Самое страшное было уже позади, но он все еще был при исполнении. На первое время почти что в его распоряжении имелся даже кадровый офицер Правительства, до тех пор, пока не появились его преследователи. Чарлз ответил ему тем же:
- Чушь! Это ты арестован!
Офицер, казалось, быстро соображал, какие упущения он совершил, и, наконец, с любопытством спросил:
- Чьей властью?
- Я представляю Синдик.
Это был удар ниже пояса. Офицер начал скулить, заикаясь:
- Но вы не имеете права… каким образом… как…
- Без разницы, как.
- Вы сошли с ума! Вы сумасшедший, иначе бы вы здесь, не остановились. Я не верю, что вы с Континента, и не видно, что джип разбит. - В его голосе начали звучать истеричные нотки. - Он не мог остановиться здесь, мы должны были оказаться на тридцать миль дальше.
- Что особенного в тридцати милях отсюда?
- Аборигены, дурак!
Снова какие-то аборигены.
- Меня аборигены не волнуют. Особенно, когда у меня есть спаренный пулемет.
- Вы понимаете, - проговорил офицер, подчеркивая голосом свое спокойствие. - Это глубинка. Здесь хозяева они. Мы ничего не можем с ними поделать. Они в темноте нападают на людей и жарят их на вертеле. Прячьте этот чертов джип и сматываемся!
- Прямо в лапы этому взводу? Не будьте дураком, лейтенант. Полагаю, вы не станете пытаться удрать, пока я попробую отладить двигатель?
Офицер озирался по сторонам. - Ради бога, конечно, нет. Может, вы и гангстер, но… - Он сдался.
Орсино разозлился. "Гангстер" было почти ругательством.
- Послушай, ты, пират, - сказал он раздраженно, - я не думаю…
- Пират? - обиженно вскричал офицер, но тут же замолчал, озираясь вокруг. Это было не случайно, и Орсино насторожился.
- Расскажи мне лучше о ваших дикарях, - сказал Чарлз.
- Пошел ты к дьяволу. - ответил тот, надувшись.
- Слушай, ты первый обозвал меня гангстером. Так что ты скажешь об этих аборигенах? Ты ведь хочешь меня облапошить, ведь так?
- Поцелуй меня в задницу, гангстер.
- Не впадай в детство, - поучал его Чарлз, чувствуя себя взрослым и умным. (Этот болтунишка был, похоже, года на два его младше). Он выбрался с сиденья и поднял капот. Повреждение было тривиальным - острая щепка пробила трансмиссию, когда он пытался проехать через шестидюймовый ствол. Голосом, полным огорчения, Орсино произнес:
- Полетел блок. С джипом покончено навсегда. Можешь идти, лейтенант, я не буду пытаться тебя задержать.
Болтунишка весь вскипел от злости:
- Ты бы не смог меня задержать, гангстер, если бы и захотел. Если ты думаешь, что я собираюсь отправиться обратно на базу в темноте и в одиночку, ты точно сошел с ума. Будем держаться вместе. Вдвоем нам, может, и удастся удержать их поодаль. А утром посмотрим.
"Ладно, - подумал Чарлз, - может, офицер и вправду верил, что в лесу дикари. Но это еще не значит, что они там есть на самом деле".
Лейтенант вылез из машины и заглянул под капот. Было видно, что, во-первых, он ни бельмеса не смыслит в механике, а, во-вторых, что он не относится к тем, кто добровольно отправился бы в лес, а не на морскую базу.
- О-хо-хо! - протянул он. - Все полетело, черт подери! Сними пулемет, пока я разожгу костер.
- Есть, сэр! - ехидно улыбнувшись, отдал честь Чарлз. Офицеришка автоматически ответил на приветствие и отправился за хворостом.
Орсино уже снял левый пулемет, когда офицер подошел к нему на цыпочках и прошептал:
- Тихо! Включи прожектор на крыше!
Чарлз его включил и пробормотал:
- Что все это значит?
