Он внимательно следил за двумя удаляющимися фигурами, готовый к любому развитию событий. Но когда его товарищи дошли до того места, где догорал бронетранспортер, Шип замахал рукой, зовя Малахова присоединиться к ним. Вадим сел за руль и через секунду был рядом со своими коллегами.
- Ну и что, что это такое? - Байкалов в задумчивости смотрел на огонь в том месте, где, как казалось с другого конца моста, горел БТР. Не было ни БТРа, ни его обломков. Не страшный, не горячий и не настоящий огонь плясал вокруг ничего, только своими формами напоминая бронетранспортер. Загудев последними языками пламени, огонь погас не оставив даже пела.
- Мираж, да? - Шип глянул на Вадима в надежде, что тот объяснит. - Слушай, а может, и вертолет, тот, который в лес упал, тоже мираж?
- А что ты думаешь? - спросил Вадим сталкера. - Ты же здесь все знаешь. Это что, какой-нибудь контролер строит вокруг нас виртуальную реальность?
- Я боюсь, что ни контролер, ни бюрер на такое не способны. Только сама Зона.
- А что хочет от нас Зона? Чтобы мы ушли? Так мы же ей плохого не желаем.
- То ли чудится мне, то ли кажется, то ли злой колдун надо мною куражится, - сказал Байкалов. - Вот как это называется. "Морозко" и другие детские сказки. Пей, гуляй, веселись. Играй в "Сиди-сиди, Яша" на муравейнике! Шип, ты в свой мотоцикл в бак кокс не сыплешь?
- Не знаю. Но то, что я не знаю, еще не повод для того, чтобы не идти дальше. И вообще, мужики, - в глазах сталкера вдруг засветилась радость, - мы ведь победили! Даже если Зона и против - мы не согласились и победили! Чего нам теперь бояться! Вперед! Бай - ракетницу!
Бай споро перезаряжал ракетницу, еле успевая посылать дымные шлейфы вдоль дороги. Через несколько минут такой езды Вадим увидел знакомые места. И даже вертолет, из которого высаживался десант, охотившийся за его группой, блестел свежевымытой краской, словно только вчера прилетел. Конечно, то, что вертолет выглядит как новенький, должен был первым заметить Шип, но он, видимо, настолько был увлечен ездой на мотоцикле, что не придал этому значения.
Воздух, словно сжатый гигантский поршень, внезапно ударил по ушам. Пространство стало плотным и вязким. Казалось, что мотоцикл продолжает движение по дороге, но на самом деле он уже неотвратимо поднимался в воздух. Неведомая сила оторвала от земли трайк и стала его раскручивать. Вначале вращение было мягким, как будто кто-то пытался убаюкать и мотоцикл, и его экипаж в небесной люльке. Медленно, как в кино, вертелась вокруг людей Зона, мелькали дома, деревья, далеко на горизонте промелькнуло гигантское колесо обозрения. Вращение было таким плавным, словно это был детский аттракцион.
Вадим успел заметить, как из леса вышла стая кабанов, как слепая собака пыталась разгрести лапой одной ей ведомый клад на газоне возле многоэтажек. Белые, с рекламой "Билайна" на груди вороны дробно топали по рубероиду крыши, а зеленый заяц все так же, как и много лет назад, пытался продать бублик у разрушенного знака "Дети на дороге". Плавное вращение в густом осеннем воздухе убаюкивало сознание и парализовало волю, не позволяя людям правильно оценить обстановку.
И тут, когда уже казалось, что для путешественников наступила самая счастливая минута, адский волчок, поднимая все выше и выше в небо мотоцикл, рванул его, как бешеный зверь. Хлопнули одна за другой с микроскопической задержкой вышибные заряды катапульт. Взревели реактивные двигатели, вытягивая из смертельной "воронки" людей, которых за мгновение до этого зафиксировала автоматическая система. На выскочивших за спинками кресел штангах развернулись маленькие стабилизирующие парашюты. Кресла, после того как сработали пироболты, отделились, и над головами людей развернулись купола парашютов. Ни Малахов, ни тем более Байкалов раньше никогда не катапультировались. У Вадима была обязательная практика в прыжках, но, конечно, не таких экстремальных. Ветерок плавно отнес обоих на бульвар, который вел к Дому культуры. Через минуту люди уже неловко отстегивались от спасательных кресел - всего, что осталось от сложной конструкции катапульты.
