- Вы знаете, этот остров, подобно Атлантиде, уникален. Ведь, в тех же США считанные фирмы" на 75–80 % выполняли заказы Пентагона. В основном же фирмы были диверсифицированы, т. е. производили "параллельно" гражданскую и военную продукцию. Известный "Боинг" даже в "лучшие годы" лишь немногим более 50 % своей продукции ориентировал на военные нужды. Остальное - на гражданский рынок. Или даже чисто военная фирма - скажем, "Мартин Мариетта", - даже она далека от проблем нашего острова, поскольку кредиты брала на рынке финансовых ресурсов, как и рабочую силу - на рынке трудовых ресурсов. На равных со всеми правах она приобретала сырье, материалы, энергию, конкурируя с гражданскими фирмами. Никаких спецпоставок, спецсырья, никаких льгот и привилегий, в том числе и в социальной сфере.
- Но наш ВПК наиболее часто сравнивают не с американским, а с германским или японским накануне II мировой войны. Они же, насколько известно, довольно успешно решили проблемы конверсии после войны.
- Во-первых, это были оккупированные страны, и конверсия проходила под мощным силовым давлением держав-победительниц. Во-вторых, в тот период, т. е. в конце 40-х - начале 50-х годов направления военных и гражданских технологий не разошлись так необратимо, как это произошло сейчас. Есть такой анекдотический пример. В Японии одна фирма осуществила свою конверсию в течение двух недель. Потому что перестала выпускать кресла для истребителей и начала их делать для парикмахерских. Это блестящий образец совместимости, которая теперь вряд ли возможна…
Последний такой пример, когда крупная техническая система была перенесена целиком из военной сферы в гражданскую, приходится на конец 50-х годов. Американский пассажирский реактивный самолет "Боинг-707" был сделан целиком на базе топливозаправщика "КС-135", который "Боинг" создал по заказу Пентагона. А потом, грубо говоря, проделали окошки и поставили кресла, и получился пассажирский самолет. Сегодня заимствование систем целиком из военного производства в гражданское исключено. Скажем, самолет- невидимка "Стелле". Эта технология для гражданской авиации бесполезна.
Поэтому сейчас можно говоритьтолько об отдельных узлах, отдельных компонентах…
И, кстати, на Западе уровень технологии в гражданском секторе часто выше, чем в военном. ЭВМ пришли с "гражданки", средства транспорта, связи, вычислительная техника развиваются в гражданских отраслях под влиянием конкуренции интенсивнее, чем в военных.
- Вы считаете, что судьба нашего острова фатальна? Или все-таки что-то можно сделать? Можно определить хотя бы векторы?
- Можно говорить только о подходах. Во-первых, надо сохранить то, что мы имеем - научно-творческий потенциал. Т. е. необходимо продолжать обогревать, освещать - но не весь остров, а какие-то его участки, поддерживая первоклассные научно- исследовательские институты и кадры. В области авиастроения в США всего три фирмы: "Боинг", "Локхид" и "Макдональд Дуглас". А у нас - КБ и Сухого, и Микояна, и Ильюшина, и Туполева - наверное, десяток. Тут необходима концентрация и высокая степень избирательности поддержки. Но Россия, претендующая на роль великой державы, не может целиком уйти от технологической гонки вооружений.
Второе направление. Видимо, придется закрывать ряд серийных заводов. Часть основных фондов может быть продана с аукционов, часть законсервирована. Это неизбежно.
Третье. Аукционирование подобных предприятий - это тоже форма конверсии. Поскольку здесь включается стимулирующая роль частного, хотя бы и коллективного собственника. В США проведено исследование, выполненное агентством по контролю над вооружением и разоружением, которое показало, что 85 % попыток конверсии со стороны подрядчиков Пентагона оказалось обречено на финансовую неудачу. Причина - взаимоисключающая культура военных организаций и фирм, работающих на гражданский рынок. Что это значит (для нас этот урок тоже весьма важен)? В военной фирме, как и на наших заводах, после генерального директора решающее слово у заместителя по производству или по науке. В нормальной фирме, работающей на рынок, большим влиянием пользуется вице-президент по финансам или маркетингу, поскольку цель гражданской фирмы - ориентация на прибыль, на борьбу за завоевание новых рынков. Цель же наших оборонных предприятий (то же можно сказать о некоторых фирмах США) - высокие технические параметры безотносительно к удельной стоимости их достижения, объемы и сроки поставок. Т. е. культура чисто технократическая, а не экономическая. Вы помните, в конце 80-х был такой эксперимент, когда из гражданской сферы в "оборонку" передали около трехсот предприятий. Мы, потребители, этого не заметили, а ВПК проглотил все без следа.
