Чейн достал из кармана радиопульт. С тоской взглянув на храм птицелюдей, он тихо прошептал "простите", а затем нажал на красную кнопку.
Раздался оглушительный взрыв. Из нижних окон вырвались клубы дыма. Две ударные волны сошлись в середине здания, и раскололи его пополам, словно бы ударом молота. Верхние этажи вместе с остатками крыши и башен рухнули внутрь нижних этажей.
На несколько минут останки храма были закрыты клубами пыли и дыма. Когда они рассеялись, у подножия горы лежала коническая груда осколков.
Шверс в сопровождении своих командиров поспешил лично осмотреть результаты взрыва. Через некоторое время он вернулся и, демонстративно игнорируя Улмара, крепко пожал руку Чейну.
– Недурно для начала, рядовой Томас! Если так пойдет и дальше, буду лично ходатайствовать перед славным магистром Андерсом о присвоении тебе звания сержанта. Такие толковые парни нам очень нужны! Сам видел, сколько на этой планете объектов, подлежащих уничтожению. Ну, а теперь по машинам! Нужно вернуться в лагерь до заката, пока…
Он запнулся и тревожно взглянул в сторону леса. Чейн заметил, что лицо бригадира заметно посуровело, но не придал этому особого значения. Он мрачно оглядел плоды своих "трудов", и махнул рукой Даззару.
– Эй, приятель! Если хочешь, поедешь дальше со мной в бронетранспортере.
Улмар возмутился.
– Что? Этот ювенал поедет с нами? Нельзя, не положено!
Но Чейн даже не взглянул в его сторону. Даззар ухмыльнулся, глядя сверху вниз на разгневанного карлика, и разлаписто полез в кузов бронированной машины.
Глава 9
Лагерь напомнил Чейну казармы Фарха Косматого, где он когда-то обучался ремеслу гладиатора. Здесь было так же тесно и грязно. Люди и нелюди разных рас размещались хаотично, без всякого учета их особенностей и образа жизни. Чувствовалось, что озэки рассматривали солдат армии Освобождения только как временный, легко заменяемый материал. На ужин всем была предложена жуткая баланда. Чейн и прежде слыхал про универсальную пищу, которая годится для всех существ, чей метаболизм зиждется на белковой основе, но есть ее пришлось впервые. Возможно, в баланде на самом деле находились все необходимые белки, жиры, углеводы и витамины, но есть эту вязкую слизь оказалось весьма непросто. Черпая ложкой бурую вязкую жидкость, Чейн с трудом подавлял приступы тошноты. Похоже, нечто подобное, похоже, ощущали и многие его соседи по бараку. Лишь ювеналы, казалось, не испытывали никаких проблем. Они получили по целой бадье универсальной пищи, и со счастливым видом отправляли в широко раскрытые рты один половник за другим.
Вскоре Чейн убедился, что подрывники имели некоторые привилегии. Его разместили на койке третьего яруса неподалеку от выхода. Нижние койки предоставили двум синекожим гуманоидам, очень похожим на людей, но имевшим по две пары рук. А вот с Даззаром стражи в белых плащах церемониться не стали. Его загнали в другой угол барака, где ювенала ждала широкая, но явно короткая койка. Когда Даззар пытался протестовать, указывая на свои длинные ноги, один из стражей в ответ равнодушно сказал:
– Ничего, подожмешь свои ходули, урод, и будешь нормально спать! Но если хочешь, мы можем укоротить твои конечности. Это куда проще, чем найти койку под стать этакому верзиле!
После такого "приятного" предложения Даззар перестал упираться и, грустно взглянув на варганца, с унылым видом поплелся на свое место.
С заходом солнца стражи с грохотом стали закрывать железные ворота барака. На этот раз озэки были вооружены не только плетями и стуннерами, но и тяжелыми бластерами. Вид у них был суровый и настороженный. Перед тем, как захлопнуть тяжелые створки, один из стражей крикнул:
– Помолитесь Господу, уроды, чтобы он милостиво позволил вам пережить эту ночь!
– Про что это он болтает? – свесившись с койки, Чейн спросил своего соседа снизу.
