- Ты хочешь заниматься своей мясницкой работой под открытым небом? - спросил Бэрд. - Кишки. Фу, аж тошнит, как подумаю.
- А ты представляй себе колбасу. Нельзя ничего выбрасывать.
Хоффман устроил новый командный центр и казармы в заброшенной школе-пансионе; пока что они занимали цокольный этаж, но строители восстанавливали верхние. Берни въехала на бывшую стоянку для служебных машин и спрыгнула на землю вместе с Бэрдом, чтобы заняться разгрузкой. Вышедшие из здания солдаты наблюдали за тем, как она с трудом закинула самую маленькую тушу на плечи и, пошатываясь под ее тяжестью, направилась к входу. До нее донесся громогласный смех Коула, а затем в дверях показался и он сам.
- Вот дерьмо, детка, тебе никогда не затащить это в палатку. - Он вытянул ручищи. - Позволь Коулу Трэйну снять с тебя бремя.
- Думаешь, воротник у меня слишком вызывающий? Возможно, будет лучше, когда я отрублю копыта.
Коул поднял тушу как перышко.
- Я так рад, что ты бросила питаться котятами, леди Бумер. Все-таки у них бывают глисты.
Сантьяго стоял у крыльца, опираясь на лопату, - он занимался расчисткой снега. Бедняга пытался делать вид, что с ним не произошло ничего особенного. Берни все еще размышляла, когда и как вызвать его на разговор, но в глубине души понимала, что Дом сам должен дойти до этого. После смерти Карлоса так и произошло.
- Я тебе помогу, Коул, - произнес Дом. - Никогда не ел оленины. Как она на вкус?
Бэрд снял вторую тушу с крыши "Броненосца", и Дом подхватил ее.
- Мерзость, тебе не понравится. Я возьму твою долю. Эй, слушайте, мне нужны рога, хочу повесить на стену в столовой.
Все они пытались помочь ему, пытались изо всех сил - даже Бэрд. Отряд "Дельта" сплотился вокруг Дома, они постоянно были рядом, старались не оставлять его наедине с самим собой. Берни не считала, что человек, оставшийся жить после смерти своих детей и родителей, пойдет сейчас на самоубийство, но все-таки здесь была разница. Ему не пришлось приставлять пистолет к их головам, так что теперь, наверное, следовало быть начеку. Она оставила мужчин разгружать добычу и направилась к командному центру - бывшей прачечной, - чтобы прояснить некоторые вещи с Хоффманом. По дороге ей попадались солдаты, разбиравшие свои бронежилеты на отдельные пластины, чтобы почистить. Другие, облачившись в рабочие комбинезоны с чужого плеча, кипятили рубашки и штаны в котлах с мыльной водой.
Война - занятие, во время которого не приходится наслаждаться особо изысканными ароматами. Сейчас впервые за долгое время у них появилась возможность кое-как избавиться от отвратительного запаха червяков, крови и пота. Но запахи сырости и разложения - смрад от гнилого дерева, плесени, отсыревшей штукатурки - еще не отступили под натиском вонючего мыла.
И еще, вот дерьмо, здесь было так холодно!
Войдя, Берни обнаружила Хоффмана склонившимся над листом бумаги в компании Ани и шефа Управления по чрезвычайным ситуациям. Они, по-видимому, изучали маршруты между портом и жилыми районами города. До сих пор с крупных судов не сошел ни один человек. Не только Берни считала, что там лучше, чем здесь.
- Матаки, - обратился к ней Хоффман, на мгновение подняв взгляд, - я хочу, чтобы вы организовали курсы для гражданских по выживанию в лесу. Могут ли они делать что-нибудь полезное в наших условиях?
- Собирать ягоды, ставить силки, сэр. Не рекомендовала бы им подходить близко к реке. Гражданским нечего делать на тонком льду.
- И поговорите с Парри насчет команд, которые занимаются поисками припасов. Один из его людей говорит, что видел в южной части города кое-что полезное - машины, сырье.
- И что, бродяги про них не пронюхали?
- Это еще один законспирированный комплекс КОГ, который нам удалось сохранить.
