- Я боюсь тебя! Ты убийца! Ты убивал!
Виктора будто ударили. Он замер, чувствуя, как прокрадываются в душу холод и тоска.
- Варя!
- Уходи! - простонала девушка, опускаясь на колени.
Середа опустил протянутые руки.
- Да, я убивал чужих, - сказал он, - убивал себумов. Убивал врагов! Только ради того, чтобы такие, как ты, могли жить дальше и оставаться чистенькими! Если ты не понимаешь этого, то прощай!
Виктор резко развернулся и вышел вон.
- До свидания, - скачал ему домашний кибер, - приходите еще!
Приблизился вечер. Набегавшись по Москве, Середа устал. Ноги гудели.
Он поднимался по пандусам, переходил улицы по мостикам на высоте десятков этажей, сходил по спиральным спускам, ступал на биомеханические эскалаторы - они текли вверх и вниз, горбатясь ступеньками. Ближе к центру народу прибавилось, но Середа не позволял себе расслабиться - на каждом углу вертелись блестящие шары - локаторы-уловители обшей сети наблюдения ПНОИ. Глобальной сети.
Прохожие не обращали на локаторы никакого внимания - шли, смеялись, разговаривали. Видимо, не числились в Отдельных Индивидах…
- Мила, ты де бу-шь седня?
- Не знаю еще! Рон в фантомат звал, на "Чашу отравы"…
- А, позырь, позырь! Спикают, кенный визон!
- Да я боюсь, опять вонять начнет! В прошлый раз мы на "Магов" ходили, там ведьму жгли… Смердело так, что меня стошнило! Лучше я посапаю…
- Ну ладно, расти!
И говорят вроде на русском, но Середа понимал с пятого на десятое - подросло новое племя. Младое, незнакомое.
Центр Москвы опять перестроили - в Китай-городе вздымались новые полупрозрачные объемы, запершие в себе великолепные пересечения света и глубины, чередовавшие аркады и контрфорсы, лестницы, ведущие в никуда, и колоннады, восставшие из неожиданности. Середа не мог определить новый стиль, не мог постичь того, что уловили его глаза. Но впечатление внезапной прекрасной формы оставалось за глазами и грело.
Ярусом ниже Лубянки Середа вышел к полосам полидука и шагнул на медленную дорожку. Серая мягкая полоса ползла со скоростью неторопливого велосипедиста. Середа перепрыгнул на быструю ленту и поехал. Самодвижущийся полидук нырял под параболические арки, вплетался во многоуровневые развязки, пересекал межсекторные линии. По сторонам мелькали огненные цветные полосы, белые перроны, шеренги лифтовых шахт, подсвеченных голубым, колоннады, фонтаны, статуи. Ехал Середа не один, попутчики стояли парами и группками, держась за поручни, или сидели в креслах и читали с экранчиков-планшеток.
- Центральный уровень, - сообщил бесплотный голос. - Пересадка на Малое кольцо, прогон на Среднее.
Середа отыскал свободное место и сел. "Хватит, пожалуй, изучать Москву и москвичей, - подумал он. - Пусть их Воланды исследуют на предмет испорченности… Да и времени нет. Цейтнот".
Дорожка вдруг вырвалась с нижних ярусов на верхний и взлетела на гигантскую стальную дугу, поднятую выше старинных сталинских высоток. Небо на западе еще пылало, но огни мегаполиса горели ярче. Черные столбы тысячеэтажников обсыпались колючими искрами, улицы-сады, улицы-площади, улицы-стадионы, улицы-пляжи осветились, не понять, как. А потом громадный темный шар плавно взмыл откуда-то из Останкино, поднялся вровень с облаками и засветился красным. Вишневое каление перешло в алое, сменилось желтым, воссияло белым. И с каждым разом все больше дневного огня проливалось на стогны града. "Да будет свет!" - сказал дежурный администратор города, и бысть свет. Середа заслонился рукой от микросолнца и прослушал сообщение:
- Переход на Большое кольцо. Уровень надир. Прогон на Внешний круг.
