Скорее всего территория была хорошо изучена теми, кто охранял подходы сюда. Самойлов вел арестованных, не останавливаясь и не осматриваясь.
Их привели к небольшому бетонному бункеру, раньше это была трансформаторная будка. Из будки давно украли все - и трансформаторы, и коммутационные ящики, и медные кабеля, и даже никому не нужные высоковольтные слюдяные конденсаторы. Однако само сооружение, включая железную дверь, было в полном порядке. Самойлов снял тяжелый замок, приказал войти внутрь. Сквозь закрытые двери неразговорчивый военный бросил:
- Сидите, пока не вызовут.
И, грохоча железом по железу, запер амбарный замок.
- И что теперь? - раздался голос сталкера в кромешной темноте. - Что за "вести" ты хотел рассказать начальству? И какому начальству? Я что-то не знаю?
- Нет, знаешь все, но что-то меня не тянуло говорить с тем дуболомом. Подожди секунду.
Звякнули наручники, падая на пол. Потом раздался легкий, практически неслышный хруст, и помещение осветил мертвенно-зеленый свет.
- Это как ты? - спросил сталкер.
- Ну как-как? В заднем кармане всегда найдется скрепочка. Ты словно кино не видел. Они обыскивали плохо.
- А свет?
- Нет, ты прямо совсем! Обычная хемилюминесцентная наживка. Видишь? - Вадим показал небольшую светящуюся палочку. - Тоже в кармане завалялась на всякий случай. Кстати, у тебя в гараже таких наживок целый ящик был. Давай подставляй руки.
Вадим расстегнул Шипу наручники.
- Слушай, так это ключ, а не скрепка, - удивился Юрий, растирая запястья.
- Ну, ключ, ну и что? Лежал в кармане, не помню откуда. По-моему, с того момента, как нас в прошлый раз в плен брали. Запас карман не тянет.
- Ну да… А толку? Все равно придут через десять минут и накостыляют. Влипли мы. - Освобожденные руки только больше расстроили сталкера.
- Не зуди. Надо еще, чтобы мы тут были через десять минут. Не нравится мне эта компания и их извращенное гостеприимство.
Вадим поднял светящуюся палочку над головой и стал внимательно осматривать будку.
- Понимаешь, в таких будках под потолком обязательно делали жалюзи для вентиляции. Иначе бы все внутри потело и ржавело. - Малахов всматривался под потолок и говорил скорее сам себе, чем сталкеру. - Мы их не видим, значит, их заложили кирпичами, чтобы никто не убежал. Скорее всего эта будка используется охраной как КПЗ.
- А толку? - не понял Шип.
- Это значит, что мы скоро умрем от удушья. Да не бойся, - добавил Вадим, увидев даже в полутьме, как побледнел Шип. - Вся хитрость в том, что кирпичи, которыми обычно закладывают такие окошки, держатся еле-еле - нет связки с основной стеной. Усек?
- Ну, ясно. А как выломать? Туда не дотянешься.
- А ты что, спортом совсем не занимался? - притворно удивился Малахов. - Надо разбежаться, пробежать по стене и ударом ноги выбить кирпичи. Впрочем, если ты хорошо занимался, так можно просто стенку проломить. Не можешь?
- Да ну тебя! - обиделся Шип.
- Ну, тогда становись спиной к стенке и поставь руки вот так, ступеньку сделай.
- А почему я должен под тебя становиться? - возмутился сталкер. - Я легче, и потому надо, чтобы ты внизу стоял!
- Во-первых, будешь много трепаться - прибежит охрана, - ответил Малахов. - Во-вторых, посмотри. Там еле дотянуться до кирпичей, даже если друг на друга залезем. И значит, надо, чтобы вверху был тот, у кого руки длиннее. Я выше тебя сантиметров на пятнадцать, значит, и руки длиннее на столько. Есть вопросы?
Шип обреченно стал спиной к стене. Малахов достаточно легко взобрался сталкеру на плечи, не забыв прихватить с собой наручники.
- Ага, - услышал Шип сверху. - На глине положили. Терпишь?
- Пока да, - натужно просипел сталкер, - только не злоупотребляй.
