И тут Алексей вновь почувствовал шевеление в руке. Только теперь это уже не был мягкий, теплый зверек, робко толкающийся в ладони. Вместе с его яростью, клокочущей в груди, сила, холодная и безжалостная еще больше, чем острая сталь, рвалась неудержимо наружу. Холод этого спокойствия захлестнул Алексея, перемешавшись с яростью и дав понимание своей новой мощи. Перестав бороться с путами, он как сквозь воду скользнул сквозь них вниз, словно в воронку водоворота, проваливаясь в круговерть пламени. Черный меч, полностью сформировавшийся и опущенный сейчас параллельно телу, рассекал материю. Материю, превратившуюся под его напором из живой тверди в кружащуюся на ветру ткань. Алексей влился в это падение, превратившись с мечом в единое орудие и в глубине души успевая удивляться, как ему теперь легко и понятно все в этом бою. И когда карлик вскинул вверх лицо, вернее, темное пятно со светящимися пятнами глаз, он был уже обречен. Он еще успел удивленно вскрикнуть, словно увидел нечто для себя совершенно неожиданное, прежде чем меч рассек его надвое. На землю упали лишь распавшиеся лохмотья балахона. А Алексей так и замер - присев после падения на одно колено и уперев меч в землю, над которой мгновение назад шел странный бой. Сейчас он боялся любым движением спугнуть это ощущение, которое нахлынуло на него. Его меч пел. Пел, будто живой, песню - то тоскливую, то грустную. И эта песня, льющаяся на древнем, никому не ведомом языке, была слышна только ему. Он слышал ветер над вольными степями и гомон давно ушедших народов. Он слышал, как скатываются песчинки по бокам тоскующих о своей молодости пирамид. Он слышал счастливый вскрик родившегося мира и тихое дыхание старости.
- Века мне работать на бесплодных рудниках, если он не прикончил только что гнора! - заорал Оторок, даже не успев отыскать отлетевшую в кусты секиру. - Он прикончил гнора! Господин вспомнил, кто он такой!
Песня оборвалась, и Алексей рухнул на землю, пораженный не напряжением минувшей битвы, а тем бесконечным нечто, что приоткрыл ему меч.
- Рад, что оказался в такой миг рядом, мой господин. - Чолон, вышедший из зарослей с опустевшим колчаном, поклонился.
- Нет, - ответил обоим Алексей, осматривая свои пустые ладони. - Я ничего не вспомнил. Я даже не знаю, как это произошло. Я просто…
- Просто захотел, и свершилось, - подсказала Эльви, внимательно глядя на Алексея. - Тогда пойдем. Нам надо отыскать Зура. Ведь ты не только убил гнора. Ты еще и тара нашел.
* * *
Совсем не так представлял Алексей тех, кто бесстрашно "бороздит" бесконечные просторы миров, исследуя, собирая знания, познавая. Тех, кто, по словам его спутников, бросил вызов богам и не склонил головы пред гневом их. Тех, кого боялись все спутники Алексея, за исключением Зура, который, казалось, вообще ни перед кем не испытывал страха. Тех, в конце концов, кто умеет строить великолепные совершенные города. Алексей мог бы представить их красивыми гигантами… ну хотя бы ужасающими, давящими своей мощью и видимым преимуществом. Сейчас Алексей сидел у костра, рассматривая все еще находящегося без сознания тара. Тщедушное тельце последнего было укрыто шерстяным походным одеялом. Непропорционально большая голова с маленькими носиком и ротиком и огромными закрытыми сейчас глазами. Примерно так в Забытом мире представляют большинство пришельцев, прилетающих на тарелках и других НЛО.
- Ты уверен, что хочешь дождаться его пробуждения? - спросила Эльви едва слышным шепотом, подойдя к одиноко сидящему Алексею.
Все остальные путники разложили еще один костер поодаль, словно боялись оставаться в непосредственной близости от ужасного тара.
