Аня чувствовала, что позволила себе поддаться негодованию, чувству обиды. Вот как просто это было, вот как просто это начиналось. Но теперь она твердо знала, какой цели ей предстоит достичь в ближайшем будущем. Возможно, она никогда не станет образцовым солдатом, в отличие от своей матери, но она умеет организовывать и анализировать - и она заставит людей понять.
- Военное положение, - наконец произнес Гавриэль. - Теперь это применимо ко всем нам, так?
- Да, - подтвердил Хоффман. - Акт об обороне действует до сих пор. - Он взглянул на часы. - Но ваша обычная жизнь от этого никак не меняется, Льюис; только теперь мы будем патрулировать город - и фермы. Это должно успокоить ваших людей.
- Некоторые увидят в этом признаки давления, но мы постараемся это уладить.
- Возможно, так оно и есть. Жизнь в обществе - улица с двусторонним движением. Поэтому нам придется это уладить.
Аня снова поморщилась. Хоффман никогда не был дипломатом, а в политике на честности далеко не уедешь. Теперь он хотел пройтись по городу.
- Пора им привыкать к моему виду, - говорил он, - потому что теперь мне отвечать здесь за все. Я это нутром чую.
- Это действительно приятное местечко, сэр.
Само понятие "приятное местечко" превратилось в нечто почти забытое. Аня вспомнила себя несколько недель назад, когда она думала, что Порт-Феррелл - лучшее, что у них есть, и что не осталось больше райских уголков за далекими границами, где еще доступна маленькая роскошь. Теперь она прибыла в один из таких райских уголков. Ее понятия о роскоши сильно изменились за годы войны, но свежая пища, тихий бар и чистые простыни наконец-то стали реальностью.
"И никаких червей".
К этому было труднее всего привыкнуть. Каждый человек по-прежнему продолжал жить в страхе перед чудовищами.
Несколько домов были повреждены во время пожара, но рабочие уже устанавливали лестницы, стучали молотками, пилили и чинили. По городу распространились слухи о прибытии Хоффмана, и люди вышли на улицы поглазеть. Полковник выглядел как всегда - агрессивный, суровый солдат, никакого шарма; он вел себя словно на инспекционной поездке, осматривал все и отпускал одобрительные замечания насчет хорошего состояния домов. Аня уже боялась, что он пойдет до конца и прикажет какому-нибудь незадачливому домовладельцу сделать двадцать отжиманий за беспорядок во дворе.
Однако сегодня ему трудно было принять устрашающий вид. Один из мальчишек, наблюдавших за работой Коула и Бэрда, увязался за ними и в конце концов догнал Аню. На вид ему было лет восемь. Он быстро оглядел Хоффмана и, видимо, решил, что Аня менее опасна.
- Мисс?
- Привет. Как тебя зовут? Я Аня.
- А я Джозеф. А ваша пушка работает?
- Работает.
- А как выглядят червяки?
- Ужасно. Но ты о них не думай.
- Это из-за них солдаты глядят на землю каждый раз, когда большая волна ударяет о берег или когда начинается какой-то шум?
Аня не сразу поняла, о чем он говорит.
- Что значит - глядят на землю, Джозеф?
- Почему они не смотрят вверх?
Хоффман проворчал:
- По-моему, пацан хочет сказать, что, услышав неожиданный шум, солдаты автоматически смотрят вниз. Черви. - Он погладил ребенка по голове. - Ты бы посмотрел наверх, чтобы узнать, в чем дело, так?
- Да. - Теперь Джозеф, завороженный Хоффманом, забыл Аню. - Это потому, что червяки живут под землей?
- Верно, сынок. Они жили в туннелях и прорывали себе ходы на поверхность. Мы никогда не знали заранее, где и когда они выползут из-под земли и бросятся на нас.
Джозеф явно был поражен. Это походило на картину из детского кошмара.
- И они убивали людей?
- Многие миллионы людей.
- Больше, чем "Молот Зари"?
Хоффман сбился с шага и сглотнул ком в горле.
