Он с трудом расстегнул молнию на куртке, нащупал за воротом тельника крохотный серебряный крестик, до боли сжал в кулаке, потом нашел вшитую в воротник термобелья ампулу "рулетки", сжал ее двумя пальцами, вздрогнул от вонзившейся в тело крохотной иглы и ощутил такую адскую боль, по сравнению с которой все, что он испытывал до сих пор, казалось только слабой тенью, призраком боли. Эта боль пробежала по всему телу, как огонь по рассыпанному пороху. Все мышцы сразу, в одно мгновение, свела страшная судорога, мир вспыхнул красочным фейерверком и тут же погрузился во тьму…
…Сидя на жесткой лавке, Бато несколько долгих секунд смотрел на погасший экран коммуникатора. От души ругнулся, покосился на полати: там спал мальчик. Во сне он разметался, сбросил с себя одеяло. Бато встал, поправил одеяло, потрогал лоб ребенка.
- Температура!..
Накрыл мальчика сверху еще одним стареньким одеялом, подошел к печке, подбросил дрова в багровую топку, от которой шел жар, вернулся к коммуникатору, оставленному на грубо сколоченном столе, сел, стараясь не смотреть на потеки крови на стене, на которой распяли наверняка еще живого Ситникова.
Он принялся вызывать сержанта, прекрасно понимая, что Карабанов физически не сможет ответить: если "рулетка" подействовала, то раньше, чем к утру, он все равно не оклемается, а если она подействовала, но не так, как хотелось, вызывать сержанта бесполезно: если он еще не был мертв, то наверняка умирал.
Бато закрыл глаза и в первый раз за всю свою взрослую жизнь стал молить Бога, чтобы с Алексеем все было хорошо.
На столе оплывала свеча, почти такая же, какая горела в людских жилищах в двадцатом веке и в девятнадцатом, от горячего бока печки шли волны тепла, и холодом тянуло по полу, выстланному толстыми лиственничными плахами…
Бато подвинул к себе коммуникатор, чтобы снова попробовать вызвать Алексея. Желание было нерациональным, это было ожидание чуда, хотя Бато прекрасно понимал, что чудес не бывает, во всяком случае, он за всю свою жизнь так ни разу и не сталкивался с ними. Зато со смертью приходилось встречаться часто.
Хотя, кто знает, быть может, он просто не замечал чудеса, и поэтому они проходили мимо него?
Как только Бато придвинул к себе коммуникатор, над его головой раздались тяжелые шаги. По крыше кто-то ходил.
Бато сразу понял, что это "бес", и, словно в подтверждение, сверху раздался пронзительный, протяжный вопль, от которого кровь застыла в жилах. Аюшеев схватил "Нортон", посмотрел на толстые, темные от копоти бревна потолка, потом неслышно поднялся из-за стола, крадучись подошел к двери, осмотрел засов, на цыпочках вернулся на место, взглянул в сторону спящего ребенка.
Мальчик, к счастью, не проснулся.
"Бес" прошелся по крыше, потом спрыгнул на землю с северной стороны избушки - здесь стена зимовья была глухой. Бато напряженно слушал. Кажется, "бес", убедившись, что просто так в зимовье не проникнуть, сдался и ушел. Во всяком случае, Бато надеялся, что это так.
Сейчас ему казалось, что сиротливое пламя свечи слабеет, что в углах избушки сгущается и клубится осязаемая, почти живая темнота. Тянулись минуты. Снаружи не доносилось ни шороха, ни звука. Бато только слышал, как дышит спящий ребенок.
"Кажется, пронесло!" - наконец, решил Аюшеев.
Но стоило ему расслабиться и отставить "Нортон" в сторону, как крохотное оконце разбилось, и в узкое отверстие рамы просунулась отвратительная красная морда "беса", который, увидев спецназовца, зарычал и оскалился сотнями мелких, острых, похожих на иглы зубов…
Глава вторая
ЗОНА
…После столовой Бато и Алексей вернулись к управе, но дежурный не пустил их дальше вестибюля.