Ну, будем считать, что приехали! Середа встал, попрыгал с быстрых транспортеров на медленные и соскочил на неподвижный тротуар. Огляделся, вертя головой. Медведково. Свечения микросолнца здесь не хватало, дома стояли, погруженные в сумерки. На той стороне улицы начинался Чермянский парк, за ним высоко поднимались белые усеченные пирамиды жилкомплекса "Бибирево". Слева отсвечивала световая надпись над дук-центром, в прозрачной трубе, освещенной изнутри, проносились полосы полидука, пустые или с парой пассажиров на сидячих местах. Труба пряталась за деревьями, и оранжевый свет четко оконтуривал ветви. "А не пора ли подкрепиться?" Эту здоровую мысль Середе внушил вид открытой веранды под ярким навесом, где стояли столики и откуда несло вкуснючими запахами. Амурные страдания оставим на десерт…
Он уже сделал шаг навстречу плотному ужину, когда вдруг за спиной его резко воскликнули:
- Середа!
Виктор резко подался в сторону, выхватывая бласт, и развернулся. У него на мушке оказалась девушка, с лица которой сходило радостное узнавание, уступая место испугу.
- Что вы делаете?! - пролепетала она. - Это же я, Дана!
Только теперь Середа узнал корреспондентку, которая первой обратилась к нему на космодроме.
- А, Ситтель… - проворчал он, опуская бластер.
- Вы так всех девушек встречаете? - робко пошутила Дана. - Во всеоружии?
- Жизнь такая… - усмехнулся Середа, но бласт не прятал. - Вы одна?
- Уже полгода! - пригорюнилась Дана, якобы не понимая вопроса, но выдавая сразу два ответа.
Середа подумал-подумал и сунул оружие за пояс - не тот Дана человек, чтобы привести за собой ребят из ПНОИ.
- Слушайте, - оживилась Ситтель, - у меня к вам столько вопросов! Утром я просто не успела - вы так быстро уехали…
- Мы не уехали, - буркнул Середа, - нас увезли.
- Как это - увезли? - не поверив, улыбнулась Дана.
- Да так вот! Врезали из суггестора и запихали в машину!
- Кто?! - выдохнула Дана, округляя глаза. - Себумы?!
Середа с сожалением глянул на девушку.
- Извините, Дана, - вздохнул он, - но вы тут все какие-то блаженные! При чем тут себумы? Да если бы вторглись жабы, мы бы с вами не беседовали! Не умеет болтать языком радиоактивный пепел! Нас с Вайнштейном схватили мальчики из ПНОИ.
- ПНОИ?! - изумилась Дана. - А при чем здесь ПНОИ?
- Вы меня спрашиваете?
Ситтель похлопала ресницами, соображая.
- Пойдемте ко мне! - решительно заявила она и взяла Середу за руку.
- В принципе я направлялся во-он туда, - показал флагман на веранду. - Весь день не ел!
- Я вас накормлю! Пойдемте, пойдемте! Я тут недалеко живу! Рядом совсем!
Середа подумал и перестал сопротивляться.
"Недалеко" и "рядом" растянулись на километры, одолеть которые помогли полосы полидука. Привычно перепрыгивая с дорожки на дорожку, Середа, влекомый за руку, сошел у исполинского тысячеэтажника. Вблизи этот супернебоскреб смахивал на гору с круглым подножием - не сразу охватишь взглядом.
Середа задрал голову. Гигантское здание уходило в зенит, истончаясь и прокалывая облако, подсвеченное искусственным солнцем.
- И не страшно в таком жить? - проворчал Середа.
- Ни чуточки! - рассмеялась Дана.
Вместительная кабина лифта, в которой с удобством расположилась бы сборная по хоккею, подняла их на высоту двух километров и распустила двери лепестками. Дана, не выпуская руки своего гостя, потащила его в длиннющий туннель, сходившийся в точку перспективы.
Потом они вошли в прихожую модуля Даны.
За прозрачными стенами сияли огни Москвы.
- Располагайтесь! - радостно тараторила Дана. - Я сейчас!
Ушмыгнув в ванную, она запела что-то веселенькое под аккомпанемент душа и какого-то басистого гудения, а Середа со стоном рухнул в мягкие объятия дивана. Господи, как же он устал… Никогда, наверное, столько не ходил!
