- Тебе ужин, - спрашивает Люба, - или только выпивку?
- Никакой выпивки, - отвечаю. - Увы. В двадцать ноль-ноль стартую. А вот заправиться не откажусь. Поэтому принеси-ка ты мне порцию солянки, бифштекс, как я люблю, салатик из огурчиков-помидорчиков, сок гранатовый свежевыжатый - большой стакан. Ну и кофе, разумеется. На финал.
- Хорошо, - кивнула Люба. - Сейчас все будет. Улетаешь, значит?
- Служба, - пожимаю плечами.
- А когда вернешься?
- Надеюсь, через две недели.
- Ну, спокойного неба тебе.
- Спасибо.
Любочка отходит, а я наливаю себе минералки, откидываюсь на стуле и оглядываю зал.
В это время суток, он еще не забит до отказа, но понемногу уже наполняется. Однако что-то никого из знакомых я пока не вижу. Впрочем, и к лучшему, наверное.
Когда пришел черед кофе, стрелки моих часов вплотную приблизились к пятичасовой отметке.
"Интересно, опоздает или нет?" - думаю я, и на первом же глотке поднимаю глаза и вижу, что она уже внутри кафе. Стоит рядом со стойкой и о чем-то говорит со Стасом. Наверное, спрашивает обо мне. Так и есть. Стас поворачивает голову в мою сторону, она смотрит туда же, и наши глаза встречаются. Мои серые с ее синими.
Даже в полумраке кафе и на таком расстоянии их синева кажется пронзительной. Особенно в сочетании с антрацитовым блеском ее волос.
Я поднимаю руку, обозначая свое местонахождение, она улыбается, благодарно кивает Стасу и легкой походкой направляется к моему столику.
Наша курьерская неофициальная форма - кожаная коричневая приталенная куртка, синие плотные джинсы и кроссовки - сидит на ней, как влитая, и я невольно любуюсь ее и на самом деле ладной фигуркой. А с учетом того, что грудь у моего стажера, кажется, размером уж точно не меньше третьего, то…
- Здравствуйте, - говорит она чуть глуховатым, но приятным голосом, неожиданно оказываясь совсем рядом. - Я ищу Сергея Григорьева. И бармен сказал мне, что это вы.
- Бармен вам не соврал, - отвечаю по возможности благосклонно. - Сергей Григорьев - это я. А вы…
- Ирина Родина, - представляется она. - Ваш стажер.
- Как, извини?
- Родина. Ударение на первом слоге. Такая у меня фамилия. А зовут Ирина. Вас что-то не устраивает?
- Нет, что ты. Все замечательно. Родина, значит. Ирина. Мой стажер. Очень хорошо. Приблизительно так мне тебя и описывали. Присаживайся, Ирина, в ногах правды нет. Ужин, кофе, сок?
- Спасибо, я не голодна. Но от кофе не окажусь.
Я делаю знак Любе, привлекая ее внимание, подымаю чашку с кофе и показываю один палец. Люба согласно наклоняет голову. Ирина чуть медлит, но все же садится, предварительно скидывая с плеча на пол дорожную сумку.
- Это твои вещи? - спрашиваю.
- Да.
- Документы с собой?
- Разумеется.
- Покажи.
Она расстегивает замок на куртке (так, а лифчика-то наш стажер, оказывается, не носит…), лезет во внутренний карман и протягивает мне удостоверение личности и предписание.
Небрежно просматриваю и возвращаю.
- Все в порядке. Кстати, это ничего, что я к тебе на "ты"?
- Ничего. Вы старше и опытней - это естественно.
- Только не обижайся.
- Да я вовсе не обиделась. С чего вы взяли?
- Мне так показалось. Вообще, старайся как можно реже на меня обижаться. Даже, если тебе покажется, что я достоин твоей обиды.
- Почему?
- Потому что это совершено непродуктивно. Будет все равно по-моему, а ты на этом потеряешь массу нервных клеток.
- Это совет? - она чуть приподнимает вверх черные, изящно очерченные брови.
- Причем добрый, - уточняю. - Приказать в данном случае я, как ты понимаешь, не могу.