- Блин, прокатились, - это первое, что сказал Байкалов после того, как вообще смог говорить.
Вадим с трудом поднялся, болела спина, казалось, что по груди кто-то долго бил кувалдой. Прихрамывая сразу на обе ноги, он подошел к Дмитрию и помог ему справиться с красным спасательным креслом.
- А где наш Шип? - Вадим вглядывался в то место, где только что сработала "воронка", и не видел никаких признаков ни мотоцикла, ни прицепа, ни тем более сталкера.
- Идем искать, хотя после "воронки" никто обычно не выживает, - мрачно произнес Байкалов и, сильно проседая на правую ногу, пошел к видневшемуся вдали вертолету.
- Гайки есть у тебя? - Малахов не хотел попасть второй раз в одну и ту же аномалию. - И откуда ты так ловко катапультой научился пользоваться?
- Какая, на хрен, катапульта, я был уверен, что ручник дергаю. Автоматически. Да есть, только я что, сумасшедший опять в "воронку" лезть? У Шипа если и был шанс, так только тот, что его вместе с мотоциклом выкинуло. Ты помнишь же, где была аномалия? Она в другое место не побежит. - Байкалов был бледен, по черным усам стекал пот.
- А вертолет этот идиотский, он же был совсем неестественный. - У Малахова от боли в спине вообще все плыло перед глазами.
- Спокойно, есть у меня гайки, есть, иди за мной. Я же не Шип, который просто фраернулся. Я по Зоне на машине столько наездил…
- Ну и где твоя машина?
- Дал прокатиться. Въехали задней дверью в дерево. Чиню. А что ты думал, если я вампиров мочу, то и машина у меня вечная? - совершенно невозмутимо сообщил Байкалов.
Шаг за шагом они продвигались к месту катастрофы. Постепенно боль и испуг отходили на задний план. Видимо, Зона исцеляла не только от похмелья. В нормальной жизни Вадим и представить не мог, что сможет так быстро восстановиться.
Они обошли вертолет по широкой дуге, почти подойдя к многоэтажкам с зияющими чернотой окнами. И только тогда увидели у древнего тополя обломок мотоцикла. Невероятная сила "воронки", раскрутив трайк до скорости, нарушающей все разумные правила сопротивления материалов, разорвала его пополам. Рама мотоцикла была оторвана от задних сидений, их даже не было рядом. Бак был разорван, словно распорот когтями сказочного зверя, и из него еще вытекало горючее.
Самое ужасное было, что под этими обломками, прижатый рамой, лежал человек. Осторожно, чтобы не попасть в новую беду, Бай и Малахов подошли к разбитому трайку. Шип лежал лицом вверх, бледное, небритое лицо было покрыто то ли испариной, то ли каплями вечно моросящего дождя. Дышал Юрий отрывисто, с хрипом выталкивая воздух из легких вперемешку с кровавыми брызгами. Страшная сила "воронки" не только выбросила его вместе с разбитым мотоциклом, но и оторвала обе ноги до колена. Сталкер не умер от потери крови только потому, что культи были пережаты тяжелой рамой трайка. Кровь вяло сочилась из разорванных ног и смешивалась со струйкой бензина из бака. Вадим проверил пальцем пульс на шее и, глянув на Бая, отрицательно покачал головой. Пульс еле прощупывался, любая попытка освободить ноги сталкера привела бы к неминуемой мгновенной смерти. Тут Юрий внезапно открыл глаза и, словно силы вернулись к нему, произнес:
- Маме передайте, что я тут… И деньги у бармена мои возьмите. Ей. - Шип на последних словах бессильно опустил веки.
- Где она живет, как фамилия? - Малахов наклонился ближе к сталкеру, чтобы было лучше слышно.