Синекожий гуманоид испуганно взглянул на него, и вместо ответа натянул на голову одеяло. То же самое сделали и многие другие старожилы. И лишь один из них соизволил предупредить многочисленных новичков, только сегодня прибывших на планету:
– Знайте, парни: по ночам лес просыпается! Невесть откуда появляются призраки древних обитателей Талабана. Птицелюди обычно никого не трогают, но порой из темноты возле лагеря появляются большие отряды каких-то жутких существ. Они неуязвимы, словно призраки, но могут убить любого из нас! Озэки страсть как боятся этих призраков, и в своих каменных казармам даже окна закрывают стальными ставнями!
Кто-то испуганно спросил:
– А как же мы? У нас-то окна открыты. Даже решеток нет!
– Что, собрался бежать, парень? – хохотнул старожил. – Это можно. Ночью стражей нет, они все прячутся, где могут. Только куда ты убежишь от призраков ночи? Да и баллончик с кислородом назавтра закончится. Уж лучше надвинь на голову одеяло, и помолись своим богам!
Больше в бараке никто не произнес ни слова. Все то ли на самом деле заснули, то ли сделали вид, что спят.
Чейн подумал: кажется, настала пора действовать. Пробыв на Талабане менее суток, он уже был по горло сыт этой планетой. А вернее, он был сыт общением с озэками. Звездные крестоносцы, увы, оказались чем-то сродни Третьим людям, с которыми он имел несчастье познакомится на Алтаре. Фанатизм и религиозная нетерпимость толкала их на безумства, перед которыми меркли даже "подвиги" варганцев и разбойных обитателей Хаосада. Прикрываясь именем Христа, они готовы были с корнем уничтожить любую иную галактическую культуру.
Культуру? Это слово заставило Чейна невольно вздрогнуть. Он вдруг ощутил, что наконец-то нашел то ключевое слово, которое определит его дальнейшую жизнь. До сих пор он воспринимал свою роль Хранителя как миссию миротворца. Да, дважды это принесло неплохие плоды, но все равно у него осталось ощущение, что он пытается носить воду в решете. Пламя ни одного серьезного межзвездного конфликта нельзя загасить до конца. Люди и нелюди, занимающие высокое положение во властных структурах своих планет или звездных объединений, конечно же, могут найти общий язык. Но в галактических масштабах жизнь любого существа – только мгновение! Пройдет совсем немного времени, и уйдут в небытие адмирал Претт, верховный хегг Альрейвк, император Зарт Арн, Джон Гордон, принцесса Лианна – да и он, Морган Чейн, тоже может погибнуть в бою. И тогда Х’харны получат новый шанс добиться своих целей! Чего-чего, а времени у них на это более чем достаточно! Тем или иным путем, они сумеют погрузить Галактику во мрак. И тогда там, в далеком будущем, непрошеные гости из Малого Магелланового облака встретят в своем новом звездном доме лишь горстки дикарей, готовых безропотно подчиниться любой силе.
Х’харны – и Орден Звездных Крестоносцев… На первый взгляд, эти две силы по своей сути могли бы стать лишь непримиримыми антагонистами. Одни являлись религиозными фанатиками, патологически ненавидящих все иное. Вторые поклонялись лишь самим себе, и во всех своих действиях исходили лишь из голого практицизма. Х’харны ни за что не стали бы тратить столь много сил и средств на уничтожение бесчисленных памятников чужих культур.
И все же какая-то связь между этими двумя темными силами явно существовала. И этим объединяющим было именно слово культура!
Чейн заворочался на койке, охваченный непривычным волнением. Впервые его еще неокрепшему разуму приходилось решать столь сложную задачу. Никогда прежде он не ощущал так болезненно бесчисленные пробелы в своем образовании. Отец до своей смерти познакомить его только с азами Библии. Ну, а варганцы обучили юных кадетов только умению воевать и управлять космическими кораблями. Верховный Ллорн мог бы одарить его знаниями всей галактической библиотеки, которую его раса Хранителей собирала тысячи лет. Но он посчитал, что новыми Хранителями отныне должны становиться самые обычные люди. "Для тебя, воина, все эти знания окажутся тяжелой и ненужной ношей" – сказал тогда Верховный Ллорн.