"Ух ты!" Хоффман все еще был зол на Прескотта за то, что тот поделился секретной информацией только перед последней битвой. Возможно, полковник силой вырвал у Председателя эту информацию. "Поздравляю, Вик". Аня, которая переоделась в более уместную сейчас одежду - рабочий комбинезон и ботинки, - быстро взглянула на Берни, приподняв брови. Очевидно, здесь не обошлось без жертв.
- Будет сделано, сэр. Разрешите обменять мясо на кое-какие вещи у гражданских?
Он снова склонился над картой, опершись на ладони.
- Валяйте. Пусть это проходит по линии связей с общественностью.
- Еще я обнаружила несколько фургонов для перевозки скота, - похоже, животные вырвались на свободу и разбрелись кто куда. Стоит поохотиться и на них - обеспечим себя молоком и мясом. О, и еще признаки стаи диких собак. Если они появятся поблизости от лагеря, нужно сразу стрелять.
Хоффман выдавил улыбку.
- Вы чертовски полезны нам, Матаки. Посмотрим, сможете ли вы справиться еще и с дикими кошками.
"Здорово. Я тут за дворецкого, да еще занимайся борьбой с вредителями. А как же иначе, снайперы сейчас не особо нужны".
Он не спросил, оставила ли она для него оленины. Наверное, оставила.
Когда она вышла на улицу, вокруг туш уже собралась небольшая кучка зрителей, так что Берни решила, что настало время для небольшого урока выживания. Все это были в основном городские мальчики, которые только и умели, что охотиться на Саранчу. Наверное, они никогда не видели оленя вблизи - если вообще его видели.
- Итак, парни, подходите сюда и глядите в оба или отвалите и займитесь чем-нибудь полезным. - Она вытащила нож. - И кто-нибудь, принесите мне ножовку.
Берни заговорила тоном инструктора и острием ножа начала показывать, что нужно отделить от туши сначала и почему. Краем глаза она заметила Аню - та подошла и стала рядом, сложив руки на груди; без макияжа она так сильно походила на мать, что Берни даже стало страшно. Она чуть не сбилась с мысли. Ей пришлось помедлить секунду, чтобы сообразить, что говорить дальше.
"Столько лет прошло, и все это еще не кончилось".
- Простите, на чем я остановилась? - произнесла Берни, не заботясь о том, что ее могут заподозрить в старческом маразме.
- На яйцах, Бабуля, - подсказал Бэрд.
- Ах, да. - "Умник нашелся". - Да, яички. - Искушение было слишком велико. Она осторожно полоснула ножом, затем швырнула предмет Бэрду. - Держи, в хозяйстве пригодится.
Нужно было поднять им настроение - сейчас им предстояло наблюдать, как потрошат тушу. Она знала, что скоро многие солдаты, с легкостью расправлявшиеся с червяками при помощи бензопилы, расстанутся со своим обедом. Иногда во время разделки туши она и сама была близка к тошноте.
- Выбрасывать ничего нельзя - ну, почти ничего. - Туша еще сохраняла тепло, и Берни знала, что руки ее будут вонять целую неделю, как их ни скреби. - Легкие, сердце… их надо вырезать, и получится питательная начинка для…
Голос ее заглушил рокот транспортного средства, въезжавшего в ворота. Между столбами застряла огромная капсула-бур. Дом обернулся, пристально уставился на машину, затем побежал к ней, как будто никогда раньше такой не видел. Только после того, как водитель выкарабкался из кабины и началось хлопанье по спине, Берни сообразила, что наблюдает встречу старых друзей, и решила заканчивать с уроком. Она бросила потроха обратно в полость тела оленя, для сохранности, и получше вытерла руки о его шкуру.
- Берни, это Диззи Уоллин, - представил друга Дом. - Он спас мою задницу, и Маркуса тоже. Он взял на себя того поганого червяка Скорджа, чтобы мы смогли смыться в буре.
До Берни донесся запах перегара. Человек протянул руку, она пожала ее.
- Он сильно преувеличивает, сержант. Это Тай задержал тот мерзкий кусок дерьма, а не я. Он спас мою задницу. А где он, кстати? Я припас немного самогона - очень мягкий, хочу с ним выпить.
