- Ну хватит с меня! - разозлился Джек, снова попытался выкинуть молодого демона из дома. Но демон схватил Анну за подол платья. Хватка его была мертвой. Анна закричала. Джек отступил. Анна смолкла. Яд демона распространялся у нее в крови.
- Давай спать, - тихо сказала Анна. Джек снова сел за стол.
Демон лаял, извиваясь, словно шакал у ног Джека, издеваясь над ним. Анна молчала, доставая постельное белье. "Вот уйдет он, и повешусь, - думала она. - Обязательно повешусь. Не могу больше смотреть на соседей. Не нужна мне их жалость. Не нужна". Анна замерла, услышав, что Джек зовет ее, подошла: покорная, тихая, смиренная и смирившаяся.
Демон снова зашипел, увидев ломтики пейота, которые достал солдат.
- Вот, возьми, это поможет, - сказал Джек Анне.
- Мне не нужна помощь.
- Тогда просто возьми.
Демон спешно метнулся за печку и начал снова кашлять, напоминая об умершем ребенке. Это была ошибка. Анна закрыла глаза и спешно приняла то, что предлагал ей Джек, надеясь, что это яд и жизнь закончится быстро и безболезненно. Нет. Лучше пусть будет боль. Анна не знала почему, но она хотела мучиться перед смертью, словно это не жизнь, не случай, а она была виновата в том, что умер ее ребенок, что не вернулся с войны ее муж, что печка старая и начала разваливаться. Виновата во всем. А соседи знают это и жалеют ее. Осуждают, но жалеют, понимают, но качают головой.
- Не проглатывай сразу. Просто жуй, - сказал Джек. Голос его был ясным и четким. Анна подчинилась.
Ничего не случилось. Она не умирала. Не было адовых мук. Она вздохнула, открыла глаза, услышала, как плачет демон голосом ее сына, умоляя спасти его, не дать умереть, подошла в какой-то прострации к печке.
- Что это? - спросила она Джека, увидев демона. - Это животное пришло с тобой?
- Он уже был здесь, когда я пришел.
- Не может быть, - Анна растерянно смотрела на мохнатое крохотное существо. Демон понял, что она видит его, и потерял от неожиданности голос, захрипел. - Ты можешь выкинуть его на улицу? - спросила Анна солдата.
- С удовольствием, - сказал Джек.
Демон зашипел, начал царапаться, не желая снова оказываться на холодной, прострелянной дождями улице, но Джек был сильнее него. Теперь и Анна была сильнее него.
Джек вынес демона на порог и дал пинка. Демон перелетел через рассохшееся крыльцо, упал в лужу. Дверь закрылась. Джек вернулся к Анне. Она сидела на кровати и смотрела куда-то в пространство перед собой. Джек сел рядом.
- Так тихо, - сказала Анна. - Словно я уже умерла.
- Ты не умерла.
- Тогда почему я ничего не чувствую?
- Это пейот.
- Ты тоже ничего не чувствуешь, когда принимаешь его?
- Я чувствую.
- Значит, ты особенный?
- Я просто другой.
- Это плохо.
- Что?
- Быть другим.
- Почему ты решила, что это плохо?
- Не знаю. Я бы не смогла быть другой. Мне нравится быть как все.
- Пейоту плевать на всех. Он смотрит только в тебя.
- Значит, у меня ничего нет? Только соседи?
- Ты все еще видишь своих соседей?
- Я вижу, что они послали тебя ко мне, чтобы мне не было одиноко. Может быть, чтобы у меня появился еще один ребенок.
- Ты этого хочешь?
- Ребенка? Хочу. - Анна повернулась к Джеку и впервые за вечер заглянула ему в глаза. - Думаешь, он будет таким же, как ты?
- Думаю, он будет таким, каким ты его вырастишь.
- Тогда хорошо. - Анна поднялась с кровати и начала раздеваться.
