Два "хаудаха" закреплены в зажимах багажников по обеим сторонам машины. Нормальная огневая мощь у звена - вполне достаточная, если стрелять точно. А по-другому мы не умеем. По идее, тропа должна полностью огибать залив и в конце выходить куда-то к дальнему мысу, где предварительно и назначено рандеву с "Клевером", Маурер подойдет по запросу. А потом уже все вместе поедем в Промзону, типа в гости: командир погранотряда обещал прислать автомобиль.
Деревья по левую сторону редкие, бухту частично видно, южное море мелькает солнечными бликами среди стволов. А вот справа… тайга здесь высокая, матерая, хотя проехать много где получится, будь на то желание беспечного ездока: расстояния между огромными платанами и вязами приличные. Подлесок же редкий, чаще коричневый, а не зеленый, вся земля усеяна старой листвой, солнечного света сюда проникает мало, гиганты боятся конкуренции, давят молодняк затемнением. Белки есть! И не просто, а белки-летяги! Как и положено, крупненькие. Несколько раз мелькнувшие в высоте крылатые силуэты напомнили мне нечто неземное, из зрелищной кинофантастики. Другой живности пока не видно, хотя птицы верещат на разные голоса.
Да какая тут живность… Движок "Круизера" хоть и работает достаточно тихо, но сигнал опасности всему живому подает прямой и явный - кому надо, услышит: едет непонятное, уходи подальше.
Еще минут двадцать неспешной езды прошли спокойно, а потом началось.
Тук! Тук! Тук!
Вдалеке глухо простучали три выстрела. Это винтовка работает, и мощная. Что там случилось? Погранцы зверя берут?
Тук! Тук!
И тут же добавилась очередь из автомата.
- Что делаем? - резко спросила Ленни.
- Стоим, ждем, разбираемся…
Какое-то время опять было тихо, но затем справа вдалеке вновь застучали выстрелы. Опа, надо Фокина вызывать. Только я об этом подумал, как рация проснулась.
Пш-шш…
- "Рейнджер", вы где там? - Голос у Фокина тревожный.
- Мы на тропе. Что случилось, старлей?
- Вот и будьте на тропе, осторожно двигайтесь назад!
- Да что случилось-то?
- Канадская разведгруппа. Патруль ведет бой, я мангруппу посылаю. Все понял?
- Принял.
- Хорошо.
Я спрятал рацию в карман, коротко пересказал разговор подруге.
- Почему это назад! - возмутилась она.
- Вот и я думаю… Оставляем "носорога" тут - чай, не украдут белки - и двигаемся туда, будем разбираться на месте. Идешь за мной быстро, тихо, незаметно. Ну, ты помнишь как. Так… Стоп!
Опять вытащив рацию, я вызвал "Клевер". Ответил Ули.
Они выстрелов не слышали, работают по плану, никаких подозрительных движений на суше и море не отмечали. Описал ситуацию.
- Ули, делаем так… Заходите за мыс, встаньте поближе, там горы чуть прижимаются, долина сужается, группа канадцев, если что, будет отходить ближе к берегу. Про вас они наверняка не знают. Наблюдать, ждать, слушать эфир, работать будем по факту и готовности. Окончательного решения нет. И за морем смотреть! Как меня понял?
- Все понял, держим связь, Джай будет в башне.
- Gut.
И пошли мы с сильфидой меж деревьев привычной быстрой ходьбой, с пяточки на носок, с перевалочкой, с оконцовкой давления стопы на большой палец, как индейцы из племени черноногих. Не люблю я такого способа передвижения, не уважаю, все едино шумновато, но сейчас времени нет, а бегом никак нельзя, глупость это полная - по лесу бегать. Пригнувшись, мы вышли по зарослям на край массива.
- Ложись.
Достал бинокль, повел по большой поляне с купинами густых кустов. Тут есть где спрятаться… Где вы? Помогли свежие выстрелы. А дальномером? Ага, понятно… Патруль залег в небольшой рощице, назад ему спокойно не выйти: перекрывают канадцы. Видать, группы заметили друг друга практически одновременно. Ребята наши залегли, обустроились, пошла тупая позиционка.
