У спортивного синтетика больше не было руки. А в груди была дырка.
Я тупо смотрел себе под ноги, наблюдая, как отключается смертельно раненный Евангелион. Крови было совсем немного, обе страшные раны запекло высокотемпературным лучом, веки синтетика подергивались: он уходил. И только когда он вытянулся и замер, я догадался поднять глаза. У края платформы стояла фигура, закутанная в рванье, и опускала пистолет - мой пистолет. Наверное, сейчас стоит что-нибудь сказать.
- Кхм, уважаемый... Положите, пожалуйста...
Фигура присела на корточки, опустила мой P.K.D. на платформу и выпрямилась. Я на пробу сделал небольшой шаг - ничего так, ноги ходят. Это вот голова не варит, а ноги ходят. Мой спаситель терпеливо дожидался, пока я подберу пистолет, пока подойду еще ближе и уберу с его лица громоздкую старую маску.
Вот оно как. С "ее" лица. Три беглеца за один день - я богат. Я очень богат.
- Какая встреча, - сказал я. - Привет, Аянами-сан.
- Здравствуйте, офицер Икари.
Девушка-синтетик смотрела на меня своими красными глазами, а я понимал, что надо вот сейчас просто пустить ей пулю в лоб, и можно записывать себе еще пятьдесят тысяч. Папа мне вряд ли что-то накинет сверху, но это же ерунда. Еще никогда мне не предоставлялась возможность сделать все именно так - чисто, быстро, и без малейших затрат. Она не проявляет агрессии, а значит...
Я убрал оружие в карман.
- Мне надо вызвать полицию и своих.
"Ну вот кто я такой, а?"
Не хватало еще сказать ей спасибо - после сеанса издевательств в кабинете папы. "Нет, брат. После того, как она тебя спасла". Я наклонился над трупом Евангелиона и принялся лазать по карманам, делая вид, что меня не интересуют действия голубоволосой куклы. Интересно, понимает ли она намеки.
- Я могу идти?
Копаясь в карманах куртки, я кивнул. "И побыстрее. Чем быстрее, тем лучше".
- Почему?
Я как раз нащупал что-то и вынул слегка подмокший прямоугольник картона. С него на меня смотрело лицо веснушчатой девушки, которой я час назад прострелил обе руки. Наверное, я изрядно залип над этой фотографией, потому что опомнился только от того, что меня накрыла тень. Тень подошедшей Евы.
- Почему я могу идти, Икари?
"Я схожу с ума. Одна Ева не хочет убивать меня и просто дохнет от ран. Другая хочет меня убить и таскает в кармане фотку первой. Третья спасает от второй и интересуется, почему я не хочу ликвидировать ее саму".
- Уйди. Просто уйди.
Я встал и спрятал фотографию в плащ. Аянами смотрела на меня, и что там сейчас такого творилось за этими глазами - не понять. А вот мои мозги требовали отдыха, и плевать я хотел на вопросы, на сомнения, на пятьдесят тысяч кредитов.
- Есть другие блэйд раннеры, Аянами. А теперь просто исчезни, хорошо?
Мне очень хотелось спросить, почему она сбежала, почему не пытается меня прикончить - меня, знающего о ее нечеловеческой природе. Ну и это. Почему она меня спасла - тоже неплохо было бы уточнить. Такой, черт побери, случай - уникальный, прямо скажем. Но еще я отчетливо понимал, что падаю в кроличью нору и даже стремительно набираю скорость. И если буду просто подчиняться сказочной гравитации, то быстро окажусь среди воображаемых Ев, которые намного лучше людей. А я видал в гробу такую сказку.
Я обошел ее и направился к краю платформы. Далеко слева нарастал гул идущего из депо гравибуса, уже даже виднелись габаритные огни машины. Потянув из кармана рацию, я мысленно считал секунды: сколько там ей надо, чтобы убраться отсюда? Лучше, чтобы ее даже машинист не увидел.