- Доложи капитану, что мы пришли! Нам нужны материалы по нападению этих тварей! - пытался вразумить дежурного Карабанов, но охранник был неумолим.
- Не положено!
Наконец, на громкие голоса вышел Иван Кабыхно. Передал ноутбук.
- Поужинали? Здесь все документы, видеофайлы и сканы докладов и рапортов вплоть до вскрытия и анализов. Завтра в восемь ноль-ноль зайду к вам, капитан приказал перед разводом взять у вас список тех, с кем захотите переговорить.
- А что сам капитан? - спросил Алексей и с вопросительным выражением щелкнул по горлу. - С майором, поди?..
Кабыхно покосился на дежурного. Кашлянул.
- Ну типо того…
- Ясненько! Тогда до завтра! - Алексей взял ноутбук под мышку, и друзья пошли в отведенный им домик.
Под ногами поскрипывал снег, небо из темно-синего стремительно становилось черным, тонкий серебряный месяц поднимался из-за темных крыш низких бревенчатых домов, а рядом с ним висел в пространстве громадный синий Юпитер.
- Ни фига себе звездочка! - заметил Бато, сворачивая к домику.
- Это не звездочка, - строго поправил его Алексей, - это планета.
- А ты откуда знаешь? - спросил Бато.
- А как же! Я в свое время астрономией увлекался! У меня даже телескоп был!
…В доме было темно и холодно.
Алексей щелкнул выключателем, поставил у кровати "Нортон", вернулся к печке, открыл заслонки, поддувало, распахнул чугунную дверцу, щелкнул зажигалкой, поджигая растопку. Оранжевый язычок пламени жадно лизнул клочок бумаги, испещренный черными буквами. Что же там было написано?
- Неприятности у тебя обязательно произойдут - будет и метель, и туман, и снег… А ты помни: летали до меня другие, значит, и я смогу… - прошептал Алексей, глядя на то, как занимаются щепки в печи. - Значит, и я смогу!
- Ты чего там бормочешь? - спросил Аюшеев, уже присев на табурет и пристроив ноутбук на журнальный столик.
- Да так, из детства, - сказал Алексей, закрывая дверцу топки и прислушиваясь. Внутри печи сначала тихонько потрескивало, а потом загудело ровно и грозно. Карабанов удовлетворенно кивнул, отошел, присел на койку.
- Что ты обо всем этом думаешь, Бато? - задумчиво спросил он друга.
Бурят мельком глянул на Алексея, коротко вздохнул. Его восточное лицо, освещенное мертвенным светом экрана, было серьезным.
- Думаю, Леха, у нас большие проблемы, - глубокомысленно изрек он. - А еще думаю, что капитан что-то от нас скрывает. Короче, я тут покопаюсь, а ты давай спи. Нечего вдвоем у одного "буки" толкаться. Если что найду, разбужу. Печку посмотрю.
- Ладно… - Алексей сел на кровать. Потом откинулся навзничь, поглядел в темный потолок. День получился странным. Вместо того чтобы только сейчас собирать вещи в Омск, он уже находился у черта на куличках, в тофоларской тайге, практически в "зоне", и, кажется, только что видел самых натуральных инопланетян. Алексей хотел было подумать обо всем этом, но неожиданно заснул.
…Он проснулся среди ночи, потому что приспичило. С удивлением понял, что даже не раздевался, а так и заснул в расстегнутой куртке, только каску снял. В темноте нашел подшлемник, надел, подвернул так, чтобы была прикрыта только макушка, нащупал "Нортон", с трудом спросонья сориентировался в новой обстановке, встал со скрипнувшей койки, тихонько прошел мимо уснувшего бурята. Свет с улицы падал прямо на журнальный столик. Ноутбук впал в спящий режим. Кажется, тоже уснул, как Бато. Алексей, стараясь не шуметь, отодвинул засов и вывалился из жаркой комнаты сначала в темные ледяные сени, а затем - на морозный воздух.
