4
Ада не заболела, во всяком случае, пока. Лука Бородин и Генрих Буланов тоже, но выглядели ничуть не лучше пациентов. Над масками светились их глаза - глаза безумцев, забывших, что значит сон и отдых. Они были на пределе. Точно так же чувствовала себя Сальникова.
- Вакцина замедляет рост вируса на две трети, - сказал Лука, держа перед собой лист желтоватой бумаги. - По нашим расчетам, мы можем рассчитывать на неделю, максимум полторы…
- В смысле? - До Ады с трудом доходили слова, которые произносил директор Госпиталя через маску.
- Обычно пациент умирает за три дня, превращаясь в кусок гнилого мяса… Вот и считайте, - вставил Генрих.
Буланова трясло. Двадцать минут назад он побывал в Госпитале. В его памяти отложились даже не изуродованные тела, а крики. Госпиталь был пронизан дикими воплями. Обреченные на смерть, пристегнутые к койкам ремням пациенты покидали этот мир отнюдь не в тишине и покое.
Заражались целыми семьями. Людей уже некуда было класть и для них отвели обычные палаты. Смысла в карантине не было, если не помогли даже самые строгие меры защиты. С первого дня техники и медики установили в системе вентиляции фильтры, но они не сработали. Вирус обошел все то, что эффективно боролось со всей известной ранее заразой, включая токсины черной и споры красной плесени.
- Когда отходит караван? - спросила Ада.
- Через час. Люди работают на износ. - Буланов положил бесполезные бумаги на стол. - Лопатин плох. Скорее всего, умрет сегодня к вечеру.
Сальникова кивнула. Сводки о количестве заболевших и умерших приходили ежечасно.
Ее семья еще держалась, уже несколько дней не выходя из дома. Ада бы с удовольствием осталась с детьми и мужем, но на ней висело слишком много всего.
- Что говорит Остров Ломоносова? Они ответили?
- Да. Мы как можно более полно описали им нашу ситуацию, и они сказали, что знакомы с этим вирусом.
- И? Что насчет лекарства?
Генрих и Лука переглянулись.
- Они передадут нам его в руки, - сказал исполняющий обязанности главы Научного Корпуса.
Тильда посмотрел на Буланова, подозревая, что тот вздумал шутить.
- Никаких переговоров, - сказал он. - Мы приедем, они дадут нам сыворотку. Не раньше.
- Хорошо… Пусть так. Мы едем. И если эти ублюдки ждут, чтобы нас умерло как можно больше, ладно…
Ада с трудом подавила вспышку. Истерика то подходила совсем близко к краю сознания, то отступала.
Казалось, с эпидемией борется она одна, безо всякой помощи и поддержки.
Большая часть членов Объединенного Комитета была заражена, двое скончались. Аде приходилось брать на себя и их работу, и это лишь усугубляло ее уверенность в том, что жизнь Бастиона расползается по швам.
Потому что все правда, думала Сальникова.
Она не верила в успех экспедиции. Почему? Элементарно. Рейдеры не доберутся до Острова. По самым оптимистическим прогнозам они будут там на несколько дней позже, чем ситуация здесь достигнет критической точки. А обратно?
- Извините, - сказала Тильда. - Это бывает… Лука, вы сегодня говорили, что есть люди, которых вирус не коснулся.
- Да. Пока я не могу утверждать с уверенностью - мы проверяем.
- Были два человека, тринадцатилетняя девочка и женщина сорока лет. Вначале они обе почувствовали типичные симптомы, пришли в медпункт и были осмотрены. Их определили на свободные места в секторе для заболевших на ранней стадии. Но болезнь не развивалась. Им поставили нашу замедляющую вакцину. Прошло два дня. Они здоровы. Вирус, найденный в первые часы после обращения, исчез.
- И причина до сих пор не найдена? - сказала председатель.
Лука провел рукой по своей голове, будто бы искал там шляпу и шапку, которой не было.
- Вы правы.
- Нужно всестороннее генетическое изучение, - добавил Генрих.
