– Понятно. Ребята, берите его!
Крепкие руки хватают меня, тащат к выходу. За спиной Тома с кем-то возмущенно спорит. Звучит ужасно фальшиво. Наверное, теперь я перестану доверять всем без исключения женщинам…
– Коля, сними с глаз повязку. И кляп вынь, это совершенно ни к чему…
В глаза лезет электрический свет коридорных ламп. Следом и рот снова становится свободным. С изумлением вижу, что роль кляпа исполнял уродливо смятый Клоун.
– Не выбрасывайте куклу, – хриплю. – Это память… Засуньте мне в карман…
– Во дает, – усмехается человек в в штатском по правую руку, запихивая Клоуна в задний карман моих джинсов. – Его в убийстве подозревают, а он за куклу переживает…
– К-как?! – бормочу. – Почему – в убийстве?!
– Скоро все узнаете, – спокойно говорит человек слева. – Сейчас мы покинем здание. Надеюсь, вы не будете шуметь?
– Не буду…
Меня вели какими-то запутанными коридорами, и здесь уже не пахло той роскошью, которая так меня поразила вначале. И на воздух вывели отнюдь не со стороны парадного входа. И ждал нас не лимузин, а обшарпанный микроавтобус с синей полосой.
Только сесть в него я не успел. К нам приблизились еще три человека в одинаковых темных пальто. Своим видом они напомнили мне Хиляка – наверное, своей полной противоположностью с ним – в одном и том же образе. Мрачно посмотрели на меня, и один из них, с красным, обветренным лицом, сухо спросил:
– Кто старший?
– А что такое? – мои конвоиры заметно напряглись, вцепившись в меня, как утопающие в спасательный круг. – Капитан сейчас выйдет…
– Федеральная служба безопасности, – незнакомец с обветренным лицом по очереди повертел перед лицами милиционеров удостоверением. – Мы забираем его.
– Э-э! Что такое?! – возмущенно прокричали от выхода.
– Вот и старший, – проговорил один из моих конвоиров, явно довольный, что общаться с конкурентами придется не ему.
– ФСБ, – коротко сказал обветренный. – Капитан, можно вас на минуту…
– Да что стряслось-то, – капитан был растерян и ужасно недоволен. Но скоро вернулся и крикнул сердито:
– Да отпустите его… Только я этого так не оставлю! Мне приказано задержать его… Подозреваемый в компетенции следственного управления!
– Не беспокойтесь, все формальности мы уладим, – пообещал краснолицый. – Свяжитесь со своим начальством – оно уже в курсе…
– Свяжусь, свяжусь… – буркнул капитан, но видно было: бурчит он больше для виду. – Поехали отсюда!
Первая троица понуро полезла в микроавтобус. Меня же аккуратно повели в другую сторону. Первый страх прошел и я заявил:
– Я никого не убивал!
– Не важно, – сказал краснолицый. – Вы нам нужны по другому делу.
Я истерически захихикал – хоть мне и вовсе не было смешно:
– И почему же я вдруг стал всем нужен? То никому дела до меня не было, а теперь – прямо нарасхват!
– Это бывает, – спокойно краснолицый. – Просто пришло твое время, парень.
Мы уже поворачивали за угол, как вдруг от двери до меня долетел едва слышный возглас:
– Прости… прости меня…
Смех сам полез из меня, словно вместе с ним вытекали наружу пережитые ужас, унижение, разочарование. За смехом последовали слезы – я просто не мог управлять собой. И сопровождающие мне не мешали. Только, усаживая на заднее сиденье приземистого черного седана, заботливо наклонили мою голову – чтобы я не ударился. С боков сдавили крепкие плечи и машина рванула с места, увлекая меня в неведомое.
Там, за спиной осталась прежняя жизнь. И ненавистный чужак, жадно роющийся в никчемном саквояже – в горьком и смешном образе потерянной любви…
Не знаю, что это за место. Это вообще может быть, где угодно. Например, в застенках Лубянки. Или в подвале изысканной виллы на Рублево-Каширском шоссе. В любом случае, назначение этого места – заставить меня обделаться от страха и безнадежности. Собственно, для этого я вполне созрел.