- Ленни, смотреть тылы и подходы.
Переключил рацию на гарнитуру. Щелк!
- "Фокус", здесь "Рейнджер", противника вижу хорошо, дальние восемьсот пятьдесят метров к северу от меня.
- Ты где?
- У Назарбаева! - Я тоже разозлился.
- Федя. С меня за вас погоны сымут, даже ефрейтора не оставят, - тихо прошипел Фокин. - Если хоть царапина…
Некогда мне спорить.
- "Фокус", слушай внимательно! Твои опознали четверых, почти напротив. Винт у этих один, изредка постреливают, между группами триста метров. У остальных автоматы, типа не распознал. Один автоматчик беспокоит втупую, отвлекает… А вот сбоку, ближе ко мне, еще двое, только что подошли, твои их не увидят, там вал земляной. Готовят ротный пулемет, какой - не скажу, типа… Короче, чем-то похож на тот, что у американцев был во Вторую мировую, могу ошибаться. Лежать будут недолго, скоро эта парочка начнет наших прижимать, да так, что не высунешься. Технику тебе точно угробят. Как понял?
Щелк! Задумался старлей.
- "Рейнджер", что предлагаешь?
- Могу работать. Мне второй пулемет на судно позарез нужен.
- Сколько там, говоришь? Восемьсот пятьдесят метров, до ближних пятьсот? Ну-ну. Засекут и пойдут к тебе. Может, там еще прикрытие есть…
- Слушай, давай не будем друг друга учить. Сказал, что могу работать, значит, могу. Ты мне только скажи - гасить их или нет? Я еще не в реалиях, не знаю раскладов.
- Гасить: это вооруженные нарушители границы, оказавшие сопротивление.
- ROGER, работаем, не отвлекай больше, сам вызову.
Ближе подползать не будем: и здесь позиция неплоха.
- Ленни, смотри втрое, отсекай сразу.
Еще раз померил дальномером. Первые два патрона в магазине я заменил трассерами, снял и сложил тугой подушкой куртку, крепко обвязав "пакет" рукавами, положил под ствол. Ну, давай посмотрим. Вялая стрельба продолжалась. А четверка-то тем временем растяжки ставит по обходным!
- Передай Фокину про растяжки.
Парочка пулеметного расчета поползла наверх, чтобы ударить сбоку. Дистанция не изменилась, ветра нет. Первую осознанно положу чуть ближе, хочу увидеть недолет: долго стукать пристрелочными мне не дадут.
Ну, давай.
Дождавшись начала очередной огрызаловки, я плавно потянул спуск.
Хлопнул раз - и смотреть. Ага! В принципе все ясно, только чуть настильней будет на обычной пуле… Но лучше бы еще разок глянуть. Бах! На этот раз помощник пулеметчика что-то такое заподозрил, чуть повернул голову в мою сторону. Только уже поздно, парень, я прицелился.
Выдох - тяга.
Есть!
Пулеметчик, приняв мою третью пулю в бок, сразу рефлекторно сжался вокруг раны, разворачиваясь и падая на землю боком. Второй, перекатившись, развернулся ко мне, тут же переместился подальше и низом, перебежками рванул к остальным - попасть уже нереально, дистанция очень серьезная, мишень двигается, хорошо, что хоть первого удачно снял. Минус один у Феди.
Оставшиеся два патрона я выпалил по основной группе, уже не таясь и ни в кого, естественно, не попадая.
- Ленни, давай в них короткими: пусть заволнуются, начнут бегать.
Справа застучал "томми", а я перезаряжал винтовку, поглядывая на поле боя. Наши расклад уже знают, начали вести огонь поинтенсивней. А скоро и кавалерия появится.
- Сказала про растяжки?
- Угу. Еще палить? Патронов жалко.
Ишь ты, какая экономная.
- Давай, милая, давай, хороший трофей получим!