- Так проводите!
- У нас уже не хватает мощностей и людей. - Директор ИЦ развел руками. - Вирус попал в организм этих женщин, вирус исчез. Это все, что мы знаем. Пока не найдем антитела…
- Работайте!
- Работаем. Не забывай, Ада, - сказал Лука, - мы потеряли лучших специалистов, остался среднего уровня персонал и лаборанты, не получившие в нужной области подходящего образования. Пока есть лишь гипотезы.
- Бред какой-то.
- Вероятно, вирус целиком встроился в геном пациентов, став его частью. У человека вирусоподобных структур достаточно много. Они кодируют генетическую информацию. Клетку одного пациента вирус воспринимает как структуру выше себя и становится рабом, подчиняясь ей. При слиянии ничего не происходит. Вероятно, антивирусная внутриклеточная защита довольно сильна и перепрограммирования не происходит. Но если наоборот - мы видим уже знакомую картину. Вирус подчиняет клетку полностью, подавляя интерфероны и апоптозную программу, не давая клетке самоуничтожиться… Вот Смирнов считает, что вирус подтверждает его теорию Новой Эволюции. Частично мы меняемся изнутри, а часть материала для последующего строительства, трансформации, приходит извне.
- У него и на это готов ответ… - Ада откинулась на спинку стула.
- Смирнов болен и достаточно философски относится к этому. По его словам, выживут те, что адаптируется. Вирус - новая проверка на нашу готовность к переменам. Слабые и неприспособленные просто вымрут. Те, кто воспримут вирус, пойдут дальше.
- Ничего глупее не слышала. Хорошо… Предположим, рейдеры доберутся до Острова Ломоносова. Предположим, это не обман и они получат сыворотку. Но успеют ли обратно?
- Нет, - ответил, не раздумывая Лука. - Шансы на то, что мы сможем при нашей катастрофической ситуации отыскать свое средство, чрезвычайно малы. Мы умрем. Люди продолжают заражаться даже через маски. Мы это знали. Вопрос времени, когда эпидемия перейдет в стадию, когда контролировать ее будет невозможно совсем. А какое у нас оружие? Коктейль для укрепления иммунитета и вакцина-замедлитель. Скорее всего, вернувшись, рейдеры застанут в Бастионе гору трупов и пару дюжин незаболевших. Если к тому времени эти люди, обезумев, не совершат массовое самоубийства или не уничтожат само убежище.
- Мрачная картина, - помолчав, заметила Сальникова.
- У островитян есть воздушный транспорт, - сказал Генрих. - Обратно они могут отвезти наших рейдеров по воздуху. Так быстрее.
Председатель почувствовала острое желание сорвать маску. Все равно толку от нее нет.
- Если бы не эпидемия, я… пожалуй, не стала бы давать добро на экспедицию.
Лука и Генрих ждали продолжения.
- Вы сами прекрасно поняли! Вот вы двое - какой был бы ваш ответ на прямой призыв о помощи? У вас есть все возможности решить проблемы быстро и эффективно, сохранив жизнь огромному количеству людей. Вероятно, последних на всей Земле. Киваете. Да, вы бы бросились сломя голову на помощь. А они - нет. Вместо того терпеливо разъясняют, что лекарство вы получите только при личном контакте. Я не знаю, кто они. Что за люди такие. Или вовсе не люди. Не смотри на меня так, Лука! Мы все обсуждали не раз. По сути, нам до сих пор неизвестно, с кем мы разговариваем. - Кровь прилила Аде к голове, заколотилась в горле. Да, она была зла. Еще как зла. И больше всего ее приводила в ярость не эпидемия.
Сальникова сорвала маску и бросила ее на стол.
- Все, с меня хватит! Если заболею, то хоть напоследок полной грудью подышу.
Мужчины молчали, переглядываясь.
- А теперь послушайте меня внимательно. Вы, Генрих, руководите научной частью экспедиции. Проинструктируйте своих людей. Как только вы приедете в Пермь, вы должны знать, что находитесь на территории потенциального врага. Островитяне, если они существуют, ваша цель.
