- Держи, русский, передай этот подарок моему старому другу в знак ожидания нашей встречи, - оружейник вручил мне большой старинный кукри в дубовых кожаных ножнах. - Уникальная вещь, работа старого индийского мастера из Калькутты, Джай обрадуется.
Еще бы, я бы тоже обрадовался. Впрочем, я уже купил себе клинок на память - коротенькую испанскую абордажную саблю из Толедо. Все, можно тикать, достаточно засветились. Вроде бы все спокойно, но пора и честь знать, как бы Крепость не начала реагировать.
- Как и договорились, русский, вас на отъезде сопроводят.
На прощанье пожали руки. Нормальный мужик.
На причале к нам быстро подошел Ванчай.
- Уезжаете? Хорошо, что застал: у меня смена кончается.
В глазах охранника из РУДН стоит смертная тоска. Пошли мы, распечатали "сейф", я забрал оттуда ценную поклажу, включая карабин.
- Осторожней будьте на реке, следите за берегами. И запомните: у "спутниковцев" все лодки с черной полосой, больше никому не позволено их рисовать.
- Спасибо, друг. - Мы даже обнялись.
- Будешь в России - спроси ребят! Вдруг там есть кто-нибудь из кавээновцев? Может, вспомнят Ваню из "лумумбы"… Моя фамилия Мундиало, еще кличка была такая… ну там и сам знаешь, чего там, - всхлипнул восточный Ваня. - Бывайте, пока!
- Держись, Вань! - искренне крикнул я новому другу, уже отчаливая от пристани. - Глядишь, свидимся! На международном КВН!
Перед броском вниз по течению мы сделали небольшой круг по реке, чтобы осмотреть Манилу с других ракурсов. Порт добрый, не знает отдыха. Длинные многовесельные лодки с парусами стоят у причала. В трюмы что-то грузят в мешках, к палубе вяжут деловую древесину. Выгружают тюки, связки. Амбициозный анклав.
Жаль покидать Манилу, понравилось нам тут.
А ведь мне, если честно, везде понравилось.
Глянулся уютный европейский Базель, спокойный, тихий и ухоженный, очень комфортный для проживания, с вменяемыми и предсказуемыми жителями. По душе веселый и шумный независимый Шанхай, умеющий жить мирно в таком бурлящем многонациональном котле. А Манила понравилась своей готовностью к очередному прыжку "восточного тигра" - этот анклав себя еще проявит. "Заблизнячил" я.
И друзья-знакомые везде остались - годные ведь парни, собрать бы их всех за одним столом.
Хорошо все-таки путешествовать!
От края причала отчалила моторка и вскоре пошла рядом с нами. В ней сидят трое, имеется один "томпсон" и винтовка неизвестной мне модели. Это серьезно. Пора бы и гуркхам разживаться стволами… На сером корпусе лодки белая полоса, фирменный знак "будолистов". Старший группы прикрытия махнул мне рукой - мол, спокойно, камрад, никто не укусит.
По течению лететь - одно удовольствие.
Дело близится к вечеру - задержались мы в Маниле сверх графика, что нисколько не удивительно, - а кто бы уложился? Водная поверхность спокойная, почти зеркало. По берегам на воде сидят птицы, спокойно смотрят на проносящиеся мимо катера, лишь недовольно вскрикивают, когда поднятая судами волна доходит до осыпающихся невысоких берегов. С левой стороны по колено в воде против течения медленно бредут три довольно крупные антилопы, пасти приоткрыты и опущены прямо в реку - так и пьют, лентяи.
Я сел за румпель, Ленни напротив. Часок прокатимся - и посажу ее, сам попробую достучаться до "Клевера": тут равнина, глядишь, добьем.
Вскоре лодка сопровождения, тонко просигналив, резко отвалила в сторону, заходя на разворот, - бандитский эскорт покатил домой. Прощайте и вы, ребята!
А еще через десять минут нас достали.
Прикидывали из опыта? Ждали, когда конкуренты отвалят?