Она явно хочет что-то сказать в ответ, но тут Люба приносит кофе.
- Спасибо, Любочка, - я чуть касаюсь руки официантки. - И принеси счет, пожалуйста. Мы скоро уходим.
- Хорошо, - Люба бросает на моего стажера красноречивый взгляд, картинно изгибает левую бровь и удаляется, покачивая бедрами.
Пью кофе и смотрю ей вслед. Все-таки потрясающая задница у этой женщины. В двадцатом веке была такая американская киноактриса - Мерилин Монро (я видел один классный фильм с ее участием). Так вот у нее, возможно, задница была лучше. Совсем чуть-чуть.
- Я вижу, вы тут всех знаете, - невинно замечает Ирина.
- Не всех, - я ставлю пустую чашку на блюдце. - Но многих. Это естественно. "Скороход" - наше кафе. Курьеров и пилотов грузовиков. Или ты не знала?
- Знала. Но бывала здесь редко.
- Понятно, - мне хочется немного ее успокоить. - Ничего, еще надоест.
- Спасибо, - Ирина смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, что в последующие две недели мне и на самом деле придется нелегко.
Административный контроль, таможенный контроль, бактериологический контроль… Хорошо еще, что все действия, как с нашей так и с контролирующих сторон доведены до автоматизма, и ровно в восемнадцать часов и сорок минут робот-автокар лихо подруливает к моему кораблику типа "Гермес-8М" (бортовой номер К- 15, неофициальное имя "Стриж") и тормозит напротив входного люка.
- Мы прибыли, - сообщает нам стандартно-жизнерадостный голос робота. - Не забывайте свои вещи в салоне и багажнике. Счастливого пути!
- И тебе того же, - бормочу я, откатываю в сторону дверцу, ступаю на керамлитовые плиты космодрома и делаю глубокий вдох.
Я люблю эти минуты. На взлетном поле всегда, даже в саму тихую погоду, есть ветерок. Летом он доносит сюда запах леса и окрестных лугов, зимой - морозного или влажного снега, осенью - умирающих листьев, весной - лопнувших почек и только что оттаявшей земли. Но в любое время года здесь пахнет также и ракетным горючим, смазкой, озоном, металлопластом и… космической далью. Именно далью, а не простором. Потому что слово "простор" для космоса, даже ближнего, не подходит. Слишком оно маленькое. А вот "даль" - то, что надо. Не смотря на всю его потрепанность и стертость от длительного употребления. Да, космической далью, если где и пахнет, то именно здесь - на взлетном поле космодрома. И те, кто хоть раз в эту самую даль залетал, поймет, о чем я говорю.
За двадцать минут до старта, мы полностью к нему готовы. Перед этим я успеваю ознакомить Ирину со "Стрижом: показываю ее каюту - каморку метр семьдесят на два десять, где только и помещается стандартная койка, рабочий стол с терминалом бортового компьютера, стул-кресло и встроенный шкаф для одежды и личных вещей; санитарно-гигиенический блок; камбуз, рубку управления; свою каюту; трюм и двигательный отсек. Впрочем, все это чистая формальность - уж кто-кто, а человек, окончивший Курьерскую Школу, знает устройство корабля "Гермес-8М", используемого КСЗ, досконально.
За пятнадцать минут до старта мы уже сидим в рубке управления и еще раз проверяем все системы корабля. Точнее, проверяю, разумеется, я, а Ирина лишь дублирует мои действия. Так и положено по инструкции - стажер должен обрести необходимый практический навык, чтобы впоследствии мог работать самостоятельно.
И вот - старт. Земля проваливается вниз, и на обзорном экране перед нами распахивается чистое небо…
Еще какую-то сотню лет назад для того, чтобы оторваться от планеты и выйти на околоземную орбиту, требовалось затратить море энергии и сжечь при этом озеро горючего. Но с тех пор, как был изобретен гравигенератор, позволяющий компенсировать силу притяжения Земли-матушки почти в ноль, проблем с выходом в космос практически не осталось. Да, мы по-прежнему сжигаем для этого водородное топливо и пользуемся ракетным принципом движения, но энергии, а значит, и денег тратим, по сравнению с прежними временами, не в пример меньше.