Похоже, в машине я отключился от переизбытка впечатлений. Или же отключили меня. Говорят, эти ребята мастера на подобные фокусы. Одного я никак не в силах понять: чего от меня хотят молчаливые профессионалы.
Мы вдвоем в маленьком помещении без окон. Стол и два стула. Да лампочка в жестяном плафоне над головой. Напротив меня – тот самый краснолицый, будто только что заглянувший в работающую микроволновку. Теперь он в строгом костюме. Хотя, пожалуй, ему больше пошла бы пятнистая форма, нож в кулаке и черная маскировочная полоса через физиономию. Пара шрамов тоже не были бы лишними. Даже знать не хочу, кто он на самом деле….
– Кто же вы такой, Алексей? – медленно произнес незнакомец.
– А вы? – пробормотал я и испугался собственной дерзости.
– Со мной все более или менее ясно, – спокойно ответил краснолицый. – Я – майор Хорь, занимаюсь вашими темными делами по служебной надобности…
– Моими темными делами… – я помотал головой, пытаясь привести в порядок разбредающиеся мысли. – Какими делами? Я не совершал ничего противозаконного!
– Возможно, – не стал спорить майор. – Но, все-таки, интересно: отчего вокруг вас такая шумиха?
Я только плечами пожал. Кто бы мне самому ответил на этот вопрос?
– Судите сами, – продолжил майор. – По какой-то, не вполне мне понятной причине, ни с того, ни с сего, вашей персоной серьезно заинтересовались самые разные – и довольно серьезные – ведомства. Причем некоторые не прочь заполучить вас, так сказать, физически. Что вы за птица, Алексей? Или к вам лучше обращаться по прозвищу – Близнец?
Я вздрогнул. Просто не могу поверить: меня воспринимают всерьез! Будто какого-нибудь шпиона из фильма со стрельбой и погонями. Как это возможно – если даже я сам к себе не могу всерьез относиться. Разве что, как к никчемному слабаку и неудачнику.
– А что вам известно? – проговорил я, поражаясь собственной наглости.
Майор Хорь склонил голову на бок, глянул на меня с интересом. Кивнул, словно соглашаясь:
– Ладно, давайте поиграем. Что известно мне? Скажу откровенно: до сегодняшнего дня вас для меня попросту не существовало. Но сегодня после обеда, наверное, начались какие-то природные аномалии. Иначе как объяснить ваше личное "дело" на моем рабочем столе? Какие-то обрывочные сведения, туманные намеки… Мне, допустим, плевать на всякие домыслы – я выполняю приказы. Но объясните мне, пожалуйста: зачем мне приказано охранять вас любой ценой – в особенности, от коллег из других силовых структур? Что вы натворили, Алексей?
– Н-ничего… Охранять меня?! Зачем?
– Это я вас спрашиваю – зачем? Начальство толком не объясняет, а приказы обсуждать я не имею привычки… – майор Хорь склонился над столом, приблизил ко мне свое жутковатое лицо. – Хотите мое мнение? Начальство само не ведает что творит!
Я в замешательстве обвел глазами помещение, ища поддержки у бездушных цементных стен. Только душная бетонная коробка не давала никакой надежды.
– Я все равно ничего не знаю… – жалобно проговорил я.
– В конце-концов, это дело ваше, – сказал майор, откидываясь на спинку стула. – Только, если мне не станет известно, в чем здесь дело, вряд ли смогу помочь вам. Так, может, все-таки, объясните мне – в чем подвох?
– Никакого подвоха… – я искренне пытался сообразить, что и к чему. Но в голове была каша.
Посидели в тишине. Майор достал из внутреннего кармана мятую пачку, закурил. Протянул пачку мне. Я подумал секунду – и взял сигарету. Майор протянул зажигалку. Я закурил и сразу же закашлялся: сигареты оказались чересчур крепкими.