- Но я помню и анекдот: на военном заводе пытаются собрать детскую коляску, а получается только пулемет…
- Американский опыт показывает, что конверсия идет только тогда, когда покупателем гражданской продукции военного завода - или ее основной части - остается государство. И продукция должна быть все-таки смежная. Если выпускается какая-то система управления воздушным движением, у оборонного предприятия будут даже некоторые преимущества.
Скажем, у нас заводы по производству атомных подводных лодок будут выпускать буровые установки для разработки Штокмановского газового месторождения. Вот таким должен быть поиск технологической совместимости.
Недавно концерн "Мессершмит-Бельков-Блом" купила фирма "Даймлер-Бенц". Адаптацию военного производства взяла на себя гражданская фирма, ориентированная на потребительский рынок.
У нас же картина обратная - мы передавали гражданские предприятия в военную сферу.
- Я слышал, что разрядка стоила США свыше 200 тысяч рабочих мест.
- В Америке у экономики больше возможностей рассосать избыток рабочих рук. Здесь очень высока мобильность трудовых ресурсов. Американец в среднем раз в пять лет меняет работу. А у нас движение трудовых ресурсов сковано административной пропиской и отсутствием рынка жилья.
Известно, что в Москве многие оборонные предприятия уже потеряли 50 % своей численности. А если брать какие-нибудь уральские "города- заводы", там возможности рабочих для оттока в другие отрасли вообще практически отсутствуют. Поэтому государственные кредиты 1992 года, предусмотренные на конверсию, на самом деле ушли в социальную сферу и на поддержание "городов-заводов". Вот видите, мы с вами говорили о фантастическом острове, а оказалось, что не остров - острова существуют в действительности.
- А возможно ли преобразовать наш остров помощью "со стороны"?
- Думаю, да. Возьмем Южную Корею. Она исчерпала собственные возможности роста и ищет новые. Уже есть примеры, когда США стремятся не пускать в Корею новые высокие технологии, опасаясь, что они по демпинговым ценам возвратятся в Америку же. Поэтому почти наверняка корейцы начнут работать на нашем рынке высоких технологий.
Но инвестиции если и пойдут, то только в мозги и совместные разработки. И это следствие тех тенденций, которые преобладают в мире. Что касается гонки вооружений, то она постепенно переходит в новую плоскость. Соперничество будет развертываться не на уровне производства оружия, а на стадии проектов и разработок, которые в любой момент можно будет осуществить в металле и пластике.
У нас принято страдать по поводу оттока кадров из "оборонки". Но обратимся к опыту тех же США после Вьетнама. Когда закрыли программу "Аполлон", в "гражданку" ушла масса специалистов, унося с собой только свой интеллектуальный потенциал. Именно ими была создана знаменитая Силиконовая долина - центр электронной промышленности США в Калифорнии. Такие же возможности есть и у нас, скажем, в Жуковском.
- Как можно определить переживаемый нашим островом момент?
- 1992 год был чудовищным ударом по ВПК. Только в конце первого квартала стало известно о сокращении госзаказа. Все делалось варварски. И все же год пережили… Особенность нашей экономики состоит в том, что, находясь на 6 месте в мире по объему ВНП, она по его производству на душу населения занимает 72 место, а по уровню потребления на ту же душу - 82 место. Наша экономика какая угодно, но не потребительская. И найти выход на макроуровне вряд ли удастся.
Конверсию нужно повернуть к людям. Необходимо обеспечить государственное финансирование переподготовки и переквалификации кадров "оборонки", дать возможность раньше уходить на пенсию. На это у нас есть не более 5 лет. Иначе рухнет не "оборонка" - общество.
Конверсия - это инвестиционный процесс, сначала средства надо вложить, а уж потом считать "дивиденды мира".
- А какова, на ваш взгляд, "цена конверсии"?
- По данным Министерства экономики, на нее требуется 15 лет и 150 млрд. долларов. Повторяю: времени такого нет, а что касается цифры, то она, на мой взгляд, завышена примерно вдвое…
- И как все-таки вам видится будущее нашего острова?
- Я думаю, что не должно быть "островов", а должна быть нормальная экономика, которая бы работала, используя островные ресурсы. Необходимо превратить наши недостатки в достоинства. Ведь только наличие ВПК отделяет страну от почетного звания "развивающейся".
- Значит, вы полагаете, что наш остров выкарабкается?
- Если так не считать, то жить неинтересно. Ведь интересно жить, а не умирать.