Он оглядел комнату, скорее уж зал. Как тут люди живут? Да ничего живут… Диван, стол замысловатой формы, ниши какие-то, пульты. Роскошная пальма растет прямо из пола и раскидывает перистые листья на фоне прозрачной стены. Пол черный, блестящий, но не скользкий, теплый и мягкий. Стены идут волнами приятного кремового оттенка. Недурно…
Дверь ванной разошлась, и Дана торопливо процокала хрустальными босоножками. Ее мокрые волосы были обмотаны полотенцем на манер чалмы, и более ничего не прятало гибкое загорелое тело.
- Я совсем забыла ужин заказать! - щебетала Дана, подбегая к одному из пультов. - Надо было сразу, а я так спешила под душ… Первое будете?
- Буду, - проронил Середа с трудом. Он жадно разглядывал длинные точеные ножки и все остальное, чем природа щедро наделила Дану, и мысли о еде куда-то запропастились.
- Линия Доставки? - спросил он, сбрасывая куртку и мокасины.
- Ага… Мне ее весною провели.
Девушка набрала шифры и склонилась над маленьким автоматическим столиком, соблазнительно выгибая прекрасную попку. Тут уж терпение Виктора иссякло. Он встал и подошел к напевавшей Дане. Огладил руками ее узкую спину. Девушка выпрямилась, изумленно ахая.
- Что вы делаете?! - спросила она.
Середа не ответил, просто перевел ладони на груди Ситтель и затеребил пальцами соски. Те моментально отвердели.
- Середа… - слабо простонала Дана. - Вы не поняли… Я же просто принимала ванну… Я мылась… Я просто подумала, что вам будет приятно видеть меня без…
- Меня зовут Виктор, - перебил ее Середа, поглаживая Дане низ живота.
- Витя… - пролепетала девушка. - Витенька…
Она обернулась к Середе лицом, ее взгляд боролся со смежавшимися веками и проиграл.
Середа мигом стянул рубашку-майку, поднял Дану на руки, отнес на диван. Девушка на секундочку открыла глаза, чтобы взглянуть на обнаженного Середу и протянула к нему руки.
- Иди ко мне… - прошептала она. - Скорее…
Когда они наконец разжали объятия и Дана встала, расслабленно потянувшись, зеленая панелька над Окном Доставки горела вовсю, изредка деликатно попискивая.
- Ты меня всю зацеловал! - с улыбкой проговорила девушка. - Я вся потная, мне опять надо под душ!
- Уж кому надо, так это мне! - улыбнулся в ответ Середа. - Пленницам душ не полагается.
- Да что ты такое говоришь! - возмутилась Дана. - Ты чистенький! Ну, теперь-то мы вспомним об ужине?
- Вспомним! - бодро согласился Середа и добавил в порыве раскаяния: - Прости за кроманьонские повадки, ну… все ж таки я - "негативная формация"! А ты была такая красивая! Такая… слов нет!
Дана ласково улыбнулась, склонилась к нему, касаясь грудями, и поцеловала.
- Все было прекрасно! - прошептала она. - И я очень, очень рада, что не подумала о разнице отношений к… м-м… полностью открытому телу!
- А если бы к тебе в гости пришел не кто-нибудь такой дикий, как я? - поинтересовался Середа. - Неужто преодолел бы искушение?
- Преодолел бы?! - фыркнула Дана. - Да нормал и не увидел бы во мне женщины! Ну, вышла хозяйка после ванны, и что? Закажет ужин и пройдет в спальню переодеться…
Она вздохнула, из-за чего ее груди поднялись еще соблазнительней и сказала:
- А правда, какие мы стали… Вялые, благонравные, высокоморальные… Знаешь, я столько раз в баню ходила - люблю попариться! А бани у нас теперь общие. И хоть бы у кого пошевелился! Как-то всё у нас спокойненько, без терзаний… Сошлись, разрядились и разошлись… А ты был - как взрыв! Как извержение вулкана!
Середа с удовольствием следил за Даной. Смотрел, как девушка двигается, как переступают длинные ноги, как крутится задик, и наслаждался. Воспоминание о Варе пришло и ушло, оставив лишь сожаление.
Дана вынула из ниши поднос и поставила на автоматический столик. Столик проковылял прямо к дивану.
- Угощайся! - сказала Ситтель и присела рядом с Виктором.