- Чувак, слева-сзади из кустов выходят две лодки! С черными полосками, - нервно крикнула Ленни, опуская бинокль.
- Пересаживайся, - сразу отреагировал я.
Повезло нам с гладкой водой: девчонка быстро и уверенно переместилась к румпелю.
- Держи постоянную скорость! Прямо и не рыскай!
Что скажет дальномер?
Восемь сотен двадцать. Начинать? Нет, подожду. Я встал на одно колено, пристроив карабин на перекладину игрушечного "флайбриджа". Отлично вижу. Но колотит, в оптику заметно.
- Zicke, сбрось скорость, опусти "Гугля" в воду! Не газуй, ручку не дергай и не оглядывайся! И сама не шевелись!
- Поняла! - крикнула подруга и тут же сбросила газ.
Хорошо…
Увидев, что добыча приближается, "спутники" заволновались, заворочали стволами. Ага, одна винтовочка есть! Значит, парень, ты первый.
Я прикрыл глаза, послушал пульс. Все нормально, Федя, две минуты дел - и поедем дальше. Спокойно.
Работаем, тут прямой выстрел.
Ба-бах! Ба-бах!
Второй пулей я попал в плечо уже вложившемуся в приклад бандиту, винтовку вырвало и вынесло за борт, человек скрючился. Вопля не слышу. Удачно попал, и пространство освободилось, кожух двигателя открылся.
Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
И перезарядка. А пока смотрим чистыми глазками.
Есть, задымил движок, зачихал. Одна из лодок, резко теряя ход, отвалила к берегу. На второй возникло секундное замешательство, но, к чести "лейтенанта", сообразил он быстро - добыча очень кусучая, причем на длинных дистанциях.
Добивать? Не буду. Они вообще не успели выстрелить, пока мы вполне в понятиях. А вот последующие выстрелы будут лишними - это уже сверх этической нормы.
- Гоним, родная! - И мы пошли!
А все равно мне было жаль уезжать из Манилы.
На большом столе кают-компании спешащего к Шанхаю "Клевера", на который моя подруга вывалила содержимое двух своих "мешков", лежал целый блошиный рынок.
С Джаем мы помирились быстро. В конце концов, индус прав: узнай я, что лежит в пакете, не поехал бы и не увидел Манилы. Без посылки же приезжать с просьбами не в обычае. А без крыши там новеньким да беленьким… Так что остыл я быстро.
Гуркхи - с завистью, а потом и индус - безразлично уже осмотрели "глок", теперь ковыряются в куче, часто советуют то одно, то другое сразу же выбросить за борт. Но есть и зерна в плевелах. Пара сувениров-амулетов вызвала искренний интерес гуркхов. Хар решил выкупить их у девчонки, а та, мгновенно сбросив ауру романтической дурочки, тут же включила швейцарское и спокойно обыгрывает его на торжище.
Но я их слышу плохо: меня интересует только один предмет.
Уже и лупу из ходовой рубки принес, и спиртиком из аптечки его протер.
Шарик небольшой, светло-коричневый, неброский, семь сантиметров в диаметре. Как вообще Ленни его заметила? Пока в руки не возьмешь, ничего привлекательного не увидишь. Да ведь она, и взяв-то, не рассматривала, торопливо кинула в суму.
Не тяжелый и не легкий. Скорее всего, это не камень, хотя могу ошибаться - больше похоже на какой-то сверхтвердый пластик. Или редкий минерал?
Не царапается.
Рисунок очень тонкий, филигранный, детали даже в штурманскую лупу не видны, тут микроскоп нужен. Но кое-что угадывается.
- Ленни! - Мне пришлось крикнуть, чтобы привлечь внимание спорщицы.
- Что, чувак? - неохотно обернулась подруга.
- Ты у кого это купила?
- А… Там одна старушка сидела, возле второго продавца амулетов, ей еще деньги нужны были, я же тебе тогда сказала!
И тут же вновь вернулась к интересному занятию.
Точно, вспомнил!
И бабушку, согбенную над кучей неприметного барахла, вспомнил.
