Дома, парки, улицы, мосты сдуло в первый же момент, и аннигиляторы крейсера взялись разрывать земную кору. Грунт, скалы, глина - все раскалялось докрасна, дожелта, добела. Смертоносная лава текла по развороченным улицам, огненными реками впадая в Золотой Рог. Громовое шипение глохло в тучах грязного пара. Продемонстрировав силу, крейсер открыл огонь по кораблям в порту. Потоки плазмы пробивали палубы, разламывали суда пополам или сжигали лишь носовые части. Корабли подбрасывало, они плавно валились на борт, показывая мокрые днища, и переворачивались. А себумы не успокаивались, они будто играли - пробивали судам дно, и тогда вверх били гейзеры мутной воды, выдавливаемые тонущими корпусами.
Колоссальный шар проплыл над городом. Переваливая сопку Орлиное гнездо, задел по пути энергоантенну и решетчатые мачты синоптических конденсаторов, но не обратил на это внимания.
Зависнув над макушкой сопки, крейсер стал медленно вращаться, потом выпустил струю плазмы, и та прочертила по городу широкую окружность, огненную борозду, пережигая все подряд - жилой комплекс, эстакаду, старинный ГУМ, дом Морского собрания. Удовлетворившись нанесенным ущербом, себумы двинулись дальше. Но не вернулись мир и покой.
Страут приподнялся над парапетом и долго глядел на полуостров Чуркина, затянутый дымами то черного, то синего, то красного цвета - там, где искусственно порожденная лава еще не остыла. Грохот стих, зато прорезалось множество иных шумов - крики, сирены, гул пожаров, скрежет рушившихся конструкций.
Страут медленно провел ладонью по бровям, волоски которых обгорели и оплавились. В нем не было страха, не было ненависти. Алексей испытывал чувство непомерного унижения и полнейшей беспомощности, такой, что хотелось пасть на колени и выть.
- Ну, погодите, - проговорил он, разжимая сцепленные зубы, - ну, погодите…
Потом махнул рукой и побрел вниз, к порту. Там столько беды стряслось, что его руки будут нелишними…
4. Гавайские острова, Гонолулу.
За иллюминатором синела полоса калифорнийского берега, изредка застилаемая редкими белесыми облачками. А внизу, словно просыпанные семечки подсолнуха, плыли кашалоты. На юг.
Форрестол Кейн, единственный пассажир в этом отсеке ульдера, летел в одном направлении с китами. Настроение у него было мерзопакостное. Уволить! Его!
Форри процедил сквозь зубы что-то энергичное и несогласное с приличиями. Он летел на Гавайи, намереваясь развеяться в Гонолулу, но уверенности в том, что цветочные гирлянды помогут, было мало.
Километров за двести до Гавайских островов голубой океан вызолотило - от горизонта до горизонта зажелтели планктонные плантации. Уборочные комбайны в полтора километра длиной процеживали кисель из диатомей и рачков, переправляя сухой остаток на круглые самоходные плоты, где его превращали в съедобный концентрат.
Промелькнул широкий Гавайский коридор - огражденный с двух сторон переход через планктонные поля, по которому следовали синие киты.
На юге показалась зеленая зубчатая полоса острова Гавайи, заблестел пролив, проплыли рощи Мауи, и турболет описал вираж над Оаху, средним островом архипелага.
С востока горбился заросший лесом до самых вершин хребет Коолау, на западе дугою изогнулись горы Вапанае, а посередине лежала цветущая долина.
- Гонолулу, сэр… - скрипнул интерком.
Мелькнула еле узнаваемая "Алоха тауэр", запестрели крыши бесчисленных коттеджей, и в иллюминаторе появились огромные пищевые комбинаты Пёрл-Харбора.
- Сэр, идем на посадку. Просьба включить фиксаторы.
- Понял… - буркнул Кейн и двинул рычажок.
В аэропорту Форри раздраженно отмахнулся от пышной гавайки, бубнящей: "Алоха оэ" и все пытавшейся навесить ему на шею гирлянду орхидей.
- Отстань, а? - проронил он с чувством и побрел к стоянке.