- Тихо! Кажется, там олень. Если ветер оттуда, он машину не почует. Заряди второй пулемет.
Прожектора проделали меж деревьев двойной туннель яркого света, и в нем на расстоянии двадцати ярдов появилась голова величественного животного.
- Дай по нему очередь! - прошептал офицер.
Чарлз не торопясь, спокойно подготовился: открыл магазин, почистил его, закрыл, убедившись, что он заполнен наполовину, вставил ленту, поднял прицельную планку, установил прицел на прямую наводку, дал поправку, поймал цель на мушку, взял пониже…
И тут произошло самое ужасное. Уже готовый было мягко нажать на спуск, он заметил, что мушка пулемета покачивается и ходит, описывая круги рядом с головой завороженного зверя. Это означало, что неправильная хватка за ручки пулемета заставляла его покачиваться и подпрыгивать. Это было не так плохо, как если бы его качало от страха перед сильной отдачей, но все равно это было неприятно.
- Давай, давай! - сердито шептал офицер.
Орсино закрыл глаза, сжал зубы и дернул курок. Грохот длинной очереди уже умолк, а он все еще не мог разжать пальцы.
- Ты попал, все в порядке, - произнес с сомнением в голосе офицер. - Возьми тот свободный ствол и пойдем посмотрим.
Почти машинально Чарлз отсчитал двадцать патронов с конца ленты и вытащил двадцать первый. Эту двадцатизарядную ленту он вставил в магазин и поднял пулемет. "Нет", - решил он, и вытащил седьмой патрон, а с восьмого по двадцатый высыпал на землю. Вглядываясь в темноту, он отправился за лейтенантом по яркому двойному световому туннелю и нашел его стоящим перед небольшой грудой мяса.
- Ну ты и даешь! - проговорил офицер. - Настоящий первый номер! Сначала ты разбил джип. После этого разносишь пятидесятифунтового олененка восемьюдесятью фунтами взрывчатки. Из него даже гамбургера не получится!
- Тогда почему не стрелял ты?
- Да, надо было мне, - с горечью проговорил тот. - Мне так и не удалось сдать нормативы по стрельбе из этой спарки, и я подумал, что у тебя получится лучше.
Он поднял продырявленный кусок мяса, внимательно его осмотрел и бросил.
- Пошли к джипу.
Они отправились восвояси. Орсино спросил:
- А как действуют эти ваши аборигены?
- Они незаметно подкрадываются в темноте. У них есть дротики и пара украденных ружей. Обычно у них к ним нет патронов, но лучше на это не рассчитывать. Но у них есть… ведьмы.
Орсино хмыкнул. Он уже действительно проголодался.
- Ты не знаешь, где здесь поблизости можно поесть?
Офицер самоуверенно изрек:
- Думаю, до утра мы продержимся и на подножном корму.
Чарлз прислонил пулемет к джипу. Он наугад вырвал какой-то куст, очистил его корень и попробовал. На вкус это был самый настоящий корень. Он вздохнул и сменил тему.
- Что мы будем делать с этой спаркой, когда я снял оба пулемета?
- Там в джипе должны быть какие-нибудь станины - можно поставить их на две небольшие треноги. Посмотри, что можно придумать, пока я разожгу костер.
Через двадцать минут ему удалось разжечь маленький, но страшно дымящий костер. Орсино все еще возился с джипом, пытаясь снять станины пулемета. Он их разобрал, но никак не мог собрать снова. Наконец, офицер предложил свою помощь. Ему собрать пулемет тоже не удалось.
- Смотри, - сказал Орсино, войдя в раж. - Здесь все правильно, упорный винт в порядке, задние стойки тоже - так мне кажется. Должен же быть какой-то способ закрепления передних!
За счет двух испорченных настроений и четырех стертых ногтей им удалось наконец добиться, чтобы "упорный винт" действительно подпирал две передние стойки, и поднимать его приходилось путем установки задней ножки треноги.
- Никчемный из тебя офицер, - сплюнул Орсино.