– Признаюсь, никогда не доводилось получать такого странного задания, – сказал майор. – Но, вижу, ты действительно не в себе, парень. Давай, попробуем разобраться вместе…
– Давайте… – пробормотал я. – Но я действительно не знаю, что от меня нужно ФСБ…
– Мы не из ФСБ, – уголок рта майора чуть дернулся. – Управление гражданской обороны МЧС…
– Что?! – я почувствовал, что брежу.
– Этих шустрых ребят, которые вытащили тебя из отеля, было направить по ложному следу. Тем более, есть информация, что фээсбэшникам ты тоже глаза мозолишь… Видишь, на какие шаги приходится идти? Потом от вони не избавишься. А ты не хочешь помочь нам сберечь твою же собственную шкуру…
– Но при чем здесь гражданская оборона?! – простонал я.
Лицо майора дрогнуло, словно задели больной нерв:
– Пятнадцать лет в военной контрразведке. Ранение, отставка. Новая работа. Но бывших контрразведчиков не бывает…
О, боже… Неужто я попал под какой-нибудь афганский синдром, и теперь в руках свихнувшегося вояки?! Самое время съезжать с катушек…
С момента отвратительного разоблачения Томы в моей душе бурлил отвратительный коктейль из непонимания, нервозности и потного ужаса. Но теперь, похоже, этот яд начинал рассасываться.
В мозгу, потихоньку разгораясь, затлела догадка.
Елки-палки, неужели ОНО так и работает?!
Контур. Тайное, неощутимое в повседневности оружие, слабаков. Благодать для униженных и оскорбленных, смертельная угроза для самонадеянных врагов. Кнут и пряник в руках таинственных Экзекуторов…
Или… Или это снова Матвеич?! Со своим, припасенным "на всякий случай", манипулятором.
Но елки-палки, но почему – гражданская оборона?!
И еще один, не менее серьезный вопрос: в чьих интересах действует этот странный майор Хорь?
– Скажите… – осторожно произнес я. – А что вы собираетесь делать дальше? В смысле – со мной?
– В зависимости от того, что ты расскажешь, – мгновенно ответил майор.
Я поерзал на жестком стуле и сказал неуверенно:
– Я даже не знаю… А могу я встретиться с одним человеком? Возможно, он прояснит ситуацию…
– Что за человек?
– Ничего особенного. Просто человек.
– Ничего особенного… – усмехнулся Хорь, разглядывая меня острыми ледяными глазами. – Ну, давай попробуем. Рассказывай, где, кто…
Меня мучили противоречивые чувства: с одной стороны, запуганный потерявшийся ребенок во мне требовал разыскать Матвеича, бухнуться ему в ноги, вымаливая прощения и требуя спрятать меня от всего этого кошмара. Но чей-то другой голос, далекий, едва различимый, возмущенно кричал, протестуя против такого откровенного предательства. Вдруг этот человек – хорошо маскирующийся враг?
С другой стороны, более идиотского прикрытия, чем гражданская оборона, трудно придумать…
– А-а… Я могу остаться один? – неуверенно попросил я.
– Зачем?
– Мне нужно подумать…
Майор с сомнением посмотрел на меня. Пожал плечами, поднялся и вышел, прикрыв за собой тяжелую серую дверь.
Я был уверен, что за мной продолжают внимательно следить. Скорее всего, меня примут за психа. Кто знает, может, это и к лучшему…
– Привет, Близнец! Ты не особо балуешь меня общением.
– Здравствуй, Клоун. Мне не до развлечений. Я под замком, меня охраняют серьезные люди. И… Я просто не могу понять, что происходит!
– Что ж тут непонятного? Тебя взяли в оборот. Ты ведь хотел стать приманкой?
– Да ничего я не хотел! Сам знаешь, как все это подстроили! Сначала Хиляк, потом Владыка, Матвеич следом! Я просто пешка в их играх!
– Только не говори, что тебе не нравилась собственная роль. Вспомни, кем ты был, пока не дополз до края пропасти? Имя тебе было – "никто"! Ни друзей, ни женщин, ни цели в жизни! Но стоило попасть в Клан – как ты изменился! Все завертелось вокруг тебя, появилась любовь…
– Она предала меня…
– Это не важно! Ведь ты зажил настоящей жизнью – а здесь за все настоящее и платят подлинную цену…
– Может, ты прав… Но что мне теперь делать?! Теперь, когда меня предала та, которой я верил больше, чем себе? Когда на меня охотятся, как на волка? Когда я просто не вижу выхода?!