Да. Старушка…
Когда же ты, Федя, теперь сможешь вернуться в Манилу?
И жива ли будет та самая "старушка", неизвестно где добывшая такое…
Пожалуй, передо мной на белом пластиковом столе лежал крошечный глобус нового мира.
ГЛАВА 12
Прощай, такая разная "New Юго-Восточная Азия"
Впереди - край Ойкумены
Шанхай становится настоящим Шанхаем только в дождь.
Почему-то именно долгий летний ливень проявляет те неопределимые запросто восточные полутона, которые и заставляют вас восхищенно шептать: "Да-да, это оно". Откуда у меня это знание или предположение? Не из старых ли голливудских фильмов той натуралистичной поры, когда слово "компьютер" было еще неведомо режиссерам, и все натурные съемки проводились там, где им и должно быть по сценарию. Писано в либретто: "остров тропический, пальмово-кокосовый" - значит, туда и ехали, всей труппой мюзикла. А не плелись в гулкий зал с зелеными стенами. Я потому те старые фильмы и люблю, даже коллекционировал - именно тогда мир планеты Земля был зафиксирован таким, каким мы его уже не застали: чистые океаны и леса, самобытные города и народы.
Вот это я и имею в виду.
И ливень эту аутентичность проявляет и закрепляет.
Я сижу на подоконнике гостиничного номера и смотрю на мокрый Шанхай, слушаю, как маленькие разномастные крыши этого удивительного города под ударами тяжелых литых капель разговаривают друг с другом. Плетеные и крытые, фанерные и черепичные, крыши из длинных листьев и аляпистые крыши из заплаток пластика и шифера - у каждой свой голос, своя история, свой рассказ. Наверное, это единственный шанс крыш лаосского квартала пообщаться не только друг с другом, но и с дальней "родней" из других кварталов - ведь многие из них видят лишь небо.
Люди тоже изменились - надели шляпы. Разом исчезли тюрбаны и тряпичные повязки, сегодня в моде вьетнамское.
Zicke сладко спит послеобеденным сном, что неудивительно после такой трапезы. Натянула клетчатое покрывало на голову, только косички торчат, у нее теперь новый прикол и новый имидж - Пеппи Длинныйчулок. В общем-то недалеко отпрыгнула. Крепко спит, хорошо мы поели, плотно. Я все больше на мясо налегал. Русский, значит, имею северные корни. А северные лао едят мясо. Сильфида же напала на салат с обжаренными в масле раковыми шейками, очень вкусный, кстати. Салат такого размера, что оснащение его раками потребовало, наверное, целого ведра этих членистоногих, причем уже отваренных до должной красноты. Местные мальчишки ловят их в искусственных запрудах Брахмапутры, невеликой речки, севернее Шанхая впадающей в Рейн. Речка эта вытекает из больших озер в районе Нью-Дели и спокойно змеится вдоль желтого тракта, соединяющего столицы. Вода в ней чистая и теплая.
Изредка я прямо с подоконника общаюсь с радостными мокрыми детьми, кричу им разнообразно-иностранное, уж что память вытолкнет:
- Бонджорно, бамбини!
- Аллоха, бача!
Орут что-то на разных языках, отвечают.
Им интересно посмотреть на полуголого белого, праздно сидящего на подоконнике.
Все дети здесь веселые и жизнерадостные, в любых ситуациях. Детям в принципе это свойственно. Но шанхайских с базельскими не сравнить: у местных малоросликов сердца наружу. Вот один из пацанчиков на бегу остановился, что-то весело прокричал мне и точно в окно закинул самый настоящий банан! Маленький, зелененький, но банан! Я ведь на базаре не присматривался к продуктовым рядам - сказывается холостяцкое восприятие жизни. Оказывается, растут.
Федя, растерявшись на секунду после подарка, метнулся в комнату и отдарился швейцарскими платежными карточками: их в кошельке еще много, и они практически уже не нужны, все нужное куплено и собрано. А лишний раз жадничать в этом новом мире не хочется.