Пятый по счету атомокар - совсем новенький "Тестудо", только дверца помята, - был свободен. За ветровым стеклом спокойно горел зеленый огонек, а ключ с нелепым брелоком болтался у рулевой дуги. Форри забрался на сиденье, включил кондиционер, после чего завел двигатель и выехал со стоянки. Переключить с зеленого на красный он догадался, лишь выехав на шоссе H1.
- Занято! - свирепо фыркнул Форри махавшим на остановке и выжал акселератор так, что покрышки взвизгнули.
Слева потянулись крытые пышной зеленью горы, справа синел океан, прямо, почти на горизонте, дыбилась Алмазная Голова, потухший вулкан, у подножия которого искрились великолепные пляжи Вайкики.
"Что-то надо делать, - хмуро размышлял Форри. - Найти работу и доказать этим всем…" Дальше его мысли не шли, вязли и буксовали. Что доказать? И зачем?
Устроиться будет несложно, тем более с его квалификацией. Нынче работниками не швыряются, да и не все ж такие принципиальные идиоты, как начальник Отдела китов…
С H1 Форри свернул направо, в Гонолулу. По обеим сторонам шоссе поползли прозрачные параллелепипеды и гофрированные купола промзоны. Здесь было совершенно безлюдно - только киберы суетились, бегая, как мыши по подвалу.
Вырулив на улицу Ала Моана, атомокар покатил вдоль бухты Гонолулу. Яркие катера и яхты, причаленные к белым пластмассовым пирсам, выглядели игрушками.
Напротив башни Алоха Форри обогнал "вайкики троллей" - электробус, раскрашенный под трамвай, и выехал в парк. Девушек, разгуливавших топлес, хватало, но Форри было не до них.
За мостом через канал Ала Ваи, минуя череду отелей, Кейн проехал по Калакауа-авеню, развернулся на Капахулу и выбрался на Кухио, к пансионату "Катамаран", стоящему на пересечении с Сисайд-стрит.
Ласковое солнце, женский смех, шуршание непричесанных пальм - ничто не радовало Форри. Обида и злость грызли его дуплетом.
Хлопнув дверцей, Кейн вышел, прошагал в холл отеля, отметился у автомата-регистратора, получил карточку, поднялся лифтом на указанный этаж, открыл дверь своего номера… Он совершал все эти действия совершенно механически, на рефлексах. Щелчок блокиратора словно вернул его к действительности. Форри с легким изумлением глянул на запертую дверь, на стандартную обстановку номера и повалился в кресло. "Не надо так уж разжижаться…" - подумал он. Сервис-робот тут же подъехал и предложил выпить.
- "Колу"! - буркнул Форри и получил запотевший стакан.
- Обед будете заказывать? - деловито осведомился робот.
- Давай, - равнодушно сказал Форри. - М-м-м… Сообрази мне стейк по-техасски и двойной виски типа "Кинг Джордж Фивз".
- Десерт?
- Обойдусь.
- Заказ принят!
Форри пересел из кресла на диванчик перед информатором и нашарил сенсор.
- Программу новостей? - вкрадчиво спросил прибор.
- Валяй…
- Параметры?
- Ну, давай в границах Тихого…
- …Полным ходом идут работы по проекту "Большая Шахта", - с воодушевлением начал информатор. - На искусственном острове посреди Южно-Китайского моря выстроен огромный комплекс, состоящий из жилых модулей, энергостанций, ремонтных станций, различных техслужб, окружающих ядро - саму шахту, которую пробивают в астеносферу. По последним сообщениям, ствол шахты прошел отметку 52 километра. Люди работают в шесть смен - ведут проходку геологическими лазерами мощностью 250 мегаватт и аннигиляторами, удаляют лаву с помощью вакуумных установок, укрепляют стенки шахты и устанавливают охладители…
- Хватит, - оборвал Форри. - Покажи мне вакансии для глубоководников.
- Акватория?
- Тихий, можно северную Атлантику… Нет, давай сначала Тихий.
- Выполняется…
На экране замелькали и выстроились строчки заявок:
"Требуется пилот на исследовательский БПГ "Тетис". Работы по научным планам НИИ океанологии им. Ширшова…"
- Пропустить, - процедил Форри.