- Да. Больше.
- Ух ты! - воскликнул Джозеф и бросился обратно, к Коулу и Бэрду.
- Ну вот, теперь мальчишка несколько недель не будет спать по ночам, - заметила Аня.
Хоффман покачал головой:
- Мне кажется, он понял, что к чему, гораздо быстрее, чем некоторые взрослые. Дети живее представляют себе чудовищ. - Он передернул плечами, словно стараясь стряхнуть неприятное воспоминание. Наверняка так оно и было, однако список таких воспоминаний у него был очень длинным, и Ане каждый раз приходилось гадать, что же именно не дает ему покоя. - Сейчас, когда здесь установлено военное положение, мы можем реквизировать нужные нам припасы, но вы наверняка скажете мне, что это вызовет неприязнь наших новых друзей. Так что, черт возьми, мы можем им предложить взамен, чтобы казаться воспитанными людьми?
- Топливо, - ответила Аня. - Они используют здесь все что придется - от ветряных мельниц до печей с дровами и растительного масла. Отремонтируйте наземные линии связи. Отправьте солдат расчищать поля. Дайте им телевидение в нескольких ключевых пунктах. И прочее в таком духе.
- Телевидение?
- Это несложно. Просто скажите Бэрду, что, по вашему мнению, он не в состоянии воспользоваться мониторами с кораблей и сделать из них систему кабельного телевидения, а потом отойдите и посмотрите. Кстати, при этом найдется работа для бывших журналистов.
- Да, мы действительно разрушаем их островную идиллию, а?
- С помощью сотрудничества легче достичь благих целей, чем с помощью насилия.
Ане не нравилось то, что многие жители Пелруана видели в КОГ оккупационную армию, захватчиков. Она не считала ни себя, ни своих товарищей захватчиками. И разумеется, граждане Хасинто тоже иначе смотрели на армию, которая сдерживала наступление Саранчи.
"Лагерь беженцев, которые до сих пор не могут поверить в то, что они доживут до завтра, люди, страдающие от шока, голода, лишений, гибели близких, - и крошечный городок, где никогда не видели Саранчу. Да, нам предстоит преодолеть огромную пропасть".
Хоффман уселся на невысокую каменную стену, ограждавшую набережную, и принялся смотреть на Коула и Бэрда, которые пилили доски. В воздухе плыли запахи смолы, моря и готовящейся пищи.
- Чертовски приятное местечко, как вы и говорили, - рассеянно заметил полковник. - Наш новый город тоже будет чертовски приятным. Прескотт только и говорит о Нью-Хасинто.
- Когда вы возвращаетесь на базу, сэр?
- После того, как увижусь с Матаки, - ответил он. - Я могу подождать. Можно одолжить у вас "Лансер", лейтенант?
Он протянул руку за ее винтовкой, затем завел бензопилу и отправился помогать своим солдатам пилить доски.
Если бы она не знала, как он разъярен из-за Берни, она могла бы поклясться, что напряжение наконец-то отпустило его.
Ферма Меррис, южный Вектес, в тот же день
- Просто не остается ничего другого, кроме как стрелять, когда они жгут посевы или убивают скотину, - рассказывал фермер. - Это же чертовы вредители! А ты тоже родилась на ферме? Ты говоришь как островитяне.
Берни кивнула:
- Я с Галанги. Там разводили скот. Я выросла на хуторе, среди коров.
- Скажи "задница".
- За-адница.
Он расхохотался:
- Да, акцент у тебя островной.
Его звали Джонти, и под мышкой он носил старой конструкции дробовик. По пятам за ним следовали три черных пса со злобными, недоверчивыми глазками.
- А ты? - спросил он Маркуса.
- Он горожанин. - Берни, глядя, как Маркус едва заметно поворачивает голову, поняла, что боковым зрением он следит за псами, избегая смотреть им в глаза. - Огромный сад. Больше ничего.