Проблемами конверсии озабочена и администрация нового президента США. По ее предложению известный эксперт в области конверсии д-р Джон Ульман подготовил ряд рекомендаций Биллу Клинтону. По его мнению, конверсия в США "поможет оздоровить промышленность и будет способствовать выходу всего мира из нынешней промышленной депрессии". Менее сложной она обещает быть для электронной промышленности и общего машиностроения, а "самые большие сложности возникнут в отраслях, занимающихся серийным производством". Серьезная проблема - переподготовка рабочих, что потребует разработки комплексного государственного плана. И, наконец, военным придется задуматься о цене своей продукции. Ульман предупредил, что не все отрасли успешно пройдут конверсию, но это не значит, что "утопающим" надо оказывать поддержку.
Как видим, хоть наш остров и уникален, но в мире есть немало островов, по ком звонит тот же колокол.
Гарри Гаррисон
Ты нужен Стальной Крысе
Глава первая
Блотгетт - планета обывателей.
Светит оранжевое солнце, легкий бриз несет прохладу, лишь изредка нарушает тишину приглушенный шум ракет в кос- мопорту. Спокойная жизнь. Слишком спокойная для человека, которому постоянно надо быть в боевой форме. Признаюсь, я уже начал терять ее, когда раздалась трель дверного звонка. Стоя под горячими струями душа, я расслабился, как кот, которого чешут за ухом.
- Я открою, - услышал я голос Анжелины, старавшейся перекричать шум воды.
Сушка обдала меня потоком теплого воздуха, а распыленный лосьон слегка пощипывал нос. От удовольствия я, кажется, даже замурлыкал. Но минуты шли, а Анжелина не подавала голоса.
Что-то случилось.
Не я - мои пробудившиеся рефлексы вышвырнули мое тело из ванной, заставили одним прыжком преодолеть коридор, вышибить запертую дверь и вырваться на улицу.
И все-таки я опоздал.
Два широкоплечих типа уже заталкивали Анжелину в черный автомобиль. Я успел только послать им вдогонку пару пуль из пистолета, с которым не расстаюсь никогда, даже в ванной.
Но похитители быстро затерялись в потоке других машин.
Взбешенный, я ринулся в дом. Первое желание каждого лояльного гражданина - позвонить в полицию. Но я не был лояльным гражданином. Включив компьютер, я прижал большой палец к идентификатору, набрал личный код, а затем - номер черного автомобиля. Не слишком сложная задача для планетарного компьютера. Данные появились на экране сразу же, как только я ткнул в кнопку "Ответ".
Взглянув на экран, я в ярости плюхнулся в кресло. Дело было гораздо хуже, чем я предполагал.
Только не надо думать, что я сдался. Совсем наоборот. Перед вами человек, прошедший через все передряги преступной жизни. Который немало испытал, борясь с другими преступниками в качестве агента Специального Корпуса, элитарной межпланетной организации, использующей мошенников для ловли других мошенников. То, что за эти годы я не свихнулся и не был убит, говорит о моих обостренных рефлексах и незаурядном уме. Теперь придется использовать накопленный опыт, чтобы вытащить мою любимую женушку из лап этих негодяев.
Прежде чем приступить к действиям, надо было как следует пораскинуть мозгами. Хотя день только начался, я вытащил бутылку виски и налил себе полный бокал, чтобы как следует смазать извилины.
После первого же глотка я понял, что к этому делу придется подключить ребят. Мы с Анжелиной любящие родители, и потому стремились оградить их от жестокой реальности жизни, но теперь это время закончилось. До выпуска в колледже оставалось еще несколько дней, но я был уверен, что дело можно ускорить. Только подумать - им уже восемнадцать лет. Как летит время.
Предаваясь ностальгическим воспоминаниям, я, тем не менее, времени не терял, рассовывая по карманам все, что может потребоваться. Застегнув последнюю молнию, я вбежал в гараж. Как только ворота открылись, мой ярко-красный "Файрбом 8000" с ревом вылетел на улицу, распугивая унылых граждан мирной планеты Блотгетт.
Выехав из города, я помчался по дороге, прорезавшей каменистые гряды. Холодный воздух как нельзя лучше подходил к этим сумрачным скалам. Я поежился от утреннего тумана, глядя на возвышающиеся впереди стены из грубо отесанного камня. Пока решетка крепостных ворот со скрежетом поднималась вверх, я в который раз изучил стальные буквы на табличке.
ДОРСКИ. ВОЕННЫЙ КОЛЛЕДЖ ТЮРЕМНОГО ТИПА.