При имени Тая Калисо солдаты замолчали. Диззи взглянул в лицо Дому, прочел в его глазах ответ и на миг крепко зажмурился.
- Черт! - прошипел он.
- Прости, Диззи. Он не смог выбраться.
- Что с ним произошло? В последний раз, когда я его видел, он разделывал того гада бензопилой и орал мне, чтобы я уносил ноги.
Дом на миг встретился взглядом с Берни, и она подумала: почему он не торопится рассказывать о гибели Тая, из-за нее или Диззи? А возможно, с него уже просто было довольно воспоминаний о кошмарах.
- Червяки захватили его в плен, - произнес он. - Он был… о черт, они просто зарезали его, дружище. Это было и правда ужасно.
Дом пристально смотрел в землю. Диззи взглянул на Берни, но та лишь покачала головой. С деталями можно было подождать, да и вообще помолчать о них. Краем глаза она заметила какое-то движение и, подняв взгляд на кабину бура, увидела двух девочек-подростков, разглядывавших ее и Дома.
- Мои девчонки, - сказал Диззи. - Теперь я смогу приглядывать за ними как следует. - Он стиснул плечо Дома. - Давайте все встретимся как-нибудь позже и отведаем моего самогона. Выпьем за Тая.
- Обязательно, - ответила Берни. - Приятно было познакомиться, Диззи.
Она ушла, намереваясь закончить с тушей, но не успела пройти несколько шагов, как взвыла сирена. Мимо нее к воротам, прижав руку к наушнику, пронесся Коул, за ним - Бэрд.
- Что, червяки? - крикнула она. - У меня как раз сейчас подходящее настроение.
- Там, похоже, гражданские затеяли какую-то бучу, - ответил Коул. - Эй, Маркус? Ты уже на месте?
В воздух поднялся "Ворон" и закружил над головой; что бы ни послужило причиной инцидента, командование демонстрировало готовность к жестким мерам. Берни забрала со склада винтовку и вставила в ухо наушник. Человеческая цивилизация - хрупкая штука.
Она знала это слишком хорошо, не только потому, что много раз ей приходилось наблюдать то, что приходит на смену цивилизации, но и потому, что самой ей случалось переступать грань между разумным и диким. Налет цивилизации у нее был таким же тонким, как у всех остальных.
Да, пытка того червяка была бы слишком опасным способом дать выход ярости. Она найдет другой способ отомстить за Тая.
Центр распределения продовольствия, Порт-Феррелл
"Вот вам и холод - страсти разгораются не меньше, чем на жаре".
Дом видел толпу. До места оставалось всего метров сто, когда перепалка переросла в нечто более серьезное, но Маркус уже был там.
Какой-то парень полетел на бетонную площадку; вопящие люди, человек восемьдесят, сомкнулись над ним, как море. Маркус протискивался сквозь толпу, прижимая к себе "Лансер" и расталкивая людей плечами.
У Дома внутри все сжалось, и он бросился на помощь. Хотя Маркус был вооружен, он сильно рисковал. Стоит им сбить его с ног, подумал Дом, и без шлема его просто могут затоптать - именно такая глупая смерть и подстерегает людей, выживших в войне с целой армией червяков.
На миг Маркус скрылся за стеной тел. Когда Дом снова смог разглядеть его, тот твердо стоял на ногах и бесполезные удары приходились по его броне. Затем пустое пространство вокруг него начало увеличиваться.
- Эй вы, а ну прекратить! - Рев его был таким громким, что был слышен даже сквозь вопли толпы. - Я сказал прекратить! А ну отойдите все!
Люди перестали размахивать кулаками, но продолжали орать и ругаться. Дом и те, кто шел за ним, - он не знал, кто там был, потому что не оглядывался, - замедлили движение и рассеялись, прицелившись из винтовок.
Жертва гнева толпы лежала на земле, сжавшись в комок, и Маркус стоял над ней, словно сторожевой пес, охранявший свою кость. Дом не удивился бы, если бы он сейчас оскалил зубы и зарычал. И в окружавшей его толпе размахивали руками и бранились не мужчины, а женщины.
