- А зачем вы подделали документы на имя президента России, датированные двумя годами позже? И откуда там резолюция президента?
Антонов поморщился, словно съел муху, и опять посмотрел на своих. У тех на лицах тоже сквозило удивление.
- Вот видите, вы, оказывается, информированы гораздо больше, чем мы ожидали, - с кислой миной и некоторой грустью в голосе сказал Антонов. - Ну что же, мы должны подстраховываться на тот случай, если бы дела пошли не так, как нам нужно. К следующему вероятному приходу высшего мы должны были полностью прикрыть ваш Центр. Ведь очевидно, что, сорвись сегодняшнее мероприятие, нам бы пришлось опять готовить новое. Ведь с большой вероятностью вы бы уже лично вернулись в свой Центр к своей группе к тому времени. И естественно, необходимо было подстраховать вашу деятельность в составе гипотетически возрожденного Центра. Вот попади такой документ, который сейчас хранится в канцелярии, в 2014 году кому-нибудь? Бумажка простая, а эффект получился бы взрывной, если не сказать - кумулятивный.
- А вы уверены, что сегодня не сорвется? - Вадим внутренне собрался, понимая, что отсюда его никто не выпустит живым.
- Абсолютно, - уверенно ответил Антонов.
- Тогда еще вопрос, - не отставал Вадим.
- Да, пожалуйста, ваши вопросы для нас очень важны! - улыбнулся Антонов. - Видимо, даже больше, чем вам ответы на них.
- Итак, нынешнее состояние Зоны, комиссары в каждом ключевом месте, сошедшие с ума птицы, контролеры на цепочке, ну, не мне вам рассказывать, это как-то связано с вами?
- Ну, это, скажем, побочный эффект нашего присутствия, - уклончиво ответил Антонов.
- Зачем?
- Видите ли, уважаемый господин Малахов, для каждого процесса необходим спусковой механизм. Вы же сами прекрасно понимаете, что есть живую или не прожаренную курицу очень неудобно. Страх - это именно то состояние индивида, которое отличает нас от других. Чем больше у других страха, тем сильнее мы. Процесс передачи энергии от подавленной страхом жертвы намного проще и приятнее. Я доходчиво объясняю, да?
- Доходчивее некуда. Погибшие в Зоне сталкеры, те, которые умерли странной смертью за последнее время… Тоже ваша работа?
- Это не работа, господин Малахов! - развел руками Антонов. - Нам же надо чем-то питаться, вы понимаете, в каком смысле я это говорю. Приход высшего требует от нас максимального сосредоточения и невероятных усилий!
- А вне Зоны тоже такое бывает?
- Скажите, вы никогда не состояли в "Гринписе"? Не ходили с плакатами - руки прочь от скота, не дадим убивать коровок? - Антонов занервничал. - Люди для нас - не более чем скот. Ну не все, я присутствующих не имею в виду.
- Это почему же я вам не подхожу? Не вкусный? - делано возмутился Вадим.
- Вы сродни нам. Только в ином смысле. И у вас не развиты такие способности, как у нас. Вы находитесь на первой ступени развития и движения к высшим кругам живых существ, - патетика так и хлестала из Антонова.