Именно здесь находились мои сыновья. Пребывание в этом колледже должно было укрепить дух ребят, на которых все смотрели с предубеждением. До поступления сюда их выгоняли из двухсот четырнадцати учебных заведений. Три колледжа сгорели при странных обстоятельствах. Один взорвался. (Правда, я не верю, что попытка массового самоубийства учителей еще одного каким-то образом связана с моими сыновьями, как это утверждают злые языки.) Здесь же они нарвались на достойного противника в лице старого полковника Дорски. Когда его вышибли из армии, он открыл это училище и приложил все свое умение, опыт и садизм, чтобы оно функционировало как следует - на его вкус. Мои ребята прошли курс, и через несколько дней после торжественной церемонии их должны выпустить на поруки. Но это мероприятие надо ускорить.
На КПП я сдал оружие, прошел рентген-контроль и, преодолев несколько стальных автоматических дверей, вышел на плац, где уныло маршировали учащиеся. Но на лужайке из железобетонной искусственной травы я увидел двух неунывающих парней. И призывно свистнул.
После теплых объятий я поднялся с земли, отряхнув с себя пыль, и показал им, что старый пес еще может чему-то научить… Смеясь, они потирали ушибленные места. Невысокого роста - как их мама - они были мускулисты, как быки.
- Что это за приемчик с локтем, пап? - спросил Джеймс.
- Потом объясню. Я приехал, чтобы забрать вас, поскольку у мамы кое-какие неприятности.
Улыбки тут же слетели с их лиц, и они внимательно выслушали мой рассказ.
- Что ж, - сказал Боливар, - вырубим старого Дорски и смоемся отсюда…
- …чтобы принять соответствующие меры, - закончил за него Джеймс. Им часто в голову приходили одни и те же мысли.
Мы резво направились к зданию -120 шагов в минуту. Пройдя коридор, где к стенам были прикованы скелеты, мы подошли к главной лестнице, по которой непрерывно текла вода, и оказались возле кабинета директора.
- Сюда нельзя! - вскочил на ноги 200-килограммовый секретарь-телохранитель. Не останавливаясь, мы перешагнули через его рухнувшее тело. Дорски ждал нас с пистолетом в руке.
- Уберите оружие, - сказал я. - Дело не терпит отлагательств, и я хочу, чтобы мои сыновья покинули школу сегодня. Будьте так любезны, выдайте им свидетельства о том, что они отбыли полный срок.
- Катитесь к черту! Никаких исключений! Вон отсюда! - предложил он.
Усмехнувшись, я посмотрел на пистолет в его руке и решил, что объяснение подействует лучше, чем насилие.
- У нас неприятности. Мою жену, мать этих ребятишек, арестовали сегодня утром.
- Этого и следовало ожидать. Ваш образ жизни абсолютно неприемлем. А теперь - убирайтесь!
- Слушай, ты, тупорылый и скудоумный военный динозавр. Я пришел сюда не за твоими советами. Будь это обычный арест, Анжелина справилась бы с ними, как только открыла дверь.
- Так в чем же дело? - несколько удивленно спросил Дорски, не опуская пистолет.
- Она ушла с ними добровольно, чтобы дать мне время. Я проверил номер их машины. Эти головорезы… - я глубоко вздохнул, - агенты Межзвездного Департамента Налогов и Сборов.
- Налоговая инспекция! - завопил Дорски, и его глаза налились кровью. Пистолет исчез в ящике стола.
- Джеймс ди Гриз, Боливар ди Гриз, шаг вперед. Я вручаю вам эти свидетельства об окончании вашей никудышной учебы. Теперь вы - выпускники Военной школы тюремного типа, и надеюсь, что, ложась спать, вы каждый раз будете вспоминать ее с проклятием на устах. Я бы пожал вам руки, но давно не занимался рукопашной борьбой. Следуйте за своим отцом и выполняйте его приказы. Благословляю вас.
- Они не причинят зла маме? - спросил Джеймс, спускаясь по лестнице.
- Ведь после этого им уже не жить, - добавил Боливар.
- Конечно, нет. Мы быстро освободим ее, как только доберемся до архивных записей.
- Что еще за архивные записи? - поинтересовался Боливар.
- Ну… Мы с вашей мамой скопили немного деньжат, чтобы обеспечить ваше будущее. Деньги, заработанные еще до вашего рождения…
- Деньги, украденные еще до нашего рождения, - уточнил Боливар. - Доходы от нелегальных операций в десятках разных миров.
- Но все это давно в прошлом!
- Надеемся, что нет! - хором сказали близнецы. - Что станет с галактикой, если в ней переведутся Крысы из Нержавеющей Стали? Ты же сам рассказывал нам, как ограбления банков оздоравливают экономику. Появляется работа для скучающих полицейских, газетам есть о чем писать, читателям - о чем читать, страховые компании компенсируют потери, деньги уходят в оборот, и в экономике наступает подъем. Настоящая филантропия.
- Нет! Я не хотел воспитать своих сыновей мошенниками!
- Разве, па?