"Новый" спал. Спал распадок, на ладонях которого лежал поселок. Заснеженные сопки молчаливо стояли кругом, словно охраняя покой людей. В небе по-прежнему висел месяц, уже переместившийся на другую половину неба, его свет отражался от снега, и было светло как днем. С каждым выдохом изо рта вырывалось облачко пара. Алексей свернул за дом. Идти до будки уличного туалета было далеко и неохота, и он справил малую нужду в сугроб за углом.
Как только он закончил это немаловажное дело и вздохнул с облегчением, как в небе мелькнул всполох света, со стороны колонии раздалась автоматная очередь, потом еще одна, и спустя мгновение неподвижный воздух распадка огласился пронзительной, оглушающей сиреной.
И сразу же, как будто только этого и ждали, разом залаяли собаки в поселке, где-то далеко, за домами, раздались встревоженные человеческие крики, в окнах зажглись огни, захлопали двери.
Алексей опомнился, привел в порядок одежду. По тропинкам, по дороге в сторону рудника уже бежали невесть откуда появившиеся люди, на ходу натягивали полушубки, застегивали ремни, торопливо проверяли оружие. Кто-то громко выругался, следом раздался чей-то окрик.
- Че случилось? Кто знает? - заорал кто-то басом и выматерился.
Ему не ответили.
В небесах опять мелькнула молния. Алексей взглянул вверх, но ничего не увидел. На востоке небосклон слегка позеленел - близился рассвет.
Рядом оглушительно хлопнула дверь, и Алексей метнулся назад, к крыльцу. На крыльце стоял сонный Бато, впопыхах проталкивал руку в рукав крутки. На сгибе локтя болтался "Нортон".
- Что стряслось? - крикнул он Алексею.
Сирена выла, действуя на нервы.
- Не знаю! - отрывисто ответил Карабанов. - Кажется, на рудник напали! Бегом к управе!
И они вместе с другими людьми понеслись к Управе.
…Возле управы уже стояло несколько заведенных бронированных "Медведей". Люди выбегали из дверей с автоматами наперевес, по очереди прыгали в машины, и "Медведи" сразу же отъезжали от управления в сторону рудника. Алексей, повинуясь шестому чувству, сел в машину, которая стояла ближе всего к дверям управления. На крыше вездехода был установлен станковый пулемет. За ним последовал Бато. Несмотря на то что мест в вездеходе больше не было, водитель медлил, по-видимому, кого-то ждал. И точно: вскоре широкие плечи капитана Капеца почти полностью заслонили свет, падающий из дверей наружу. Капитан оперся мощной дланью о притолоку, покачнулся, несколько раз глубоко вдохнул, приходя в себя, потом четким, быть может, даже излишне правильным шагом направился к "Медведю", сел рядом с водителем. До Алексея дошел тяжелый перегарный дух.
- А майора-то нет! - шепнул Бато. - Спит наш штабист крепким сном праведника!
- Да, спекся Болтушка, - тихо ответил Алексей. - Попей ее, родимую!
Машина сорвалась с места в карьер.
- "Байкаловцы" здесь? - вдруг зычно спросил капитан.
- Здесь! - ответил Алексей.
Капитан с трудом обернулся назад, невидящими, мутными глазами посмотрел на спецназовцев, кивнул.
- А капитан-то молодец, держится! - тихонько пробурчал Алексей.
- Капитан у нас - кремень! - заметил сидевший рядом охранник, который за ревом двигателя все-таки расслышал слова Алексея.
В этот момент вездеход наехал на кочку, Алексея подбросило вверх, и он ухватился за поручень, чтобы не слететь с сиденья. Дальше ехали молча. У ворот зоны вездеход притормозил, капитан опустил вниз бронированное стекло, что-то отрывисто сказал охраннику. В сторону отъехали металлические ворота, "Медведь" въехал в шлюз и остановился. Отъехавшие ранее машины, видимо, умчались в район столкновения. В шлюзе командирскую машину уже ждали охранники. С коротких поводков, хрипя, бешено рвались овчарки.