Не выдержав обстрела с двух сторон и нарастающей напряженности боя, канадские диверсанты перебежками поскакали на запад, отходя в сторону долины. Один хромает, другой держится за бок. А вот за вами Федя бегать не собирается, тут мое геройство кончилось, я рационалист. Опа, а у нас, похоже, тоже один подранен.
Снял и отключил гарнитуру: все равно отвлекает от природного шумового фона, хоть и маленькая.
Пш-шш…
- "Рейнджер" вызывает "Клевер". Вы где там?
- Готовы, Тео!
- Они твои, шкипер. Пошли к долине, пятеро, пулеметов нет, двое ранены. Гасите там, до кого дотянетесь.
Погромыхивая гусеницей, к месту боя подошел еще один "кеттенкрад", с шумом подлетел к засевшим пограничникам. Поди, теперь-то бронекоконы напялят после баталии… Следом катили два квадроцикла. Интересно, пойдут в погоню?
- Что-то людно тут становится, не находишь? Пошли-ка, родная, заберем свой законный пулемет, так оно надежней будет. Хоть и заявились мы… С бою взято, значит, свято, из рук не выдерешь.
Zicke понимающе кивнула, вбивая в "томми" свежий магазин.
- Закон фронтира, чувак.
Как ее не поцеловать? Я и поцеловал. Солнце, море и пальмы, пальба и поцелуи. Что еще нужно Феде для счастья…
Что я, правда, жаловался - мол, приключений не хватает?
Глава 4
КОГДА ЧУДЕСНО НАЧИНАЕТСЯ ДЕНЬ…
Петр Уксусников, шериф анклава, профессионал другой стороны обыденного
День для меня начинался просто замечательно - редко такое бывает, я как на допинге, - никто с утра не опаскудил настроения, чудеса.
Как с вечера договорились мы с Геной Самохиным, что утром прикачу к нему на Остров, так все и получалось. Шерифу устроить себе отгул непросто, поэтому пришлось постараться хоть как-то подбить нескончаемые текущие дела.
В сентябре погоды тут стоят отменные, синий бархат, да и в октябре не хуже. Дожди-предупреждения начинаются лишь в ноябре, с каждой декадой все более холодные, колючие. А пока - самое время для спокойной, вдумчивой рыбалки. Есть у Гены свои закутки, свои "правильные точки": как же им не быть у главного браконьера. Это у них семейное: сынуля на "Стерегущем" хорошие места находит, папаша - по роду занятий. С тех пор как Самохин-младший ушел на катер, заменив Олега Бочкарева, Гена как-то затосковал, остепенился, теперь все чаще подумывает переехать с женой в Посад: годы берут свое, душа требует покоя, оседлости.
С Острова мы собирались быстренько долететь на сыновнем катере до какой-то заимки пониже Щитовой, а там и озерца есть захоронные, и кордон невеликий - балок да лабаз, в самой чащобе. Гена говорит, что в тех краях лучшая рыбалка на удочку: карасики, окушата, щучки молодые… Никаких вам трехпудовых нельм и осетров, этих и у Замка можно брать. А вот так, чтобы с удочкой, да у тихого омута… Самая лучшая рыбалка, мелочная, наша, родная.
У немцев, например, не так: слишком они рациональны.
Есть неподалеку от Берлина небольшой островок на озерце, там стоит бывшая локалка, ставшая детским оздоровительным лагерем летом и вторым центром скаутской подготовки зимой, так берлинцы в этот "водный бублик" зеркальных карпов запустили, в кулинарных целях. Зачем это все? Лучше бы дикое завелось, само собой. Но с немецкой точки зрения это нерационально.
И вот только я собрался на причал, как меня догнала радиограмма: Командор собирает совещание. Да не с утра, а очень уж неудобно - в обед. Все, думаю, накрылась моя рыбалка, день будет сложный - я верю в приметы.
На всех совещаниях, и не только у Сотникова, я сажусь отдельно - всегда так делаю, да. Подальше и чтобы незаметен был. В большом кабинете Главного такое "мое" место - за камином, я ставлю стул в уголок, сажусь и тихо слушаю, внимательно смотрю. Иногда говорю что-то, но очень редко.
