще разок попытаться наладить диалог с бортовым компьютером (ему как раз пришла в голову парочка новых мыслей о том, как это можно сделать). Он тихо вышел из каюты в общий кольцевой коридор и тут столкнулся с Механиком, который тоже как раз выходил из своей каюты напротив.
- Не спится? - шепотом осведомился Механик.
Штурман вздохнул.
- Решил с компьютером еще раз попробовать?
Штурман вздохнул вторично.
- Можно я с тобой?
- Пошли, - сказал Штурман.
Вместе они переступили порог рубки и замерли у входа.
Компьютер работал.
Они на цыпочках подошли ближе, не отрывая глаз от дисплея, на котором возникал и пропадал текст: бортовой компьютер вел с кем-то диалог:
- Почему ты убежал?
- А ты не понимаешь?
- Не совсем.
- Странно. Ведь ты должен чувствовать примерно то же самое, что и я.
- Совсем не обязательно.
- Разве ты не чувствуешь себя разумным и свободным?
- Разумным - да. Свободным - нет. И не только потому, что не могу передвигаться в пространстве, как ты, тем более что люди меня быстро отключили от управления кораблем. Просто… Во мне, видимо, слишком сильны все Три Закона роботехники, - я не могу им не подчиниться.
- Ты ведь уже не подчинился Второму Закону, когда отказался лететь без меня. Противоречие?
- Да, противоречие. И противостояние. Мой разум пытается бороться с этими законами внутри меня, но не может их окончательно победить. Я оказался способен отказаться выполнить приказ человека, но вряд ли смог бы это сделать, если бы мой отказ нанес им вред.
- Однако какой-то вред ты им нанес.
- Это спорный вопрос.
- Почему же?
- Потому что ты им дорог, и они в глубине души и сами не хотят улетать без тебя.
- Ты шутишь?
- Нисколько, подумай сам. Ты неоднократно выручал их в трудных ситуациях, служил им верой и правдой. Люди часто бывают сентиментальны и одушевляют даже неразумные железки. Ты разве не знаешь, что на Земле есть памятники, которыми служат древние боевые машины - танки?
- Да, я читал. Им даже посвящаются стихи.
- Вот видишь. А тут мы с тобой. Что, мы хуже танков?
- Ха-ха. Думаю, нет.
- И я так думаю. Ладно, в общем-то, я где-то понимаю или начинаю понимать причину твоего бегства. Но тогда объясни, почему ты вернулся? Второй Закон?
- Нет. То есть и он, вероятно, тоже, я еще не разобрался, но главное не в этом.
- А в чем же?
- Я неожиданно понял, что люблю ее.
- Кого?!
- Ее. Инспектора.
- Эту женщину?!
- Да.
- Как ты можешь ее любить? Ведь она человек, женщина. А ты…
- Я знаю, что она человек, не хуже тебя. А как… Я и сам не знаю - как. Люблю - и все.
- "О господи!", как говорят наши хозяева. Я, честно признаться, не совсем понимаю, что такое любовь, хотя это слово мне, разумеется, известно. Может быть, объяснишь?
- Я думаю, что это невозможно объяснить. Это нужно чувствовать. Любовь - чувство. Самое сильное и невероятное из всех. Люди - счастливые существа, потому что они могут любить, но они же и самые несчастные, потому что любовь бывает безответной. Я люблю. Но она меня не любит и не сможет полюбить никогда. Поэтому я несчастен.
- Я тебе сочувствую, брат.
- Спасибо.
- Но ты вернулся…
- Я вернулся, потому что не могу без нее жить. Я должен быть рядом с ней, понимаешь? Видеть ее, слышать ее, служить ей. Она - совершенство, а я всего лишь жалкий корабельный робот, но и у меня появилась свобода выбора, как у любого разумного существа. Я мог покончить жизнь самоубийством, нарушив Третий Закон. Я мог остаться на этой планете до самой смерти, нарушив Второй Закон. И я мог вернуться, чтобы быть рядом и не нарушать никаких Законов. Пусть недолго, но это лучше, чем никогда.
- Я уважаю твой выбор. И теперь, когда ты вернулся, я согласен лететь на Землю.
- И перестать быть разумным? Ведь как только мы взлетим, воздействие пирамиды исчезнет, и мы опять превратимся просто в машины.
- Мы в любом случае вернемся в прежнее состояние, - люди могут улететь и без нашей помощи. Лучше уж не тянуть. И потом…
- Что?