Шип, уже совсем затихая, только смог из себя выдавить:
- Меня звали Юрий Ссс… - На этой букве он выдохнул и обмяк, в последний раз глянув в серое и неприветливое небо Зоны.
Глаза Шипа, голубые и ясные, смотрели вдаль мимо мертвых домов, прятавшихся за облетевшими тополями.
Глава двадцать седьмая
Не предавайтесь особой унылости:
Случай предвиденный, чуть не желательный.
Так погибает по божией милости
Русской земли человек замечательный
С давнего времени: молодость трудная,
Полная страсти, надежд, увлечения,
Смелые речи, борьба безрассудная,
Вслед за тем долгие дни заточения.
Но, сократить не желая страдания,
Поберегло его в годы изгнания
Русских людей провиденье игривое.
Кончилось время его несчастливое,
Все, чего с юности ранней не видывал,
Милое сердцу, ему улыбалося.
Тут ему бог позавидовал:
Жизнь оборвалася.
Н. Некрасов. "На смерть Шевченко"
- Вот же, блин, не повезло. - Байкалов, не находя подобающих слов, просто зло ругался. - Жалко парня, хороший был.
- Надо похоронить, только даже лопатки саперной нет, - сказал Вадим, закрывая ладонью сталкеру глаза.
- Пусть Зона сама хоронит своих мертвых, ты знаешь этот закон, - возразил Дмитрий.
- Он мне другом был, и мне решать, а не Зоне! - жестко отрезал Вадим, в голосе даже мелькнули истерические нотки.
- Ты что, не знаешь? Похороненный в Зоне становится призраком! - с удивлением в голосе сказал Бай.
- Идите вы все в жопу со своей Зоной. Развели тут гадючник! - Вадима прорвало. - Давно надо ковровое бомбометание, чтобы всю эту дрянь на хрен стереть с лица Земли! Игрушки тут развели, героизм проявляете на каждом шагу от дурости своей. Иди ты, куда шел, я сам похороню.
Вадим достал нож, висевший у него на ремне, и в нескольких метрах от того места, где лежал Шип, стал рыхлить землю. Потом он подобрал оторванное крыло с переднего колеса трайка, валявшееся невдалеке, и стал орудовать им, как импровизированной лопатой. Байкалов, посопев в стороне, стал помогать Малахову. Они выкопали неглубокую могилу, с трудом сняли с ног Шипа обломки мотоцикла и положили погибшего сталкера в землю. Потом засыпали его землей.
Вадим, внезапно почувствовав страшную усталость и от работы, и от боли в спине, сел на обломки мотоцикла и закурил, не обращая внимания на разлитый бензин. Байкалов потоптался на месте и, ничего не говоря, куда-то пошел. Вернулся он через пару минут.
- Я вот нашел то, что от нашего прицепа осталось, там фляжка. Давай помянем.
Они молча глотнули обжигающего гортань спирта, Байкалов сел рядом с Малаховым и тоже закурил.
- Я много думал, что Зону надо уничтожить, только если знать, где она. Ты понимаешь - ведь никто не знает, где мы. Ни один радар, ни один шпионский самолет или спутник не видит Зоны. Видят обычную Чернобыльскую зону отчуждения. А как пройдешь этот туман, так оказываешься здесь. А где "здесь"?..
Дмитрий замолк, задумавшись, потом встрепенулся.
- Вот же хрень - посмотри! - Он показал на один из тополей, стоящих вдоль улицы.
Выглядело дерево очень странно. "Воронка", резвясь с людьми, с мотоциклом и содержимым прицепа, совершила нечто невероятное. Разорвав ящик с ножами, она швырнула все оттуда на дерево, предварительно раскрыв лезвия сотне "Спайдерко" и вогнав их в ствол. Теперь мокрый тополь был скорее похож на инсталляцию с выставки холодного оружия.
- Шип хотел всем мужикам в баре ножики дарить. Добрый он был, - грустно произнес Малахов.
- Надо идти, боюсь, у нас совсем мало времени до прихода Высшего, - сказал Байкалов.