"На рейсовую субмарину…"
- Дальше!
"На временную или постоянную работу требуется водитель субмарины со стажем и крепкими нервами. За риск выплачиваются премиальные…"
- Ну-ка, ну-ка… - заинтересовался Форри. - От кого заявка?
- Бюро обслуживания "Си сафари".
- Соедини меня с ними!
На экране нарисовалась трубка старинного телефона. Изображение мигнуло и развернулось. Виртуальная красавица мило улыбнулась и прощебетала:
- Вы позвонили в офис бюро обслуживания "Си сафари". По поводу…
На экране по очереди стали загораться окошки: "Контракт", "Личное", "Работа"…
- Работа, - остановил череду Форри.
- Ваша профессия? - щебетнула красотка.
- Водитель субмарины 1-го класса, старший смотритель.
- Секундочку… - улыбка красотки зависла, но вскоре картинка ожила опять: - Вы один?
- В смысле? - не понял Кейн.
- Не находятся ли рядом с вами посторонние лица, могущие нарушить приватность переговоров?
- Нет.
- Подключаю…
Экран мигнул, и на Форри глянул усатенький молодчик с прилизанными волосами и хищным, сухим и горбатым носом.
- Мануэль?! - Форри выпучил глаза на экран. - Ты, что ли?!
Мануэль Состенес был давним приятелем Кейна, еще с сопливых времен раннего отрочества. Ныне сеньор Состенес подвизался на поприще теневого бизнеса - организовывал сафари для жаждущих адреналинового впрыска. Короче говоря, сеньор Состенес систематически нарушал "Зеленый закон", запрещающий все виды охоты и рыбалки.
- Узнал! - усмехнулся Мануэль с экрана. - Ты тоже не изменился, амиго. Все такой же… Большой и шумный!
- И дурной… - пробурчал Форри. - Меня турнули из ВОП, так что будь в курсе… За пьянку.
- Плевать! - отмахнулся Мануэль. - Наоборот, мне легче общаться с теми, кто не оглядывается поминутно на Психонадзор. У нас тут все такие!
- У вас - это у кого?
- Морское сафари! Охота на спрута, на большую белую акулу, на морского змея! На этого - плата втройне!
- Ни фига себе… А меня возьмешь?
Мануэль засмеялся:
- Если б ты не позвонил сегодня, я б тебе сам звякнул! По старой памяти! Ты принят, Форри!
- Ну, грасиас, и все такое!
- Заявляйся завтра, с утра!
- Заметано!
Настроение Форри стремительно поднималось. Ему даже захотелось на пляж. Раздевшись до плавок - моду на купание голышом он не разделял - Кейн выбрался на сверкающий песок Вайкики, устланный загорелыми телами. Глаза разбегались, а кровь закипала…
Форри, решив охладиться, разбежался и нырнул под теплую голубую волну, поплыл, фыркая и отплевываясь. Удалившись от берега, он лег на спину и закачался на ласковой воде.
С неба донесся гром. Форри лениво повернул голову. Что-то падало сверху, по косой в океан, оставляя пушистый белый след. Это мог быть только космический корабль или какая-нибудь орбитальная станция - уж больно быстро происходило падение. Небось в плотные слои это "что-то" вошло на космической скорости. И оно не просто падало, оно раскалялось от трения о воздух и сгорало - выступающие части отваливались, неслись рядом, протягивая собственный шлейф дыма. Корабль или станция упали за горизонтом.
"Надо будет вечерком новости послушать, - расслабленно подумал Кейн. - Что они там с орбиты уронили, придурки…"
Его так отвлекло это падение, что он не сразу заметил исполинский шар, надвигавшийся с моря.
"Микросолнце, что ли? - удивился Кейн. Зачем оно здесь? Тут солнца и так до фига…"
А шар подлетел к побережью и остановился. Снизился - купальщики с визгами понеслись к берегу. Шар прошелся вдоль, будто исследуя береговую линию.
"Похоже на крейсер себумов, - начало доходить до Форри, - а они там у себя, на Вескусе, уважают теплые воды, лагуны и все такое… Но что они делают здесь?!"