Демон стучался в двери и окна, выл, плакал, умолял впустить его, но в эту ночь Анна видела его, знала о нем, и он не имел над ней власти. А потом, когда Джек наутро ушел, у Анны уже появилась надежда. Ребенок обещал новую жизнь. С этим демон смерти не мог бороться. По крайней мере, сейчас. Потом, когда снова будет иметь власть над Анной, ему удастся вернуться. Но сейчас она не увидит его. Не увидит сожалений и осуждений своих соседей. Нет, она не станет как Джек, не сможет видеть молодого демона смерти, но за такими, как Джек, приглядывают другие демоны. Демоны их внутренних переживаний. Для Анны, для ее мира они незаметны. Поэтому молодой демон не боялся конкуренции. Он лишь радовался, что Джек ушел. К тому же в деревне Анна была не единственным человеком. Он мог бродить по другим домам, а потом, когда настанет момент, вернуться к Анне. Или не возвращаться. Неважно. Молодому демону было плевать. Он исполнял свою природную роль, как Анна чувствовала, что исполняет свою роль, снова становясь матерью - свою природную и общественную роль.
Она стояла на крыльце и смотрела, как уходит Джек. Странный, не похожий на других Джек. Смотрела и надеялась лишь на то, что соседи не запомнят его, сочтут за одного из своих и таким же будут считать его ребенка. Ее ребенка. Анна подумала, что было бы хорошо, если бы родился мальчик. Он вырастет и станет помогать ей. Женится, приведет в дом жену. У него родятся дети, и она будет нянчить их. Эти жизни заполнят ее собственную пустоту, а она постарается заполнить пустоту, которая будет в них.
Джек обернулся и помахал на прощанье рукой. Она не ответила, зная, что соседи наблюдают за ней. Еще долго они будут вспоминать этот день, но потом забудут. Анна надеялась, что забудут.
Она развернулась и пошла в дом, спеша убрать со стола и постирать белье, пока никто не пришел и не увидел это.
Демон смерти смерил ее прощальным взглядом и поплелся в другой дом, другую избу, другую жизнь. Эту серую, прострелянную дождями жизнь, где в углу стоит двухмерная икона и осудительно смотрит на всех, словно они виновны уже с рождения и обязаны жить с грузом этой вины. Жить под неустанным взором этих всевидящих глаз.
История тринадцатая. Эльдорадо
Пять лет за угон в тюрьме общего режима… И вот не прошло и месяца после того, как Клиф вышел на свободу, угроза заключения снова висит над его головой. Придорожная закусочная, "Кольт" в левой руке, испуганные глаза кассира, посетители молчат. Собрать бумажники, выгрести из кассы наличку. Мэриан улыбается. Клиф не знает, почему вместо револьвера она предпочитает помповое ружье, но ему нравится, как она смотрится с этим ружьем. Замшевые сапоги чуть ниже колен, юбка короткая, белая блузка. Мэриан двадцать пять. Клифу через год тридцать. В карманах фальшивые документы. На границе с Мексикой их ждет сводный брат Мэриан - Мигель. Что касается документов, то Клиф и Мэриан купили их еще пять лет назад, до того, как Клиф сел за угон. Тогда они планировали продать последнюю угнанную машину и убраться из страны, оставив стерильную Калифорнию в прошлом. Но Клиф попался. Мэриан ждала его. Ждала так, как умела.
- Хочешь сдохнуть? - орет она, упирая дуло ружья в лицо одного из посетителей.
Мужчина потеет, достает трясущимися руками свой бумажник.
- Знаю я таких, как ты! - шипит на него Мэриан. Посетитель бормочет что-то невнятное, сидит, вжимаясь в стул. - Часы тоже снимай! - говорит Мэриан, упирая каблук замшевых сапог в его промежность.
Юбка ползет вверх. На внешней стороне бедра у нее цветная татуировка розы. Пять лет назад этой татуировки не было. Клиф знает, что не было, но сейчас ему кажется, что так лучше. Эта татуировка нравится ему. Особенно сейчас, в этот жаркий день, в этой закусочной, в этой атмосфере безумия. Как нравится взгляд Мэриан.
- Куда ты смотришь, черт возьми? - спрашивает она мужчину, забирая у него часы. Ее ружье направлено ему в лицо. - Нравятся мои ноги, да? Любишь смотреть? - Мэриан отклоняется назад, словно собирается выстрелить в лицо этому мужчине. - Платил когда-нибудь деньги за стриптиз?