Вадим несколькими движениями расковырял глину вокруг кирпича, примыкающего к основной стене. Когда шов был разрушен достаточно, Малахов стал раскачивать этот кирпич, пока тот не освободился и не вылез с шуршанием из кладки. Через несколько минут в стене сиял аккуратный прямоугольник, который был когда-то вентиляцией.
- Теперь сиди и жди меня, да? - сказал Вадим Шипу. - Я так понимаю, ты не сможешь подпрыгнуть до самой дырки?
- Ты хочешь меня бросить? - с готовностью обиделся Шип.
- Нет, я хочу нас обоих освободить. Ладно, сиди и нишкни!
Вадим, поерзав животом по кирпичной кладке, пролез в проделанное отверстие и упал на землю снаружи будки. Хорошо, что кругом толстым слоем лежала прелая листва. Малахов моментально осмотрелся, спрятался за будкой и стал ждать, когда придет угрюмый Самойлов.
Расчет был прост. Скорее всего тот самый конвоир, что их привел, и сам доложит начальству, и с большой вероятностью поведет пленных на аудиенцию. А если начальство не захочет их видеть, то конвоир пойдет обратно на блокпост. Тогда будет время на то, чтобы вытащить Шипа. Сработал первый вариант. Через минуту открылась дверь в здании недалеко от трансформаторной будки, и оттуда показался Самойлов. Он неспешно подошел к будке и стал возиться с замком. Но кирпич, припасенный Вадимом из разобранной кладки, остановил его манипуляции. Оглушенный Самойлов тихо упал на листву. Вадим быстренько затащил военного за будку, снял с вояки брючный ремень и крепко связал. Носового платка у Самойлова не нашлось, и пришлось в качестве кляпа использовать шерстяную шапочку конвоира. Потом Вадим вернулся к двери, и через мгновение Шип, потирая отвыкшие от дневного света глаза, вышел наружу.
- Давай этого внутрь. - Вадим показал рукой за будку.
Военного, который уже начал подавать признаки жизни, затянули в будку, поменяли ремень на наручники. Потом закрыли железные двери и заперли замок.
- Ходу отсюда, - произнес Шип, - пока не подняли шум.
- Ты давай топай туда, где мы с зомбями общались, я через часик к тебе присоединюсь, наверное, - распорядился Вадим, осматривая автомат, который забрали у Самойлова.
- Это как же я с голыми руками туда пойду? - возмутился Шип. - Там и часа не продержишься, сожрут. Да и вещи наши, как я без них? Зря мы это дело замутили. Разобрались бы с нами и отпустили.
- Ну, ты и зануда! Тогда спрячься за будкой и сиди тут. Жди, когда вояки набегут.
- Нет, надо было… - не соглашался сталкер, нервно оглядываясь по сторонам.
- Ох, блин, на, бери "калаш" и иди куда сказал, жди. Я буду скоро. И вещи, надеюсь, принесу. - Малахов сердито сунул автомат в руки Шипу и пошел в сторону строения, откуда вышел Самойлов.
Вход в здание оказался незапертым, и, шагнув внутрь, Вадим попал в пустынный, слабо освещенный коридор. В коридоре гулко отдавались шаги, как ни старался Малахов идти беззвучно. Никто не охранял помещения изнутри, военные прикрывали только дальние подступы к "Янтарю", с блокпоста. Не обнаружив никаких признаков людей на первом этаже, Вадим по узкой лестнице поднялся на второй. Там тоже было пусто, только в самом дальнем конце коридора из приоткрытой двери доносились приглушенные голоса и в коридор пробивался свет. Малахов осторожно подошел ближе, стараясь ничем себя не выдать. За дверью беседовали двое, обсуждая какие-то технические вопросы.
- Можно к вам? - Вадим открыл дверь настежь и вошел в комнату.
Это было что-то вроде электронной лаборатории - заставленные аппаратурой стеллажи, монтажные столы, вдали у занавешенного окна осциллограф на тележке. У лабораторного стола стояли два человека в халатах. Один из них держал в руках электронную плату.