Прав ли был прежний Хранитель? Если бы Чейн был сведущ в истории галактического сообщества, ему не пришлось бы сейчас бродить во тьме, то и дело натыкаясь на острые углы неведомых ему вещей.
Ненависть к иным культурам… Да, наверное, это и объединяло Х’харнов и звездных крестоносцев. И тем и другим в осуществлении их глобальных планов мешали культуры тысяч обитаемых миров. Уровень цивилизованности той или иной планеты неизбежно сказывался и на уровне свободолюбия его обитателей. Рабы всегда были варварами, варвары всегда были рабами!.. Другое дело, что далеко не всегда раб до конца понимает степени своей несвободы. Скажем, его соплеменники-варганцы всегда кичились своей свободой. Но были ли они таковыми на самом деле? В таком случае, Х’харны вряд ли бы стали возлагать на племя Звездных Волков такие большие надежды. Да, каждый варганец с молоком матери впитывал в себя мысль о том, что он всю последующую жизнь сможет поступать, как ему заблагорассудится. На самом же деле любой Звездный Волк и шага не мог сделать вопреки мнению своих командиров. А самое главное, "свободные" варганцы являлись жалкими рабами своих желаний! И самыми главными среди них являлись страсть к насилию и наживе.
Если задуматься, то становилось очевидно: все страсти Звездных Волков буйно цвели на жирной почве их глубокого невежества! Не случайно варганцы не захотели принять открытие, сделанное им, Чейном – о том, что варганцы на самом деле являются дальними потомками звездных колонистов с Терры! Лишь под давлением внешних обстоятельств варганцы вынуждены были стать членами Звездного Патруля, но при этом оставались тем ми же темными дикарями, что и сотни лет назад. Это и привело племя Звездных Волков к трагической гибели.
Культура… Да, именно этого не хватило варганцам, чтобы избежать гибели! Если бы у них были такие же чудесные храмы, как у жителей Талабана, если бы руки их мастеров могли творить такие же чудесные статуи, картины и гобелены, если бы талантливые варганцы умели слагать чудесные сказания не только о самых знаменитых пиратах, но и о славных правителях, ученых, инженерах, поэтах… Если бы новые поколения обучались бы не только разрушать и грабить, но и создавать… Наверное, тогда о племени варганцев шла совсем другая слава! И Х’харны рассматривали бы обитателей Варги не как орудие выполнения своих тайных планов, а как самых опасных противников.
Увы, он, Чейн, слишком поздно додумался до этой мысли! Теперь ему стало ясно, что племя Звездных Волков было обречено, поскольку в отличие от многих миров Федерации, не говоря уже о Терре, у них практически не было своей культуры.
У древних обитателей Талабана она была, да еще какая! Не случайно даже сейчас, спустя много веков после гибели последних королей Границы, на многих мирах пограничники находят следы их деятельности. Ему, Чейну, короли птицелюдей подарили клад звездного жемчуга – тот, что позднее помог ему занять место Шерифа Клондайка. Так что, в какой-то степени он, Чейн, в долгу перед племенем птицелюдей.
И сейчас этот долг можно отдать! Самих птицелюдей уже давно нет. Но жива еще их удивительная, фантастическая культура.
Орден намеревается полностью уничтожить ее, и тем самым на маленький шаг приблизить Галактику к будущему варварства. Но ведь именно это и нужно Х’харнам!
Пьяное небо, уж не магелланийцы ли позаботились о том, чтобы вихрь провремени выбросил в настоящее не только Новые миры, но и Орден Звездных Крестоносцев? А если верить магистру, скоро придет и еще какая-то Орда. Не эскадры ли Х’харнов он имел ввиду?
