Так задумал Хиляк, большой фантазер и насмешник. Не знаю, чего больше в его замысле – реального смысла или желания поиграть в кино про шпионов? Если так – вот сам бы и ехал в своей шпионской шляпе… А так я должен воплощать в жизнь его гениальные фантазии: пускать пыль в глаза тайным недоброжелателям, провоцируя их на неверные ходы. Не знаю, не знаю. По-моему, все неверные ходы уже успел сделать я сам…
Стоп, хватит ныть! Глубокий вдох, выдох… Я – богач и кутила. Самоуверенный анимал, наслаждающийся жизнью… Собьет ли это с толку чужака? Не уверен.
Но, черт возьми – я урву у жизни все, что она сама не захотела мне дать! Как легко это сделать за чужой счет!
Я расхохотался – и похоже, смех этот отдавал безумием. По крайней мере, водитель обернулся, посмотрев на меня с неодобрением. Интересно – он тоже из Клана?
– Сначала к архиву, – кашлянув, сказал я. – Знаете, где это?
– Более-менее. Матвеич сказал… – неопределенно ответил водитель. Что ж, значит из своих, что несколько обнадеживает…
Клоун с любопытством вертелся, осматривая внутренности моего экипажа, таращась за окно, с удовольствием потирая маленькие ладошки. Даже не знаю, что заставило меня вытащить из саквояжа этого игрушечного негодяя. Наверное, мне стало слишком неуютно в огромном темном салоне (водитель не в счет – нажатием кнопки я легко от него отгородился). Не хочется думать, что я становлюсь зависимым от общения с болтливым вампиром.
– Шикуешь, дружище! – радостно восклицал Клоун. – Молодец! Ценю! На твоем месте я бы вовсю пользовался всеми свалившимися благами! Нет ничего на свете слаще халявы!
– Спасибо за совет, – усмехнулся я. – Я им обязательно воспользуюсь.
– Давай девчонок снимем! – захихикал Клоун, тряся звонкими бубенцами. – Огромную кучу девчонок, чтобы внутри места не осталось! Люблю девок, а они обожа-ают такие тачки! Ну, давай, давай, Близнец!
Он аж затрясся от возбуждения. Меня же сразу пришло в голову кое-что другое. Нажал кнопку, и перегородка за спиной водителя поползла вниз.
– Эй, приятель! – крикнул я. – Архив подождет! Едем ко мне домой! Адрес знаешь?
– Ты это что задумал? – подозрительно спросил Клоун.
– Хочу Тому захватить, – честно сказал я. – Ей будет приятно…
– Ты что, спятил?! – взвизгнул маленький скандалист. – В Тулу со своим самоваром! Да ты…
Я не дал ему закончить – просто стянул с руки за дурацкий колпак. Мерзавец, сопротивляясь, чуть не сломал мне палец. То есть, это я сам чуть не сломал себе палец! Нет, к этому привыкнуть невозможно!
Огромная машина едва втиснулась в мой тихий дворик. Когда я выбирался наружу, невдалеке уже успела собраться небольшая толпа любопытных. Мальчишки облепили лимузин со всех сторон, прильнув к затемненным стеклам и пытаясь рассмотреть, что там, внутри. Водитель курил с самым недовольным видом, выпуская дым через узкую щель едва опущенного стекла, и игнорировал потоки вопросов от ребятни. Я поспешил нырнуть в подъезд.
– О, привет! – Тома выглядела несколько удивленной. – Ты же говорил, что на пару дней уезжаешь…
– А, что, ты уже припрятала любовника? – шутливо нахмурился я, но внутренне действительно напрягся. Проклятая мнительность когда-нибудь меня добьет!
– Конечно, припрятала! – я даже не понял, как она затащила меня в квартиру.
Меня словно сбросили с моста в сладкий омут, в котором тебя обвивают нежные руки, и теплые губы нежно шепчут на ухо:
– Вот оно, мое сокровище, мой лучший любовник!
В такие моменты я действительно верю, что неплохой профессионал в науке любви. В чем, в чем, а в это меня очень легко убедить…
– Собирайся, – прошептал я. – Поедем кататься…
– Куда, зачем? – сонно проговорила Тома. – Опять одеваться?