- Заходите, вы тот человек, которого охрана остановила? - ничуть не удивившись, спросил обитатель комнаты, который выглядел постарше. - Я - руководитель проекта Андрей Цукерман, а это наш электронщик Валерий Пашнев.
Цукерман, невысокий полноватый мужчина с аккуратной стрижкой, волевым лицом и нескладной фигурой, с интересом смотрел на Малахова. Не в меру полные бедра придавали ученому безвольный женоподобный вид. Пашнев был молод, в отличие от Цукермана, одетого в грязный белый халат, он носил синий модельный, явно шитый на заказ. Стрижка под горшок делала его похожим на Иванушку-дурачка. Указательный и безымянный пальцы Пашнева были желтыми от табачного дыма. Вадим даже и не понял, почему эта последняя деталь так бросилась в глаза.
- Ну, так, мягко говоря, задержали. Нас просто пристрелить хотели. - Вадим вошел в лабораторию.
- Вот же, говорил я Уве, не надо военных. Ничего нам не грозило с обычным режимом охраны. Так что вы хотели узнать? То есть нет! Солдат сказал, что у вас ко мне какие-то важные сведения.
- Да нет, не особо важные. Тут у вас рядом труп сталкера, и я просто хотел предупредить…
- Это что за гость такой? - раздалось за спиной. - Почему я не знать?
В лабораторию вошел высокий, холеный иностранец. То, что он иностранец, было понятно сразу. Одет с иголочки, в очках в золотой оправе, с фарфоровыми зубами, которые делали его намного старше, чем на самом деле. Длинные, ухоженные волосы, завязанные сзади тонкой веревочкой, отблескивали дорогим гелем для укладки. В отличие от первых двух гость был вооружен, на боку у него болталась кобура с пистолетом.
- А, Шёнеберг, заходите, - чрезмерно любезно Цукерман. - Тут у нас гость. К нему охрана не очень адекватно отнеслась, как он говорит.
- Давать сюда. - Не обращая внимания на руководителя, Шёнеберг забрал у Пашнева плату. - Почему не продолжать измерения?
Он подошел к стойке с приборами и воткнул плату в один из установленный там крейтов.
- Господин Уве, - попытался что-то сказать Валерий Пашнев, но Шёнеберг только отмахнулся.
Он нахлобучил на голову сетку из проводов и нажал несколько кнопок. Малахов услышал, как легко загудела аппаратура. Ему показалось, что воздух вокруг загустел. Уве повернулся от стойки с аппаратурой и посмотрел прямо в глаза Вадиму.
- Ты зачем сюда пришел, ты почему стрелял в наши зольдатен? - жестко спросил иностранец.
Вадим почувствовал, как затруднилось дыхание, как силы стали его покидать, словно Уве, стоящий напротив, вытягивал их из Малахова. В глазах потемнело, и колени подогнулись сами по себе. Теряя сознание, Вадим успел увидеть, как сетка на голове Уве засветилась коронным разрядом и потом с треском вспыхнула огнем. Иностранец, выпучив от боли глаза, рухнул на пол, а к Вадиму, напротив, вернулось сознание, и он успел сгруппироваться, прежде чем упасть. С трудом, все еще чувствуя слабость, Вадим поднялся. Вокруг бездыханного тела Шёнеберга суетились Цукерман и Пашнев.
- Какого черта ты не остановил? - выговаривал Валерию Цукерман. - Он же не знал, что прошивка со сбоем, а если он того, что мы будем делать?
Малахов, окончательно придя в себя, подошел к лежащему на полу Уве. Пульса у того не было.
- Мне кажется, у вас труп, господа. Помер ваш фашист. Вы не потрудитесь мне объяснить, что здесь вообще происходит? У меня подозрения, что эксперимент, который здесь проводился, в любом случае бы закончился одним трупом. Но, видимо, не тем, который мы сейчас имеем.
Вадим наклонился еще раз над мертвым и обыскал его. "Беретта" из кобуры дорогой кожи перекочевала Малахову за пояс, документов или чего-либо, что могло бы прояснить, кто такой этот Уве, не нашлось.