Чейн лежал в темноте, крепко сжав кулаки, и невидящими глазами смотрел в темный потолок. Его буквально потряс результат собственных размышлений. До сих пор успех ему приносила как правило сила мускул, реже – природная интуиция Звездного Волка. Но сейчас, не двигаясь с места, одной силой мысли, он сумел прийти к совершенно неожиданным результатам. Одного-единственного жуткого дня на Талабане ему хватило, чтобы найти свой новый путь. Борьба с Х’харнами и их слугами больше не будет для не него самоцелью. Да она и бессмысленна, эта борьба! На место одних слуг всегда придут другие, так что война с Х’харнами рискует стать бесконечной.
Отныне главным для него станет сохранение галактической культуры. И планета Талабан станет его первой новой битвой – не против кого-то, как прежде, а за что-то. Наверное, его новый путь очень понравился бы Ллорнам. И уж точно, он очень не понравится Х’харнам! Но об этом у него еще будет время поразмышлять. Сейчас настала пора действовать.
Чейн прислушался. Кажется, в бараке все спали. Спрыгнув с койки на пол, он подошел к ближайшему окну и выглянул наружу.
При свете звезд впереди были смутно видны контуры самоходных орудий, а за ними – темная стена леса. Оттуда доносилась приглушенная какофония из голосов птиц и зверей. Подобный хор Чейн слышал на десятках разных миров, и давно уже не впечатлялся мыслями о неведомых хищниках. Звери на самом деле не очень опасны, даже во время ночной охоты. Куда опаснее могут быть любые разумные существа!
Он оглянулся и посмотрел на ближайшие нары. Там спали существа, напоминавшие громадных кротов. Их острые морды были закрыты прозрачными дыхательными масками, от которых к красным баллончикам тянулись тонкие гибкие трубки.
Баллончики! Вот что ему необходимо для успешно побега. Но если попросту позаимствовать баллончик у кого-нибудь из соседей по казарме, то тот сразу же начнет задыхаться, и подымет нежелательный шум. Этого можно избежать только одним путем: тихонько прикончив беднягу.
Звездного Волка Моргана Чейна вряд ли бы остановили такие пустяки. Он был не столь жесток, как коренные варганцы, но ему не раз приходилось убивать, спасая свою жизнь.
Он подошел к спящему негуманоиду. Подобные существа всегда вызывали у Чейна неприязнь, и даже откровенную брезгливость. Уж больно все эти мохнатые парни с разных планет напоминали обычных крыс, самых распространенных животных в Галактике! Да и характер у них был, как правило, соответствующий – крысиный.
Чейн протянул руки к шее спящего негуманоида – и сразу же резко их отдернул. Пьяное небо, что он делает? Только недавно он решил посвятить свою жизнь защите галактической культуре – и спустя несколько минут собрался прикончить собрата по несчастью! Да, он должен непременно бежать с Талабана, хотя бы лишь для того, чтобы спасти Милу и Лианну. Но имеет ли он право разменивать одну жизнь на другую?
Проклиная все на свете, Чейн опустил руки. "Ладно, сегодня я отправлюсь в лес только на разведку, – подумал он. – Надо как следует продумать план бегства. И конечно, раздобыть несколько красных баллончиков. Уж если и придется снимать их с чьих либо трупов, пускай уж это будут трупы озэков!"
Осрожно выбравшись через окно, Чейн некоторое время стоял возле стены, настороженно вглядываясь во тьму. Трудно было поверить, что озэки на ночь действительно сняли охрану. А вдруг это ловушка для простаков?
Но никого вокруг видно не было. И тогда Чейн, пригнувшись, побежал в сторону ближайшего самоходного орудия. При свете звезд его непременно заметили бы стражи и подняли тревогу. Но в лагере по-прежнему стояла тишина.
На всякий случай Чейн забрался в кабину самоходки. Разумеется, он не собирался бежать из лагеря на такой громоздкой и тихоходной машине. Да и вести стрельбу из нее было сейчас нельзя – снаряды, разумеется, были отправлены на склад. Но все же варганец на всякий случай изучил нехитрую систему управления, и это навело его на интересную мысль. На лице варганца появился довольная ухмылка.
В кабине он нашел длинный гаечный ключ. Невесть какое оружие, но лучше, чем ничего.