– Давай, давай! – я шлепнул ее бедру. – Водитель ждет, неудобно…
Вообще-то я здорово нарушал указания Матвеича. Но решил, что Доходяга со своей картотекой может и подождать. В конце-концов, торопиться ему некуда.
Просто со мной происходило что-то необычное и, признаюсь, приятное: я вдруг стал ощущать, как весь мир сдвинулся и, набирая скорость, принялся вращаться вокруг меня. Даже не знаю – на всех ли так действует внезапно свалившаяся роскошь? Или слабакам действительно противопоказаны такие стрессы?
Но думать об этом не хотелось. Мы хохотали, как психи, разливали в хрустальные бокалы шампанское из вместительного бара, кричали какие-то глупости в открытое окно. Некоторые в ответ весело сигналили, другие смотрели с угрюмой завистью. Отгородившись от водителя перегородкой, предавались приятному легкомыслию, и я пьяно улыбался, вспоминая наш унылый школьный катафалк…
Удивительное дело: здоровенный, неуклюжий лимузин на деле оказался проворнее любой малолитражки. Во всяком случае, "пробки" он умудрялся резать, как горячий нож – масло. Машины шарахались с его пути, гаишники провожали неуверенными взглядами. Может, у него еще и номера особенные, тоже, "на черный день" припасенные? Все-таки, завхоз наш на удивление запаслив…
За всем этим безумием не заметил, как стемнело. Выглянул в окно, пытаясь сообразить, где мы находимся.
Машина стояла у входа в ночной клуб. Тот самый, в котором по хитроумному плану завхоза мне предстояло "засветиться". Схватил саквояж, взял за руку изрядно опьяневшую подругу, вывалился на улицу.
– Куда мы? – хихикнула Тома. Она озиралась и хлопала ресницами, как заблудившаяся в лесу.
– Туда! – я с трудом махнул тяжелым саквояжем. – Продолжим этот чудный вечер…
– Да это же… – Тома с изумлением глянула на меня. – Нас сюда просто не пустят! Ты знаешь, что это за место?
– Нас – да не пустят? – усмехнулся я. Принялся бить себя по карманам. Где-то была клубная карта. Даже думать не хотелось, как ее добыл наш тихий завхоз, увлекающийся судомоделизмом и имитацией самоубийств. – Ага, вот она!
Не могу сказать, что люблю такого рода заведения. Наверное, оттого, что просто никогда в них не был. Что вам сказать? Ужасно громко и пафосно, настолько, что подавляет меня, не доставляя при этом никакого удовольствия.
Ну и что, что все насыщено удивительными красками, сочным звуком, что кругом извиваются прекрасные танцовщицы и зарезервирован персональный столик с невероятно удобным полукруглым диваном. Наверное, надо раздуваться от сознания того, что ты избранный: простому смертному сюда ход заказан.
Меня же не отпускало сознание того, что я не тот, за кого себя выдаю, и каждый раз, когда я видел охранника в строгом костюме, машинально вжимал голову в плечи.
А Томе, похоже, нравится. Сначала испуганная, теперь смотрит вокруг горящими глазами. Трясет меня за плечо, говорит прямо в ухо, чтобы пересилить музыку:
– Что случилось, Леш? Ты ограбил кого-то?
– Премию получил, – отвечаю скромно. – Как вечер?
– Просто волшебно! Идем танцевать! – она тащит меня за рукав, а я, как дурак, держусь за чертов саквояж.
– Да брось ты его! – смеется Тома. – Что у тебя там?
– Да так, одна штука, – отвечаю смущено. – Не хочется что-то танцевать…
– Пойдем!
– Я не умею!
Обхватив руками свою "наживку", заворожено смотрю, как танцует подруга. Просто невозможно поверить, что у меня – такая девушка. Что я сижу в этом логове золотой молодежи, а за дверьми нас ждет роскошный автомобиль. Так не бывает. Не бывает…
Навязчивое "бум-бум-бум" в барабанных перепонках не отпускало всю дорогу, до самого отеля. А когда за окошком мелькнули светящиеся звездочки Кремля, и лимузин, сбавив ход, медленно проплыл мимо сверкающего "роллс-ройса", нырнув в просторную нишу, за колонны – действительно мне стало не по себе. Про этот недавно построенный отель уже успели сложить легенды. В основном они касались баснословной стоимости номеров и личности тех, кому по карману проживание в подобной "времянке". Мне не очень хотелось туда, внутрь. Даже пальцы ног в дорогих ботинках мерзко сжались, ладони вспотели, а сам я начал лихорадочно вспоминать, все, что видел в кино про роскошные отели и чаевые.