Камин - это хорошо, жилище огня настраивает на спокойные мысли, даже если сам огонь и не горит. Меняешь ритм, это несложно. Каждый якут, когда садится перед печкой-камельком, становится философом, а когда садится верхом на лошадь - певцом, так говорят они сами. А я наполовину якут по матери, так что необходимое впитал.
Сегодня тут что-то особо нервно.
Кроме силовиков, сталкеров и разведки Потапова за столом и вдоль стен сидят все главы поселений - обсуждаются важнейшие для них вопросы, ключевые. Хорошо, что у шерифа свое место: теснота страшная.
Окно открыто настежь - иначе задохнемся, на дворе стоит теплый день, можно сказать, жаркий. И безветренный. Даже огромная "труба" донжона не дает тяги - антициклон, вода на реке как зеркало.
- Я тебя услышал, Руслан, садись. - Сотников указующе дернул подбородком, переложил бумаги. - Ну что, все по первому разу высказались? Хорошо.
Он встал, сделал пару шагов к висящей на стене огромной рукотворной карте земель - освоенных, разведанных и дальних.
- А теперь и я спрошу.
Интересный момент.
В такие мгновения я всегда смотрю на людей, на их реакцию. Мне вот понятно, что сейчас Главный начнет кипеть. Кто еще понимает это прямо сейчас? Вижу, Хромов, старшина Посада, понимает. И Семен Туголуков понимает. Эти пока будут молчать, мудрые, должность обязывает, им не воевать нужно, а развиваться. Не на убой людей слать, а новых добывать.
А Русик Бероев не понимает. И Фокин не понимает. К сожалению, именно те, кто больше всего общаются с человеком по долгу службы или просто на путях судьбы, порой его не понимают - довольно обычный случай.
- Вопрос простой: каковы ожидаемые потери.
Тишина, как тяжелый полог, упала на людей сверху, тягостная, черная.
Пока все молчали, я нарисовал на стене очередной крестик, осторожно, тонким гвоздиком, специально в кармане держу. Обычай у меня такой: на удачу. Каждое совещание ставлю, а считать их не считаю. Личный бзик. Некоторые крестики ориентированы по осям, некоторые диагонально, смыслы есть, но о них пока не буду.
Если бы мне пришло в голову нацарапать такое на любимой командорской столешнице, то он, заметив, скорее всего, тут же разжаловал бы меня в трубочисты. А на стенке ниче, не замечают.
Вот когда Маргарита Эдуардовна здесь - а она обычно напротив сидит, за столом, - то столь явное безобразие отмечает сразу и каждый раз понимающе подмигивает. Остальные не видят. Зенгер вообще что-то типа шефства над шерифом учинить старается, невесту мне ищет, да… Все медики включены в этот интересный патрологический процесс, правда, они только среди себя и ищут. А вот тут ошибочка, гражданочки в белых халатах, ход слишком простой и тем неправильный. Не нужна мне медичка в женах, никакая. Жесткие они все, медички, как башмак, без жалости к людям и особенно к их неизбежным слабостям - такова печать профессии, долг соседствует с привычной ненавистью к тупым больным, а мало их, что ли… Да я и сам такой, в смысле, жесткий. - И зачем мне, скажите, семья из двух профессионально безжалостных людей, а?
Никому про это не говорю и тем более не спорю. Хотя порой мне кажется, по косвенным данным, что Зенгер это поняла: мудрая она баба.
- Итак, еще раз, каковы ожидаемые потери? Подожди, Руслан… - президент сразу осадил капитана. - Феоктистов, вас ведь учили методе в этих самых ВОКУ, ожидаемые потери считать? Молчишь?
Специально Бероева не трогает… морозит его, держит на подергивании, на адреналине. Не позавидую Руслану, но тому и не привыкать - раз ты главный военный, значит, главный ответчик по личному составу.
Вождь. Родись Сотников лет пятьсот назад - запросто мог бы ермаковать.