- А… это что? - осторожно спросил Середа, разглядывая тарелочки с красным желе, похожим на заливное из шариков от подшипника, с мотком чего-то наподобие колючей проволоки, только толстой и белой. А в стакане с густой синей жидкостью плавают серебристые пузыри величиной со сливу…
- Это зимовил с гарниром из протовега, - объяснила Дана. - Очень питательно! А это бонсы с плавленным озотом. В стакане - прум. Да ты ешь, ешь!
- Я понимаю, - пожал Виктор плечами, - мода на одежду. Но мода на еду?..
Блюда Середе не напомнили ничего привычного. Однако вкусно!
- Объясни мне одну вещь, - сказала Дана, отпивая прум. - Зачем ты прилетел на Землю?
- Я не прилетел, меня подкараулили эти поганцы паци и доставили сюда. Видимо, они в паре с ПНОИ работают…
- Но зачем?!
- Да откуда я знаю? Может, решили таким способом обезглавить Доброфлот? Им этот "фактор временной нестабильности" - как заноза в заднице! А я, когда освободился от "чернецов"…
- А кто такие "чернецы"?
- Это так у нас, у "отдельных индивидов", пронизывают ребятишек из ПНОИ.
- Почему ты все время упираешь на собственную негативность? Можно подумать, это особое достоинство!
- А чем же мне еще хвалиться? Столько сил вложено, столько средств вбухано, чтобы выскрести дно общества и убрать человеческие отбросы в зоны СК! Поневоле загордишься своей мерзопакостной исключительностью!
- Перестань! - вскрикнула Дана, закусывая губку.
- Не сердись, - мягко произнес Середа. - Не ты устроила все это. И в чем-то эти устроители правы… Нельзя, чтобы всем было хорошо! За все надо платить, и пусть уж лучше меньшинство расплачивается за большинство, чем наоборот! А где можно найти этих ваших изгоев?
- Ну почему изгоев?! - закричала Дана. - Почему ты сразу доводишь до абсурда?!
- Да не довожу я ни до чего! Я просто хочу понять, как мы дошли до жизни такой!
- А чем тебе не нравится наша жизнь?! - запальчиво спросила девушка. В гневе она стала еще красивей. - Что тебя не устраивает?!
- Лично меня все устраивает! - отрезал Середа. - Я только поражаюсь, почему вас, блаженных нормалов, устраивает вся эта духовная импотенция! Почему вы погрязли в мещанстве! Все, до единого! По уши!
- Мы не мещане! - разъярилась Дана.
- Нет, мещане! - гаркнул Середа. - Сытенькие, довольненькие мещанчики! Вы разучились мыслить! Ваши духовные потребности убоги, и недаром наука у вас в полном упадке! Зато уж матблага загребаете по полной! Читал я ваш девиз! Огромными светящимися буквами его начертали, где-то у Большого кольца - "Стабильность и благополучие!" Какая, к черту, стабильность?! Стабильный застой? Стабильная духовная нищета? А благополучие для кого? Для всех? Ну, уж, черта с два! Лишь для нормальных! Для тех, кто послушно идет в стаде! А норовистых и бодливых - в спецкарантин! И только мещане с их трусливой и подленькой моралью могли согласиться на такое! Смириться с таким!
Дана, хотела ответить, но вдруг ее лицо искривилось, и она разрыдалась.
Середа хмуро смотрел в сторону. Не выдержал и притянул девушку к себе. Она попыталась вырваться, да куда там… Виктор гладил ее по спине и нес всякую ласковую чушь. Дана, постепенно успокоилась и затихла.
- И вовсе эти люди не изгои… - проговорила она, судорожно вздохнув. - Просто у них индекс социальной значимости ниже… А где их найти… Они частенько выбирают работу на системах предприятий ПО, то есть повышенной опасности…
- Так уж и выбирают? - усмехнулся Середа.
- Ну, я не знаю… - увяла Дана. - Слышала просто, что людям с низким индексом социальной значимости легче устроиться куда-нибудь на Полярный комбинат или на Серую Фабрику…
- Чудненько… Туда-то я и отправлюсь!
- И меня возьмешь! - подскочила Дана и взмолилась: - Ну пожалуйста!
- А как схватят? - ухмыльнулся Середа. - Сгноят еще в застенках ПНОИ!
- Замучатся гноить! - фыркнула Дана.