Улыбчивый парень в форме открыл дверь. Я робко вылез, помог Томе.
Парень (кто он – швейцар, служитель, охранник отеля?) протянул руку в перчатке, намериваясь взять саквояж, но я нервно дернулся в сторону. Служитель удивленно моргнул, но тут же снова оскалился в улыбке и с широким, приглашающим жестом двинулся вперед.
– Прошу вас! – учтиво сказал он. – Ваш номер готов, все оформлено, можете подыматься сразу к себе. Если есть особые пожелания, я готов немедленно…
– Нет-нет, все замечательно! – выпалил я. Тома робко держала меня за руку. Похоже, ей тоже было не по себе.
Мы очутились в просторном холле. В первые секунды я почувствовал себя, как там – в подземной "приемной", перед дверью под портретом Иосифа Виссарионыча. Словно я – не желанный гость, а вызванный "на ковер", здорово провинившийся бедолага.
Со всех сторон на меня улыбчиво смотрели служащие отеля, готовые выполнить любую мою прихоть. Но отчего-то казалось, что все они просто готовятся подловить меня на каком-нибудь промахе – чтобы наброситься со всех сторон и вышвырнуть вон…
Закрыл глаза. Глубоко вздохнул, выдохнул.
Расслабиться. Взять себя в руки. Я – суперанимал. Сильный, уверенный в себе. Я выгляжу так, что, хоть сейчас – на обложку "Менсхелф", и моей слабости еще не успели заметить. А потому – надо решительно забирать себе все то, что случайно послала мне скупая судьба…
– Ну, как, милая, тебе нравится? – улыбаюсь, целую Тому в бледную щеку.
– Ага… – тихонько отвечает она. – Круть какая…
Номер добил меня окончательно. Не знаю, каков его статус – обычный, президентский, королевский. Но если бы король с президентом стали здесь кривить косы – наверное, дал бы им по морде. Две колоссальные комнаты, ванная, напоминающая языческий храм … Черт – две ванных!!!
Обессилено упал на огромную, как спортивный батут, кровать. Поймал себя на мысли, что все еще обнимаюсь с тяжелым и неудобным саквояжем. Что это такое Матвеич туда засунул? Клоун, ей богу, столько не весит, хоть дерьма в нем порядочно…
Тома тихо присела рядом, на краешек кровати.
– Я ничего не понимаю, – устало произнесла она. – Что это все значит? Откуда все это? Ты мне можешь объяснить, Леша?
Я не знал, что ответить. Первое опьянение роскошью прошло, и уже успело накопиться нечто, похожее на похмелье. Крякнув, оттолкнул от себя саквояж, уселся, обнял Тому. Сказал негромко:
– Мне надо будет уехать… Ненадолго…
– Куда? Зачем?
– Ну… Так надо. Дела. Ты же знаешь…
– Откуда мне знать про твои дела? – пожала плечами Тома. – Одни намеки… Есть они вообще, эти дела?
Подумалось, что я действительно не особо вдаюсь в подробности своей работы. А моя девушка заслуживает того, чтобы знать про меня все… Мне стало стыдно.
Но вслух сказал только:
– Я в ванную… Или ты первая?
– Иди, иди! – Тома насмешливо подтолкнула меня. Похоже, к ней вернулось хорошее настроение.
…Пустил воду, огляделся. Ванная, на мой вкус, слишком громадна. Никакого уюта, несмотря на всю эту роскошь. Хотя, в этом здоровенном водоеме вполне могут поместиться двое…
Эта мысль мне понравилась. Обвернулся полотенцем вышел. Стал подкрадываться к спальне – на цыпочках, с намерением глупо, но весело пошутить…
И замер за пороге, пытаясь сообразить, что не так.
Тома склонилась над раскрытым саквояжем, пытаясь достать ту хреновину, что в целях дезинформации запихнул туда Матвеич. Но не это меня поразило, а ее движения – необычайно быстрые, ловкие. Как бы это сказать…
Профессиональные.
