- Ты все вложил в магазин, - выговорила Рут в конце концов. - И все равно он прогорает. Ты словно крыса, таскающая в свою нору любой мусор. Никому сейчас не нужна мебель из дерева. Ты - анахронизм, пережиток, диковина. - Она хлопнула по столу, и он подпрыгнул, будто перепуганное животное, торопливо собрал пустые тарелки и тронулся в кухню. Тарелки болтались в посудомоечном отсеке.
Боб Фостер тяжело вздохнул.
- Не будем сейчас об этом. Поговорим попозже, когда успокоимся.
- Всегда "попозже", - с горечью произнесла Рут.
Муж исчез в гостиной. Сгорбленная фигура с реденькими серыми волосами. Лопатки выпирали, как сломанные крылья.
* * *
В гостиной царила тишина. Ну кухне Рут устанавливала программу для плиты на следующий день. Сбросив обувь, Боб Фостер растянулся на диване. Голова его покоилась на подушке, лицо посерело от усталости.
- Тебя можно кое о чем спросить, - произнес Майк, чуточку поколебавшись.
Отец зашевелился и со стоном открыл глаза.
- О чем?
Майк уселся напротив.
- Расскажи мне еще раз, как ты дал Президенту совет.
Фостер-старший приподнялся.
- Я не давал Президенту никаких советов, просто разговаривал с ним.
- Расскажи, а?
- Я ведь рассказывал миллион раз… Ну, хорошо. Ты был совсем маленьким, когда это произошло, - отец постепенно смягчался, углубляясь в прошлое. - Ты едва-едва начал
ходить, я нес тебя на плечах.
- А зачем ему сдался наш город? - с жадным любопытством спросил мальчик. Президент был его кумиром, Майк восхищался им жертвенно и пылко.
- Да просто рекламная поездка по городам страны, внезапно ожесточился отец. Посмотреть, как мы живем. Много ли накупили НАТС, убежищ, бацилл чумы и радаров. Корпорация "Дженерал Электронике" только начала возводить свои громадные выставочные залы - все яркое, блестящее, дорогое. Первые системы защиты для домашнего пользования. - Губы отца скривились. - Удобные графики выплат! Реклама! Плакаты! Прожекторы! Бесплатное пиво и цветы для дам!
Горло Майка сжалось.
- Это был тот самый день, когда мы получили флаг Готовности, - вымолвил он со страстью. - Он приехал, чтобы вручить нам наш флаг. Когда флаг подняли в центре города, все замерли!
- Ну да, вот уж повезло. Немного городов в то время имело свой флаг. Люди покупали £ машины и телевизоры. До них еще не дошло, что хорошие деньки миновали.
- Он приехал сюда, проделав огромный путь! И ты разговаривал с ним!
- Вернее, я сказал ему несколько слов. Все выкрикивали приветствия, флаг взвился к небу, а я сказал ему: "Это все, что вы привезли нам? Полоску зеленой материи?" - Отец затянулся сигаретой. - С тех пор я и стал против Готовности.
- Президент когда-нибудь вернется?
Боб Фостер сел на диване и тускло спросил;
- Сколько стоит эта треклятая штука?
Сердце Майка остановилось.
- Сто тысяч долларов.
- В субботу твоя мать, ты и я вместе пойдем в этот магазин. Скоро начнется сезон. В это время года у меня обычно дела идут неплохо - люди берут деревянную мебель для рождественских подарков. - Он резко встал с дивана. - Мы купим это чудовище. Ты доволен?
Задыхаясь от восторга, Майк сумел только кивнуть.
* * *
Убежище установила проворная бригада рабочих - за дополнительную плату. Двор позади дома был быстро прибран, земля и кустарник водворены на место, а счет деликатно подсунут под входную дверь. Опустев- щий тягач, доставивший покупку, загромыхал обратно по улице, и в округе все стихло.
Окруженные группой восхищенных соседей, Майк с матерью стояли на заднем крыльце.
- Теперь у вас есть убежище, - произнесла миссис Карлайл. - Самое лучшее.
- Верно, - подтвердила Рут Фостер, купаясь в лучах благожелательности, подкрашенной завистью. Она уже и забыла, когда соседи в последний раз приходили к ним.
- Теперь вам есть, где укрыться, - сказал мистер Дуглас с нижней части улицы. Он полистал инструкцию. - Тут говорится, что вы можете сидеть здесь хоть целый год. - Он уважительно покачал головой. - Моя модель рассчитана на восемь месяцев! Вот я и подумываю, а что если…
- Нам этого вполне хватит, - вмешалась его жена, но в ее голосе слышалась затаенная тоска. - Рут, можно спуститься в убежище?