– Тебе нужен совет?
– Да!!!
– Все очень просто: пойми, что тебе достался самый главный приз. Тебя принимают за достойного противника, за настоящего сильного. Используй этот шанс – и стань сильным.
– Но… Но…
– Знаю, ты сейчас станешь канючить: "так не бывает, я слабаком родился и слабаком сдохну!" Очень даже может быть. Но, если не дать им и шанса узнать, что ты слабак – может, не все так безнадежно?
– О чем ты говоришь, Клоун?! Я ведь просто спрашиваю: что мне делать? Что мне делать?!
…– С тобой все в порядке, парень?
До меня медленно доходит, что стоящий передо мной майор изумленно наблюдает, как я исступленно говорю сам с собой, тряся пятерней с напяленной на нее идиотской куклой. Должно быть, меня действительно принимают за психа.
Согласен, не без основания.
– Все в порядке, майор, – пытаюсь улыбнуться, и, похоже, это у меня получается. – Я принял решение.
9
Я хреновый актер. Никакой, если уж быть до конца откровенным. Но моя физиономия способна играть некоторые статичные роли. Подозреваю, что половина никудышных актеров из сериалов тоже выезжают за счет природного типажа.
Наверное, сейчас на моем лице застыла гримаса суровой таинственности. Не знаю, насколько достоверно получилось, но кричать "не верю!" некому. Главное – добраться до Матвеича. Уж он-то разложит все по полочкам и направит течение в нужное русло…
Машина несется по улицам, большая часть которых мне незнакома. Мы ныряем в арки, ползем запутанными тропами сквозь дворы, не гнушаемся наезжать на газоны и тротуары… Неразговорчивый водитель с цепким взглядом прекрасно владеет искусством обходить пробки. Чему еще учат в штабе гражданской обороны? Все, что я про нее знаю – это ватно-марлевые повязки, надписи "Убежище" на стенах и песня "Все идет по плану"…
И вот мы на месте. Вроде бы…
– Что такое?! – само вырывается изо рта, едва я выхожу из машины.
Я в замешательстве: путь к гаражам перекрыт крепкими ребятами в ОМОНовской форме. Рядом – бронированная машина и специальный автобус.
– А ну, жди здесь! – приказал майор Хорь и неторопливо направился к оцеплению. Спокойно махнул перед носом какого-то детины в каске красным удостоверением и завел беседу.
Я невольно сделал шаг назад, отвернулся. Меня посетили нехорошие предчувствия. Просто не верю в случайности. Слабаки – они вообще, по природе своей, фаталисты. Раз уж, с подачи могущественных недоброжелателей, началась на меня тотальная охота, нет оснований предполагать, что в этих гаражах ищут Бена Ладена…
Обернулся: меня тихонько, но настойчиво дергали за рукав. Невысокий парнишка с выразительным взглядом показал мне кулак. Я успел привыкнуть к тому, что это не угроза, а потому подставил под кулак раскрытую ладонь. Туда упал крошечный свиток. Я успел пробежать взглядом короткий текст, но мгновенье спустя меня схватил за запястье один из сопровождающих:
– Что это?!
Не теряя ни секунды, гонец выхватил у меня свиток и бросился наутек, давясь на ходу жеваной бумагой.
– Что это значит?! – злобно зашипели мне в ухо. – От кого записка?!
Я лишь глупо улыбнулся в ответ.
С Матвеичем все в порядке – и от этого гораздо веселее. Всегда так – когда есть кто-то, готовый взять на себя большую часть ответственности. И запоздалое: "Майор Хорь играет за нас" – тоже вселяет оптимизм. И то, что было написано дальше, несколько обнадеживало.
Сам майор через минуту вернулся к машине. Его подозрительный сотрудник немедленно принялся тихо "стучать", косясь в мою сторону. Майор лишь рассеянно кивал: как раз сейчас у него в кармане разродился звуками мобильный телефон.