Спрыгнув на землю, он медленно пошел в сторону леса. Впереди что-то блеснуло, словно над землей были протянуты тонкие нити. Конечно же, периметр лагеря был окружен довольно высокой, метра в три, оградой из прозрачной проволоки. Можно было не сомневаться, что она находится под током. Ну, это не страшно…
Чейн нашел ящик из-под снарядов, поставил невдалеке от ограды. "Ну-ка, варганец, покажи, на что ты способен!"
Разбежавшись, Чейн прыгнул на ящик и, оттолкнувшись от него, совершил головокружительное сальто в воздухе. Пролетев над оградой, он уверенно приземлился на ноги.
"Неплохо, Звездный Волк! Ты в нормальной форме, и это сейчас очень пригодится".
Некоторое время Чейн настороженно вглядывался в темную стену деревьев. Ему уже приходилось совершать ночные прогулки по лесам разных планет, и как правило, никаких приятных ощущений он при этом не испытывал. Особенно тяжко ему пришлось на Арку, возле старого разрушенного города. Проклятые нейны едва не прикончили его! Не лучше ему пришлось и на планете резиновых людей. Но тогда с ним были друзья. Сейчас же можно было полагаться только на самого себя.
Покрепче сжав гаечный ключ, Чейн зашагал к ближайшим деревьям. Встреча с таинственными существами, которых старожил лагеря почему-то назвал полупризраками, не страшила его. Если среди них на самом деле есть птицелюди, то тогда многие проблемы будут решены. Древние короли Талабана наверняка хотят изгнать со своей планеты чужаков-разрушителей – что ж, тогда он поможет сделать это!
Едва варганец вошел в лес, как вокруг воцарилась непроницаемая тьма. Звездный свет не проникал через плотные кроны деревьев.
Чейн некоторое время стоял, давая глазам привыкнуть к темноте. И постепенно стал различать все довольно отчетливо, словно бы кто-то зажег на его голове узкий, но яркий прожектор.
Такое с ним однажды уже было, во дворце Развлечений, когда он сошелся в борьбе за титул Шерифа с другими князьями Клондайка. В бесчисленных коридорах огромного здания царил сумрак. Тогда ему очень помог подарок Альрейвка. Хегг тайно внедрил ему в мозг чип мнемопередатчика, и каким-то образом активизировал третий глаз – рудиментарный орган, доставшийся Чейну от его бесконечно далеких предков-дикарей. Как же здорово, что мудрый хегг уговорил его сохранить этот подарок! А вот от мозгового чипа он, Чейн, тогда решительно отказался. Постоянная мыслесвязь с Альрейвком его решительно не устраивала, казалась недопустимым вмешательством в личную свободу и интимную жизнь. А зря! Постоянная мыслесвязь с хеггом решила бы сейчас многие его проблемы…
Привыкнув к своему новому, ночному зрению, варганец уверенно зашагал по лесу, перешагивая через толстые стелющиеся корни. Стволы деревьев темнели рядом, словно колонны огромного храма. Ему вовсе не хотелось красться бесшумной тенью, и потому, отойдя от опушки метров на двести, он крикнул:
– Эй, есть здесь кто-нибудь? Не надо играть в прятки, я же чувствую, что вы следите за мной!
Выйдя на округлую поляну, он остановился и демонстративно положил гаечный ключ на землю. И очень скоро заметил среди стволов какое-то легкое движение.
Мускулы его невольно напряглись. Он понимал, что совершает безумный поступок. Кто бы не были эти загадочные полупризраки, встреча с ними не обещает ему ничего хорошего. Озэки явно не были трусами, и уж если они, несмотря на все свое могучее вооружение, предпочитали отсиживаться по ночам в лагере, наглухо забаррикадировавшись в казармах, значит, тому были весьма серьезные причины. Но другого выхода, чем вступить в контакт с неведомыми врагами озэков, у него не было.
Тени мелькали среди деревьев все чаще и чаще. Казалось, к поляне стягивается целая группа загадочных обитателей Талабана. И наконец, один из них уверенно вышел из-под кроны дерева и направился к варганцу.