Тут пошел дождь, сразу же загасив и без того еле дышащий костер. Они молча залезли под джип, имея по пулемету на каждого, взяв каждый на себя по 180 градусов обзора.
Чарлзу было относительно сухо, за исключением того, что на его левое колено стекала струйка холодной воды. После часа напряженного вглядывания в темноту, где было ничего не видно, он услышал похрапывание и толкнул офицера ногой.
Тот очнулся и проговорил:
- Мне кажется, чтобы не заснуть, лучше говорить.
- Со мной, пират, все в порядке.
- Слушай, оставь это - где ты набрался этих пиратов, гангстер?
- Ведь ты вне закона, так?
- Черт тебя дери! Это вы вне закона! Вы восстали против законного Североамериканского Правительства. Даже то, что вы победили - временно - не значит, что вы правы.
- Именно тот факт, что мы победили, и говорит о том, что мы правы. А то, что ваше так называемое Правительство живет грабежами и обложением нас таможенными пошлинами, показывает, что вы были не правы. Чего я только не повидал с тех пор, как оказался среди вас, головорезов!
- Ну уж прости! Уважение к дому, святость брака, нравственность в отношениях полов, закон и порядок - ведь там у вас ничего подобного, ведь так, гангстер?
Орсино сжал зубы.
Кто-то тебе наболтал с три короба. Там у нас в Синдике столько же семейной жизни, нравственности и порядка, сколько и здесь. А может, и больше.
- Чушь! Я видел разведданные. Знаю, как живут простые люди. Ты будешь говорить мне, что у вас нет сексуальной распущенности? Полигамии? Полиандрии? Разрешенных азартных игр? Бесконтрольной торговли спиртным? Коррупции и шантажа?
Орсино посмотрел в дождь сквозь ствол пулемета. В этих словах было слишком много верного.
- Слушай, возьми, например, меня, среднего молодого человека с территории Синдика. Я знаю, может, с сотню людей - грубо говоря. Я знаю от силы трех женщин и двух мужиков, которых мог бы с натяжкой назвать распущенными. Я знаю одну семью, где есть две жены и один муж. Я вспомнил еще кое-что, что ты забыл упомянуть - это любовь вчетвером. Таких я знал, но с тех пор они уже давно разбились на постоянные пары. Я вообще лично не знаю ни одного, кого можно было бы заподозрить в полиандрии, но слышал о трех таких. А все остальные - это обычные пары среднего возраста.
- Ха-ха! Среднего возраста! Ты хочешь сказать, что когда вы рассуждаете о нравственности, вы вообще не касаетесь тех, кто еще не достиг среднего возраста?
- Конечно, - озадаченно ответил Чарлз. - А вы нет?
В ответ раздалось только фырканье.
- Что такое Окад? - спросил Чарлз.
- О-кад, - по слогам произнес офицер. - Отдел кадров Североамериканского Военно-Морского Флота.
- А чем ты там занимаешься?
- Чем занимается отдел кадров? - терпеливо ответил лейтенант. - Мы набираем людей, определяем уровень их подготовки, присваиваем звания, обучаем личный состав.
- Бумажная работа? Понятно, почему ты не знаешь, как стрелять или водить машину.
- Если бы ты был мне не нужен для прикрытия меня сзади, я бы просунул этот ствол тебе в глотку. Чтоб ты знал, гангстер, все офицеры должны отдежурить на бумажной работе перед тем, как их припишут к постоянному месту службы. Я буду служить на подводных лодках.
- С чего это?
- Это семейная традиция. Мой отец - командир подводной лодки. Это капитан Ван Деллен.
"О Боже! Ван Деллен. Тот, которого убил командор Гриннел. Паренек еще не знает, что его отец был потерян при срочном погружении", - промелькнуло у Орсино в голове.
Дождь кончался. При дуновении ветра с листвы и веток с шумом падали крупные капли.
- Ван Деллен… - проговорил Чарлз. - Кое-что тебе следовало бы знать.
- Это подождет. - напряженным шепотом ответил офицер и щелкнул затвором пулемета. - Я их слышу.