Один из таких карапетов сидит внизу, под полосатым матерчатым, тяжелым от влаги козырьком - это Пармеш, племянник хозяйки, он тут охранник. Я симпатичного сопливого пацана девятилетней выдержки кличу ностальгически - Пельмеш, - ниче, откликается. Пельмеш старательно караулит "автостоянку" гостиницы. Обычно на ней припаркованы китайские велосипеды завсегдатаев таверны, но ныне красуется объект поинтересней.
Стоянка, по местным меркам, просто огромная - пять метров на полтора; она огорожена плетеным забором, низкая калитка забрана в полосатые столбики. Эта повсеместная "миниатюризация серьезного" в шанхайской городской среде нравится мне больше всего. Вот понимаете, как бывает: игрушечное, но настоящее. Ну не прелесть ли!
Так вот, главный сегодня на стоянке - мой мотоцикл.
Субедар квадроцикла мне не отдал. Честно извинялся, в рамках своего статуса, скупо пояснял - в рамках дозволенного: для них квадроцикл то же самое, что БМП-3. Вот зарез, как нужны анклаву! Вопрос национальной обороны. А и ладно.
Тем более что нам предложили на выбор два "ямаховских" мотика:
1. Внедорожный байк XT1200Z;
2. Круизер XV1900A Midnight Star.
Я посоветовался с сильфидой, как человеком опытным, вопрос знающим не понаслышке, - себя же к заядлым мотоциклистам не отнесу.
- Мощный?
- Что ты, Тео, как черный носорог.
- А по проходимости?
- Мы же не будем, я надеюсь, продираться через кочковатые дебри?
- Не планируется.
- А во всех остальных случаях этот пройдет. Еще как! А уж на ровной лесной дороге…
И мы выбрали "Полуночную Звезду".
Черно-серебристый круизный мотоцикл классического стиля, почти как в "Беспечном ездоке", созданный для передачи красоты эры открытых дорог, с впечатляющим крутящим моментом, управляемостью и комфортом. У машины плавное управление, шикарная подвеска, комфортабельные седла. Радикальная обтекаемая форма корпуса этого железного коня, толстые легкосплавные колеса, отведенные назад рукоятки руля и блестящие поверхности двигателя…
На "Полуночной Звезде" стоит двухцилиндровый V-образный двигатель воздушного охлаждения, четырехклапанный и четырехтактный в сочетании с множеством техновшеств, не совсем нужных в этом мире.
Ух! Полная победа формы над функциональностью. И запасное колесо в придачу.
В конце концов, он был просто красив.
Байкеры говорят так: "Бог создал вначале круизеры и только потом - все другие мотоциклы". Не поспоришь. Этот хромированный монстр - явная альфа.
А с альфой оно как-то всегда спокойней…
Минут двадцать назад Пельмеш, заметив, что на черный лак сверху капает, быстро вылез из своего убежища, цепляясь пальцами, мгновенно вскарабкался по стене, поднявшись чуть выше тента, и острыми деревянными иглами опытно приколол поверху кусок полиэтилена.
Собственно, мотоцикл - это вторая причина, по которой мы с Ленни все еще торчим в гостинице, а не плывем под грустные хоровые песни к синему морю, влекомые ленивыми водами старины Рейна. Я жду заказ: скоро должны притащить навесные багажники и специальные кенгурятники, подогнанные под этот супербайк. Согласен, грошовый повод, тут можно было не торопиться и не суетиться.
В успокоение скажу, что первая причина куда как существенней.
Мы ждали Джая.
Индус должен был привести и познакомить меня с тем самым человеком, который и поедет с нами в Россию. Вроде как выступая официальным солидарным представителем сразу двух анклавов - Нью-Дели и Шанхая. Он и познакомил. Сам с собой. Ввалился к нам ранним утром, веселый, полный энергичных замыслов и умыслов, и от порога, явно ожидая бурной реакции, сразу выдал главное. Встал в позу Ленина на броневике и начал сугубо казенно:
- Господа, смею заявить, что решениями глубокоуважаемых Старших именно моя скромная персона выбрана в качестве полномочного представителя двух анклавов в столь долгом и трудном путешествии на запад и исполнителя представительских функций в конечной точке столь знаменательного маршрута.