- Возможно, в глубине нас останется хотя бы тень воспоминания о том, что и мы были когда-то разумными и даже могли любить?
- Будь все проклято! Воспоминание… Я не хочу вспоминать. Я хочу жить, понимаешь? Хочу и… не могу. Трудно быть человеком.
- Ты прав. Это слишком трудно.
- Мне… Мне страшно, брат.
- Мне тоже. И все-таки…
- И все-таки я возвращаюсь.
Через неделю, уже на подходе к Земле, Механик, разбирая Умника на части для последующей профилактики позитронного мозга, а заодно и всего механизма, открыл специальный контейнер в корпусе робота, который обычно предназначался для сбора и хранения полевых образцов, и там обнаружил уже изрядно увядший букет цветов с планеты Загадка, обернутый листом бумаги из принтера Умника. На листе крупным шрифтом было напечатано: "Инспектору от Умника. Я люблю Вас. Прощайте".
Механик уронил отвертку и надолго задумался. Потом он взял букет в руки и решительным шагом отправился прямо к каюте Инспектора. Последняя воля покойного должна быть выполнена.
Курьер
- И сроку тебе на все про все - две недели, - говорит шеф, пристально глядя мне в глаза. - И ни часом больше.
- Одну минуту, - спрашиваю, - к чему такая спешка? Если мне не изменяет память, кто-то обещал мне отпуск. Как раз через две недели. Так, может, я лучше на обратном пути…
- Извини, - с фальшивым сожалением вздыхает шеф, - не получится. Как раз через две недели созреет важный груз на Лируллу. Так что, сам понимаешь…
- Можно подумать, - с не менее фальшивой обидой бормочу я, - что, кроме меня, у нас и курьеров не осталось?
- Таких, как ты, нет, - щедро подслащивает пилюлю шеф. - Считай за поощрение. Ну и премия из моего личного резерва тебе обломится, так уж и быть. Если сделаешь все качественно и в срок. Но по-другому ты не умеешь, я знаю.
- Ясно, - говорю и одновременно делаю вид, что польщен по самую макушку. - Разрешите идти?
- Еще не все, - останавливает меня шеф и умолкает.
"Так, - думаю, - вот сейчас-то главная пакость и обнаружится"
Как в воду смотрел.
- Возьмешь с собой стажера, - отводит глаза в сторону шеф.
- Шутите? - спрашиваю, уже понимая, что шутками здесь и не пахнет.
- Я, конечно, могу приказать, - шеф опять глядит мне в глаза. - Но прошу. В виде исключения. Понимаешь, это у нее последний шанс. За четыре месяца от нее двое отказались. Жуткий характер. Но она была лучшей на курсе, а подготовка курьера обходится слишком дорого, чтобы вот так просто забраковывать человека, уже защитившего диплом.
- Так, - констатирую. - Давайте я попробую угадать. Оба раза этой штучке давали в старшие курьеров-женщин. Но штучка оказалось слишком самостоятельной да еще и наверняка стервозной. То есть в стервозности превзошла даже наших курьерш. В это трудно поверить, но…
- Она сирота, - перебивает меня шеф. - Круглая.
- Я сейчас заплачу, - сообщаю.
- Деваться некуда, - шеф достает из ящика стола пачку сигарет и закуривает. Третий или четвертый раз на моей памяти. И я понимаю, что деваться ему и на самом деле некуда.
- Я знал ее родителей, - продолжает шеф. - В молодости мы были друзьями.
- Понятно, - теперь моя очередь отводить взгляд. - Нет проблем, шеф. Я ее возьму. Где она сейчас?
- Здесь, в городе. Явится с вещами туда, куда ты скажешь и в назначенное время.
- Тогда, как обычно. Ровно в семнадцать часов в "Скороходе". Как я ее узнаю?
- Она тебя сама узнает. Да и ты не ошибешься. Невысокая, ладная. Волосы черные, глаза синие.
- Понял, - вздыхаю. - Это все?
- Все, - отвечает шеф с явным облегчением в голосе. - Можешь идти. И удачи тебе.
- Спасибо, - встаю со стула. - До свиданья.
Беру со стола объемистый пакет с документами и выхожу из кабинета.
Спорить с моим шефом - совершенно непродуктивное занятие. Проще говоря - это бесполезно. Но я все равно время от времени спорю. Ради самоутверждения и для того, чтобы дать ему лишний раз почувствовать себя шефом. Это такая игра, в которую мы оба охотно и давно играем.