- Я много нового для себя открыл, вывалившись из Забытого мира, и много кого увидел. Мне кажется, что этот тар, измученный и страдающий, не представляет сейчас для меня угрозы. Мы можем ему помочь, - значит, надо попытаться это сделать, только и всего. Не волнуйся за меня, все в порядке.
- Ну как знаешь, - пожала плечами девушка. - Если передумаешь или станет скучно, приходи к нам, мы всегда ждем.
- Спасибо, - улыбнулся Алексей, провожая взглядом уходящую колдунью.
Все еще улыбаясь, он повернулся к своему костру и замер - в упор на него смотрели огромные, бездонно-черные глаза тара.
- Ты уже очнулся, - пробормотал Алексей, просто чтобы нарушить затянувшуюся паузу. - Надеюсь, тебе лучше?
- Я не представляю для тебя угрозы, - заверил большеголовый тонким, тихим голосом, неотрывно глядя Алексею в глаза. - Кто ты? Я не вижу…
Алексей вновь, как уже много раз за время своего пребывания в этих мирах, почувствовал, как что-то буквально шевелится в его голове под пристальным взглядом тара. Тар пытался проникнуть в сознание Алексея, чтобы понять, кто перед ним.
- Меня зовут Алексей. Правда, рассказать тебе больше я вряд ли сумею. Я оказался здесь нечаянно, попав сюда из Забытого мира, - ответил Алексей, даже не подумав сообщить своим спутникам о том, что тар пришел в себя. - Как твое имя?
- Мое имя Лийни, - представился большеголовый. - Я чувствую, что знаю тебя. Или знал… Но не могу понять… Не сейчас…
- Лийни? У меня много вопросов, и, если ты не возражаешь, я буду задавать их, отвечая взаимностью, - предложил Алексей. - Я не могу найти себя, хотя все говорят, что в этих мирах я жил.
- Спрашивай, - кивнул тар, все еще не отводя взгляда.
- Не знаю даже, с чего начать, - замялся неожиданно Алексей. - За тобой гнался гнор. Почему? Где все тары? Почему ваш мир пуст?
- Много вопросов, на которые непросто дать быстрые ответы. - Крошечный ротик изогнулся в подобии улыбки. - Но ты ведь хотел узнать что-то про себя. Я сбежал, поэтому гнор и гнался за мной. Тары в большинстве своем пленены колдунами Черного круга. Остальные, кто успел, разбежались по мирам столь далеким, что другие члены братства колдунов не смогут дотянуться до них. Отвечать обстоятельнее слишком долго и сложно.
- Но почему же ты бежал именно сюда? Почему не скрылся в тех бесконечно далеких мирах? - удивился Алексей.
- Я искал тебя в нашем мире, - серьезно ответил тар.
- Меня? - переспросил Алексей, размышляя о том, насмехается сейчас над ним большеголовый или просто говорит иносказательно. - Когда ты собирался бежать, меня еще не было в этом твоем мире.
- Ты именно тот Потерявшийся, который, по предсказанию, сможет вернуть народ таров домой.
- Вернуть народ таров? Из плена? А я слышал, что таров осудили за то, что вы себя к богам приравняли, - возразил Алексей, отвечая столь же прямым и пристальным взглядом глаза в глаза, - И как же я смогу вернуть твой народ, если я не в состоянии ни вернуть себя в Забытый мир, ни вернуть связь со своей Сутью в этом мире?
- Ты победил гнора, и теперь ему придется заново расти и строить себя, искать свои пути назад и набираться силы, - пояснил большеголовый. - Я не знаю еще, кто ты, но все сходится. Предсказание не обманывает, хоть и может быть неверно истолковано. Если ты готов испытать судьбу и, возможно, найти себя в этом мире, ты должен попытаться спасти мой народ.
- Ты сам-то понимаешь, о чем и кого просишь? - Алексей невесело усмехнулся. - Я не знаю ничего о самом себе и больше всего похож на беспомощного иностранца, который, оказавшись в чужой стране, ко всему прочему, попал под машину и получил обширную амнезию. Чем в моем положении я могу помочь целому народу?