А еще лучше так: я сейчас оборачиваюсь - а ее нет. Потому что не было, ведь это все придумал мой воспаленный драками и лекарствами мозг. Я сам пристрелил беглеца, а Аянами мне померещилась. Я же до сих пор интересуюсь, почему у нее на лице нет косметики. А еще она - мой скрытый страх быть вечно облажавшимся по два раза в час. Вот мое подсознание и нашло образ... Я обернулся. Евангелион никуда не спешила уходить и, более того, внимательно меня разглядывала. "ААААа! Инструкции! Протоколы! Здравый смысл!", - орал кто-то в моей голове, ведь этот кто-то уже понял, что я собираюсь сделать, а я сам - еще нет.
- Вот это - триста кредитов. Вот это - адрес. За углом есть автомат вызова такси.
Она просто смотрела, как я рвал себе горло этими словами. И мозг тоже, надо сказать, рвал. Впрочем, этот орган мне явно повредило раньше, например, при рождении.
- А вот это - ключ.
Позже я наверняка скажу себе, что это я так решил отомстить папочке. Наверняка решу, что я идиот, который, ничего не зная, сделал самый нелепый выбор. Ну что же. Буду играть в идиота по-крупному.
- Вернусь домой через несколько часов, - буркнул я.
Отвернувшись, я достал-таки чертову рацию. В туннель с шумом ворвался тупой нос гравибуса и машинист огромными глазами смотрел на перрон - на труп, на меня, на...
Я обернулся. Собственно, смотреть тут больше было не на кого.
Глава 5
Я пересмотрел свой отчет и вновь остался им доволен - вот безупречно все, прямо от альфы до омеги. И все равно тут что-то не так, что-то держит меня за этой несносной канцелярщиной. Я уже готовился по корректорским правилам читать слова задом наперед, когда дверь кабинета без стука открыли, и в освещенный настольной лампой круг вошла Кацураги - уже в дождевике, с кейсом и в своей любимой широкополой шляпе. И при кислейшей мине.
- Икари, что ты здесь до сих пор делаешь?
"Какой славный вопрос вы задали, кэп!"
- Заканчиваю отчет о ликвидации Ев, капитан. Что-то не так?
Кацураги села в кресло для посетителей и принялась взглядом выпиливать во мне дыру. Я был утомлен, перебинтован, обколот транквилизаторами и задолбан вылизыванием отчета. В общем, было на что взглянуть.
- Икари. Ты как себя чувствуешь?
- Плохо, - честно сказал я. - Все болит.
- Ты идиот. Пошел вон. Домой.
Пока она доводила это все до моего сведения, я соображал, что же такое у нее сейчас на лице написано. Что-то явно очень ругательное, но не слишком разборчивое.
- Эээ... Капитан...
Я не слишком хорошо представлял, как закончу фразу, но Кацураги, по счастью, даже не дала мне шанса произнести глупость.
- Повторяю, пошел вон. И завтра у тебя выходной, - тяжело сказала она. - Ты ликвидировал двух Ев...
"О, серьезно? Кто - я?"
- ...Иди выспись. Выпей чего-нибудь. Девчонку сними, наконец. Но какого же дьявола ты тут...
Пока она это все произносила, мои мозги сделали стойку на слово "девчонка" - и я вдруг все понял. И что мне не нравится в отчете, и какого черта я убиваюсь над проклятым файлом, и почему еще не сплю в пьяной отключке.
Все просто: дома меня ждет Ева, которую я сам же туда позвал.
И мне, чтоб его, страшно. Так вот оно все несложно.
- ...пол-одиннадцатого уже.
Кацураги закончила удивительно длинную для нее тираду и теперь ожидала моей реакции. А я соображал, не могло ли чего произойти дома, пока я тут скрываюсь сам в себе от последствий выбора. А еще - зачем я вообще сделал это самый выбор. Изо всех щелей тотчас полезла паранойя. "Выбор? Какой выбор? Ты идиот, ты просто сделал то, что от тебя хотели!" Например, это все происки и интриги моего отца - он просчитал, как меня подставить. А Аянами так вообще хочет меня убить, но поскольку она "ноль-ноль", то сначала решила поучиться быть человеком - как в том мультике. А если и нет, то меня непременно поймают с ней и разжалуют, сошлют на Марс.