- Что произошло, Шестопалов? - взревел вывалившийся из кабины наружу капитан. - Да вырубите же вы эту хренову сирену! От этого и мертвецы проснутся, не только мы!
- Еще немного, товарищ капитан, и сказанное вами может осуществиться в полной мере, - хладнокровно ответил капитану заместитель, которого друзья уже видели вчера, - сухопарый, подтянутый лейтенант лет тридцати. - У нас нарушение периметра и нападение на часовых.
- Как это случилось? - медленно трезвея, спросил Капец.
- Нападение произошло со стороны леса. Есть жертвы.
За Шестопаловым толпились несколько охранников с автоматами.
- А какого хрена не пристрелили хотя бы одну тварь? - рявкнул капитан.
- Все произошло слишком быстро, - бесстрастно ответил Шестопалов, наверное, ему было не впервой выслушивать такие разносы, но в этой ситуации Алексей даже позавидовал хладнокровию Шестопалова. - Свалили, гады! А нам своих бы не перестрелять!
- Потери, говоришь, есть? - вдруг остыл капитан.
- Подсчитываем!..
Сирена замолкла. Наступила неправдоподобная тишина, в которой было слышно только пыхтение людей и скрип снега под ногами.
- Удвоить караулы! - повелел капитан.
- Караулы удвоены с вечера за счет прибывших!
"Кажется, здесь все-таки есть кто-то разумный!" - удивился Алексей.
- Потому и пострадавших сегодня в два раза больше, чем могло быть, - скорбно продолжил Шестопалов.
- Это как?! - изумился капитан.
- "Предзонник" проверили еще не весь, но многие часовые мертвы. Их убили вместе с собаками.
В этот момент к Шестопалову подбежал один из охранников, тихо сказал что-то на ухо.
- Ясно! - резко ответил Шестопалов. Снова обернулся к капитану.
- У нас восемь трупов! Второй взвод! - вдруг зычно скомандовал он, и голос его ничуть не уступил по силе голосу капитана. - Заступаем на смену! Кабыхно! Разведи по постам! Шевелись, твою налево! Товарищ капитан, господа спецназовцы, - Шестопалов обернулся к друзьям, - прошу вас, пройдемте со мной!
Алексей снова удивился выдержке лейтенанта. Пьяное начальство, ЧП на вверенном объекте - да не просто ЧП, а нападение непонятных тварей! - незнакомые эксперты из центра, столько всего сразу, а он только и делает, что командует, не давая ни на мгновение усомниться в его компетенции. Молодец!..
…Чтобы пройти в помещение караульной службы, надо было миновать КПП. Вохровцы и офицеры сделали это, просто приложив на мгновение руки с вшитыми под кожу чипами к датчику, Бато и Алексею пришлось предъявить дежурному охраннику документы. Дежурный смотрел мрачнее тучи, руки тряслись.
После КПП они свернули по темному коридору направо, вошли в освещенную беспощадным дневным светом комнату. Наверное, здесь охранники проходили инструктаж или учебу: на стенах висели плакаты с устройством автомата Калашникова и пулемета той же системы. В комнату через другие двери, с мороза, видимо из "предзонника", вносили тела только что убитых.
- Елы-шпалы! - вырвалось у Алексея, когда он посмотрел на одно из тел, лежавшее ближе к выходу, у стены.
Тело принадлежало новому знакомому - Захару.
"Да, неплохой был пацан! - подумал Алексей. - Хотя, кто же теперь скажет, какой он был? И каким мог бы стать? Никто! Что за дерьмо - жизнь!"
Шапки на голове не было, видимо потеряли, пока перетаскивали тело. В русых волосах виднелось немного крови. Лицо было искажено, а глаза плотно зажмурены. Горло было разорвано. А в комнату все продолжали и продолжали вносить тела.