- Тогда еще один вопрос, вернемся к случаю в Киеве. Ведь тот молодой юноша искал некое сообщество вампиров, не так ли? Понятно, что он где-то о вас узнал. Такие утечки информации у вашего сообщества бывают? Да еще, видимо…
- Погодите, можете не продолжать. Во-первых, утечка была очень умело организована нашими врагами. Во-вторых, мы тысячи лет держим наше присутствие среди вас в таком секрете, что все равно никакой утечке никто не поверит. Тут неплохо работает легенда о якобы пьющих кровь вампирах. Нам так хорошо удалось внедрить эту сказку в мозг людей, что теперь любой обыватель, даже отъявленный материалист и циник, вполне допускает существование вампиров. Это ведь как просто. Чем несуразнее ложь, тем больше в нее верят. Из глупой страшилки, которую когда-то придумал простой человек, нам удалось создать несуществующую субкультуру, в которую верят миллионы. Ну и пусть охотятся на кровососущих графов, а мы останемся в тени. Вы просто представить не можете, каких денег стоило добиться того, чтобы книги о лубочных вампирах продавались в каждом ларьке. По всему миру! А еще есть и кинематограф…
- Ничего не понимаю, зачем вам тогда Зона, если вы и вне ее можете так же прекрасно и питаться, и править миром, и ждать прихода своего Вельзевула, извините за выражение? В чем смысл? В чем здесь фишка? - Вадим, которому понравились вампирские сигареты, совершенно нахально взял золотую пачку со стола и, вытащив еще одну сигарету, положил упаковку себе в карман. Естественно, Малахов хотел своей напускной брутальностью, которая была также и во внешнем виде, небрежной позе, нарочито наброшенном капюшоне, хоть как-то сорвать напускной лоск с хозяев этой гламурной комнаты.
Тут дама, хранившая практически все время невозмутимость, вежливо кашлянула и показала на часы.
- Да, нам пора, дорогой господин Малахов. - И без всяких объяснений Антонов подошел и приблизил руки к голове Вадима.
Вадим почувствовал легкую тупую боль и резким ударом отбросил руки вампира. Антонов отскочил, его лицо выражало неподдельный ужас. Остальные, сидевшие за столом, тоже подскочили. Метью Гордон потянулся к кобуре. Вадим не видел оружия у Гордона, пока тот сидел. Выбирать не приходилось. Два выстрела положили на пол Метью и негра, который запутался в складках своего африканского балахона, явно пытаясь достать пистолет.
- Что у вас получилось не так, господин Антонов? - Вадим перевел на него оружие.
- Я понимаю теперь, что все с вами оказалось сложнее. Я никогда не видел позитивиста такой степени закрытости.
- Позитивиста?
- Ну, считайте, что вы наш антипод. Но такие, как вы, никогда не создавали никакой организованной структуры, вот и не смогли развить свои способности. То, что я не раздавил вас в секунду, я, канцлер, который может в мгновение из простого смертного сделать высушенную мумию, свидетельствует о том, что мы действительно в вас ошиблись.
Губы Антонова дрожали, он водил кончиками тонких пальцев по краю стола, словно пытаясь нарисовать какой-то узор.
- Никто никогда не мог предположить, что в простом смертном может прятаться высший позитивист. Подумайте, если вы согласитесь стать членом нашего ордена, каких высот вы сможете достичь! Ваше присутствие в наших рядах будет компенсацией с избытком смерти двух канцлеров, - продолжал Антонов, и с каждым словом в его голосе все больше звучала уверенность.
Если бы не многолетняя подготовка, то Вадим бы и не заметил, как дама, которая за секунду до этого села, то ли от ужаса, то ли от усталости, достала из сумочки оружие. Вадим не знал на сто процентов, что это оружие, но щелчок замочка сработал как детонатор. Двумя выстрелами, почти слившимися в один длинный хлопок, Малахов застрелил и Антонова, и даму. Почему-то совесть ему подсказывала, что он прав.
- Вот об этом, суки, ролик снимите и покажите на заседании ООН, - буркнул Вадим себе под нос.
Он обвел глазами помещение, потом на всякий случай выломал у пуделя из пасти кость и засунул ее в карман. Не оборачиваясь, Малахов вышел из комнаты и, словно влекомый каким-то потусторонним зовом, пошел по галерее и спустился вниз, к гардеробной.
Глава двадцать девятая
В фантазии рождаются порою
Немые сны.
Они горят меж солнцем и Тобою
В лучах весны.
О, если б мне владеть их голосами!
Они б могли
И наяву предстать перед сынами
Моей земли!
Но звук один - они свое значенье
Утратят вмиг.
И зазвучит в земном воображенъи
Земной язык.