Передовица новостного сайта: "Блэйд раннер укрывает беглую Еву в обмен на плотские утехи. Фотографии и видео по ссылке".
Стоп-стоп, какие плотские утехи, хентайщик?
"Ты все же идиот. Что ты наделал? И чего ради?"
- Слушай, - сказала вдруг Кацураги, и я от ее тона сразу как-то позабыл о своих метаниях. - А может, санитаров вызвать? Тебе ведь реально плохо...
- Все-все, ухожу, капитан, - я встал и принялся за множественные полезные действия: пиджак - его надо одеть, компьютер - выключить: нечего жрать ночью казенную энергию. Плащ. Мужественная полуулыбка. И губы тянутся так, норовят треснуть.
- Вот видите - я все могу сам.
- Вижу.
Кацураги уже шла к дверям и махнула на прощание рукой:
- И не забудь, трудоголик. У тебя выходной завтра, иначе сдам тебя на медкомиссию.
- Небось, психиатру?
- А то, - ответила женщина и вышла, оставив меня в полной готовности. Понять бы еще - к чему именно я был готов. "Как минимум, к выходу, остальное потом определим", - решил я и пошел, по заветам капитана, вон.
Вечерние уровни Токио-3 были сравнительно свободны, по крайней мере, здесь, среди деловых модулей. И, вдобавок, не было дождя, что вообще редкость - похоже, наигравшись утром, демоны природы сбежали за пределы мегаполиса. Я прогребался сквозь густой туман, видя только бледное разноцветное свечение со всех сторон и габаритные огни впереди. Штурвал придется драить - бинты подтекали немилосердно, похоже, под ними разошлись швы. В динамиках ховеркара тягучими волнами плескалась гитара Рипдаля, а я смотрел на густое месиво отравленного пара за стеклом, и в голове было примерно то же самое.
"Что я ей, черт возьми, скажу? "Дорогая, я дома?" Или: "Прости, что я так задержался?" Это же..."
Что там было "это же", я даже додумать не успел, потому что вид парковки моего дома вышиб из меня остатки мозгов - это если там после обезболивающего еще что-то осталось. Я прекрасно себя понимал, но ничего этот факт не менял. Да, я сейчас войду в дом, где меня будет ждать моя дичь. Да, она не человек. Да, я собираюсь о чем-то с ней говорить, некоторое время ей придется пробыть у меня, пока я не решу, что с этим делать... Я могу так "дакать" и перебирать сопли хоть до утра, но факт остается фактом: я не знаю, как может закончиться то, что началось сегодня днем. Или, чтоб уж совсем нескромно: как это может закончиться хэппи-эндом.
Я вспомнил древнюю мудрость об ответственности за свои действия и вошел в подъезд. Глядишь, так порефлексирую еще о сожительстве с синтетиком, и доберусь до своей квартиры, а уж чем занять паникующие мозги, чтобы набраться смелости и войти к себе домой - ума не приложу.
И тут я обнаружил свою дверь. Прямо перед носом.
"Или я телепортируюсь. Или я схожу с ума".
Было и прозаичное объяснение, прямо связанное с лекарствами, но это мне показалось почему-то скучным. Я полез в карман и запоздало сообразил, что ключа-то у меня и нет, потому как отдал его ей. И теперь придется стучаться к себе домой.
"Что ты там плел про "дорогая, прости"?"
Площадка. Как всегда - в меру чисто, жаловаться домоуправлению не на что, но и в белых перчатках не разгуляешься. Дверей еще две, кроме моей. Все как обычно, только вот в этой квартире все не так. Я поднес руку к звонку и со слабой трусливой надеждой представил идиллию: я сейчас звоню, звоню, звоню... Никто не открывает, я вызываю техников, дверь вскрывают, и выясняется, что никого тут не было, что она не доехала, что почему-то скрылась, передумала...
- Икари?
Черт.
- Да. Открой.
Пневмоприводы тихо зашипели, и дверь ушла в сторону. В квартире было темно, я увидел только самый общий силуэт - все тот же бесформенный плащ, только капюшон она сняла. Шаг внутрь, хлопок по замку - и я наедине с одной из тех, кого обычно ликвидирую. И вот что мне делать с этим?