Заметив, что интерес у публики какой-то вялый, Джай решил перевести нудное на простое и радостно рявкнул:
- Что за чертовщина! Хэллоу, странники, проснитесь, я еду с вами!
В ответ моя подруга нетактично зевнула и просто спросила:
- Кофе кто-то будет? Пока горячий.
Убедившись, что я тоже не возбудился, Джай покачал головой, прошел в комнату и бросил на кровать два черных шлема. Крутые, наверное.
- Держите, юные самоубийцы, и впредь берегите головы. Когда я вчера увидел, как вы с непокрытыми головами рванули со скоростью ракеты в сторону Дели, то подумал, что больше мы не увидимся.
Было такое дело, катались - нужно же мотоцикл испытать.
Да и на соседнюю столицу хотелось посмотреть: когда еще доведется, если доведется вообще, - хотя бы мельком, раз времени нет на тщательный осмотр.
По желтой грунтовой дороге Ленни вела круизер уверенно и быстро - несмотря на неровности, меньше восьмидесяти километров в час мы не выжимали. Потому и доехали быстро, пару раз обогнав два стареньких пикапа, по привычке двигавшихся посредине дороги. Быстро оставили позади невеликую промзону анклава и стрельбище, где давеча под руководством Джая осваивали новое оружие группы: "глок" и "томпсон". Вдоль всей дороги - маленькие и побольше поля, тут и там, самые разнообразные. Между ними прямо возле трассы стоят жилые домики, какие-то аграрии живут поближе к хозяйству. Вскоре впереди показалась цель поездки.
На широкой травянистой равнине высоченная остроконечная башня Храма Нью-Дели действительно видна за многие и многие километры, и она действительно покрыта сусальным золотом, хотя сами индусы горделиво говорят о многих "золотых листах" - им так хочется, и пусть так и будет. Сияет башня так, что никакого прожектора не надо: при любом свете блестит на всю округу. Конечно же поначалу это и был главный ориентир для ближайших монокластеров, сигнал сбора. Внутрь крепости попасть невозможно, и здесь нужен временный пропуск, зараза, заказать который мы уже не успевали, - пришлось довольствоваться обходом цитадели и посещением поселка перед ней.
Медленно, с парой остановок, прокатившись по единственной улице, мы направились домой.
И уже на обратном пути чуть не убились, на полной скорости налетев на кочку. Что было бы, вылети кто из нас головой вперед, и представлять не хочется.
Хорошо, что Джай принес шлемы.
Вот он какой заботливый, как его не послать… В смысле, с нами.
Мы с Ленни почему-то так и думали, о чем любезно сообщили индусу.
А кого же еще? За время своего пребывания в анклаве я более или менее познакомился с кадровым потенциалом окрестных земель - надо признать, это идеальный кадр. Хотя Джай порой бывает мутен, как желтоватые воды теплого Ганга. Многозадачная и многослойная личность. Поэтому я сразу пошутил, добавив перчику:
- Отлично, Джай, вот теперь уж точно наше авантюрное путешествие смело можно будет назвать совместной операцией четырех разведслужб.
А че, похоже!
Посудите сами.
Ленни Кальми-Ре - вполне очевидный для любого шпионофоба разведчик коварной израильской службы внешней разведки Моссад, сложным, даже экстремальным способом введенный в швейцарский анклав без определенных оперативных целей, функционирующий в статусе законсервированного до поры наблюдателя. При изменении ситуации взявшего на себя функции агента из чего-то типа Управления политических акций и связи с иностранными спецслужбами.
Ули Маурер, и тут вам долго лоб морщить не придется, - неудачно спрятанный агент бетоннолобых спецслужб Берна - офицер разведывательной службы NDB, в виде чрезмерно яркой и излишне заманчивой автонаживки месяцами болтающийся у причала в ожидании лохов педальных, желающих открыть такому душке… хм… душу.