– Что ты там ищешь? – глупо ухмыльнулся я. Меня еще не вполне охватило новое, странное и неотвратимое чувство беды.
– А? – Тома отпрянула от саквояжа и уселась рядом, улыбаясь, как ни в чем не бывало. – Да ничего. Вот, увидела игрушку! Откуда у тебя такая?
И Тома, продолжая улыбаться, будто играя со мной, повертела над головой куклой.
– Как это… – проговорила она, и тонкая рука нырнула во внутренности тряпичного монстра.
– Стой… – ахнул я.
Но все уже завертелось.
– Что, съел, козел?! – гаркнул Клоун новым, незнакомым мне голосом. Вроде я и понимал, что это – голос Томы. Но нет, этого голоса я никогда не слышал – чужого, отталкивающего, внушающего необъяснимый страх…
– Ты, чего, Клоун? – пробормотал я.
– Да это ты – Клоун! – губы Томы исказила отвратительная гримаса. Куклу в ее руках, казалось, скрутило злобой. – Неужели ты так и не понял, что у тебя, слабака, неудачника, не может быть такой женщины?! Даже вытащив ее "с того света" – ты все равно не мог заполучить ее! Эта баба – не для тебя! Понял, недоносок?
– Леша, не слушай его! – крикнула Тома другим, куда более знакомым голосом.
Но я мог слушать только этого отвратительного паразита, внезапно обретшего нового хозяина. Тот захлебывался злобным смехом:
– О, да – это же так лестно, думать, что ты спаситель этой нежной красотки! Конечно же, все женщины должны бросаться тебе на шею: "Смотрите, какой герой, да еще и красавчик!" Но признайся: ты всегда был слизняком, ты им остаешься, и ничто тебя не изменит!..
Мне не хватало воздуха. Я потерял ощущение реальности, казалось, будто меня жестоко избивают, и я ничего не в силах сделать. Воля покинула меня, и я просто слушал…
– Ха-ха-ха! – визжал Клоун. – Как же это здорово придумано – заставить идиота самого поднять с земли раздавленную ядовитую змею, принести ее в дом, выходить. И жить, припеваючи, не зная, когда ее яд вольется тебе в глотку…
– Заткнись, гнида! – заорал я, шатаясь, бросился к Томе, сорвал с ее руки Клоуна, отбросил в сторону.
Схватил замершую Тому за плечи, принялся трясти ее, бормоча:
– Зачем ты взяла ЭТО? Он злобная тварь, все время лжет, не слушай его…
Я нес какую-то чушь, понимая, что утешаю не Тому, а самого себя. Просто мне было страшно, и я не хотел думать о том, что говорил Клоун…
Тома вздрогнула и взглянула мне прямо в глаза. Я отшатнулся. Это не ее взгляд – чужой, холодный, насмешливый…
– Ладно… – произнесла она с незнакомой интонаций. Одним движением сбросила мои руки с плеч, небрежно отстранила меня. – Поиграли – и хватит!
– Что? – спросил я, чувствуя глупую улыбку на собственном лице.
Она резко поднялась с кровати, я же машинально схватил ее за руку.
В следующий момент мир снова вращался вокруг меня. Но было это уже не так приятно. Острая боль ударила со всех сторон, и я понял, что лежу на полу, с заломленной за спину рукой, и что-то мерзкое настойчиво лезет мне в рот. Попытался вырваться – и новая волна боли, мельтешение цветных пятен, страх…
Теперь я лежал на полу, не в силах пошевелиться, задыхаясь из-за распирающего рот кляпа. Какая-то сила перевернула меня лицом вверх. Черт, руки за спиной связаны – а я даже не понял, как это вышло.
Но что за безумие творится со мной? И главное – что с Томой?!
Ее лицо… Ее прекрасное лицо застыло передо мной злой маской. Нет, это не может быть она! Этого просто не может быть…
Она сидела напротив меня на корточках. Рассматривала – с брезгливым удивлением, словно видела в первый раз.