– Угу. Вот как… Вас понял… Понял… Есть… – проговорил в трубку, Хорь, глядя на меня тяжелым взглядом. – В машину!
Последнее было произнесено с угрозой. Если до этого момента майор не светился добродушием, то теперь стал еще мрачнее. Что-то его давило изнутри, и даже смотреть на это было страшно.
Уже в машине Хорь повернулся ко мне со своего переднего сиденья и сказал:
– Приказано сдать тебя ФСБ. Что ты на это скажешь?
Что мне было сказать? Я успел сжиться с мыслью, что "майор Хорь играет за нас", и любые новые варианты пугали.
– Что вы будете делать? – поинтересовался я, прокручивая в голове варианты побега. Что таить – варианты получались совершенно нежизнеспособные.
– А сам что посоветуешь? – прищурился майор. – Первый приказ мне отдал непосредственный начальник, новый – более высокопоставленный, но на него мне, если честно, посрать. Вопрос в том, следовать форме или сделать так, как полагается?
– А как полагается?
– Полагается не подставлять непосредственного шефа. Он мне обратных приказов не давал. Так что решать мне. Но, скажу прямо – зависит все от тебя. Сам-то как – хочешь к чекистам?
– Н-нет! – я нервно сглотнул.
– Так чего ты, сукин сын, вообще, хочешь?! – заорал Хорь. Я бы точно выпрыгнул из машины, если б меня не придержал за плечо сотрудник, сидевший слева.
– А ну, вы, двое – выйти из машины! – рявкнул майор.
Двое водитель и тот, что сидел рядом, нехотя вылезли наружу. Хлопнули двери.
– Молодец, – резко успокоившись, сказал Хорь. – Ты сделал правильный выбор. Лучше держись меня. Сказать по правде – у Клана нет друга, надежнее гражданской обороны…
– Так вы из Клана? – я даже глаза выпучил от неожиданности.
– Формально – нет, – покачал головой Майор. – Ты знаком с правилом ящерицы?
– Ну, разумеется!
– Считай, что я такой вот отброшенный хвост. Однажды узнав про Клан, теперь потерял его из виду. Думал – навсегда. Но, как оказалось, наш завхоз не любит обрубать концы окончательно и бесповоротно. Вот он и оставил связь со мной…
– "на черный день!" – с каким-то детским восторгом воскликнул я.
– Именно, – усмехнулся Хорь. – Матвеич – человек умный, знает, что слабак иногда бывает опаснее сильного. И умеет ценить дружбу.
– Вы что-то не очень похожи на слабака.
– Ты тоже. Но это не меняет сути, согласен? Ладно, хватит философии. Матвеича искать надо. А за тобой – настоящая охота! Даже не спрашиваю – почему…
– Как это не спрашиваете?! Вы же меня до смерти запугали!
– Извини, парень, привычка. Просто проверял – что ты за птица…
– Так вы не из Контура? – спросил я и тут же прикусил язык. Положено ли ему знать про Контур?
– Нет, Контур здесь ни при чем, – чуть улыбнулся Хорь. – Матвеич позвонил, страшно ругался, бормотал про какую-то картотеку, без которой, как без рук…
Я покраснел.
– …ну и просил выручить. А когда заработает эта ваша шарманка – будет куда проще. Я ведь не канцелярия – пачками липовые приказы штамповать… Ну, так ты скажешь мне, что теперь делать?
– Искать Матвеича, – озабоченно сказал я. – Только сначала нужно забрать Доходягу.
– Ладно, – кивнул Хорь. – Тогда вылазь.
– Разве мы не поедем?
– Ребят надо отпустить. Они-то как раз не имеют к этим делам никакого отношения…
Черный седан, удобный и устрашающий, умчался за поворот. Я опасливо косился на нового знакомого. Экстравагантный майор гражданской обороны здорово пугал меня.
– Ну, где там твой Доходяга? – поинтересовался майор.
Я думал, что после увиденного в таинственных катакомбах Клана, меня мало что может удивить. Но такова природа человека: иногда нас удивляют самые простые вещи.