- "Наковальня", - провозгласил Корбек, выпуская колечки голубого дыма, заклубившегося вокруг его лица.
Балвер кивнул.
- Будем надеяться, он нам больше не понадобится. Но нога саднит, подсказывая мне, что нам еще немало достанется.
- Нога?
Балвер постучал по правому бедру.
- Металлическое бедро. Стаб-заряд во время лунных войн, ноет зверски, когда сыро, - а еще хуже, когда беда идет.
- Погода меняется. Идут дождевые тучи.
- Но ноет не поэтому.
Корбек наполнил стаканы.
- А кроме как во время этих лунных войн, ты когда-нибудь выбирался отсюда?
- Нет, - ответил Балвер. - Хотел податься в Гвардию, но к тому моменту уже был майором, так что дорога была одна. Планетарная Оборона, как мой отец до меня, как его отец до него.
- Достойное призвание. Хотел бы я руководить гарнизоном собственного города.
- А где он, говоришь? Танит?
Корбек поиграл маленьким стаканом в своей лапище. Смочил губы.
- Погиб давным-давно. Мы последние.
- Как?
- Мы были призывниками, первой группой призывников на Таните. Три полка, созванных в поддержку похода военмейстера. Это было сразу после Бальгаута, знаешь. Гаунта направили ввести нас в курс дела. Была допущена… ошибка. Хаоситский флот прорвался сквозь заграждение приближавшегося флота Сегментум Пацификус и атаковал Танит. У Гаунта был выбор: бежать со всеми солдатами, каких сможет спасти, или остаться и погибнуть вместе со всей планетой.
- Он выбрал первое.
- Как любой хороший командир. Мне нравится старина Ибрам Гаунт, но он комиссар по призванию. Жесткий, готовый отдать собственную жизнь за веру в Императора, преданный дисциплине. Он вытащил нас оттуда, около двух тысяч, а Танит сгорел у нас за спиной. Но мы рассчитываемся с врагом с тех самых пор.
Балвер кивнул.
- Я полагаю, поэтому вас прозвали Призраками?
Корбек хохотнул и налил им обоим еще сакры.
Балвер молчал какое-то время.
- Я не могу представить, каково это - потерять родной мир.
Корбек не озвучил ответ, пришедший на ум, но Балвер сам увидел логику своих слов и произнес очевидное:
- Надеюсь, и не узнаю.
Корбек поднял стакан.
- Клянусь духом моего утерянного мира, - сказал он жестко, глядя на сакру. - Мы, Призраки, не позволим возникнуть призракам Вергхаста.
Они осушили стаканы глубоким глотком. Балвер поднялся и начал рыться в сундуке, привинченном к стенке транспортера. Он вытащил карты, снаряды и сноп сигнальных флажков, прежде чем нашел, что искал: пузатую бутылку из коричневого стекла.
- Мы выпили ваше танитское пойло, которое я не могу не одобрить, но справедливости ради выпьем теперь Вергхастского марочного. Джойлик. Десять лет, бочковой.
Корбек улыбнулся.
- Единожды можно пробовать все, - он опрокинул стакан, распробовал и снова улыбнулся.
- Или дважды, - добавил он, протягивая стакан.
У огня, разведенного в металлической бочке, Баффелс сидел с Майло, Венаром, Филэйном и Домором. Филэйн и Венар храпели, опершись друг на друга. Домор устало, почти автоматически, черпал ложкой суп.
- Я хочу, чтобы ты держался рядом, - тихо сказал Баффелс Майло.
- Сержант?
- Ой, вот только не начинай эту фигню! Эти погоны должны были дать тебе.
Майло засмеялся, и Филэйн встрепенулся во сне, а затем снова успокоился и захрапел.
- Я был солдатом секунд десять. И я самый младший в Танитском полку. Гаунт никогда бы не спятил настолько, чтобы назначить меня сержантом. Ты заслужил их, Баффелс. Все знают, что они твои.
Баффелс пожал плечами.
- Ты вел нас сегодня. И это тоже все видели. Тебе верят.
- И тебе тоже, и мы работали в команде. Если они за мной пошли, то только потому, что пошел ты. Они могут считать меня счастливым фесовым талисманом, осененным самим комиссаром, но уважают они тебя.
- Но мы ведь неплохо поработали, а?
Майло кивнул.
- Говори что хочешь, но я хочу, чтобы ты был под рукой, рядом со мной, идет?
- Ты сержант.
- И я принимаю командное решение. Люди уважают тебя, так что если ты рядом, они и за мной пойдут.
Майло смотрел в огонь. Он чувствовал, что Баффелса пугали его новые обязанности. Он был отличным солдатом, но никак не ожидал стать командиром. Он боялся облажаться, но Майло знал, что этого не случится, как знал и Гаунт, когда производил повышение. Но если это придаст Баффелсу уверенности, Майло поступит, как он просил. Несомненно, тем странным, бессознательным способом, который наблюдал Майло в перестрелке утром, солдаты в критических ситуациях выбирают своих лидеров, и выбрали Баффелса и Майло.