Майк издал звук, словно его душили, и резко подался вперед. Мать понимающе улыбнулась.
- Сначала туда спустится Майк - честно говоря, все это сделано ради него.
Поеживаясь от пронизывающего сентябрьского ветерка, мужчины и женщины наблюдали, как Майк подошел к убежищу и замер в нескольких шагах от входа.
Осторожно, словно боясь коснуться чего- нибудь, он вошел. Под его тяжестью включился лифт и с чуть слышным шелестом заскользил по угольно-черной шахте и бесшумно остановился.
Мальчик выбрался наружу. Лифт пошел наверх, герметично закупоривая шахту - непроницаемая пробка из стали и пластика. Автоматически зажегся свет. Убежище пока было пустым - мебель установят позже. Пахло лаком и машинным маслом. Внизу монотонно гудели генераторы. Присутствие Майка задействовало системы очистки и дезактивации.
Подтянув колени, мальчик с серьезным видом уселся на пол. Слышно только гудение генераторов. Полная изоляция от внешнего мира. Майк очутился в маленьком замкнутом пространстве. Здесь есть все, что нужно для жизни. Он мог бы остаться здесь навсегда, зачем ему выходить на поверхность? Здесь ни тревог, ни волнений. Лишь покойная песнь генераторов да строгая белизна стен.
Майк издал громкий ликующий крик. Эхо отразилось от стен, оглушило его своими раскатами. Он крепко зажмурил глаза и сжал кулаки. Все его существо словно вибрировало от восторга. Он снова крикнул, позволяя лавине звуков обрушиться на него. Близость стен усиливала голос, делая его взрослым и могущественным.
- Привет, Майк!
- Майк, как дела?
- А можно к тебе сегодня зайти?
Майк был в центре внимания, но сегодня это его почему-то не пугало. Он с безразличным видом шествовал между партами, едва отвечая на приветствия.
После занятий к нему подошла миссис Каммигс.
- Я слышала, твой отец сделал взнос в НАТС?
- Да, миссис Каммигс.
- И ты получил разрешение на наше школьное убежище?
Мальчик с радостью показал ей маленькую синюю, печатку, закрепленную на запястье.
- Я рада за тебя, Майк. Ты теперь - за Готовность. Впрочем, не в этом дело - просто ты стал таким, как все.
На следующий день машины новостей на все лады перемалывали сенсацию - противник приступил к производству кумулятивных пуль.
Боб Фостер стоял посреди гостиной. Худое лицо покраснело от ярости и отчаяния.
- Заговор какой-то, черт побери! - кричал он.
- Успокойся, - раздраженно отозвалась Рут. - Ты, по-моему, думаешь, что весь мир занят только тобой. Оружие совершенствуется: на той неделе это были снежинки, проникающие в корни злаков, теперь вот - кумулятивные пули. Или ты полагаешь, что, стоило тебе купить убежище, как все прекратилось?
Муж и жена с досадой смотрели друг на друга. Боб Фостер спросил:
- Что же мы будем покупать теперь?
Рут направилась в кухню.
- Я слышала, что налаживают выпуск адаптеров. В продажу собираются пустить что-то вроде защитного экрана. Устанавливаешь генераторы по углам убежища - и пули взрываются в воздухе.
- Сколько?
- О цене не говорили.
Майк съежился на диване. Он узнал об этом еще в школе. Ученики выполняли контрольную, определяя, какие из диких ягод ядовитые, а какие съедобные. Неожиданно зазвенел звонок, и объявили общее собрание. Директор сообщил новость про кумулятивные пули, а потом заодно прочитал лекцию о лечении новой мутации тифа.
- Придется купить, - мягко сказала Рут. - Соседи уже размечают площадки для генераторов.
- Покупаю! - объявил Боб Фостер. - Покупаю экран против пуль, покупаю все, что появится в продаже! Если не куплю - погибну! Отличная торговая ловушка. Покупай или помирай - вот новый девиз. Немедленно
ставь новую сверкающую модель "Дженерал электронике"! Иначе тебя прикончат.
- Хватит! - отрезала Рут.
Муж встал из-за стола.
- Хватит так хватит. Пойду покупать.
- Значит, у нас будет экран! Их, кажется, начнут продавать к Рождеству.
- Ах да, к Рождеству. - Странное выражение мелькнуло на лице Боба. - Я куплю эту штуковину на Рождество, как и любой другой лояльный гражданин!
* * *
Майк Фостер продирался сквозь толпу, заполнившую улицу в декабрьских сумерках. Адаптеры сверкали в каждой витрине. Всех форм и размеров, для любого типа убежища. И цена - на любой кошелек. Люди шли взволнованные и веселые - типичная рождественская толпа. Из-за порывов летящего снега воздух казался белым. Машины осторожно лавировали на запруженных улицах. Огни, неоновые экраны, ослепительные витрины магазинов сияли со всех сторон.