Непросто сладить с разъяренными женщинами.
"Черт, нас этому не учили".
Дом помнил голодные бунты, начавшиеся в Эфире вскоре после применения "Молота", и он скорее согласился бы встретиться безоружным с армией червяков, чем снова идти усмирять гражданских. Он всегда чувствовал, что это неправильно. Он не знал, сможет ли нажать на курок, если потребуется.
Маркус просто стоял неподвижно; не глядя на приближавшихся солдат, он дал им знак остановиться. Дом замер. Коул догнал его, и вместе они принялись наблюдать за происходящим.
- Я хочу, чтобы все сделали шаг назад, - твердо произнес Маркус. - Сейчас же. Все назад. Я разберусь с этим. Все понятно?
Крики смолкли, и внезапно свободное пространство вокруг Маркуса увеличилось.
- Очень хорошо. - Подняв левую руку, он сделал всем знак успокоиться. В правой руке он по-прежнему сжимал "Лансер", опустив ствол, не убирая пальца с курка. - Уже лучше. Просто идите по домам. Ясно?
Он говорил очень убедительно: негромко, чтобы не напугать никого, но в то же время достаточно жестко, чтобы дать понять, что дело серьезное.
Какая-то женщина начала возражать.
- Этому животному здесь не место. - Говорила она таким же поставленным голосом, как старая майор Штрауд. Одежда ее превратилась в лохмотья, но Дом видел, что когда-то эти тряпки были куплены за большие деньги. - Это паразиты. Мы здесь боремся за выживание, а они приходят красть у нас пищу.
- Это моя проблема, мэм, а не ваша. - Теперь Маркус говорил тоном, которого Дом не слышал многие годы, а перед ним был богатый, образованный Маркус; два человека из высших слоев общества говорили друг с другом на некоем своем языке, понятном только им. - Просто идите домой. - Он медленно обернулся, увидел Дома и сделал ему незаметный знак оставаться на месте. - Я не сдвинусь с места, пока все не разойдутся.
Но женщина, похоже, привыкла настаивать на своем.
- Считается, что мы на военном положении. Если этого человека не накажут, произойдет восстание. И бродяги нас одолеют.
Маркус пристально взглянул на нее. Стояла мертвая тишина. Так прошло несколько секунд.
- На военном положении? Точно. Я могу арестовать вас всех или даже всех перестрелять за организацию несанкционированного сборища. Но лучше будет, если вы немедленно разойдетесь и предоставите мне разобраться с этим человеком самому. Верно?
"Королевский ворон" завис над ними на высоте примерно двухсот метров, не прямо над группой недовольных, но достаточно близко; Дома овевал ветер, который гнали его лопасти. Люди на вертолете наблюдали за передвижениями толпы. Это была еще одна полицейская работа, которой солдат не обучали. Возможны были два варианта: либо присутствие вертолета придаст убедительности словам Маркуса, либо ухудшит положение. Люди были настолько взвинчены, что любой пустяк мог привести к взрыву.
- Ну все! - Маркус медленно присел на корточки и, схватив лежавшего человека за шиворот, поднял его на ноги. - Пора идти отсюда.
Парня сильно побили, лицо его было окровавлено, одежда изорвана. На какое-то мгновение Дому показалось, что молчаливая толпа собирается броситься на свою жертву снова, и он приготовился пробиваться к другу и спасать его из этой мясорубки. Маркус был окружен. Чтобы вывести парня, ему придется смести с пути несколько человек, подумал Дом. Именно это могло послужить искрой, которая вызовет взрыв.
Дом приготовился стрелять поверх голов. В следующее мгновение Маркус сделал пару шагов, расправив плечи и приняв самый угрожающий вид, на который был способен, и люди, стоявшие у него на пути, молча отступили. Так бывало всегда.
Дом и остальные - они находились у Маркуса за спиной - придвинулись ближе, образовав цепь, затем медленно направились к толпе; вскоре гражданские решили убираться и начали отступать прочь одновременно, словно косяк рыбы. Возможно, на них подействовал вид приближавшегося Коула.