Глава 11
Она почувствовала, как в ней просыпается божественная сила, но это ощущение было еще очень слабым. Темно… так темно… она так устала… сколько ей лет? С момента ее рождения над головой сменилось более 800 лун. Она бежала впереди своих копьеносцев, когда услышала звуки выстрелов. Это подразумевало, что там - кузнецы с моря, а мы их убиваем при перши возможности.
Она издала короткий хриплый крик. Раздался треск сучьев. Один из копьеносцев замер, вглядываясь в направлении донесшегося до них звука. Она знала, что на его лице, не будь так темно, можно было бы заметить озабоченность.
- Занимайся своим делом, дурак! - взвизгнула она. - Или Бриджит…
Его дыхание перешло в свист, и она снова рыкнула на него. "Ты должна все время им показывать, кто здесь главный. Убить этого дурака? Не сейчас. Не сейчас, когда поблизости были кузнецы с ружьями, которые только и ждут, чтобы их отняли".
Божественная сила все сильнее вздымала ее грудь от гнева на их наглость. "Прийти в ее лес с их плюющимся железом! Хорошенько же она им выпустит кишки!"
Их там было только двое. Беззубая улыбка пробежала по ее старческому лицу. Уже более 30 лун ей не приходилось видеть сразу двоих кузнецов. Несмотря на все свои морщины, что она за чудо, особенно, когда у нее власть! Ее ничтожная племянница, тугодумка, может бегать и прыгать, но она никогда не станет таким божественным существом, как она сама.
Сестра ее - сморщенная старуха. Дни ее уходят. В старые времена ее бы заплевали, когда она в молодости отказалась пройти испытание. А нынешняя малышка - как там ее зовут? - та могла бы стать отличной носительницей власти, если бы накопила в себе божественную силу. Если бы ее сестра и племянница не удерживали слишком долго ее голову под водой, не кололи бы ее копьем в живот и не били бы головой об скалу.
Это было ужасное время. Чтобы стать во главе племени, она отравила собственную мать, и это было правильно, потому что истинная божественная предводительница сумеет выблевать яд до того, как он убьет ее.
Копьеносцы слева и справа от нее незаметно поменялись. Она слышала слабый отзвук разговора этих двух кузнецов. Пусть говорят! Наверняка они богохульствуют; ведь они только этим и занимаются, когда их рот не занят едой.
Она подумала о человеке по имени Кеннеди, который выковывал для них наконечники для копий и стрел - он был слишком странным, в нем было что-то божественное, он признавал ее бесконечную власть. От ее прикосновения мог потерять голову даже кузнец. Он был странным. Ладно, оставим это. Она хотела, чтобы эта власть была еще больше: она устала и почти ослепла. Но благодаря божественному расположению эти две новые головы лягут к ее ногам. Она почти ослепла, но боги не подведут ее…
Она испустила крик совы, и копьеносцы начали ползком пробираться сквозь кустарник. Ей не разрешалось есть мед, чтобы его сладость не смягчала ее властность, но вкус власти был слаще меда.
Звук был не громче, чем падение с деревьев больших капель, но немного другой: шуршание крупных тел, более неуклюжих, чем животные, и неясное бормотание.
С устрашающей внезапностью раздался разрывающий барабанные перепонки крик и топот ног. С отработанной реакцией Орсино схватился за свой пулемет, и его голова затряслась от заполнившего весь мир грохота. Вылетающие из ствола молнии решетили темные фигуры. "Нужно стрелять аккуратнее, - сказал он себе, - короткими очередями. Нужно получше установить прицел и осторожно направлять пулемет, крепко удерживая его в руках. Интересно, что сказал бы старый Джилби, если бы увидел, как его лучший ученик палит так, что ствол прыгает у него в руках, как дикая лошадь? Мне стыдно за тебя, Чарли! - он помнил выражение лица этого побывавшего в переделках профессионала. - Ты сегодня хочешь опозорить себя и зря потратить мое время?"