Александр Блок
Вадим, мрачно глядя себе под ноги, стал спускаться на цокольный этаж. На промежуточной площадке он посмотрел вперед и увидел, что зеркало, разбитое много лет назад, опять цело. И опять, как и прошлой осенью, отражение в зеркале было ненастоящим. Снова он увидел черного человека в длинном балахоне, спускающегося по длинной белой лестнице из глубины зазеркалья.
Вадим остановился и внезапно, в порыве, потянул защиту, которую ему дал Цукерман, за капюшон, вытащил ее наружу и бросил под ноги.
- Иди сюда, скажи мне, кто ты? - заорал он прямо в зеркало.
Человек в зеркале, не показывая лица из-под капюшона, протянул руку. Казалось, эта рука была бесконечной длины, она прошла сквозь поверхность зеркала и застыла перед лицом Малахова.
Словно бездна раскрылась в мозгу. Вот он, маленький мальчик, смотрит, как сосед чинит древний "Москвич". У соседа был гараж недалеко от дома, где жил Вадим с родителями. Хозяин "Москвича" дружил с мальчиком, рассказывал интересные истории из своего детства, показывал, как устроена машина. Вадим с замиранием сердца смотрит на пассатижи, он не понимает, зачем они ему нужны, но не может ничего с собой поделать. Секунда, и инструмент, забытый на верстаке, исчезает у мальчика в кармане. Вадим бежит домой, от ужаса боясь оглянуться. А сосед так ничего и не заметил. Много лет потом Малахов мучился угрызениями совести.
А человек в черном начинает проигрывать один за другим самые неприятные моменты из памяти Вадима. Первая драка до крови, первая измена, первая несправедливость, о которой нельзя рассказать. Первая измена Ольге, Вадим бьет по лицу сына, гибель товарища в операции, гибель, которую Малахов всегда считал своей виной. И внезапно, словно откатив назад время, черный человек снова возвращает Вадима в прошлое. Опять боль, обиды и страх.
Вадим еще маленький мальчик. А толпа пацанов поймала его в скверике и долго издевалась, сначала просто дразнила, отобрав шапку. Потом, когда он начал плакать, пацаны стали его бить и требовать принести из дому деньги. А если не принесет, то все будут говорить, что Вадик - предатель. Что такое предатель, в пять лет он еще не знал. И опять воспоминания, не приносящие ничего, кроме боли. Все самое обидное и ранящее из памяти Вадима выуживал черный человек, раскачивая психику и пытаясь убедить, что вся жизнь Малахова - полное дерьмо, не стоящее сожаления.
Ноги внезапно подкосились от слабости. Вадим упал на колени, продолжая как завороженный смотреть на человека в зеркале. Образы в мозгу Малахова практически исчезли, их заменила просто темная пелена страха и ненависти. Ненависти к самому себе, к своей жизни. Вадим уже перестал контролировать себя, он просто тихо опускался в холодную темноту. И тут кто-то коснулся его плеча рукой.
- Папа, обними меня, я замерз.
Сквозь черную пелену Малахов увидел своего сына, Гусенка, маленького и испуганного. Вадим, разрывая охватившую его темноту, поднялся на колени и прижал сына к себе. Ахнул грохот взрыва. Через секунду, когда Малахов уже смог понять, что творится вокруг, он увидел осколки зеркала на полу гардеробной, полутемный холл и сломанные стулья. Над всем этим висела пронзительная, звенящая тишина. Не было ничего и никого.
Тяжело ступая, Малахов поднялся по лестнице на первый этаж и вышел из здания "Энергетика". На ступеньках сидела толпа зомби и внимательно смотрела на Байкалова. А Дмитрий сидел посреди площади, спокойно дожидаясь Малахова.
- Ну, что, пошли отсюда? - сказал Бай Вадиму, когда тот подошел поближе. - По-моему, тебе удалось во второй раз.
- А ты откуда знаешь?
- Ну, видел бы ты, как горело небо над ДК, не стал бы спрашивать.
- Там были четыре канцлера, вернее, три канцлера и баба-магистр. Я их того… - Вадиму вдруг захотелось немедленно рассказать все, что произошло.