- Добрый вечер.
И еще этот голос. Он так подходил темноте, так великолепно соответствовал ей, что я сразу же включил свет, а Ева просто стояла напротив и внимательно на меня смотрела. Я отогнал надоедливую мысль о косметике и принялся стаскивать с себя плащ: боль в ладонях, по крайней мере, отвлекала.
- Вам помочь?
Я помотал головой. "Черт, ну начни же с ней говорить. Как ты себе вообще представляешь это?.."
- Вы ранены, Икари.
"Кто же тебя такую наблюдательную сделал!.."
Я успел даже поднять глаза и открыть рот для произнесения какой-то гадости, прежде чем до меня дошло, что сейчас происходит. А происходила вот какая вещь: я собираюсь спорить с синтетиком и хамить ей. И, что вдвойне интереснее, она ведет себя так, что мне от всей души хочется ей хамить. А втройне интереснее... Короче, я почему-то решил, что это ее заденет.
"Бред, бред, бред. В душ, предложить ей забиться в углу где-нибудь - и ложиться спать".
- Так, Аянами. Во-первых, я пошел мыться. Во-вторых...
Тут я запнулся и сообразил, что не знаю ее функционала - ориентировку я не читал, а папочка лично не удосужился ничего такого сообщить. Скорее всего, ясно дело, секретарь, но вдруг?
- Во-вторых, каково твое предназначение?
Я как раз отвлекся на развешивание пиджака, и потому не сразу понял, что Ева ничего не ответила, а оглянувшись, обнаружил - в который раз уже с Аянами? - невероятную вещь: теперь она явно раздумывала. То ли мощности "Нексус-6" кто-то злостно преувеличил, то ли...
- Я не знаю.
Вот почему я не удивлен, а? Держать синтетика с сорванным функционалом - это офигеть как в духе отца, и странно, что она еще раньше не подалась в бега. "Хотя... Стоп. Почему - сорванным? А если он вообще не закладывал в нее функционал?" Я посмотрел на седую девушку уже совсем другими глазами: "чистое" предназначение - это, строго говоря, запрещено, потому что безобразно осложняет предсказуемость действий синтетика. Да и вообще - просто усложняет Еву. А уж если это все положить на мозги и прошивки версии "ноль-ноль"...
"Нет. Бред - и точка".
С другой стороны, это объясняло, откуда такие ресурсы для эмуляции эмоций. Любопытно.
Я обнаружил себя в ванной - привычно уже так выяснил факт выпадения из времени. Бывает, после такого дня и не то еще бывает. Наверное. Я открыл кран, заткнул слив и тут понял одну неприятную вещь: а пробитых рук никто не отменял. И срочно надо с этим что-то сделать.
"Вот заодно и выясним ее возможности. На крайний случай - бинты размотает".
- Аянами?
Дверь в ванную открылась, и в зеркале показалось отражение Евы.
- Помоги мне. Ты умеешь управляться с ранами?
- Да. У вас есть антисептики?
- За этой дверцей. "Регеногель" - там же.
Я внимательно наблюдал за ней, с трудом подавляя орущие инстинкты - моя добыча открывала шкафчик в полуметре от меня. Я видел группы слабых точек, видел вытянувшуюся открытую шею, ушедший вперед локоть, видел опасно широкую одежду, в которой легко прятать оружие...
- Протяните руки. Какую обработать сначала?
Вздрогнув, я подал ей правую ладонь. Аянами щелкнула ножничками ("когда она их достала?") и размотала бинты, придерживая мою руку за запястье. "А она ведь теплая".
- Швы держатся, но кровоточат, есть сепсис. Это... плохо.
""Плохо"? Это что, мать вашу, такое?!"
- Аянами...
Ну и как это спросить? Она же не поймет вопроса. А, черт!
- Аянами, почему ты сейчас сказала "это плохо"?
- Потому что состояние ран неудовлетворительное, - ответила она, выливая антисептик на вату.
"Ну конечно".