– Ну, что, лягушонок, допрыгался? – спросила Тома. В голосе ее появилась усталая снисходительность. – Как же ты мне надоел, если бы только знал… Никогда не думала, так долго придется времени трахаться с таким придурком. А ты что, правда верил мне? Какая я умница! И какой же ты слизняк…
Верно говорят, иногда слова бьют посильнее пули. Наверное, она и хотела добить меня словом. Но что-то внутри меня отгородилось от реальности, твердя: "Нет, это не Тома. Это не та девушка, с которой ты был счастлив. Это Клоун во всем виноват…" Но кто-то другой спорил: "Клоун открыл тебе глаза, идиот! Ты ему еще спасибо скажешь…" Пожалуй, это перебор. Слишком много впечатлений за один день.
Я закрыл глаза.
– Эй, пупсик, не спать! – та, которую я звал Томой, наотмашь ударила меня по щеке. Глаза сами полезли из орбит. А Тома приблизила лицо и сказала негромко:
– Кляп не жмет? Я могу вынуть его, если ты обещаешь не кричать… Обещаешь?
Я судорожно кивнул. Те же красивые пальцы выдернули изо рта скомканную тряпку. Я закашлялся. Тома поднялась, зашла мне за спину. На пол передо мной грохнулся саквояж, сверху безвольно свалился Клоун.
– Ну, ладно, а теперь поговорим, – сказала Тома. – Честно говоря, ты спутал мне все карты. У тебя получилось устроить мне несколько неприятных сюрпризов… И что это за кукла? Это какое-то устройство? Что со мной было?
– Это не устройство. Просто Клоун… – пробормотал я.
– Ладно, черт с ним, с Клоуном. Сейчас ты подробно – очень подробно – расскажешь все, что знаешь про Штуку. И главное – где вы ее прячете?
И тут меня бросило в жар. Я хотел заорать – но не было сил. Мне стало так страшно, что руки и ноги отказали мне, тело свело судорогой. Наверное, я даже обмочился.
Дело не только в том, что я ощутил рядом дыхание смерти. Я стоял однажды на краю бездны – это мне не в новинку.
Страшнее было ужасное, чудовищное превращение: любимого человека – в монстра.
Я понял, что столько времени делил одну постель даже не с лживой и злой женщиной, а с тем самым, таинственным и жутким ЧУЖАКОМ.
В одно мгновенье мне стало страшно жить.
8
Меня не было необходимости пытать. Я был готов выложить все, что знал. Никогда бы не поверил, что буду так бояться свою маленькую нежную Тому… С тоской подумал: где же прокололся Матвеич с этой идеей – подставить меня с такими ценными сведениями? С упавшим сердцем понял: виноват я – и только я.
Нельзя было нарушать инструкций. Нужно было просто взять Доходягу с его картотекой, сдать его Матвеичу – и меня прикрывал бы надежный зонтик Контура. Теперь же я один на один со злобными анималами, один из которых сейчас, перед окончательной расправой надо мной, преспокойно принимает ванну с ароматизированными солями.
Да, эта лживая тварь принимает ванну! Пока я, скрученный, с завязанными глазами и тряпкой во рту валяюсь на полу дополнительного санузла. У меня есть время, чтобы подумать над смыслом жизни и собственной ничтожностью…
Что такое?! Даже отсюда я слышу отчетливый стук в дверь номера. Показалось? Нет – снова! Стучат настойчиво. Я даже слышу какие-то голоса…
Через несколько секунд не по-девичьи сильные руки уже тащат меня обратно в спальню.
– Кого это несет?! Черт… Давай, вставай! Сюда – на кровать! Пикнешь – убью! Понял?!
Она стоит рядом – голая, спокойная, и в наготе этой я не ощущаю ни малейшего желания. Из коридора доносится отчетливое:
– Немедленно откройте! У нас ордер…
Слышен звук открывающейся двери: очевидно коридорный отпер ее универсальной карточкой. Топот ног – и Тома уже на кровати, прижимается ко мне всем телом, обнимает меня… Злобная паучиха…
Вспыхивает свет – и в воздухе разносится женский визг и возмущенное Томино:
– Куда?! Как вы смеете? Я не одета!
– Простите, – без тени смущения произносит низкий мужской голос. – Следственное управление… Мы вынуждены задержать вашего знакомого… Хм… А почему он связан?
– Что же вы не спрашиваете – почему я голая?! – возмущается Тома. – У вас с женой другие игры? Или все нужно объяснять?