- Итак, я повторяю свой вопрос, - настойчиво и строго спросил Вадим. - Вы должны понять, что без ответов я отсюда не уйду. И не надо тянуться к рации.
Он вытащил из-за пояса пистолет и, внимательно осмотрев его, опять вернул на место. Демонстрации силы было достаточно.
- Я, я… просто хотел вам ее отдать. - Смущенный Цукерман передал терминал УКВ-радиостанции Вадиму. - На всякий случай.
- Итак?
Вадим не проявил никакой благодарности, но рацию взял.
- Это Уве Шёнеберг, он наш спонсор. Он дал нам денег на проект и тщательно следил за тем, как ведется работа. И на стадии исследования, и на стадии исполнения опытного образца, - сообщил Цукерман, а потом добавил с тревогой: - А почему вы навали его фашистом?
- Что за разработка? Вот эти блоки? - Вадим показал на стойку с аппаратурой, от которой тянулись провода к трупу Уве.
- Я могу вкратце, если позволите? - Цукерман повеселел, видно, ему очень нравилось говорить о своей работе. - Вы, конечно, знаете, что такое пси-поле?
- Наслышан, можно не объяснять, - кивнул Вадим.
- Так вот, многие исследовательские группы в последнее время пришли к выводу, что в Зоне имеется феномен спонтанного возбуждения этих полей. Но вот господин Уве привлек нашу группу не к спонтанным, а к искусственным источникам этих полей… Вернее, сами генераторы пси-полей хорошо известны, неоднократно применялись и на одиночных пациентах-экспериментаторах, и в реальной обстановке. Шёнеберг от имени одной частной меценатской группы предложил заняться чем-то совершенно новым, а именно адаптивным пси-полем. Это понятно?
- Нет, вот с этого места поподробнее! - попросил Малахов.
- Ну, представьте, вернее, не представьте, а вспомните, были великие гипнотизеры, ну, о Вольфе Мессинге вы точно слышали. Так вот, как они могли работать? Есть версия, что они могли влиять на психополе реципиента и изменять его. Это практически невозможно повторить в экспериментальных условиях. Но! Уве предложил невероятно интересный путь! Ведь можно генерировать пси-поле с обратной связью, а именно менять его так, чтобы добиться от реципиента наиболее сильной и программируемой в нужном, очень точном направлении, реакции. Ведь раньше как - врубят антенну и все вместе начинают орать что-то ритмическое и бессмысленное. Или толпа впадает в состояние немотивированной агрессии. Или плачет в состоянии немотивированной любви к новому богу. Ну или богине, как кому больше нравится. Это все пошло и примитивно! Мы, используя наш пси-модулятор, можем добиваться невероятных результатов. Но мы не остановились на этом! Господин Уве любезно предоставил нам результаты своих разработок! - Цукерман от волнения и гордости стал ходить по лаборатории туда-сюда, по-учительски размахивая карандашом, зажатым в правой руке.
- Ну, так расскажите же, мне очень интересно. - Вадим присел на краешек стола, стараясь не выпускать из круга зрения Пашнева, который безучастно сидел в кресле в дальнем конце лаборатории.
- Шёнеберг представил нам интереснейшие алгоритмы, по классу выполнения, я бы даже подумал, что это просто записи альфа-ритмов мозга реального человека. Если наложить их на наш модулятор, то можно добиваться просто невероятных результатов. При этом оператор может получить полный контроль над психикой, всей психикой реципиента и даже, ну как бы сказать, полностью поглотить эту психику. Мы пробовали на приматах, вы не поверите. От обезьяны оставался высушенный труп! При этом оператор словно наполнялся энергией! Господин Уве лично работал оператором, не мог доверить нам. Или, может, просто был отважным ученым. Нет. Вы все-таки уверены, что он фашист? Это же тогда меняет все дело.
- Вы понимаете, что вы сделали? Ведь такая работа преступна, - оборвал его Малахов. - Вы создали орудие смерти.
- Мы не создавали никакого орудия смерти, - обиженно поджал губы Цукерман. - Мы создавали прибор для изучения и контроля над психикой. Это фундаментальные исследования! Мы работали на прогресс всего человечества! А потом, что вы понимаете в этом? Нам платили деньги, и мы делали свою работу. Это раньше надо было только по-украински говорить, и уже за это платили, теперь нет такого! Нам никто, кроме Уве, не платил. Все меняется.