- Да ты что, всю их кодлу обезглавил? Ну, крут! - Байкалов не скрывал радости.
- А потом этот, черный, из зеркала… в общем, мне весьма хреново было, я… - Тут у Вадима все поплыло перед глазами, и он мягко рухнул на цементные плитки, покрывающие площадь перед Домом культуры.
Очнулся он от того, что ему брызгали в лицо водой.
- Ничего-ничего, сейчас отойдешь. - Голос Байкалова долетал словно издалека. - Эй, служивый, принеси еще воды!
Байкалов протянул жестяную кружку стоящему рядом зомби в шляпе. Тот взял ее и заковылял куда-то, где, видимо, была вода. Вернувшись, зомби подошел к Вадиму и стал ему лить на голову воду из кружки.
- Да хватит, хватит! Я уже нормально! - заорал Малахов.
- Холодно что-то мне. - Зубы Малахова непроизвольно выбивали дробь.
- Так, сейчас мы костерок сварганим, согреемся.
Байкалов осмотрелся в поисках дров для костра.
- Эй, любезный, - Дмитрий помахал рукой лысому, - иди сюда.
Существо сорвало шляпу с черепа, прижало ее к груди и, выражая неподдельную радость на лице, направилось к Байкалову.
- Ты, дружище, дрова поможешь собрать? Видишь, человеку холодно, - четко выговаривая слова, спросил Байкалов.
На лице зомби появилось выражение тяжелой работы мысли, но он так и не понял вопроса.
- Ладно, вот смотри, - Бай поднял с земли веточку, - вот такая, только большая.
Байкалов развел руки пошире, показывая, какая должна быть ветка. Зомби постоял некоторое время, переваривая полученную информацию, потом его лицо озарила страшная щербатая улыбка, и он потопал к толпе своих соплеменников, которая чуть в стороне праздно топталась на месте. Там он провел что-то вроде военного совета, и фигуры в грязных лохмотьях разбрелись кто куда. Через пару минут они стали возвращаться, каждый тащил что-нибудь деревянное.
Добычу зомби складывали рядом с Байкаловым и сразу же уходили в дальний конец площади. Последним пришел тот, в шляпе, как его для себя определил Вадим - главарь, и притащил дверцу от шкафа.
- Вот смотри, зомби какой смышленый попался, надо его с Тимуром познакомить, - сказал Байкалов.
- А ты что, знаешь Тимура? - Малахов постепенно приходил в себя, онемение лица и ног проходило.
- Слыхал, что он у себя всяких убогих собирает. А этого жалко будет, если пристрелят. Сердобольный он какой-то. Пусть Тимур ему имя даст и научит чему-нибудь.
- Научит его говорить всякие смешные слова, петь и танцевать, да и будет носить по дворам… Заработает на кусок хлеба и на стаканчик вина, - задумчиво сказал Малахов.
Развести костер оказалось проще простого, Байкалов не пожалел и плеснул на сырые ветки спирта из фляги.
Вадим молча сидел у костра, протянув руки к живительному огню. Слева от него устроился Бай и щурился на костер, как жирный кот, поглощая тепло всем телом.
- Эх, сейчас бы сталкерскую закуску сделать, - мечтательно произнес он.
- А? - вяло отреагировал Вадим.
- Крыса под порохом. Эх, объедение. - Дмитрий почмокал, предвкушая блюдо. - Только их лучше где-нибудь на складах ловить, там они нажористее.
- Кто?
- Ну как кто? Ты что, не знаешь, что такое крыса под порохом? - Изумлению Байкалова не было предела.
- Рассказывай.
- Ха! Ловишь крысу, держишь ее за хвост и дразнишь. Потом, когда она разозлится как следует, надо на нее насыпать пороха и поджечь! Чтоб бахнуло! Когда грохнет как следует, у нее кишки вылетают. Чистить не надо. А потом ее на соломинку от коктейля нанизать и в высокий стакан со спиртом поставить. Хлебанешь ректификату, а крысой закусываешь.