Один пес осторожно приблизился к Берни и обнюхал подкладку из кошачьего меха, видневшуюся из-под шнурков ее ботинок. Берни присела и протянула ему одетую в перчатку руку, сжав пальцы в кулак. Пес помотал хвостом, явно удовлетворенный ее правильным отношением к животным.
- Похоже, он хочет вместе с тобой поохотиться на кошек, - предположил Маркус.
- Нет, он у нас любитель бродяг. - Джонти щелкнул пальцами, и пес вернулся к его ноге. - Они у меня одну собаку убили, сволочи. Именно после этого я перестал стрелять дробью. Теперь-то они знают, что почем. Если я застаю их на своей земле, то стреляю не по ногам. У них был выбор - они могли вести себя нормально, как люди из города, но не стали, поэтому я обхожусь с ними как со всеми остальными хищниками.
Берни прекрасно понимала этого человека, но Маркусу было явно не по себе. Возможно, причиной тому был запах навоза - в Хасинто никто представления не имел, как пахнет навоз. В любом случае, выглядел он неуверенно.
- Так вот, мы могли бы обеспечить тебе охрану, - осторожно начала Берни. В ее задачу не входило заключать сделки, но она установила контакт с этим парнем, так что грех было не воспользоваться ситуацией. - Со временем мы освоим все территории и займемся фермерским хозяйством, но пока нам нужно продовольствие, чтобы увеличить рационы.
- Сейчас мне все тяжелее становится работать на ферме в одиночку, - сказал Джонти. - Если бы мне найти несколько пар рабочих рук…
- О, я уверена, мы сможем тебе кого-нибудь отрядить.
- Тогда, я думаю, все устроится замечательно. - Он взглянул в сторону "Ворона" Соротки с выражением легкого любопытства. - Знаете, никогда не приходилось бывать внутри такой вот штуки.
- Там чертовски шумно. - Берни заткнула пальцами уши, изображая наушники. - Чтобы разговаривать, нужны наушники и микрофон.
Джонти потребовалось несколько минут, чтобы убедить своих собак оставаться на месте, - очевидно, они решили, что его куда-то увозят. Он говорил с ними как с детьми, и Берни была тронута: ей стало жаль фермера. Бедняга - сидит здесь совсем один, по ночам прислушивается к каждому шороху, и в любой момент банда бродяг может вломиться и перерезать ему глотку. Ну что ж, настала пора что-то менять.
- Итак, ты договорилась насчет продовольствия, - сказал Маркус, когда фермер не мог их слышать. - Прекрасно. Как будто эта земля не принадлежит КОГ.
- Я знаю, но с помощью меда можно достичь большего, чем с помощью уксуса.
- А если они не хотят меда, ты наливаешь уксус.
- Пожалуйста, делай как знаешь, Маркус, может, у тебя лучше получится.
- Впечатляет.
- На самом деле нам понадобится гораздо больше, чем продукты с одной фермы. Думаю, полтора-два гектара на человека.
- Ты уже все рассчитала? Погоди, увидишь, что будет, когда мы предложим бродягам амнистию.
Маркус никогда не был слишком общительным, но он явно старался свести к минимуму контакты с Джонти. Берни понимала, что нельзя осуждать фермера за стрельбу в бродяг без предупреждения или за разговоры о них как о вредителях и паразитах. Но Маркус, очевидно, хотел оставаться высокоморальным. Для человека, который не дрогнув убивал Саранчу, он очень нерешительно вел себя по отношению к отбросам человеческого общества.
"Легко быть человечным, если тебе никогда не доставалось от них. Но ведь ты много чего навидался в тюрьме, Маркус. Ты знаешь, что я права".
"Ворон" поднялся и сделал круг над фермой; Митчелл остался в кабине с Соротки. Джонти показывал им границы и маршрут, по которому бродяги добирались до его фермы, следуя вдоль одной из рек, впадавших в море с их стороны острова. Данные, полученные от местных, были очень важны. Берни записывала.
- Значит, вы собираетесь привести в гавань все свои большие пушки и солдат, - сказал Джонти. - Понятно, почему паразиты разволновались.