Дом Майка был пуст и погружен в молчание. Родители еще не возвратились: дела шли неважно, и мать тоже пошла работать в магазин.
В доме он пробыл недолго. Сердце колотилось от волнения. Майк прошел в заднюю часть дома и вышел на крыльцо. Заставив себя остановиться, повернулся и снова вошел в дом. Лучше, если он перестанет торопить события. Каждый момент ритуала был им отработан до мелочей. Путешествие под землю он превратил в искусство - ни одного лишнего движения. Каждый день после обеда он спускался вниз - под защиту стального безмолвия. Теперь убежище уже не было пустым. Его заполнили ряды пищевых консервов, подушки, книги, видеокассеты, гравюры на стенах, яркие ткани, холсты и краски. Убежище принадлежало ему. Там он лежал, свернувшись калачиком, окруженный всем необходимым.
Мальчик прошел в дом как можно медленнее и принялся рыться среди кассет. Он просидит в убежище до ужина, слушая "Ветер в ивах". Родителям известно, где его искать. После ужина он снова укроется внизу, пока не настанет время ложиться в кровать. Иногда поздно ночью, когда родители засыпали, он тихонько вставал, выходил наружу и спускался в безмолвную глубину убежища. Чтобы укрыться там до утра.
Кассета нашлась. Он поспешил на заднее крыльцо. Небо было тускло-серым, бесформенные черные тучи постепенно съедали его. Двор казался холодным и враждебным. Он неуверенно сошел по ступенькам - и окаменел.
Перед ним зияла пустотой огромная дыра, словно беззубый рот, растянутый в зевке.
Трудно сказать, сколько он простоял так, сжимая в одной руке кассету, а другой вцепившись в перила крыльца.
Наступила ночь. Мертвая дыра растворилась в темноте. Постепенно весь мир погрузился в бездонную черноту. Взошла бледная звезда, в соседних домах загорелись неяркие, равнодушные огоньки. Майк не двигался.
Сзади послышались шаги.
- Майк, извини, что так получилось…
Отчаянным усилием мальчик заставил себя
повернуться.
- Ты рано пришел, - пробормотал он.
- Я хотел быть дома, когда ты вернешься из школы…
- Его забрали.
- Да, - голос отца звучал ровно и безучастно. - Прости, Майк. Я сам попросил их.
- Почему?
- Не в состоянии платить за убежище. А тут еще эти экраны-адаптеры. Я не могу участвовать в этих гонках. - Он смолк, потом сказал с несчастным видом. - Они повели себя чертовски прилично. Вернули половину стоимости.
Майк молчал.
- Постарайся понять, - взмолился отец, - мне пришлось воспользоваться капиталом, который я наскреб для торговых операций. А поступлений нет. Вопрос стоял так: либо убежище, либо магазин. И если расстаться с магазином…
- То у нас ничего не останется.
Отец взял его за руку.
- А убежище все равно пришлось бы вернуть. - Тонкие пальцы отца судорожно сжимались и разжимались. - Мы еще купим убежище, может, не самое большое и дорогое, но купим! Произошла ошибка, я не рассчитал наши силы. Ну а взносы в НАТС я буду делать, и на школьное убежище тоже. Это мы потянем, - заключил он расстроенно.
Майк двинулся прочь.
- Куда ты? - отец бросился вслед. - Вернись! - Боб Фостер сделал решительную попытку схватить мальчика, но в темноте споткнулся и упал, неловко подвернув ногу. Охнув от боли, он привстал, нащупывая, за что бы ухватиться.
Двор был пуст. Сын исчез.
* * *
Билл О'Нил устало посмотрел на настенные часы. Половина десятого. Наконец-то можно закрывать это сверкающее чудовище.
- Слава тебе, Господи, - пробормотал он, придерживая дверь для пожилой дамы с пакетами и свертками. Набрав код на панели, он опустил шторы и закрыл все двери в магазин.
- Ну и народищу! Никогда столько не видел.
- Все ушли? - спросил Эл Коннерс из-за кассы. - Пройдись проверь, вдруг кто застрял.
О'Нил двинулся вдоль прилавков. Вот, наконец, и убежище - его он всегда осматривал последним.
С легким шелестом лифт пошел вниз, и через секунду О'Нил оказался словно в пещере, внутри убежища.
В углу сидел сжавшийся в тугой комок мальчуган. Колени - задраны выше подбородка, тощие руки обхватили лодыжки. Лицо опущено вниз, торчат лишь пряди каштановых волос. Он не шевельнулся даже тогда, когда изумленный продавец приблизился к нему.