- Нет, - бормочет он.
- Ты уверен?
- Да.
- Не слышу.
- Я никогда не платил за стриптиз.
Мэриан размышляет о чем-то несколько секунд, затем отворачивается, идет к другому посетителю. Клиф наблюдает за ней. Последние пять лет она работала стриптизершей в дешевом баре Сан-Хосе, пока ждала его. Она сказала ему об этом, когда приходила на свидание. Стриптиз и частичные интимные услуги.
- Что значит "частичные"? - спросил тогда Клиф.
- Это значит, что почти никакого секса.
- Интим без интима?
- Почти без интима. - Мэриан улыбнулась, облизнула неосознанно губы. - Сам понимаешь, каждый выживает, как умеет, - сказала она. Клиф кивнул. - Ты ревнуешь? - спросила Мэриан.
- Пока не знаю.
- Не ревнуй. За пять лет может многое случиться, многое измениться.
Но за пять лет не изменилось почти ничего. Клиф освободился, и первое, что сделал, это ограбил закусочную в Сан-Хосе перед тем, как пришел к Мэриан.
- Все еще хочешь сбежать в Мексику? - спросила она.
- А ты нет?
- Не знаю насчет Мексики, но Калифорнию я всегда ненавидела.
* * *
Погоня. Сирены ревут. Клиф не знал, откуда взялись эти патрульные машины. Двигатель "Мустанга", который он угнал еще в Сан-Хосе, ревет. Машина несется по пустынному шоссе. Стрелка спидометра ползет к критической отметке. Мэриан смеется. Она всегда смеется, когда напугана, - Клиф знает это. Она нервно смеялась на суде, когда его отправляли в тюрьму, смеялась на свиданиях, рассказывая о своей работе, смеялась, когда они грабили закусочные. Смеялась всегда, если, конечно, не была так зла, что страх отступал. Но сейчас страх заполняет весь мир. Клиф тоже боится. Им не уйти. Это шоссе кажется бесконечным. Сейчас патрульные вызовут подмогу, дорогу впереди перекроют.
- Мы не пойдем в тюрьму, - говорит Мэриан.
Она смотрит Клифу в глаза. В ее взгляде ничего нет, кроме смерти. Нет, не смерти, страха смерти, но в этом есть смысл. Клиф знает, что есть. Вот только бы найти какую-нибудь дорогу. Пусть даже в пустыню.
- Смотри! - кричит Мэриан, указывая куда-то вперед.
Клиф щурится. Шоссе тянется вдаль, но в сторону уходит едва заметная дорога, вернее, не дорога, а старая колея на выжженной земле.
- Видишь? Видишь? - суетится Мэриан.
Скрипят тормоза. "Мустанг" разворачивает на шоссе. Машина подпрыгивает, выскакивая на грунтовую дорогу, поднимает облако пыли.
- Лучше сдохнуть в пустыне, чем в тюрьме! - смеется Мэриан, понимая, что эта дорога, скорее всего, никуда не приведет. Нет, не так. Понимая, что эта дорога, скорее всего, приведет их в никуда, в безбрежное ничто.
Клиф оборачивается. Патрульные машины продолжают преследование. "Мустанг" прыгает на ухабах. Преследование длится десять минут, двадцать. Столб пыли, который поднимают колеса "Мустанга", скрывает патрульные машины. Или же они отстали? Да, действительно отстали. Мэриан смеется. Дорога разветвляется. Еще четверть часа безумной гонки. Впереди лиственный лес: странный, неуместный для этой пустыни. Дорога сворачивает, ползет вдоль сухих, мертвых деревьев. Лес кажется бесконечным. Кусты, деревья. Кусты, деревья. Клиф видит колею.
- Сворачивай! - кричит Мэриан.
Машину заносит. По бокам мелькают деревья. "Мустанг" выскакивает на поляну, останавливается. Клиф и Мэриан ждут. Полчаса. Никого. Час. Тишина.