- Это понятно, но... Ах-шш...
- Прошу прощения. Что вы хотели уточнить?
У нее были очень деликатные пальцы, и я невольно залюбовался мягкими точными движениями - прямо невозможно сейчас представить, что Ева способна теми же пальчиками передавить берцовую кость. Впрочем, вернемся к сути, потому как больно же. И щиплет.
- Я хотел уточнить, почему ты решила вслух выразить свое отношение... - тут я прервался на продолжительное шипение и стискивание зубов. - ...К состоянию моих рук?
Рей смотрела только на мою ладонь, у меня в глазах все плыло от невыносимой свербящей боли, но каким-то шестым - восьмым чувством я понял, что вопрос оказался ей не по зубам.
И мне это ужасно не нравилось.
- Я посчитала правильным выразить сочувствие.
"Врешь. И не краснеешь".
Я уже почти терял сознание - мозги отключались от атаки со всех сторон. Весь этот огромный выматывающий день, две жуткие Евы... Три жуткие Евы. А теперь еще и это.
- Аянами. Размотай вторую руку, залей это... Гелем и хватит.
Она подняла глаза на меня:
- Его понадобится намного больше, если не продезинфеци...
- Наплевать. Я богатый парень.
Мягкое тепло обласканной плоти - "регеногель" взялся за дело. Слабость - боль потихоньку оставляла руки. Нет, все же боль - есть ребра и спина. Я не помню, как выпроводил Еву, как разделся и влез под душ - такую ерунду мозги просто не брали в расчет. Какие-то обрывки мыслей, какие-то попытки по привычке проанализировать день.
В общем, очнулся я от дикой боли в спине, когда попытался повернуться в кровати - просто повернуться с боку на бок. Это редкая мерзость: тебе снилась какая-то больная дрянь, ты просыпаешься от рези в ребрах, ничего не помня, с трудом соображая, кто ты. И в этот момент во всем мире, во всем твоем существе есть только твоя боль.
Как же я это ненавижу.
Я сел: мне надо обезболивающего, я дома, меня зовут Синдзи Икари. И я жив, и я даже вроде при мозгах, и это особенно приятно на фоне вчерашних событий. Взглянув на будильник, я убедился, что события уже все-таки вчерашние, и встал. Ночной мрак комнаты привычно пластовали жалюзи, привычно моргала за окном реклама, а слева что-то шевельнулось в моем кресле. Почти секунда мне понадобилась, чтобы ухватить свои рефлексы за загривок.
- А-аянами?
- Да, Икари.
Я уже почти видел, как в темноте расползается по полу лужа крови, как я уже придумал все (она вломилась, чтобы убить меня), как я для убедительности разношу свой замок...
- Ты спала?
- Да.
Ага. Я расслабился и опустил пистолет на кровать. Реклама за стеклом ушла на очередной пик, и в посветлевшем полумраке неясные очертания Евы стали объемнее, четче. "Плащ она свой хотя бы сняла", - понял я, присмотревшись. Ох ты ж, чем это она тут мне обивку пачкает?
- Аянами... Ты эту одежду лучше выкинь. Система утилизации в коридоре.
- Хорошо.
Мне, черт возьми, даже принюхиваться больно. Но зато голова вдруг заработала - всего лишь после трех часов сна. Интересно, к чему бы это? Может, к тому, что мне пора пообщаться с этим красноглазым существом? Или нет - не пора. Сначала нужно создать условия для комфортного разговора.
- И душ прими, что ли. С кого ты эту вонючую пакость сняла?
- Я не знаю, кто это был. Он пытался напасть на меня.
""Был", - отметил про себя я. - Муниципалитет докинул бы мне еще полтысячи сверх стандартной награды". Обитатели "бездны" - это, конечно, шлак, но шлак человеческий, и подохнуть, пытаясь напасть на Еву... Я криво ухмыльнулся. Вот почему-то я не сочувствую представителю своего вида, вот почему-то меня разбирает веселье. Это называется отсутствие биологической солидарности, но представить только рожу какого-нибудь "песочника", который вместо кайфа с перепуганной девочкой получает пробитое горло...