- Ты хочешь его взять голыми руками? - вяло спросил Вадим.
- Его приходу можно помешать разными способами. Главное для нас - мелкую шушеру разогнать. У тебя патронов сколько?
Малахов встал и проверил во внутренних карманах куртки боеприпасы к своему "Магнуму".
- Обойм шесть, хватит, - сказал он.
- Эх, "калаш", бы найти, а то куда я с этим? - Бай помахал своим ножом, единственным оружием, которое у него осталось.
- Подожди. - Вадим стал проверять боковые карманы куртки. - Ага, артефакты на месте. Нам бы не забыть возле ДК поискать "золотую рыбку".
- Давай сначала из него выберемся, - буркнул Бай.
- А ты и не выбирайся. Я сам туда пойду. Понимаешь, у меня там старые счеты. И шести обойм мне хватит. - Вадим выбросил окурок и, тяжело поднявшись, зашагал по бульвару к "Энергетику". За ним потопал и Байкалов. Через некоторое время у них за спиной хлопнул несильный взрыв. От брошенного окурка загорелись обломки трайка - поминальным огнем у могилы сталкера.
Медленно, чтобы не попасть в очередное приключение, они пошли по широкой аллее вдоль черных пирамидальных тополей к Дому культуры. Пахло мертвым жильем из мертвых окон многоэтажек. К запаху примешивалась вонь горящего мотоцикла и занявшихся в костре желтых листьев. В небо поднимался узкий столб черной копоти. Вадим шел, и в его памяти всплыл каждый шаг, который он сделал по этой дороге в прошлый раз.
От тяжелых мыслей Малахова отвлек звук, доносившийся справа от разрушенного многоэтажного дома.
- Что это? - остановил он Бая. - Такое ощущение, что там кто-то стучит.
- Где там? - Дмитрий тоже был полностью погружен в себя и не следил ни за чем, кроме дороги.
- Вон видишь, многоэтажка рассыпалась? Оттуда гремит что-то. Может, там кто-нибудь под завалы попал? - Вадим говорил, всматриваясь в развалины сквозь строй тополей. - Кого-то могло выбросом развалить. Здания-то совсем прогнили.
- Не нравится мне это, - вздохнул Бай, но гайку в направлении рухнувшего дома кинул.
Сначала тщательно осмотрели руины издалека. Ничего подозрительного не увидели, только пара слепых собак сидела, видимо, ожидая добычи. Теперь уже не было сомнения, что стук раздавался из-под развалин дома. Кто-то лупил по железу, выбивая морзянкой "SOS". Не очень ловко перепрыгивая обломки бетонных плит и прогнившие гипсоблоки, Бай и Вадим двинулись на звук. Собак, которые не хотели уходить, пришлось прогнать выстрелом в воздух. Звери, понимая, что добычу им уже не заполучить, отошли на уважительное расстояние и стали наблюдать за происходящим со спокойствием сфинксов.
Бай несколько раз припадал ухом к плитам перекрытий, надеясь точно определить, откуда идет звук. Поиски продлились около получаса. В итоге сошлись на том, что стук идет из-под плиты, которая сверху привалена большим кирпичным блоком. Для того чтобы свернуть этот блок, пришлось еще полазить по руинам в поисках подходящего рычага. Неожиданно удалось найти лом, невесть откуда взявшийся среди кирпичного крошева. Погребенные под плитой люди, видимо, услышали шум и стали тарабанить изо всех сил уже без всякой морзянки.
Скрипя и разбрасывая красную кирпичную пыль, блок с большой натугой свалился с бетонной плиты. Вадим еле отскочил от каменной глыбы, которая в последний момент решила завалиться набок. Но, даже убрав груз, освободить пленников было невозможно. Большая часть панели потолочного перекрытия, которая погребла под собой людей, была завалена обломками здания, которые убрать было невозможно. Единственным выходом оставалось только переломить саму плиту.