- Кажется, сбежали, - смеется Мэриан. - Кажется, действительно сбежали.
* * *
Вечер. Далекое солнце ползет за горизонт. Клиф изучает карту, пытаясь понять, где они находятся. Мэриан пристает к нему, сбивая с мысли. Он не возражает, к тому же на карте все равно нет леса, где они остановились.
- Включи музыку, - просит Мэриан.
Клиф щелкает радиоканалы - ничего, тишина. В деке диск группы "Нирвана", доставшийся Клифу от прошлого хозяина вместе с машиной. Он переключает песни.
- Дальше, - говорит Мэриан. - Дальше. - Она выбирает подходящую композицию, выходит из машины и танцует стриптиз.
- Какого черта ты делаешь? - улыбается Клиф.
- Смотри, пока можешь, - говорит Мэриан, прижимая руки к животу.
У нее гибкое, свежее тело и хорошая растяжка. За пять лет работы в стриптиз-баре она довела свои навыки до совершенства.
- Будешь меня любить, когда я стану толстой и некрасивой? - спрашивает Мэриан и снова говорит Клифу о своей беременности.
Он улыбается, не особенно веря в слова Мэриан. Как, черт возьми, на первом месяце женщина может знать, что беременна, не делая тестов?
- Прошло слишком мало времени, - говорит он.
- Я знаю, что беременна, - улыбается она. - Беременна от тебя. Я хочу быть беременной от тебя.
Танец ее становится откровенным. В расстегнутой блузке мелькает фиолетовый бюстгальтер. Грудь у нее небольшая, но после тюрьмы эта женская грудь кажется Клифу самой большой и самой красивой во всем мире.
- Тебе нравится смотреть на меня? - спрашивает Мэриан.
Музыка еще играет, но Клифу кажется, что Мэриан уже не слышит ее. Она словно снова оказалась на подиуме. Взгляд стал сальным, томным. Речи грязными, пошлыми, заученными для работы.
- Тебе ведь это нравилось, - говорит Клиф. - Твои прежние танцы.
- Если только танцы, то да, - Мэриан улыбается, манит Клифа к себе указательным пальцем. Он выходит из машины. - Ты уже готов, да? - спрашивает она шепотом, прикасаясь губами к его уху. - Чувствую, что готов. - Движения ее рук наглые, уверенные. - Хочешь, сделаем это на капоте машины? Хочешь, а? Я хочу.
* * *
Ночь. В машине жарко, на улице холодно. Дремота обрывается каждые полчаса - воображение рисует несуществующие звуки. Иногда кажется, что кто-то крадется к машине, иногда - что где-то далеко воют полицейские серены.
Когда наступило утро, Клифу показалось, что он не спал всю ночь. Он вышел из машины, закурил, долго пытался найти дорогу, по которой приехал сюда, но так и не смог. Казалось, что за ночь деревья окружили опушку леса, где остановился "Мустанг", блокировав его здесь своей живой изгородью.
- Что-то случилось? - спросила Мэриан, когда проснулась.
- Дорога, - сказал Клиф.
- Что не так с дорогой?
- Ее нет.
- Что значит "нет"? Как же мы тогда сюда приехали?
- Я не знаю.
Они потратили четверть часа, пытаясь найти следы колес "Мустанга", но так и не добились результата.
- Что, черт возьми, это значит? - нервно рассмеялась Мэриан. Клиф не ответил, собрал вещи и сказал, что придется уходить пешком.
Более двух часов они бродили среди кустарников и молодых лиственных деревьев, чуть выше их самих, но вместо того, чтобы выбраться из этого зеленого лабиринта, вернулись к "Мустангу".
- Теперь не удивляюсь, почему нас не смогли найти здесь. - Нервно хихикнула Мэриан. Клиф молчал, хмуро разглядывая мрачный, умирающий лес. - Жуткое место, - сказала Мэриан, проследив его взгляд, затем вдруг поняла, о чем думает Клиф. - Даже не проси, я не пойду туда.
- Хочешь остаться здесь?
- Можно еще раз попробовать найти дорогу.