- Почему?
- Объясню. Рейдеры уже получили от меня инструкции. Секретный приказ, если хотите. Суть в том, что если островитяне попробуют вас обмануть, начнут под теми или иными предлогами затягивать дело, вы примените оружие. Рейдеры свое, вы свое. Возьмите из лабораторий что-нибудь поубойнее. У вас ведь есть, да? И помните, на карту поставлен Бастион.
- Предлагаете напасть? - уточнил Буланов.
- Да. Силой забрать у них вакцину! Захватить воздушный транспорт и вернуться как можно скорее. Наши солдаты не будут колебаться - психологически это вполне понятно. У каждого здесь больные родственники или уже умершие. Менее всего наши солдаты станут думать о гуманизме. Я смотрела в их глаза. Они готовы пройти по трупам, если возникнет необходимость.
- Ада, ты не знаешь, что говоришь… - выдохнул Генрих под маской.
- Знаю, - спокойно ответила та. - Знаю. Мой приказ - моя ответственность. На мне умирающее убежище, поэтому… когда придет момент, будьте готовы убивать… Вспомните о наших детях, умирающих от болевого шока. Обо всех других, не получивших ответа, почему мы не можем их вылечить.
- Но ведь… Ада… есть множество способов, - пробормотал, еще не окончательно сдавшись, директор ИЦ.
- Назови хотя бы один!
- Я называл. Мы можем выйти на поверхность. Под солнце, под свежий воздух. Установить там палаточный лагерь и смонтировать боксы.
- Что это даст?
- Замкнутая атмосфера усиливает эпидемический эффект. Здесь вирус может дать новый штамм.
- Это все? Есть другие мысли?
- Уверен, найдутся…
- Поздно, Генрих. У тебя впереди другое дело, а Лука, так и быть, пораскинет мозгами. Все. Прием окончен. Возвращайтесь на свои места. - Ада резко встала. - Генрих. Перед отъездом ты и полковник Мих зайдите ко мне.
Разошлись молча, еле передвигая ногами от усталости. Коридоры и металлопластиковые пещеры Бастиона казались пустыми, в них безраздельно царствовало зловещее эхо. Там, где раньше были люди, теперь поселилось ничто. Остались одни призраки, порожденные воспаленным воображением.
Процент здорового, пригодного к работе населения сокращалось день ото дня. Те, кто оставался, старались максимально снизить будущий ущерб и не допустить резкой остановки производства и машин. Консервация механизмов производилась начиная с менее востребованных. Уже остановились и были обесточены предприятия по производству одежды, тары и других товаров повседневного потребления. Настанет момент, когда Бастион полностью перейдет на автоматику, которая будет поддерживать системы жизнеобеспечения. Вода, воздух, тепло, энергия - это все останется в убежище и после того, как вымрут люди. После того, как выжившие состарятся и скончаются своей смертью через много лет. Но и тогда ресурсы генераторов не будут выработаны. Даже тогда.
Буланов отогнал от себя эти образы. Он и Лука остановились на перекрестке, невольно прислушиваясь к тишине.
- Финита ля комедия, - сказал директор ИЦ, снимая маску. - Ада права. К чем это? - Он бросил маску на пол, Бородин проследил за ней глазами. - Если заразимся, то лучше дыша полной грудью.
- Тогда пока. - Лука протянул руку, Генрих пожал ее. - Надеюсь, увидимся.
Буланов кивнул.
- Я вот что подумал. Белая плесень. Она ведь не обязательно растет только на Острове Ломоносова, да?
- Наверное.
- Есть шанс, что мы встретим ее где-нибудь в пути.
Лука внимательно смотрел на него.
- И тогда мы повернем назад. Обещаю. В конце концов, Остров никуда не убежит. Если я найду белую плесень, то прямо в пути начну исследования. Я уже запасся аппаратурой…
- Ты говоришь, будто уверен. - Лука стащил свою маску и тоже швырнул ее на пол.
- Ни в чем я не уверен. Но я до сих пор на стороне Смирнова.