Крейсер испустил два снопа лучей, двумя залпами накрывая воды и берег. Гонолулу сразу погиб в плазменных взрывах, весь, целиком. Вот, только что был, сверкал стеклянными этажами за лохматостями пальм, и нет его!
А высокотемпературные потоки, обрушившиеся в океан, выгребали огромные воронки в воде. Волны кипятка схлопывались, выбрасывая в воздух тучи перегретого пара. Грохочущее "ш-ш-ших-х!" катилось над волнами.
Форри бешено заработал руками и ногами, стремясь к берегу. Там, по белому песку, были разбросаны обгорелые трупы и уголья на месте пальмовой рощи, что-то вспыхивало и чадило среди груды развалин. Там было страшно, но в океане было еще страшней. Форри не успел - кипящая вода накрыла его. Крича, захлебываясь обжигающей влагой, Кейн задергался в облаке пузырей, а потом сердце не выдержало, и глубоководник застыл в скрюченной позе вареной креветки.
5.Австралазия, Мальдивские острова, Мале
Мале был невелик, да и не было у этого городка, бывшей столицы Мальдивов, никакой возможности выбиться в мегаполисы - он и так уже занимал всю площадь одноименного островка размерами километр на полтора.
Городские улицы по-прежнему обходились без тротуаров и мостовых - это чтобы дождевая вода свободно просачивалась в грунт, пополняя колодцы. И как раньше, улочки были узки и запутанны - не сразу сориентируешься в их лабиринте.
По улочкам катили на велосипедах школьницы в белых форменных платьях с синими шейными платками и солидные отцы семейств, обернутые куском ткани на манер саронга, а женщины в длинных платьях старательно подметали проезжую часть вениками.
Старые дома из битого коралла были низенькими и приземистыми, из-за высоких белых оград выпрастывали пышные ветви кокосовые пальмы, бананы перекидывали широкие листья, а через них перевешивались кривые сучья хлебных деревьев и магнолий. Но еще выше и дальше, за плоскими крышами и перистыми зелеными насаждениями горел золотой купол огромной мечети и сияли небоскребы на восточном побережье. Красота!
Фаузи Азим Эдуруге Ханзи долго блуждал между офисами и распределителями для туристов, где предлагались безделушки из черепашьих панцирей, ожерелья из черных кораллов, раковины, акульи челюсти и модели дхони - знаменитых мальдивских суденышек с загнутым носом. Цедя проклятья сквозь зубы, Азим набрел-таки на переулок, за которым блеснула океанская синева. Наконец-то!
Азим вышел к гавани. Синие волны за молом стриглись суденышками всех размеров, моторными, с парусом косым и квадратным. А дальше, за лагуной, из океана высовывались клочки зелени - острова для туристов. Поглядывая на отдыхающих, Азим обошел восточный мыс. Дорога здесь следовала вдоль самой воды, окаймленная с одной стороны рифом, с другой - высокой стеной. За нею вырастали стеклянные громады билдингов.
Благодушествуя, Азим огляделся. Лагуна, порт, Новый центр. Давненько он тут не был…
Азим происходил из древнего рода, захиревшего в давние времена. Детство он провел на маленьком острове Аахураа. Отец то рыбачил, то дома сидел, отовариваясь в распределителе (шотландским виски и французским коньяком), мать работала в отеле "Сосунге", что в Мале. Когда маленький Азим закончил школу, тетя Шадас устроила его маритехником. С год он работал на Большом Барьерном рифе, починяя коралловые острова, потом поступил на заочный и выучился на биоконструктора. Выращивал огромные острова из быстрорастущих кораллов, расширяя территорию Туамоту, Палау, Сейшел. Вот и до родных Мальдивов руки дошли. Будет теперь где развернуться островитянам!
Сзади бибикнули. Азим обернулся и увидел квадратный белый атомокар. Водитель молча показал: садись, мол. Азим открыл дверцу и устроился на заднем сиденье. Так лучше.
- Меня зовут Фиорелло Матранга, - прогудел водила не оборачиваясь. - Можно просто Фио.