- Вчера ты говорила, что лучше умрешь, чем отправишься в тюрьму, а сегодня испугалась леса?
- Это странный лес. Ты посмотри. Кажется, что там все деревья мертвы. - Мэриан передернула плечами, забралась в "Мустанг", нашла карту. - Давай лучше попробуем понять, где мы сейчас.
- Попробуй, - сквозь зубы сказал Клиф.
- Какого черта ты шипишь на меня? - разозлилась Мэриан.
Они поругались. Помирились. Снова поругались. Занялись любовью. И снова помирились.
* * *
Лес. Стараясь держаться рядом с Клифом, Мэриан заходила в него все глубже и глубже. Какое-то время, оборачиваясь, ей удавалось различать очертания "Мустанга", но потом машина скрылась из виду. Тишина.
- Ты слышишь это? - спросила Мэриан.
- Слышу что? - Клиф нахмурился. - Я ничего не слышу.
- Вот именно. Ни одного звука. Ни птиц, ни ветра. Ничего. - Мэриан остановилась, поежилась, передернула плечами. - Может быть, вернемся, пока не поздно.
- И куда пойдем?
- Не знаю. Но это лучше, чем… - Мэриан вздрогнула, услышав далекий удар топора. - Это что? Не думала, что здесь есть лесорубы… Не думала, что здесь вообще кто-то есть. - Она вопросительно уставилась на Клифа. Он молчал, прислушиваясь к тишине. - Может быть, это просто упало дерево? - растерянно сказала Мэриан. Удар топора повторился. - Нет. Не дерево.
- Пойдем найдем этого лесоруба, - принял решение Клиф.
Мэриан не ответила, но пошла за ним. Клиф не оборачивался. Мэриан споткнулась несколько раз об упавшие гнилые деревья, начала злиться.
- Да подожди ты! - крикнула она Клифу.
Снова ударил топор. Мэриан не знала почему, но снова вздрогнула. Не прошло и минуты, как удар топора повторился. Затем несколько секунд паузы - и снова удар: монотонно, глухо.
- Кажется, нам туда, - сказал Клиф, изменив направление.
Они вышли на поляну, в центре которой стоял грубый, сложенный из старых деревьев дом.
- Думаю, это не лесорубы, - сказала Мэриан, прислушиваясь к ударам топора, доносящимся из дома.
- Давай посмотрим, - сказал Клиф.
Они подошли к дому, заглянули в окна. Высокий, бородатый мужчина взмахнул топором. Сталь опустилась на распростертое на полу тело. Брызнула кровь. Мэриан вздрогнула, зажала рукой рот. Бородатый мужчина опять поднял топор. Хрустнули кости. Топор снова поднимается. Новый удар. Мэриан хотела уйти, но зрелище приковало ее, зачаровало. Бородатый мужчина разрубил тело поверженного противника, отвернулся, но как только он отошел от изуродованных останков, они начали собираться, стягиваться. Кости тянулись к костям, плоть к плоти. Даже кровь, покрывавшая пол и стены, стекалась в центр трагедии, заполняя вены и артерии. Раны затягивались. Разрубленное тело оживало, поднималось. Убийца обернулся.
- Нет! - зашептал он. - Хватит! Слышишь? Я так больше не могу. Не могу! - он снова взмахнул топором.
Мужчина поднял руку, защищаясь. Сталь отсекла правую кисть, упавшую на пол. Жертва закричала, кинулась на своего палача. Бородатый мужчина оттолкнул его и снова взмахнул топором. Удар, хруст. Мэриан вздрогнула, заставила себя отвернуться, увидела старика, наблюдавшего за ней и Клифом, и снова вздрогнула.
- Клиф! - Мэриан тронула его за руку. - Клиф, обернись.
Он заставил себя оторвать взгляд от кровавого зрелища, увидел старика, выругался одними губами, услышав стон умирающего в доме. Старик понял, что привлек внимание, и отступил назад, за деревья, оградившие поляну. Мэриан и Клиф переглянулись, последовали за ним. Удары топора за спиной заставляли вздрагивать, сжиматься.
- Кто вы такие? - сухо спросил старик.