- А вы не задумывались ни на секунду, что это, - Вадим ткнул пальцем в приборы, - вы делаете для мерзавцев?
- Это меня не должно волновать! - категорически ответил Цукерман. - Не мое дело воспитывать людей! Этим занимаются другие институты. Мое дело - дело прогресса! Фундаментальная наука не предназначена ни для кого конкретно! Только для человечества!
- Ну а вы не боитесь, что к таким невоспитанным и попадет ваша разработка? А если потом к ним в руки вы попадете? И с вами поиграют так, как со мной сегодня пытались? И прошивка будет уже работоспособная.
- А мне плевать! Я не боюсь, - гордо сообщил Цукерман в запале спора.
- Так уж и не боитесь? Поверьте - ужасное ощущение. Видимо, так и "Циклон" действовал в свое время.
- От "Циклона" спасает противогаз. А тут можно… - Цукерман осекся, поняв, что сболтнул лишнего.
- Ну-ка, ну-ка, расскажите. - Вадим оживился. - Вы хотите мне рассказать про противогазы, которые раздавали в крематории Освенцима?
- Ничего я вам не скажу! - Цукерман театрально отвернулся и стал изучать потолок.
- Я сначала пристрелю вашего напарника, хоть он, может быть, человек порядочный. Потому что нельзя, чтобы такие разработки увидели свет. Потом привяжу вас к этой вот стойке и подожгу тут все. Солдатики прибегут уже к обуглившемуся трупу. Учтите - ничего личного, я просто буду спасать человечество. - Вадим говорил бесстрастно, словно читал по бумажке.
- Вы меня не так поняли! Я только собирался вам рассказать, - стал оправдываться изрядно побледневший Цукерман. - Мы же и защитой занимались.
Впечатленный Цукерман в изнеможении сел на стул, он пытался совладать собой, но руки предательски дрожали.
- Ну и? - поторопил его Малахов.
- Только для вас, вы мне очень симпатичны, я готов дать на испытания нашу разработку по пассивной защите. Вас в Зоне никакое пси-поле не сумеет поразить… Одну минутку! Валера, достаньте "ковер".
Валерий, видимо, человек безвольный и впечатлительный, полностью оправился после инцидента с Уве, кивнул и стал рыться в ящике лабораторного стола. На свет он извлек сверток из черной ткани. Пашнев развернул рулон на столе. В развернутом виде эта ткань представляла собой что-то вроде капюшона с длинным хвостом.
- Вот смотрите, это надо надеть на голову, а вот этот протектор, - Цукерман взял в руки хвост, - наложить на позвоночник. Там есть микро-, я даже не побоюсь такого слова, наношипы - они проникают в кожу и полностью закрывают собственным пассивным, безвредным, именно безвредным полем и спинной, и головной мозг.
- А как же на голове? Сквозь волосы?
- Там сложнее, - ответил за шефа Пашнев, который, видимо, разбирался в технике гораздо лучше своего шефа, - там вот, посмотрите.
Валерий раскрыл капюшон - внутри он был словно меховой, ворсинки из такого же черного волокна, из которого сделана вся защита, устилали его по всей поверхности.
- Можете попробовать! Вы ощутите сразу все! - излишне оптимистично предложил Цукерман.
- Он работает без питания? - Вадим не спешил примерять устройство.
- В Зоне энергия сама в нем пополняется. Ну, этот феномен мы пока еще и сами не понимаем. А вне Зоны нужна простая батарейка. Вот видите карманчик? Вы пробуйте, пробуйте!
Малахов решился. Он, не выпуская оружия, сбросил куртку, стащил свитер, причем ухитрился ни на секунду не потерять из поля зрения обоих ученых. Потом Валерий помог ему приладить защиту.
Когда капюшон накрыл голову, Вадиму показалось, что с него словно сняли тяжелый груз. Это ощущение не покидало его уже давно, со времени первой миссии в Зоне.