- Азим.
- Короче. Рифовую платформу будем растить отсюда. - Матранга показал на берег лагуны. - И на восток! Ширина - два километра триста метров, длина… Пока пять сто, а там посмотрим…
- Экологи как?
- Экологи дают "добро"!
- Барабаро! - ответил Азим, что на мальдивском языке дивехи означало "хорошо".
И тут же все стало очень и очень плохо. Азим почти ничего не успел заметить, только в последнюю секунду перед смертью он увидел громадный диск, застивший полнеба. Потом с диска пролился радужный огонь, стирая и Фио, и Азима, и весь остров Мале. Коралл, искусственный и натуральный, сгорал одинаково быстро, оседая и плавясь. На оплывшие берега хлынула вода и тоже попала под удар плазменных излучателей - океан не кипел, не испарялся, он горел, распадаясь на водород и кислород и тут же воспламеняясь.
Выключив оружие, диск плавно устремился на север, к берегам Индии, а океанские валы, из века в век бившиеся о берега Мале, прокатились поверху, не встречая сопротивления.
Глава 19
ВЕКТОР ДРУЖБЫ
Варю Кутейщикову спасло ее увлечение - в день вторжения себумов она ездила в клуб любителей кино, что на Вернадского, и смотрела старинный фильм - черно-белый, на плоском экране. Звук был хуже, чем из интеркома - обертонных диафрагм в XX веке еще не знали. Изображение шло двухмерное, глаза привычно искали глубину и объем стереопроекции, тончайшие переходы эйдетического экрана, а натыкались на плоскую картину. Кинокартину.
Зато действие захватывало, и постепенно Варя привыкла к помехам, перестала обращать внимание на дефекты пленки. Фильм был про влюбленную пару, разлученную войной - он ушел на фронт, она осталась работать на заводе. Он ходил в атаки, мерз в окопах, брел через болота, проваливаясь по пояс в холодную грязь, лежал в госпитале, снова становился в строй. Она голодала, работала в две смены, спала у станка и снова поднималась, завтракала ломтиком хлеба, запивала кружкой кипятка и вытачивала снаряды. Там была отлично снятая сцена воздушного налета, когда воют сирены, темное небо полосуют лучи прожекторов, и люди бегут к бомбоубежищу, хватая самое ценное - документы и детей, поскольку не знают, будет ли куда вернуться. А как грозно ревели моторы самолетов, как страшно выли падающие бомбы! А убежище было на станции метро, под землей.
Себумы показались над Москвою вечером. Солнце уже село, запад пылал закатными красками, и вдруг со стороны Химок наплыл гигантский диск, черный сверху, а снизу окрашенный закатом в багровые тона. Его размеры не стыковались в сознании с понятием "артефакт" - десять верст в поперечнике как минимум! Д-космолеты тоже вытягивались в длину на шесть-восемь километров, Большой Склад и вовсе на сотню кэмэ, но это все было там, вверху, на орбите, и никогда не приближалось к Земле - притяжение просто развалило бы и Большой Склад, и Д-звездолет, уж больно они были хрупки. Но этот громадный блин, раскатанный в небе над всем Юго-Западом, проплывал совсем низко.
Увидев его, Варя замерла, скованная страхом. Все мысли как вымело, остались одни ощущения. И рефлексы. И впечатления от просмотренного фильма.
Когда обод диска сшиб шпиль МГУ и проломил купол Форума на Воробьевых горах, Варя промедлила еще секунду, наблюдая, как падает, пыля, острие со звездой в венке, как проламывается круглый свод, а потом развернулась, и побежала к станции метро "Проспект Вернадского".
За ее спиной разверзался ад, потемневшее небо озарялось лиловыми сполохами, неумолчный грохот бил в уши, нарастая и усиливаясь, а она бежала, бежала так, будто ставила рекорд. Ибо ее догоняла смерть.
Она ворвалась в павильон, скачками спустилась по ступеням, пробежала по перрону, лавируя между пассажирами, и запрыгнула в вагон.
- Осторожно, двери закрываются! - произнес бархатистый голос под потолком. - Следующая станция - "Университет"!