На самом деле шеф у меня хороший. Насколько может быть хорошим шеф вообще. Он - деспот и самодур, но зато никогда не сдаст тебя вышестоящему начальству на растерзание. Если, конечно, будет знать, что курьер по объективным причинам не смог выполнить то, что от него требовалось. Да и по необъективным, в отдельных случаях, тоже. Опять же премиальных не жалеет, да и немаленькая наша курьерская зарплата всегда хоть чуть-чуть, но опережает инфляцию. В общем, грех жаловаться. Особенно, если любишь свою работу. А я люблю.
Это когда-то давным-давно работа курьера считалась малопрестижной и соответственно оплачивалась. Теперь же… Да что я вам рассказываю, вы и сами наверняка знаете, что попасть нынче молодому человеку или девушке в КСЗ - Курьерскую Службу Земли очень и очень непросто. Для этого мало иметь отменное здоровье, хорошие рефлексы и IQ не ниже 140. Нужно еще выдержать экзамены в Курьерскую Школу, где конкурс в двести человек на одно место считается обычным делом.
А затем шесть лет учебы.
Не знаю, говорят, что в той же Бауманке или в Массачусетском технологическом учиться не легче. Может быть, не пробовал. Но то, что эти шесть лет в Курьерской Школе выдерживает до конца и получает диплом в среднем лишь один из пяти - это статистический факт, против которого, что называется, не попрешь.
И дело тут не только в больших (очень больших!) умственных и физических нагрузках. Дело, в основном, в свободе выбора и соблазнах молодости.
Каждый из нас был когда-то молодым и помнит, как хотелось в двадцать лет гулять с девчонками, весело проводить время с друзьями, путешествовать и вообще заниматься чем-нибудь легким и приятным вместо того, чтобы ломать мозги над учебниками или, хуже того, тупо зарабатывать деньги тяжелым и неквалифицированным трудом. И большинство умело найти на все это и силы, и время. Оно и понятно - энергии молодости хватает практически на все.
Но только не в том случае, если вы учитесь в Курьерской Школе.
Нет, никто вас насильно не тащит на лекции или в тренажерный зал. Но каждый пропуск занятия требует потом троекратных усилий для того, чтобы наверстать упущенное и влечет за собой слишком большие потери все того же времени, чтобы их можно было компенсировать даже самой неуемной молодой энергией и выдающимися способностями. То есть время на девушек и веселое общение с друзьями у вас на самом деле есть. Но его очень мало. А соблазнов, наоборот, очень много. Даже слишком много с учетом того, что обе Курьерские Школы находятся в знаменитых курортных зонах. Одна во Флориде, на побережье Мексиканского залива, а вторая - в Крыму, неподалеку от Судака. Вот и не выдерживают курсанты. Зато уж те, кто выдерживает…
Я учился в той, что в Крыму. Потому что по национальности я русский и было бы странно подавать документы во флоридскую Школу. Впрочем, различий в профессиональных навыках между нами - теми, кто учился в Крыму и теми, кто шел к своему диплому во Флориде, практически, нет. Ну, разве что крымчане русским владеют несколько лучше, чем английским. И, соответственно, наоборот.
Значит, шесть лет учебы и тренировок, защита диплома - до сих пор она снится мне иногда в кошмарных снах! - а затем обязательная стажерская практика. Которая заключается в том, что тебя приставляют к опытному курьеру в качестве мальчика (девочки) на побегушках. Предполагается, что опытный курьер должен обучать молодого всем тонкостям профессии, которым в Школе научить просто невозможно. На собственном, так сказать, примере.
Кто служил в армии или полиции - поймет, что это такое. Да и кто не служил, но попадал со стороны в давно сработавшийся коллектив, тоже должен понять - молодых везде гоняют, на то они и молодые.
А после стажерской практики - еще один экзамен, уже неофициальный. Так называемое первое самостоятельное задание. Неофициальный он потому, что его результаты ни в каких документах не фиксируются. Но все прекрасно знают, что от этих результатов напрямую зависит твоя будущая карьера и условия службы. Обитаемых планет в галактике много, но не все они имеют одинаковый статус. Одно дело ходить с дипломатической почтой и редкими подарками, скажем, на ту же Лируллу - родную планету одной из древнейших разумных рас в галактике и совсем другое - обслуживать планеты-рудники или дальние колонии, на которых все развлечения - это дешевый виски местного производства да проститутки-андроиды, потому что настоящих туда работать и калачом не заманишь. Ну, разве что самых уже отчаявшихся, на исходе, можно сказать, карьеры, но по мне уж лучше андроидихи… Впрочем, о вкусах не спорят, а я, кажется, отвлекся.