Говоря все это, Алексей ничуть не лукавил. Тоже нашли спасителя народов. Хотя… Да он до сих пор с некоторой тоской вспоминал свою понятную и управляемую жизнь в том мире, который здесь все называют не иначе как Забытым. Но и самого себя обманывать Алексей не мог - помимо растерянности, которая совсем недавно полновластно хозяйничала в его душе, появился целый сонм новых ощущений. И теперь Алексей знал наверняка, что, приди вот сию минуту некто могущественный к нему и раскрой портал к стоящему у Битцевского парка "ауди", он не вернется до тех пор, пока не поймет все, что должен понять. И в дополнение к этим мыслям из закоулков памяти зазвучали эхом слова мудрого Игора: "Ты должен пройти сам все, что тебе предначертано. И измениться. Именно это главное для тебя сейчас - измениться так, чтобы быть готовым принять всю меру ответственности за свои дела и за тех, кто тебе верен. Это страшное бремя. Но только ты сумеешь его вынести. А для этого ты должен искать и брать на себя то, что кажется неподъемным. Только тогда ты найдешь свою Суть и сумеешь стать самим собой…"
- Я совершенно уверен, что не ошибаюсь, обращаясь с этой просьбой именно к тебе, - возразил терпеливо тар. - Ты Потерявшийся и сам должен найти свою Суть в бесконечности мира. Ты пойдешь в этом поиске своей дорогой, но она очень близка к дороге таров, потерявших свой мир. Ты сейчас слаб и сам нуждаешься в помощи. И, идя рука об руку в поисках нужного каждому из нас, мы и найдем то, к чему стремимся. И при этом оказанная друг другу помощь не превратится ни для кого из нас в неоплатный и непосильный долг.
Некоторое время Алексей размышлял над словами тара. Сначала ему показалось полным идиотизмом просить помощи у утопающего, который с задачей спасти себя и то неважно справляется. Но с другой стороны… В таких делах вряд ли стоит обращаться к тому, кто может оказать тебе помощь, едва пошевелив пальцем. Даже не вряд ли, а просто нельзя. Ибо, выбравшись из одного рабства, ты сразу же попадешь в другое. И пусть даже это новое рабство окажется более благожелательным. Ведь, получив жизненно необходимую тебе помощь от такого владыки, ты просто не сможешь вернуть свой долг иначе, кроме как расплатившись всей своей жизнью. А в ситуации с союзом таров и Алексея можно выскользнуть из этой ловушки, расставленной Судьбой. То есть просить помощи у того, для кого ответная помощь окажется столь же значимой. А он, Алексей, как раз и есть тот, кто так же отчаянно нуждается в помощи, хотя и не столь срочной. Впрочем, кто знает…
- Так что же произошло с твоим народом? - перевел разговор на интересующую его тему Алексей. - Мне было бы интересно услышать твою версию. Ты зовешь меня на помощь, а сути своей проблемы не рассказываешь. Разве я похож на бычка, которого без объяснения можно за веревочку на бойню завести?
- Предсказание…
- Что случилось с тарами? - оборвал его Алексей, поднимаясь. - Или ты сейчас отвечаешь на мои вопросы, или мы расходимся по своим тропкам. Мы проводим тебя до города и - аста ла виста, беби.
- Хорошо, - согласился после непродолжительного раздумья Лийни. - Ты можешь поступать, как сочтешь нужным и правильным, господин. Я не вправе требовать. Но я не смогу тебе рассказать всей истории, как народ таров заслужил свою кару. Мы совершили ошибку. Постыдную, ужасную. Возгордились… Говорить об этом не стану, потому что мне больно и стыдно за свой народ. И за содеянное мы и понесли эту страшную кару. В наказание нас объявили изгоями. Для тех, кто преступал в отношении нас законы и установленные границы, наказание перестало быть неотвратимым. И тогда начались все беды таров. Казалось, весь мир, как голодная стая стервятников, набросился на нас. И мы, считавшие себя до той поры сильными, гордыми и независимыми, пали на самое дно.