На орбите я перевожу гравигенератор в режим искусственного тяготения (не люблю невесомость, даже кратковременную) и жду, когда наступит время отрыва.
- Восемь минут, - констатирует Ирина.
- Да, - киваю. - Все штатно.
- Хотелось бы все-таки знать, куда мы идем, - говорит она. - Не то, чтобы я очень любопытна, но…
- Потерпи, - отвечаю. - Вот ляжем на курс, узнаешь. Все расскажу в подробностях, ничего не утаю, не волнуйся.
На самом деле я, разумеется, мог бы найти время, чтобы сообщить моему стажеру и место назначения, и суть задачи. Мало того - это входит в мои обязанности. Но проверка на терпение и выдержку тоже не помешает. Вот я и проверил. И она проверку выдержала. Чуть-чуть не дотянула до идеала, но идеала мне и не надо, - я сам от него весьма далек.
КСЗ - Курьерская Служба Земли была создана семьдесят два года назад. То есть, на планете, насколько мне известно, еще живы двое-трое из тех, кто первыми нашили на левый рукав коричневой кожаной куртки изображение древнегреческого бога Гермеса в крылатых сандалиях, сели в специально переоборудованные корабли и отправились развозить конфиденциальные документы и почту, а также небольшие ценные грузы по всей обитаемой Вселенной. На планеты-колонии землян, а также планеты-метрополии и, опять же, колонии тех разумных галактических рас, с которыми Земля установила дипломатические отношения, торговые и культурные связи.
Поначалу таких планет было не очень много, и два-три десятка курьеров, выполняя в основном заказы ИКСНП - Исполнительного Комитета Совета Национальных Правительств, вполне справлялась с возложенными на них обязанностями. Однако планеты-колонии, планеты-рудники и сырьевые базы, чем дальше, тем больше стали появляться не только у таких стран как Россия, Китай, Индия или США, но даже и у отдельных сверхмощных корпораций. А где растущие корпорации - там, разумеется, и курьеры. Потому что не все можно передать с радиоволной или при помощи сверхдальней связи. Так было, так есть и так будет.
Очень скоро курьеров стало не хватать. И государства, и корпорации быстро сообразили, что заводить каждому свою собственную курьерскую службу в данном случае, когда нужно преодолевать немыслимые межзвездные пространства, слишком накладно и хлопотно. А лучше всего скооперироваться, укрепить и заодно расширить ту, которая уже имеется - Курьерскую Службу Земли. С целью ее дальнейшего совместного использования. Это и было сделано к всеобщему удовлетворению, и с тех самых пор профессия курьера приобрела ту уважительную известность и тот высокий статус, которые имеет по сей день.
Восемь минут прошли.
Отрыв.
Нам и делать ничего не надо, кроме как следить за действиями компьютера. Он и действует. Как всегда, безошибочно. Впрочем, это лишь на моей памяти. Инструкции и уставы, как известно, пишутся нервами и кровью, а в соответствующей инструкции сказано ясно и однозначно: "Пилот обязан находится в рубке управления и контролировать отрыв корабля с орбиты вплоть до начала его автоматического разгона". И правильно. Компьютер - это всего лишь компьютер, и в ответственный момент оставлять его без догляда нельзя.
Тем не менее, у нас все в порядке. Земля уже за кормой, затем "Стриж" выходит из плоскости эклиптики, нацеливается тупым своим носом куда-то в район Плеяд и начинает разгон до той скорости, которая позволит ему уйти в гиперпространство. Или, как говорят космолетчики, в "кисель". Значит, у нас теперь ровно девять часов свободного времени. На все хватит.
Меня будит сигнал "подъем!".