Малахов принял лом у изнеможденного Бая и стал методично, кусочек за кусочком, отбивать бетон от плиты. Бетон был не очень хорошего качества, видимо, на ЖБК 70-х годов кто-то лихо крал цемент, и плита стала постепенно поддаваться. Вадим выбивал камень, обнажая арматуру. Через некоторое время поперек всей плиты пролег разрез, но та и не думала терять прочность.
- Раскачивать надо, на излом. - Бай уже отдохнул и был готов продолжить борьбу с панелью.
Теперь уже Дмитрий, отобрав лом у Вадима, занялся плитой. Он воткнул инструмент под панель и стал короткими, резкими движениями раскачивать ее. Видимо, изнутри поняли, что освобождение близко, и стали в ответ толкать плиту. Через несколько минут слаженных действий она жизнерадостно хрустнула и подалась вверх. Уже руками, не обращая внимания ни на мозоли, ни на разбитые пальцы, люди подняли, изгибая арматуру, отрубленный кусок панели.
Изнутри пахнуло испражнениями и теплым, почти мертвым воздухом. В пролом, который светился изнутри - у попавших в западню оказался фонарик, - протиснулась рука. В грязных, исцарапанных пальцах была зажата открытая консервная банка. Скумбрию в масле можно было узнать сразу. Но, видимо, пленники руин хранили ее на самый крайний случай, и рыбные огрызки за это время превратились в сухие комочки, плавающие в дурно пахнущем масле.
Бай отобрал консервы и выкинул банку подальше, потом решительно взял за руку человека, который первым пытался выбраться из-под завала. Он, изможденный, в грязном цветастом свитере, попытался сопротивляться и выбраться самостоятельно.
- Так, мужик, успокойся, все хорошо, - заботливо сказал Байкалов. - Тут все свои, не стесняйся.
Несчастный словно понял, что и вправду стесняться нельзя, обхватил Бая за шею и позволил тому вытащить его наружу. Потом потерял последние силы, обмяк на руках своего спасителя и, когда тот положил его на расчищенную бетонную панель, распластался, словно в глубоком сне.
Вслед за первым пленником из-под плиты вытащили второго. Это был молодой пацан с дредами, припудренными строительной пылью. Он чувствовал себя неплохо, даже пытался помочь вытаскивать следующего.
- Там Траба, ему руки зажало. - Юноша попробовал вернуться в завал. - Он без сознания.
- Сколько вы тут сидите? - спросил Бай. - Сутки?
- Нет, уже два дня, - беспомощно качнул парень дредами. - Лямблий сказал, что через дом надо…
И тут Вадим вспомнил. Там, в баре, всего пару дней назад он видел и этого юношу с его ужасными грязными веревками вместо волос. И даже вспомнил имя сталкера.
- Это что, Лямблий там, на бетоне, доходит? - спросил Малахов. - Что же его так приплюснуло?
- Так он первый и сунулся в брежневку, типа что-то там увидал… А с ним все будет хорошо?
- Все будет хорошо, чуть очумел только без свежего воздуха, давайте лучше вашего Трабла вытащим.
- Траба, - поправил парень с дредами. - Он друг мне, а тут…
- Так, ты лучше скажи, сколько вас еще там? Вы приятеля своего сможете вытащить, или помочь?
- Там Полова и Скинич, они вроде ничего, - немедленно ответил парень. - Можно я лом возьму, мы быстро! Мы запросто.
- Давай выручай товарища! - Малахов вручил спасенному лом, и тот скрылся в разломе.
Из-под завала раздались невнятные звуки, кряхтение, потом сдавленный крик. Наружу выскочил тот самый с дредами. Таща за куртку, он выволок наружу худого юношу. Тот был без сознания, мертвенно-бледный. Сзади его подталкивали, помогая товарищу, еще два молодых человека.
- Он нормальный был, только что разговаривал, мы как руки ему освободили, вдруг стал что-то бормотать и отрубился, - стал объяснять пацан с дредами. - Что с ним?
- А вы руки ему, прежде чем из залома вынимать, жгутами не перетянули? - спросил Бай, щупая пульс на шее раненого.
- Нет, а зачем? - протянул один из спасенных. - Лямблий такого не говорил.