Тар умолк, словно погрузившись в свои воспоминания, где чистое небо над его счастливым миром вдруг заволокло черными тучами нескончаемых бед Алексей вернулся на свое место, заметив, что у соседнего костра заметили их общение. Теперь, не покидая своих мест вокруг костра, его спутники превратились в слух, стараясь не упустить ни единого слова, сказанного страшным таром. Но и Алексей сейчас пытался разобраться в собственных мыслях и эмоциях, поэтому он не отвлекал тара от воспоминаний. Однако через несколько минут Лийни очнулся от созерцания прошлого и неожиданно твердым голосом продолжил:
- Сегодня все законы в отношении таров опять действуют. Но все плохое, что могло произойти, уже свершилось. Из сложившейся для нас теперь ситуации, - нам уже не выкрутиться самим. Мир устроен справедливо. Поэтому мы понесли страшное наказание. И именно по той же причине, пройдя через предначертанные нам беды и осознав и искупив свои ошибки, тары получили право на помощь. И об этой помощи я прошу сейчас тебя, господин. А ты волен поступить только так, как велят тебе твое сердце и твоя голова.
Глава 11
Утро выдалось прохладным. Почти осенняя бодрящая свежесть неумолимо одолевала теплые объятия сна. Но проснулся Алексей вовсе не от холода, а от ощущения, что кто-то аккуратно и заботливо укутывает его походным одеялом. Алексей открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Эльви.
- Ты уже не спишь, мой возлюбленный господин? - прошептала колдунья, и Алексею показалось, что она укрывала его одеялом в надежде на то, что он проснется. Не иначе девушка хотела о чем-то поговорить, пока остальные еще видят сладкие сны.
- Уже не сплю, - подтвердил он с улыбкой, приподнимаясь на локте.
От девушки приятно пахло какими-то терпкими травами, и вся она была так красива, что в Алексее неожиданно шевельнулось острое желание. Память услужливо подбросила воспоминание о последних страстных минутах, случившихся еще в Абидосе. Бросив взгляд по сторонам, Алексей убедился, что все еще во власти сна. Только скупая подстилка Зура уже пустовала - оборотень носился по лесу, наслаждаясь свободой и охотясь за дичью к завтраку. Алексей мягко вскочил на ноги и пошел за Эльви, уже заскользившей в сторону от костра.
- Да, я хотела переговорить с тобой с глазу на глаз, - кивнула Эльви, останавливаясь. - Если ты не возражаешь.
- Конечно.
Желание так же стремительно отступило, вспугнутое мыслями о таре и необходимостью принять решение.
- Послушай меня, мой возлюбленный господин… - зашептала колдунья, прижимаясь к плечу Алексея. - Твой вчерашний разговор с таром… Мы не готовы сейчас к ответственности за целый народ. Мы не можем найти во тьме свой путь, тычась во все стороны словно слепые щенки. А он просит тебя о слишком большом одолжении. О смертельно опасном для тебя одолжении. - Девушка шептала торопливо, боясь, что Алексей прервет ее, не позволив высказать все тревожащие ее мысли. - Не сомневайся в моей преданности, мой возлюбленный господин. Я пойду с тобой на край света и за его край. Я умру, если тебе понадобится моя жизнь, но я не хочу, чтобы ты, не осознав величины опасности, понес кару за свое благородство и желание помочь несчастным тарам…
Она замолчала, не отрываясь от его плеча, и Алексей почувствовал, что она ждет его реакции.
- Что же ты предлагаешь? - спросил он, не найдя других слов.
- Всего лишь немного обождать, - ответила она по-прежнему шепотом. - Надо идти своей дорогой и найти свою Суть. А уж потом, с высоты возвращенных мощи и знаний, ты сумеешь и верно оценить положение таров, и наиболее эффективно помочь им, если таковым будет твое осознанное решение.