Пулемет замолчал - кончилась лента. "20, 50 или 100 патронов?" - он не помнил. Чарлз наклонился за следующей и зарядил ее в темноте, на ощупь, и прислушался.
- С тобой все в порядке, гангстер? - проговорил офицер за его спиной, из-за чего Орсино чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Да, - ответил он. - Они вернутся?
- Не знаю.
- Вы, трусливые сволочи. - раздался из темноты чей-то агонизирующий голос. - Спина пробита, сволочи трусливые. - Голос начал всхлипывать.
Они вслушивались в темноту около минуты. Казалось, голос доносился откуда-то слева от Орсино. Наконец, он проговорил офицеру:
- Если остальные убежали, может, нам удастся для него что-то сделать. По крайней мере устроим его поудобнее.
- Слишком рискованно, - после долгого молчания ответил офицер.
Всхлипы раздались снова, и Орсино почувствовал себя до смерти усталым. Ему хотелось пить и расправить свои члены. Возбуждение от этой атаки прошло. С жаждой он еще что-то мог сделать - собрал воду из ямки около колена и дважды глотнул из ладоней. Набрав третью горсть, он подумал, какой жаждой должно было страдать это всхлипывающее в темноте существо, и не поднес рук ко рту.
- Я иду к нему, - прошептал он офицеру. - Оставайся на месте! Это приказ!
Тот не ответил и начал вытаскивать свое затекшее, все болевшее тело из-под джипа. Офицер, будучи на пару лет моложе и попроворнее, выполз первым со своей стороны машины. Орсино вздохнул и успокоился, услышав его шаги вокруг джипа.
- Добейте меня! - всхлипывал раненый. - Ради любви богини, добейте меня, трусливые сволочи! Вы ранили меня в спину - ох! - это уже был крик ярости.
Из темноты со стороны офицера донесся странный шум. Затем послышались мягкие замирающие звуки ударов. "К черту, - горько подумал Орсино. - Это была моя идея." Он выскользнул из-под джипа и направился сквозь мокрые кусты.
На земле в темноте сплелись два тела. Наверху оказалась обнаженная спина; Орсино бросился на нее обхватил голову соперника. Он ощутил огромную бороду, двумя руками схватился за нее и потянул изо всех сил. Раздался хриплый крик, и началось размахивание руками. Офицер откатился в сторону и встал на ноги, тяжело дыша. Чарли услышал резкий хруст и треск, и под ним осталось лежать распростертое неподвижное тело.
- Пошли назад к пулеметам, - выдавил из себя офицер. Он покачнулся, и Орсино поддержал его за локоть. По пути к Джипу они обо что-то споткнулись, что определенно было раньше чьи-то телом.
Орсино с отвращением подумал о лежании в этой тесной дыре за пулеметом, но все-таки, с дрожью в теле, он туда залез. Было слышно, как офицер тоже занял свою позицию.
- Что ты с ним сделал? - спросил Чарлз. - Он мертв?
- Я его ударил, - ответил офицер. - По крайней мере, я так думаю. У него хрустнула шея, вот откуда был тот треск. Думаю, он мертв. Никогда не слышал, чтобы они выделывали такие штучки. Мне кажется, он только хотел, чтоб с ним сразились еще раз. У них это что-то вроде религии.
Офицер говорил так, будто сейчас свалится в обморок. Интуиция подсказала Орсино, что на него так подействовало. Он мог бы, ничего не осознавая, блуждать по лесу, пока все не пройдет.
- Черт подери эти острова, - сказал он нарочито злобно. - Вас выгнали из Северной Америки, потому что вы не могли нормально управлять, а сейчас вы даже не можете контролировать какой-то вшивый пятимильный островок. - Он добавил с издевкой: - Да, конечно, ведь у них есть ведьмы!
- Заткнись, гангстер! - я тебя предупреждаю. Истеричные нотки были все еще заметны. Тут офицеришка подавленно проговорил: - Я не это имел в виду. Прости. Ведь ты все-таки помог мне.
- Тебя это удивило?