Открываю глаза и смотрю на часы. Все правильно - сорок пять минут до расчетного срока перехода в "кисель". Как раз встать, принять душ, одеться и выпить чашку чая. Ни кофе, ни еда перед входом в гиперпространство не рекомендуются - может стошнить. Причем совершенно не важно, лопоухий ты щенок или опытный космический волчара - время от времени блюют все. Можно десять раз подряд входить в "кисель" и чувствовать себя при этом совершенно нормально. А на одиннадцатый - на тебе: тошнота и рвота до выворачивания желудка наизнанку. И никто не знает, какими именно причинами обусловлена данная реакция организма. Те же медики, например, утверждают, что все это причуды нашего подсознания и ничего больше. Возможно, так оно и есть, спорить не стану. Но то, что скачок в гиперпространство штука в целом для человека неприятная, - это точно. Да и находиться долго в "киселе" тоже, скажу вам, - это не на пляжах Эдема валяться.
Кстати, о "валяться". Я кошусь влево и вижу, что Ирина тоже уже проснулась и смотрит на меня. Все-таки удивительной синевы у нее глаза. Да и все остальное тоже… удивительное. Как выяснилось.
- Встаем? - спрашивает она.
- А как же! - бодро отвечаю и чувствую, что встать собираюсь не только я.
Э, нет. Не время, дружок. Хорошего понемножку. Вскакиваю с койки, натягиваю трусы, подхватываю летный комбинезон и уже с порога каюты сообщаю:
- Я быстро в душ. Потом ты, а я за это время чай приготовлю. Жду тебя в камбузе.
И торопливо шагаю за порог.
Вообще-то, спать со стажерами Устав не запрещает. Особенно, если стажер противоположного пола. Но случается это, насколько мне известно, не часто. И дело даже не в том, что мешают всякие там негласные правила (хотя и они тоже - курьер, переспавший со стажером, невольно отнесется к его работе менее объективно). Просто заниматься сексом в гиперпространстве весьма проблематично. Конечно, некоторые, особо одаренные, все-таки ухитряются скрасить таким образом свое пребывание в "киселе". Но это - особо одаренные. А мы говорим о нормальных людях. Нормальному же человеку в "киселе", даже мысль о сексе в голову не приходит. Не до секса, знаете ли, - тут лишь бы остатки позитивного отношения к жизни в душе не растерять. И, главное, что как лекарство, секс в гиперпространстве тоже не действует. Обычно как бывает? Хреново человеку, находит он себе партнера или партнершу и в койке хотя бы на время забывает о том, что ему хреново. Раз забылся, два забылся - глядишь, и вылечился. Снова глаза блестят, и ноги пружинят. А в "киселе"? В точности наоборот. Покувыркаешься с партнершей (пусть даже и виртуальной) и кажется, что вообще последнюю энергию психическую на это дело угрохал - вешаться впору. А уж если это живой человек… Нет, ребята и девчата, пару раз я пробовал - больше не хочу. И вам не советую. Разумеется, если вы, как уже было замечено, не особо одаренные в этом смысле.
И все-таки уж очень быстро у нас это с Ириной получилось. А главное, что я так и не понял, кто был главным инициатором. Наверное, оба хороши. По максимуму использовали подходящее свободное время.
Выход из гиперпространства - всегда праздник. Кто не испытывал, тому не объяснишь, а кто знает, тому и рассказывать не надо. Отдаленно это похоже на внезапное выздоровление. Еще вечером тебя колбасило и плющило по всей программе, а утром проснулся - за окном солнышко светит, голова ясная, и жрать охота.
- Ох! - в голосе Ирины восхищение смешивается с облегчением. - Наконец-то. Красота-то какая, господи!
Еще бы. Светило, вокруг которого обращается Гондвана - первая, а также самая крупная и процветающая колония землян в Дальнем Космосе, расположено гораздо ближе к центру галактики, нежели наше Солнце, а чем ближе к центру, тем в небе от звезд теснее.
Вынырнули мы в расчетной точке, и теперь до Гондваны оставалось не более двух суток пути на максимальной ядерной тяге с соответствующим ускорением и работающими на полную мощность гравигенераторами. Но сначала, как и положено, следовало установить связь и сообщить, кому следует, что курьер Григорьев и стажер Родина прибыли в вышеупомянутую расчетную точку и выйдут на орбиту Гондваны в соответствии с утвержденным графиком.
- Ну, давай, - предлагаю, - стажер, действуй. А я посмотрю.
Ирина хмыкает, ее тонкие пальцы танцуют по клавиатуре на пульте, и не проходит и пятнадцати секунд, как мы уже на нужной волне.