- Если они так опасны, почему они до сих пор не вышвырнули вас отсюда? - спросил Маркус.
- Животные едят только до тех пор, пока не насытятся, и хищники никогда не опустошают свою территорию до конца, верно? Но вот появляетесь вы, и пищевая цепочка нарушена.
- Они никогда не просились присоединиться к вам?
- Насколько я знаю, нет.
- А вы бы их приняли?
Джонти презрительно фыркнул:
- Они считают, что могут справиться с кем угодно, даже с вами. А нужно было бы отправиться туда всем нам, мужчинам и женщинам, кто в состоянии держать ружье, и разобраться с ними раз и навсегда.
- Значит, вы вели собственную борьбу за выживание. - Тон Маркуса не изменился. - Когда впадаешь в отчаяние, то бросаешь на врага все, что осталось. Мне приходилось в этом участвовать. Приходилось разрушать свою страну, свой город. Дважды.
- Мне кажется, они не осознают масштабов армии, которая сюда идет, сержант Феникс.
- Значит, пора их просветить.
- Слушай, Феникс, мы же просто осматриваем фермы, или что? - спросил Соротки. - Следующая в десяти километрах к востоку.
- Я хочу еще раз взглянуть на лагерь бродяг.
- Ну почему каждый раз я?
- Потому что они подстрелили птичку Геттнер.
- Мою они тоже подстрелили. У нас же разведка, или тебе захотелось помахать кулаками?
- Посмотрим.
Джонти наклонился вперед и указал на один из пулеметов у дверей; лента с патронами была полна.
- Вы можете избавиться от них в любой момент. Навсегда.
В этом и состояла проблема с бродягами. Здесь это были не жалкие личности, с трудом перебивавшиеся с хлеба на воду; Берни не могла заставить себя разозлиться на таких, в отличие от Бэрда. Он-то считал всех этих людей предателями, которые могли бы сражаться с червями, но предоставляли гибнуть в бою другим. Нет, здесь они столкнулись с жестокими преступниками, но КОГ почему-то медлила смести их с лица земли.
"Хотя мы же сожгли почти всю Сэру, чтобы избавиться от Саранчи. Мы затопили Хасинто. Где проходит граница? Кого можно и кого нельзя приносить в жертву и почему? Почему погибают только хорошие люди, только невинные жертвы? Почему не эти мешки с дерьмом?"
Ответа у нее не было.
- Видите, вон овцеводческая ферма, - произнес Джонти. Внизу проплывала буколическая местность, сплошная зелень и цветущие луга, - казалось, Хасинто и то, о чем Берни в этот момент думала, остались на другой планете. - В городе любят мясо.
"Черт!" - произнес про себя Маркус.
Микрофон не уловил это слово, но Берни легко прочла его по губам. Мысль о хорошей порции жареной баранины потрясла ее. Возможно, скоро с продуктовыми карточками будет покончено. Берни позволила себе немного расслабиться.
- А что ты хочешь получить взамен? - спросила она.
- Рабочие руки. Развлечения. Пиво. Продукты, которых здесь нет.
Она поняла, что люди на Вектесе понятия не имели, в каком отчаянном положении находится остальное человечество. "Чья это вина - наша или их? Может, нам следовало добраться сюда раньше?" Однако легко было сейчас размышлять об этом и мучиться насчет "что было бы, если бы". Оказавшись в сложной ситуации, каждый делал то, что мог.
- Соротки, можешь пролететь над деревней? - спросил Маркус. - Если получится, со стороны гор.
- А, старый трюк с вертолетом, поднимающимся из-за горизонта? - переспросил Соротки. - Хорошее слабительное. А ты уверен, что хочешь провернуть это с гражданским на борту?
Маркус обернулся к Джонти:
- Обещай мне, что не прикоснешься к этому дробовику, что бы ни случилось.
- Если только мне ничто не будет угрожать.
Маркус взялся за лежавший на коленях "Лансер".
- До этого не дойдет.
- Оставь это дело нам, Джонти, - сказала Берни.