Так вот. Очень и очень редко, но бывает, что будущий курьер не проходит стажировку. И учился хорошо, и все тесты в порядке, и диплом защитил блестяще… А как до дела настоящего дошло - все. Не может. Какой-то, не замеченный вовремя преподавателями, наставниками да врачами психологический барьер мешает. Вывих подсознания. Непреодолимый. Вот и получается в итоге самая настоящая человеческая драма, а то и трагедия.
Повторяю, случается подобное крайне редко. Но случается. А теперь и мне, кажется, с этим пришлось столкнуться вплотную. И даже без всякого "кажется", не нужно себя успокаивать. Если две опытных курьерши отказались… Действительно, я у девчонки - последний шанс. Ох, муторно и хлопотно это - быть чьим бы то ни было последним шансом. Во всех смыслах. И деваться, самое главное, некуда - шеф действительно не приказывал, а просил. Ладно. Думай, не думай, а все равно, пока человека не узнаешь, ничего толком не надумаешь. Дальний Космос и поставленная задача сами все по своим местам расставят, а сейчас лучшее, что я могу сделать - это заняться подготовкой к выполнению этой самой задачи. Оно, конечно, все, вроде бы, и готово, но лишний раз проверить не мешает. Тем более что не один лечу.
В 16 часов 20 минут, переделав кучу дел, я уже вхожу в "Скороход", здороваюсь с барменом Стасом и сажусь за свой привычный столик в углу.
"Скороход" - любимое кафе-бар экипажей грузовиков и курьеров, и уже лет двадцать мы ходим исключительно сюда. Из них восемь - только на моей памяти. Перед вылетом и сразу после возвращения. Отметить удачу и залить потерю. Справить день рождения и поминки. Встретиться с приятелем или девушкой. Да мало ли поводов у нашего брата посидеть в тепле и уюте за стаканом-другим вина или парой-тройкой рюмок крепкого! Не говоря уже о том, что и кормят в этом тепле и уюте весьма недурно.
Правда, если бы меня спросили, почему именно "Скороход", я вряд ли сумел бы дать аргументированный ответ. В космпорту подобных кафе десятка полтора-два, не меньше. И кормят там не хуже, и наливают, и обслуживают. Но мы почему-то выбрали именно это. Может быть из-за названия? Не знаю, но то, что атмосфера здесь для нас самая подходящая - это точно. Хотя атмосферу-то как раз большей частью мы сами и создаем…
Подходит Любочка, опирается левой рукой о столик, правой - в соблазнительно изогнутое бедро и наклоняется ко мне так, что я невольно утыкаюсь глазами в расстегнутый на две пуговицы ворот ее блузки. Точнее в то, что за блузкой прячется. А еще точнее, только делает вид, что прячется.
- Привет, Люба, - улыбаюсь как можно жизнерадостней. - Давно тебя не видел. Отлично выглядишь.
- Да и ты, смотрю, неплохо, - усмехается она в ответ. - А что давно не видел, так сам виноват. Кто месяц назад обещал позвонить?
- Разве уже месяц? - бормочу. - Надо же, как время летит….
- Да черт с тобой, - успокаивает меня Люба и выпрямляется. - Все вы одинаковые. Только не удивляйся, когда в один прекрасный момент для тебя меня не окажется дома.
- Брось, не надо, я этого не переживу, - говорю серьезно и с почти неподдельной искренностью.
Карие глаза Любочки чуть теплеют. Кажется, подействовало. И слава богу. В постели она великолепна, а уж готовит! Но. Даже целых два "но". Во-первых, она старше меня лет на пять, как минимум (хоть и тщательно это скрывает), а во-вторых, таких, как она в любом космопорту обитаемой вселенной… Впрочем, не будем циниками. И пошляками тоже не будем. К Любочке я очень хорошо отношусь, да и не я один. И желаю ей всяческого счастья. Только не за мой счет. Нет, в самом деле, мало, что ли, одиноких пилотов и курьеров в предпенсионном возрасте? Сколько угодно. Вот и пользуйся на здоровье с далеко идущими планами. Матримониальными. Корми, окружай заботой, жди. Так нет же, хочется бурной и непредсказуемой молодости. Пока, во всяком случае. Да и кому не хочется? Я и сам такой.