Сытый и довольный, Середа отвалился на спинку дивана. Сейчас у него передышка. Перед боем.
- Слушай, - спросил он, - давно хотел спросить… А почему тогда, на космодроме, нас не встречал ван Вейден? Я уж думал, явится поглазеть!
- А он редко куда выходит. Сильно изменился Рогир…
- Мне даже рассказывали, - закинул Середа крючок, - что года два назад он сам готовился к войне, корабли строил, крейсера всякие…
- Да, - задумалась Дана, - что-то такое было… А потом все позаконсервировали, позакрывали, приостановили… Знаешь, когда это началось? Я вспомнила! Рогир полетел с визитом на Теллус - это наша молодая Периферия, а когда вернулся, поменял курс на сто восемьдесят. Минуточку, я сейчас справлюсь в информарии…
Девушка вскочила и подошла к одной из ниш, набрала с терминала запрос.
- На Теллус от нашей сети Курт летал, - говорила она, - готовил потом большой материал… Сейчас я его найду… Что еще такое? - удивилась она.
- Что? - поднялся Середа.
На экране светилась надпись: "ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ. ПРЕДЪЯВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДОПУСК".
- А я кто?! - возмутилась Дана. - Не специалист уже?!
Она снова набрала шифр. "ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ, - объявила заставка, - ПРЕДЪЯВИТЕ ВАШ ДОПУСК".
- Ничего не понимаю! - растерялась Дана. Пятясь, она вернулась на диван к Виктору.
- Даночка, - тихо сказал Середа, - кому-то очень невыгодно открывать информацию по Теллусу. Даже специалистам.
- Какие они странные, до ужаса странные… - пробормотала, Дана и передернула плечиками. Жалобно произнесла: - Жила, жила себе в тепле, и вдруг задули отовсюду сквозняки, сыростью потянуло… Бр-р-р! Знаешь, что… Давай завтра с утра съездим к Курту! И все у него выспросим! Давай?
- Давай… - с сомнением проронил Середа. Он не слишком надеялся застать этого Курта на месте. Да и жив ли спецкор МС на Теллусе? Но говорить этого Дане не стал, и так уже наговорил больше, чем нужно.
- Будем спать? - игриво поинтересовалась Дана.
- Чуть позже! - ответил, Середа и раздвинул девушке ноги.
Глава 13
ДРАМА НА ОХОТЕ
1
Высшая Школа Космогации занимала целый комплекс зданий, соединенных прозрачными галереями-переходниками. У главного входа возвышался памятник Гагарину, в обширном внутреннем дворе устремлялся в небо "Восток", а рядом замер "Буран", нос к носу с младшим братиком "Клипером".
Вайнштейн благоговейно потрогал шершавый титан реакторного кольца первого в мире фотонного планетоида "Хиуса" и заглянул под высокий свод отражателя. Зеркальный слой отразил его лицо, расплющив и растянув черты.
- Пойдемте, Олег Иваныч! - крикнул Борщев, староста второго курса. - Все уже собрались! Ждут!
- Пойдем, пойдем! - заторопился Вайнштейн.
Улыбчивая девушка с факультета Дистанционного Управления, затянутая в белый халатик, пристроилась рядом.
- А что женщины носят у вас на Периферии? - поинтересовалась она.
- Сплошные комбинезоны, - улыбнулся Олег Иванович. - Простите, как вас…
- Это вы простите, - смутилась девушка, - я не представилась! Меня зовут Клодина Вандаль, но для вас просто Диди!
- Очень приятно, мадемуазель! - галантно поклонился Вайнштейн. - Давненько я не видел рядом молодой и красивой девушки!
- А где вы такую видите? - кокетливо удивилась Клод. - Неужто имеете в виду меня?!
- Ужто, ужто! - засмеялся Вайнштейн, чувствуя, как годы валятся с расправляемых плеч, как легче и приятней дышится рядом с этим стройным, миловидным существом. - Знаете, что первым бросилось в глаза на улицах? Женские прелести! Раньше на платьях тоже делали разрезы, но не до пояса! А прозрачные платья? Это считалось неприличным…
- Что же в этом неприличного? - изумилась Клод.
- Ну, должно быть, это было связано с религиозными пережитками.
- Но я, же не хожу голой! - возмутилась Клод. - У меня тоже есть прозрачное платье.