Неподалеку хрустнули ветки - из зарослей появился Зур, легко тащивший на плече тушу молодой косули. Алексей ни на миг не сомневался, что оборотень не выдал бы себя ни единым звуком, если бы не посчитал это необходимым. С его уникальными способностями он мог бесшумно проскользнуть сквозь густой бурелом, а не то что пройти сквозь редкие заросли, окружающие поляну. Не иначе Зур еще издали и увидел, и услышал разговаривающих и не хотел, чтобы его приняли за подслушивающего.
- Я принес для нас завтрак, господин, - негромко пояснил оборотень, и Алексею даже показалось, что на его лице проскользнула тень самодовольной улыбки.
- Мы договорим позже, если ты не возражаешь, мой возлюбленный господин. - Эльви улыбнулась, но вот в ее улыбке как раз ни удовольствия, ни радости не было.
- Только если ты хочешь поговорить еще о чем-то, - качнул головой Алексей. - Потому что эта тема исчерпана. Я подумаю надо всем, что ты сказала, но обсуждать тут больше нечего.
Он направился к ожившему лагерю. Настроение отчего-то испортилось, и в голове даже мелькнула мысль, что не стоило ходить с Эльви на этот разговор. Ведь все сказанное ею и без того занозой сидит в его голове. Лучше бы он пошел на поводу у своих животных желаний и не дал девушке начать этот разговор, заняв ее более приятным делом. Как раз успели бы до пробуждения всего лагеря…
Зур на пару с Отороком вовсю колдовали у костра, споро разделав тушу косули и теперь поджаривая сдобренные лесными травами ломти нежного мяса над углями притушенного костра. Мясо только начало румяниться, но аромат над поляной стоял такой, что было странно, отчего это все охотники, рыщущие в поисках беглецов, не примчались сюда, ведомые столь чудным запахом.
Пока завтракали, солнце выбралось на видимую часть небосвода, вступив в непримиримую схватку с утренней прохладой. Конечно, силы оказались неравны, и вскоре утренняя свежесть отступила, сдавшись теплу зреющего дня. С аппетитом съев пару кусков сочного мяса, а затем, уже без оного, еще один, Алексей вновь задумался. На него с новой силой накатило желание крепко зажмуриться и очнуться в Москве, возле своей машины. Калейдоскоп мелькающих событий развенчивал все надежды на такое возвращение, убеждал в нереальности происходящего, но ведь надежда умирает последней…
- Ты не возражаешь, если я присяду возле тебя, господин? - пробасил над ухом Алексея голос Оторока.
- Садись, не стесняйся, - кивнул Алексей, чувствуя, что настроение продолжает катиться под откос.
- Прости, если я отвлекаю тебя от важных мыслей, господин, - начал гном, едва коснулся пятой точкой бревна, - но я не могу не поделиться с тобой своими тревогами.
- Делись, - пожал плечами Алексей, понимая, что и на этот раз не сумеет правильно поступить, уйдя от разговора, как совсем недавно с Эльви.
- Я нечаянно слышал твой вчерашний разговор с таром, господин. Потом долго думал, не мог заснуть всю ночь… - Оторок помолчал, а затем, решившись, затараторил: - Не стоит тебе идти на помощь тарам. Не будет от того добра ни им, ни нам. И им не поможем, и тебя от беды уберечь не сумеем. Ведь не в силах ты еще, не в знании…
Алексей вскинул руку, останавливая торопливые фразы гнома:
- Я подумаю, друг, обязательно подумаю, прежде чем принимать окончательное решение.
Гном кивнул и, вскочив с бревна, заковылял к костру. А Алексей вдруг ощутил, что упрямое желание влезть в проблемы беззащитного, маленького Лийни после слов Оторока стало лишь острее, словно комариный укус, который забылся было, но, растревоженный неосторожной рукой, зачесался с новой силой.
Ближние заросли бесшумно раздвинулись, выпуская на поляну Эйру, ускользнувшую куда-то вместе с лесным стрелком еще до завтрака. Она выглядела явно довольной, хоть и не спешила рассказывать о причине своего хорошего настроения. Через мгновение после нее на поляну вышел и Чолон, как всегда спокойный и молчаливый.