- Новая Эволюция.
- А вдруг он прав, черт побери? Просто - прав!
- У него синдром непонятого гения.
- Неважно. Просто не может быть, чтобы все это оказалось напрасным. Мы шестьдесят лет боролись, пусть с какой-то точки зрения нам было легче, чем другим, это не имеет значения. Еще тяжелее сознавать, что на Земле больше никого нет. Никого, с кем можно было бы объединиться, чтобы начать заново. Не верю! Все не зря. И эпидемия эта, наверное, тоже. - Генрих посмотрел Луке в глаза. - Где-то она должна быть - плесень Я привезу ее. Пусть встречу не в пути, а вырву из глотки у островитян! Не хотят отдавать добром - я отберу силой. Мы попросили о помощи, а они ответили так, не готовы пустить нас дальше собственного порога. Ничего, вот на месте и проверим. Мих целиком на нашей стороне.
- Ты же только что возражал, - заметил Лука. - Что с тобой случилось?
- Когда я шел сюда, мне сообщили… Лидия заболела.
- Поэтому…
- Поэтому. Я уничтожу их, если они помешают мне!
- Подожди, успокойся. - Бородин схватил Генриха за предплечье и крепко сжал пальцы. - Ты же понимаешь, что это не поможет! Времени нет!
- Есть! Я не верю! - Буланов вырвался, задержал на враче взгляд и быстрым шагом направился к лифту в конце коридора.
Вскоре Лука поймал себя на том, что стоит на одном месте и пялится в стену. Очнувшись, он посмотрел на часы.
Время утекало с ужасающей быстротой.
Шторм
1
- Четыреста километров по прямой. Скоростная трасса до сих пор существует.
- Знаю. Не успокаивай меня. Со мной все нормально.
На прощание им дали двадцать минут, но не все могли воспользоваться разрешением полковника.
Треть рейдеров успела потерять всех близких и друзей, поэтому идти им было некуда. Сергей же не колебался. Лика дежурила в составе охраны Административного Сектора, и как раз на посту он ее и нашел. Командир смены не возражал, когда Сергей увел ее подальше от посторонних глаз.
Лика молчала, просто шла за ним, позволяя вести себя за руку. Убежище они нашли на пустой площадке Верхнего Уровня.
Когда-то здесь была прогулочная зона, магазинчики по периметру и даже ночной клуб. Маленький кусок обустроенного мира с поверхности. Сейчас тут горел лишь помигивающий свет, а все двери были закрыты. Витрины погашены. Стекла в тусклом сиянии диодов казались покрытыми грязью.
И тишина, жадно поглощающая звуки.
От нее у Сергея мурашки бежали по коже. Было стойкое ощущение, что все происходящее нереально.
Рейдеры остановили выбор на первой попавшейся скамейке. Чувствуя себя подростками на свидании, сели и долго молчали, избегая смотреть друг другу в глаза.
- Если бы я мог с тобой поменяться… - сказал Сергей.
Лика резко схватила его за руку. Он повернул голову через правое плечо, натолкнувшись на сердитый взгляд.
- Я представляла себе, как мы будем прощаться, и, прошу, не нужно банальностей!
Сергей не в силах был смотреть в ее глаза и, отвернувшись снова, схватился за голову. На нем уже сидела боевая броня, оставалось надеть шлем, чтобы окончательно превратиться в рейдера. Поставить точку.
Однако именно это, а не слова, что рвались из самого сердца, казалось ему глупым. Разве искренность и любовь могут быть банальными? Впрочем, наверное, да. Он ведет себя как мальчишка. Лика права, когда говорила, что ему надо давно повзрослеть.
Но ведь они расстаются навсегда. Неужели Лика не понимает?
- Меня не взяли бы - они знают, что я беременна. - Пауза. - А так - наверное, были бы шансы. Но я все знаю. Никого не виню. Не скрою, мне хочется наружу… Если умирать, то лучше с оружием в руках, чем на койке, исходя кровью и крича. Сергей, я слышала, что происходит в Госпитале.