- Нам, людям, много не надо, чтобы сойти с резьбы, верно? - произнес Коул. Они с Домом ждали, пока улица не опустеет. - Черт, вот когда червяки ломились со всех сторон, гражданские вели себя примерно.
- Тогда их пугала близость врага. - Подняв голову, Дом заметил удалявшийся "Ворон". - Ну ладно, пошли послушаем, что скажет этот придурок.
Маркус завел бродягу за ближайший угол и осмотрел его; Дом и Коул наблюдали. Человек был напуган до смерти.
- И после этого, мать вашу, я здесь животное? - Яркие струйки крови стекали с его головы и носа, тыльной стороной руки он вытирал разбитую губу. Несмотря на вызывающий тон, он все еще трясся от страха. - Черт, вы все в КОГ фашисты и фашистами останетесь.
Маркус, не слушая, взял его голову обеими руками и наклонил, чтобы осмотреть.
- Тебе нужно к врачу. Похоже, тебе здорово голову разбили. Симптомы пока еще не проявились?
- И что вы со мной будете делать?
- Если не хочешь идти к врачу, вышвырнем отсюда к чертовой матери.
- А зачем тогда было меня спасать? Почему вы не дали им убить меня?
Маркус навис над ним.
- Потому что, если я позволю им сделать это один раз, они убьют снова. И снова. А потом наступит анархия. Это не ради тебя. Это ради нас.
- Ха-ха, ну спасибо тебе, козел.
- На здоровье. Пошли со мной или убирайся вон. Пока ты в лагере, подчиняйся нашим правилам.
Бродяга не ответил. Коул взмахом руки приказал ему подниматься.
- Пошли, приятель; к сожалению, я тебя должен вывести из ресторана. Ты заявился без галстука. А у нас здесь в некотором роде дресс-код.
Коул ушел, уводя бродягу в сторону контрольно-пропускного пункта, но Дом успел заметить, как он достал из-за пазухи сверток с пайком и сунул его парню. Затем они скрылись за углом.
- И всего одна неделя прошла, - произнес Дом. - Дерьмо собачье!
- Точно. Нужно бы подумать, как получше от них отгородиться, а то они расстраивают наших наиболее чувствительных граждан. Периметр у нас отнюдь не безопасен.
- Кстати, ты превосходно справился с толпой.
- Ага. Домохозяйки меня просто обожают. - Маркус пожал плечами и направился в сторону главной улицы; вид у него был недовольный. - Все равно мне все это не нравится. Пускай Хоффман с ними разбирается, а мы займемся продовольствием.
Без всякого инструктажа и обсуждений все солдаты теперь сменили тактику патрулирования. Дом заметил эту внезапную перемену. Они больше не искали подозрительные здания или потенциальные дыры, откуда могли появиться враги. Они наблюдали за окружавшими их гражданскими. Страшновато было видеть такие резкие изменения в жизни. Червяков было легко заметить, они были очевидной угрозой; однако сейчас любой человек в Порт-Феррелле внезапно мог превратиться в переполненного злобой безумца. Но по крайней мере, основная часть их была безоружна.
"Вот что не дает мне покоя. Мне нужна четкая граница между теми, кто на моей стороне, и теми, кто против. Единство путем наведения порядка. Черт, я-то думал, что это просто красивая фраза".
За спиной у него послышался топот: Дома догонял Коул.
- Дом, сынок, как у тебя дела?
"Я не знаю, как у меня дела. Я существую. И всё".
- И далеко тебе пришлось его вышвырнуть?
- Ну-у, я просто посоветовал ему не попадаться на глаза озверевшим теткам. Черт, может быть, бродяги скоро нам понадобятся.
- Нет, вряд ли; они держатся своей стаи. Это у них в крови.
"Они бесполезны. Сколько я ходил по их вонючим трущобам, разыскивая Марию? Десять лет я искал ее по всем их хибарам, собирал слухи и прочее дерьмо, и они не знали, что она там? Потом какой-то ублюдок внезапно решает, что он ее узнал, когда уже, черт побери, слишком поздно! Да пошли они к чертовой матери!"