- Никаких "нас", Матаки. - Маркус взглянул на часы. - На этот раз ты будешь сидеть в вертолете. Я передам им предложение амнистии от Прескотта и скажу, где забрать трупы. После этого они могут убираться к дьяволу. Джонти, если заметишь среди этих сволочей кого-то серьезного, дай мне знать.
Джонти это все явно не нравилось.
- Какая еще, к чертовой матери, амнистия?
- Стандартная процедура, - объяснил Маркус. - Приказ Председателя. Мы напоминаем им, что они могут присоединиться к остальному человечеству, просим выдать преступников, а дальше они пусть выбирают. Сейчас людей у нас осталось не так уж много.
- Там вы людей не найдете.
- Не волнуйся, бродяги никогда не принимали таких предложений.
- А потом что? Вышвырнете их с острова? Ты же сам не знаешь, да?
- Это не мне решать, - сказал Маркус.
Митчелл перешел к пулемету, а Соротки, перелетев через утесы, посадил "Ворон" в ста метрах от границы лагеря бродяг. Берни знала, что местные бродяги наложили в штаны. Дело было не только в том, что сюда направлялась вся армия КОГ и что их существование теперь должно было навсегда измениться. Только сейчас до них дошло, что она - солдат КОГ. Они поняли, что им грозит кара - не от нее, но от самого государства.
- Жди здесь, пока я тебя не позову, - велел Маркус Джонти и спрыгнул на землю.
- А почему ты думаешь, что они тебя не пристрелят? - окликнул его фермер.
- Они видели, что может сделать одно подразделение. Они сообразят, что с целой армией связываться не стоит.
- Не выключай микрофон, - попросила Берни. - Я хочу послушать.
С такого расстояния она не могла как следует все разглядеть. Маркус медленно направился к хибарам, ближайшим к побережью, и остановился в ожидании. В конце концов появились два человека с винтовками и, подойдя к нему, остановились на расстоянии пяти метров.
- Где Мэсси? - спросил Маркус.
- Здесь его нет. Но ты-то что спрашиваешь - ты же его убил.
- Тогда я передам вам послание от Председателя Прескотта. Он предлагает амнистию и гражданство КОГ всем, кто не совершал тяжких преступлений. Желающие должны подойти к воротам военной базы через неделю, в девять утра.
- Козлы! - бросил тот, что был повыше. - Бросайте эти сволочные игры в цивилизацию.
У Маркуса была привычка говорить до конца все, что он должен был сказать, несмотря на то что его перебивают. От этого он казался каким-то неумолимым роботом, что оказывало на противника устрашающее воздействие.
- Местные жители проведут опознание и укажут на криминальные элементы.
- А потом будет справедливый суд, так, что ли?
- С вами будут обращаться точно так же, как с гражданами КОГ. Если кто-то из них совершает тяжкое преступление, то тоже оказывается в глубокой заднице. У нас все по справедливости.
- И как вы собираетесь заставить нас подчиниться своим дерьмовым законам?
- Военный флот, пара армейских бригад и гражданское население прибудут сюда через два дня, - ответил Маркус. Казалось, он зачитывает некий список, не ожидая ответов или возражений, полный решимости довести дело до конца. - Ваша прежняя жизнь окончена. Как вы дальше поступите - дело ваше. Своих убитых после сегодняшней драки можете забрать на южной дороге, в двух километрах от города. У вас есть что мне сказать?
- Ага. Пошел ты к чертовой матери!
- Я так и думал. - Маркус сделал пару шагов назад. - И передайте парню, который узнал сержанта Матаки, чтобы к нашей следующей встрече он подготовил пристойный рассказ о том, где и как он с ней познакомился.
- А, будет еще и следующая встреча?
- Обязательно. Где голубая лодка?
- Почему вы, сволочи, просто не оставите нас в покое?
- Покой - это прекрасно. Но нам не нравятся разбой и грабежи.
- И куда нам, по-твоему, теперь идти? Кроме этого острова, нигде ничего нет.