- Ты врешь. - Вадим с трудом подавил рвотный рефлекс.
- Ну, вру. Немного. Это совсем не сталкерское блюдо, а испанское. Я в книге одной видел фотографию. Написано, что порох придает блюду неповторимый аромат.
- Ха, ха, ха, - с каменным лицом произнес Вадим. - Ты просто с китайской кухней не знаком.
- А что у них? Лапша да лапша.
- Ты про блюдо "три пи" не слыхал? - Вадим устало, но внимательно глянул на Дмитрия.
- Нет, - тот замер.
- Ну, тоже крысы в общем-то, - начал рассказ Вадим. - Подаются на стол новорожденные крысята. И кастрюля с кипящим маслом. Там вся хитрость в ловкости. Надо палочками взять крысенка. Он от возмущения говорит "пи". Потом окунуть в кипящее масло. Не просто так. Ловкий гурман начнет окунать крысенка с хвоста. Он, само собой, опять "пи!". Если с головы, то он в масло уже ничего не пискнет. Это ошибка! Ну и третий "пи", это если его в масле не передержали, когда кусаешь, он должен еще раз пикнуть. Очень изысканное блюдо.
- Ладно, квиты, шутка не удалась. Ты как, готов домой топать? - Байкалов встрепенулся, словно очнулся от гастрономических фантазий.
- Да в принципе ничего уже. - Вадим сел и, постепенно приходя в себя, стал осматриваться. - А сколько отсюда топать?
- Ну, я думаю, к вечеру доберемся. До "100 рентген" так точно.
* * *
- Ну вот, прошел я весь путь, свершил подвиг во имя светлого будущего всего человечества, а толку? - внезапно заговорил Вадим. - Что изменилось?
- Чего это тебя в самоанализ потянуло? - буркнул Бай. - Тебе фанфары нужны? Или, там, медаль?
- Я шел в эту Зону с одной целью: доказать, что я не преступник, что моя группа наказана зря, что…
- Ну а что, ты не сделал этого?
- Как? Я сейчас выйду из Зоны и под свет софитов буду рассказывать по телевизору, что я спас человечество от заговора вампиров? Так меня после этого не то что под защиту свидетелей, не каждая психушка согласится приютить. - Вадим в сердцах стукнул кулаком по колену. - Проклятое это место - Зона, ой проклятое. Здесь каждое доброе дело оборачивается злом и каждая правда - неправдой.
- Ты от того сейчас чушь несешь, что полчаса назад сам себя из пасти высшего вампира вытащил. А это просто так не проходит. Давай хлебнем. - Бай снял с пояса фляжку и протянул ее Вадиму.
- Ой, нет, не хочу, - ответил тот.
- Да. Крепко тебя приплющило.
Зомби в шляпе незаметно подошел к костру, опасливо поглядывая на огонь, и забормотал, пытался что-то сказать.
- Что, родимый? - ласково спросил его Бай.
Зомби отступил и протянул руку. На его иссохшей корявой ладони лежала "золотая рыбка". Артефакт призрачно мерцал, освещая и лицо, и грязную руку зомби. В этом свете глаза нежити отблескивали нереальным, призрачным зеленым светом.
- Слушай! - Вадим даже вскочил на ноги. - Это же последний из набора Сухого! Откуда он знает?
Зомби открыл рот и радостно загудел. Видимо, хотел сделать людям приятное.
- Ну, ты молоток! - Малахов похлопал зомби по плечу. - Давай!
- Слушай, а смысл вообще этих безделушек? - спросил Байкалов. - Ты думаешь, сталкер так тебе какой-то код зашифровал? А может, все проще? Может, он так, тебе на первое время типа заначки оставил. Продашь, если придешь, будет на что в Зоне кантоваться.
- Да не думаю, что за это можно что-то выручить стоящее, - сказал Вадим, пряча артефакт в карман.
Зомби внезапно встревожился и, ничего не говоря, пошел прочь. Вслед за ним с площади ушли остальные его собратья.