- Мы собак там оставили! - сказал кто-то.
- Ясно, - ответили ему.
В происходящем было что-то ненормальное, противоестественное. Охранники из последних сил старались держаться как ни в чем не бывало, выполняя эту жуткую, страшную работу, но по отчаявшимся глазам людей, по нехорошему, прищуренному взгляду Шестопалова Алексей вдруг почуял, что бунт на зоне могут поднять не только зэки, бунт могут поднять и охранники, которые просто хотят жить! Не каждый может до конца выдержать такое: когда на тебя нападает неизвестно кто, когда выбор жертв необъясним и уже совершенно непонятно, как от этого защищаться!
Роту Болтаева прислали, чтобы предотвратить или оттянуть это событие.
Ну и каша тут варится! И в сложившихся обстоятельствах пьяный капитан - не самое лучшее, что должны видеть подчиненные. И что могут сделать тут они, два спецназовца, чья основная специализация - диверсии и разведка?
Непонятно!..
- Когда закончат монтировать систему "Орхидея"? - спросил у Шестопалова Капец.
- Техники обещали послезавтра, то есть уже завтра. Прикажу - успеют.
- "Орхидея" - это новая система охраны, - объяснил Шестопалов друзьям. - Без нашего разрешения ни одна мышь не проскочит в зону ни сверху, ни снизу. Любого на фарш порежет.
- И тогда они примутся за поселок, - тихо, но внятно сказал капитан.
- Пакуйте груз! - рявкнул он охранникам. - Одного из новобранцев - в морг, пусть Федулов его вскроет! Доклад мне на стол до обеда вместе с данными вскрытия! - приказал он Шестопалову, повернулся к Алексею. - Давайте за мной! - и вышел, свернув в коридоре в сторону КПП.
Друзья потянулись следом. Они вышли с территории зоны, гуськом прошли вдоль забора, свернули за угол, к лесу. Следом за спецназовцами шли еще два охранника. Вдали у забора стояли машины, суетились люди.
На дороге у леса капитан вытащил пистолет, спецназовцы взяли штурмовые винтовки на изготовку. Прямо у забора в снегу виднелись огромные трехпалые следы. На утоптанном снегу дороги они исчезали, а потом появлялись снова ближе к лесу. Капитан матюгнулся и полез по следам в сугроб первым.
Алексей щелкнул предохранителем.
- Смотри в оба! - приказал он Бато.
Друзья полезли за капитаном. Охранники остались на дороге, опасливо оглядывались, в снег не лезли. Им явно хотелось сбежать отсюда.
Следы тварей пропадали почти сразу же, у первых кустов. Алексей с облегчением вздохнул, всмотрелся в темноту сумрачного леса, прислушался. Тишина. Капитан потрогал следы, покачал головой, сдвинул назад ушанку. Длинно, замысловато выругался. Махнул друзьям рукой, мол, за мной! Полез дальше. Но за кустами, среди деревьев, начинались настоящие сугробы, снег доходил уже до пояса, и стало ясно, что смысла лезть ночью в гущу леса нет, надо возвращаться на дорогу.
Вышли на ровное место, прошли дальше, до машин, светя фонарями по обочинам. Всего насчитали восемь цепочек следов - по одной твари на одного убитого.
Вернулись к воротам.
На улице их уже ждал все тот же "Медведь" с пулеметом на крыше, выехавший задним ходом из "предзонника". Молча сели в машину, водитель лихо развернул автомобиль на укатанном пятаке и что есть духу погнал к управе.
Светало. Сзади с легким жужжанием электромоторов закрывались ворота зоны. Почти сто человек заключенных никогда, ни при каких обстоятельствах не должны были покинуть это место.
…- Кофе! - гаркнул дежурному капитан Капец, заходя в крохотный холл управления. - Мужикам, а мне - "щелбан"! Быстро!
Друзья переглянулись.
"Что такое, "щелбан""? - явственно читалось в глазах у обоих.