- Гермес - Первограду, Гермес - Первограду, - милый голосок моего стажера приобретает официальные нотки. - Здесь курьер Сергей Григорьев и стажер Ирина Родина. Миссия Курьерской Службы Земли. Ждем ваших указаний. Прием.
Она еще раз повторяет сказанное и переключается на прием. Теперь нужно ждать полчаса, пока нам ответят. Долго, конечно. Но с тех пор, как их открыли, радиоволны быстрее распространяться не стали, а сверхдальняя связь эффективна лишь на расстояниях, превышающих миллиард километров. До Гондваны же и ее столицы Первограда от нас около двухсот семидесяти миллионов.
- Может, кофе? - спрашивает Ирина. - С вкусным бутербродиком, а?
Я прислушиваюсь к себе и чувствую, что, пожалуй, не откажусь от предложения. Организм помаленьку возвращается к нормальной жизни после четырех с лишним суток в "киселе". Теперь можно и кофе с бутербродиком. В гиперпространстве еду приходится запихивать в себя чуть ли не насильно, и поэтому испытать легкое чувство голода и немедленно его утолить после выхода в обычное пространство всегда приятно. Снова чувствуешь себя человеком.
За кофе и бутербродами (хм, действительно, вкусно, у меня так не получается) тридцать минут проходят незаметно, и вот мы снова на связи. Точнее, мы всегда на ней были, просто теперь - все внимание. Однако никакой связи не происходит. Тридцать пять минут. Связи нет. Сорок…пятьдесят… эфир молчит.
- Что за черт…
В две головы и четыре руки проверяем системы. Все в порядке. Компьютер подтверждает, что сигнал ушел в нужном направлении. Потерялся по дороге? Так не бывает. Кладу пальцы на клавиатуру и уже лично повторяю всю процедуру заново.
- Гермес - Первограду, Гермес - Первограду. Здесь курьер Сергей Григорьев и стажер Ирина Родина. Миссия Курьерской Службы Земли. Почему не отвечаете? Почему не отвечаете? Ждем ваших указаний. Прием.
Следующие полчаса я занят тем, что веду интенсивный радиопоиск на всех доступных волнах. Точнее, поиск ведет бортовой компьютер, а мы с Ириной слушаем. Но слышим лишь вой, шорох и свист помех и не находим ни малейшего признака того, что в этом районе галактики Млечный Путь, на четвертой от местного светила планете уже почти девяносто лет процветает шестнадцатимиллионная колония землян. Оснащенная всеми техническими достижениями и средствами нашей цивилизации. Включая радио.
После третьей и такой же бесполезной, как и две предыдущие, попытки связаться, я задаю компьютеру программу автоматического радиопоиска во всех доступных диапазонах, откидываюсь в кресле и разворачиваю его к Ирине.
- Ну что, - спрашиваю, - есть какие-нибудь идеи?
Ирина смотрит на меня, и в пронзительной синеве ее глаз я улавливаю тревогу и настороженность.
- Не нравится мне это, командир, - сообщает она.
Во как, думаю, сразу и командир. Хотя по инструкции должна называть меня "старший". Но командир - это хорошо. Меньше проблем, если что. Хотя, кажется, этих проблем у нас уже выше крыши.
- Мне это тоже не нравится, - я забрасываю руки за голову, демонстрируя великолепную беспечность опытного космического бродяги. - Но я тебя не о твоих ощущениях спрашиваю. Я спрашиваю, есть ли у тебя по этому поводу какие-то идеи?
- Послушай… Сережа, - после некоторой паузы говорит она, - если это такая вводная для проверки моей профпригодности, то обязанности и порядок действий курьера в подобных случаях я помню, не волнуйся.
- Подобных случаях? - приподнимаю я брови. - Странно. Насколько я помню инструкцию, там ни о чем таком не сказано.
- Отчего же? - не соглашается Ирина (и это мне нравится). - Если нам не отвечают, то можно легко предположить, что на Гондване что-то произошло. Например, какая-нибудь глобальная катастрофа, в результате которой любые рукотворные источники электромагнитного излучения утратили возможность нормально функционировать.