- Боже мой! - воскликнул О'Нил. - Тот самый мальчишка!
Майк молчал. Он прижал лоб к коленям, будто пытался спрятаться.
- Какого черта ты тут расселся? - вскричал продавец. Возмущение его росло. - По-моему, твои родители купили убежище. - Тут он вспомнил. - Ах, да, мы ведь забрали его обратно…
Из лифта вышел Эл Коннерс.
- Ты что, застрял? - Тут он увидел мальчика. - А этому что здесь надо?
-Пошли, парень, - мягко произнес О'Нил.
- Пора домой.
Майк не шевельнулся.
- Кажется, придется его тащить на себе, - угрюмо сказал Коннерс. Он снял пальто и кинул на прибор дезактивации. - Хватит, пора отчаливать.
Мальчишка сражался отчаянно, отбиваясь и царапаясь ногтями, кусаясь и колошматя руками куда попало. Они то ли внесли, то ли втащили тело в лифт. Эл Коннерс с угрюмой сноровкой подвел мальчугана к выходу и вышвырнул за дверь.
-Ух, - выдохнул Коннерс, приваливаясь к прилавку. Рукав пальто был оторван, щеки поцарапаны, очки держались на одной дужке, волосы взъерошены.
- Надо бы вызвать полицию. У этого сопляка не все дома.
О'Нил стоял у двери, восстанавливая дыхание. Он заметил, что мальчик уселся на тротуар.
- Он еще тут, - пробормотал продавец.
Прохожие равнодушно толкали паренька.
Он поднялся и исчез в темноте.
- Все, что нам нужно сейчас, - это добрый глоток виски, - сказал Коннерс. - Пошли, у меня есть заначка. Угощаю.
Майк Фостер бесцельно брел по темной улице среди рождественской толпы. Люди толкали его, но он ничего не чувствовал. Кругом огни, смех, автомобильные гудки, музыка. Внутри была пустота, в голове мертво и пусто. Он шел, как автомат, лишенный разума.
В сгустившейся ночной тьме мерцала и мигала кричащая неоновая надпись. Яркая, огромная, цветная:
МИР ЗЕМЛЕ. ДОБРАЯ ВОЛЯ ЛЮДЯМ.
ОБЩЕСТВЕННОЕ УБЕЖИЩЕ: ВХОД - 5 долларов.
Перевела с английского Нина ЗНАМЕНСКАЯ.
Александр Дынкин,
доктор экономических наук
ОСТРОВ, или НОВАЯ АТЛАНТИДА
Не правда ли, Америка Филипа Дика, при всех фантастических допусках, напоминает что-то родное и близкое… Если отвлечься от душевных коллизий семьи, автор рисует вполне достоверную картину общества, построенного на "капитале страха". Об этом - беседа нашего корреспондента, Владимира Губарева с заместителем директора института Мировой экономики и международных отношений Александром Дынкиным.
Александр Александрович, насколько убедительна модель общества, нарисованная Филипом Диком, когда, скажем, 80 % производства замкнуто на создании убежищ, НАТО и Т.Д.?
С литературной точки зрения, это, возможно, убедительно, с экономической - вряд ли. Или, точнее, только если есть колоссальный спрос на эти убежища вовне. Тогда страна - экспортер убежищ в обмен на них приобретает то, что ей необходимо. В противном случае экономика рухнет под тяжестью ВПК, что мы и наблюдаем в нашей державе.
- Возможна ли ситуация партнерства соперников, такой баланс, когда никто не нападает, но наличие противника оправдывает гонку вооружений?
- До определенного предела это возможно, пока не будут исчерпаны материальные ресурсы. "Коэффициент зла" гонки вооружений для нашей страны оказался большим, чем для американцев. Хотя и на них она сильно сказалась. Достаточно отметить, что за это время Япония и ФРГ, которые сумели избежать участия в гонке вооружений, догнали США по производительности труда и уровню жизни.
На какой-то момент милитаризация может дать импульс экономике, но потом начинает ее подрывать. Это как наркотик - если его использовать в небольших дозах организм к нему привыкает… Знаете, с чем я бы сравнил наш ВПК? Мне иногда приходит такая аналогия: создали в районе архипелага Новая Земля искусственный остров с искусственной атмосферой, где произрастают самые чудовищные и немыслимые растения: весьма экзотические - часть из них смертельна, часть способна приносить какое-то облегчение человечеству. Но сейчас вот что происходит. После неудачных попыток конверсии мы вынуждены прекращать обогрев атмосферы всего острова. Но без такого подогрева наши экзотические растения начинают быстро умирать.
- Как бы вы попробовали подобный остров реорганизовать?