Я легко вижу Командора в абаканских степях или в забайкальской тайге во главе огромной конной банды, в те времена красиво называемой войском. Это только дураки считают, что хорошие военачальники всегда есть первые безбашенные бойцы и свирепые отморозки по натуре. А это не так, тут налицо обыкновенный управленческий талант людей, в силу конкуренции или случайности не нашедших себе мирного места в бизнесе, а в силу "неправильной" биографии не попавших в официальное "дворянство", как бы его там ни называли, по векам и эпохам.
Из таких вот и куются настоящие Новые Вожди.
Заперли Лешу на Земле-1 в самую Тмутаракань, идиоты, потеряли ценнейший кадр. Сколько их таких по Руси, запертых не там, где надо, и не теми, кому бы вообще стоило прикасаться хоть краем к кадровому вопросу.
- Алексей Александрович, извини, но так спрашивать некорректно. Если подходить с этого боку, то мы ничего и никогда не сможем сделать, - медленно поднимаясь за столом, проворчал Феоктистов.
- А я тебя понимаю! - покладисто закивал Сотников. - Понимаю… Война есть эпизод неотъемлемый, силком его из списка ожиданий не вычеркнешь, рано или поздно драться приходится всем. Только я вот про результат не понимаю: мы чего такого стратегического добьемся, потеряв людей? Кстати, Руслан! Ничего нам сказать не хочешь?
- Потери будут, это не зусулы. Уже в силу разницы в организации и вооружении, - не побоялся признаться Бероев.
Сотников хлопнул в ладоши, погладил столешницу, что-то там ковырнул…
- Во-во. Не зусулы… Давайте я вам скажу, раз все такие стыдливые. Десять человек мы потеряем за кампанию. Десяток лучших мужиков, молодых, здоровых, активных, самый генофонд. И что нам скажут девушки? Спросят они - мне первому, кстати, вопрос зададут: за что погибли женихи? Что мы такого приобрели, товарищ Сотников? От кого отбивались, не щадя жизни? Кто на нас напал?
Туголуков наклонился к Хромову, что-то прошептал ему почти на ухо. Я привычно прочитал по губам: "А людей опять у нас потребуют…" Пантелей Федорович угрюмо кивнул в ответ.
Собственно, непоняток нет. Часть наших возмущается, а чего, собственно? Это пока не госграница, это просто фронтир, он подвижен. Освоили мы территорию, забились, выставили патрули. Межгосударственных договоренностей нет никаких. А канадцы справедливо считают, что там зона и их интересов, щупают, пытаются напугать. Ситуация напоминает мне старую "арктическую", когда Запад постоянно говорил нам, что, мол, русские Север не осваивают. Помню, как этот фактор помог в Диксоне церковь поставить - вот вам, присутствуем, отсюда начинается Россия! А канадцы не присутствуют, вот и пошли разбираться.
Договариваться надо бы. Но молодые хотят войны.
- Без сухопутной операции ощутимого материального урона, достаточного для прекращения агрессивных поползновений, канадцам не нанести, - упрямо продолжал гнуть свою линию капитан.
Эко слово ввернул осетин, "поползновений"… Сотников помолчал, давая паузу на размышление и себе, и всем остальным. За окном кто-то закричал молодым женским голосом, подзывая, торопя, кто-то сразу откликнулся, раздались торопливые шаги - стук-стук по брусчатке.
И вновь тишина.
А я у себя отчего-то подумал, что стал слишком старым.
Нет, не прожитыми годами, не физическими немочами, это просто излишняя мудрость накрутила мне годы. Искусственно. Парадоксально чувствую себя седым аксакалом - настолько мне все очевидно. А ведь тот же Руслан постарше меня будет, да… И среди сталкеров есть мужики годами побогаче, да и в погранцах зрелые имеются. Но они не парятся - прут и лезут, всегда готовы и всегда только в бой. А полного понимания, что вообще нам надо от этого мира, нет.
Опять какой-то шум донесся со двора. Бероев встал и чуть прикрыл створки.
- Потапов, вот вы к Квебеку ходили, - утвердительно произнес Главный.
- Так точно, - по-военному четко отозвался Федя, вставая.
Толковый парень.