- Лика!
- Ладно. Если тебе так больно… - Пауза. - Я давно все обдумала, Сергей. Если все пройдет удачно, у нас будет семья.
- Будет. Мы вернемся и привезем лекарство!
Лика заметила, что его плечи трясутся. Она положила руку ему на спину, чувствуя кончиками пальцем шершавую поверхность сегментов брони.
Затем прикоснулась к его волосам на затылке и задумчиво погладила.
- Оптимист… А есть люди, которые не болеют, - заметила Лика. - Говорят, их уже больше дюжины. Вирус их почему-то не берет. Смешно, да? Кто знает, может быть, я одна из них.
- Может быть, - бесцветным голосом ответил рейдер.
И дальше - молчание.
Они не знали, что сказать. Честно пытались придумать нужные слова, но даже Лике, куда более хладнокровной, это не удавалось. Перед рейдами всегда есть дежурный ритуал - то уходит она, то он. Объятия, простой поцелуй, пожелание удачи. Но никогда на них так не давила неизвестность. Ни разу страх смерти не был столь сильным и обезоруживающим. Сергей чувствовал, что сходит с ума. Он сопротивлялся, но, очевидно, проигрывал сражение с подползающим ужасом.
Куда легче уходить, зная, что дома все нормально, что есть куда вернуться и увидеть - тут все по-прежнему. И - невозможно - когда смерть рядом и способна убить любого в любой момент. Любимую женщину. Нерожденного ребенка.
- Пора, герой! - Лика хлопнула его по плечу. Сергей вздрогнул. - Четыреста туда, четыреста обратно. В сущности, ерунда. Легкая поездочка.
Сергей кивнул. На инструктаже рейдерам объяснили, что и как. В направлении Перми Бастион еще ни разу не посылал экспедиций. Территория, которую исследовали раньше, ограничивалась юго-востоком, югом и частично западным направлением. Ехать же теперь предстояло по неизвестной земле, ориентируясь на данные устаревших карт. Встретить там можно было что угодно. Кого угодно. Скоростная трасса могла сохраниться целиком, могла частично или вовсе, как во многих местах, превратиться в сплошное крошево. "Чернуха" давно зарекомендовала себя в качестве отличного средства уничтожать бетонные покрытия.
И сам мегаполис. Пермь была больше Екатеринбурга по площади и, соответственно, потенциально содержала в своих недрах немало сюрпризов. О них рейдеры могли пока только гадать. Вооружившись до зубов и нагрузившись аппаратурой, бастионцы старались максимально подготовиться к неприятностям. В том, что они будут, никто не сомневался. Четыреста километров при определенных условиях могли превратиться в четыре тысячи.
Сергей успел подумать обо всем этом и сжал кулаки в перчатках.
- Пора. - Лика не говорила, шептала. Она заставила его встать и прижалась к нему, а Сергей проклинал скафандр за то, что тот забрал у него возможность почувствовать это объятие. Вероятно, последнее. - Даже если мы больше… ты понял… Я буду помнить.
Теперь никакие слова не казались банальными, но Сергей понял, что поздно что-либо говорить. Он поцеловал жену в губы, стараясь максимально продлить контакт, и… потом уже осознал, что бежит по коридору, держа в одной руке винтовку, а в другой шлем.
Прошлая жизнь как-то разом осталась позади. Превратилась лишь в тысячи часов ничего не значащей видеосъемки.
Лика не окликнула его. Он не знал, где она и где он сам, пока не спустился по металлической лестнице главного терминала.
Реальность снова включилась - на полную мощность. Звуки стали осмысленнее, действия получили свою логику.
Сергей озадаченно моргнул, озираясь, и все понял. Лика вернулась на свой пост и, вероятно, думает, что произошло. Может быть, подобно ему, взвешивает и анализирует: достаточно ли, правильно ли…
Сергей повесил штурмовку на плечо и зашагал по направлению к стоящим в ряд броненосцам.
Думать, мучиться от угрызений совести - не самый лучший вариант.