- Где Танит, по-твоему?
Майло оглянулся, сперва решив, что Баффелс задал риторический вопрос. Но старший смотрел на небо.
- Танит?
- С какой из тех звезд мы пришли?
Майло уставился в небо. Щит отсвечивал зеленым, шипя под каплями дождя. Но все равно можно было разглядеть свет далеких звездных россыпей, прокалывавших черноту.
Майло ткнул наугад.
- С той.
- Уверен?
- Абсолютно.
Это, похоже, удовлетворило Баффелса, и он долго всматривался в мигающий свет.
- Волынка еще у тебя?
На Танит Майло был музыкантом, прежде чем стать солдатом, и в строю раньше был волынщиком.
- Никуда без нее не хожу.
- Сыграй, а?
- Сейчас?
- Мой первый сержантский приказ.
Майло вытащил плотный сверток трубок и мехов из рюкзака. Он прочистил мундштук и вдохнул в мешок жизнь, заставив его тихо выть и поскуливать. Гул болтовни вокруг всех костров стих с первым же аккордом.
Нажимая на меха рукой, он заставил мешок дышать на высокой, пронзительной ноте.
- Что сыграть? - спросил он с трубками в руках.
- "Любимая ждет меня в наловой роще", - неожиданно сказал Домор у него за спиной.
Майло кивнул. Мелодия была неофициальным гимном Танит, более живая, чем официальный планетарный гимн, но печальная почти до боли для любого танитца.
Он заиграл. Мелодия возносилась над двором, над стайками искр, взлетающих над кострами. Один за другим люди запели.
- Что это? - хрипло спросил Балвер, когда Корбек тихонько запел. По всему двору севгруппские солдаты замолчали, когда горестная завораживающая мелодия разлилась в воздухе.
- Песнь призраков, - сказал Корбек и потянулся к сакре.
Главный хребет звенел хором голосов. В залах Легислатуры и в огромной полковой капелле Штаба домов тысячеголосые победные хоры славили победу и пели гимны во спасение.
Шагая по мраморной колоннаде с капитаном Дауром и еще несколькими офицерами к Штабу домов, Гаунт остановился на балконе и посмотрел вниз, на зал полковой капеллы. Он отправил спутников вперед, а сам постоял немного, наблюдая за мессой. Двенадцать сотен певчих в золотых робах, держа перед собой переплетенные в красное книги гимнов, исполняли гимн "Узрите Терры триумф" так, что воздух дрожал.
Высокая сводчатая крыша зала была украшена баннерами компаний и флагами домов, дымок из кадил клубился в свете свечей. Процессия клириков Министорума, несущая позолоченные знамена и шкатулки с реликвиями, замыкаемая детьми-сервиторами, спускалась с главного нефа к Имперскому алтарю, где ожидали интендант Бейнфейл и мастер-законодатель Анофий. В процессии участвовали трое представителей Администратума в капюшонах и три астропата из гильдии, чьи атласные одеяния раздулись от трубочек, проводов и подсоединений. Астропатов несли в паланкинах взрослые сервиторы, и множество трубочек и проводов, тянущихся из складок их мантий, подсоединялись к микродиодам, впаянным в серебряные пластинки.
- Греет душу, не так ли? - поинтересовался голос за спиной у Гаунта.
Гаунт повернулся. Это был Каул.
- Если согревает души улья Вервун, пускай. Хотя все это преждевременно.
- Неужели? - Каул нахмурился, как бы сомневаясь. - Я направляюсь в Штаб домов. Составите компанию?
Гаунт кивнул, и две зловещие черные фигуры в фуражках двинулись вместе по мраморной колоннаде, освещенной мерцающими фонарями, развешанными вдоль стены.
- Сегодня мы добились победы, вы же, кажется, пали духом.
Гаунт хмыкнул.
- Мы отбросили их. Называйте это победой, если угодно. Но она досталась нам дорогой ценой, дороже, чем могла бы.
- Могу я поинтересоваться, на чем вы основываетесь, полковник-комиссар?
Они шагнули в высокую арку, на которой стяги хлопали на ветру. За ними следовал хор.
- Командные и контролирующие системы улья Вервун непригодны для военных действий такого размаха. Система дала сбой. Координация плохо работала в тылу и отказала на передовой. И в самой командной структуре Вервунского Главного очень многое достойно порицания.
Каул резко остановился.
- Я принял бы эту критику лично. Я, в конце концов, старший дисциплинарный офицер улья.
Гаунт тоже остановился и повернулся лицом к Каулу. На его лицо падало слишком много тени.
- Вы, похоже, превосходно выполняете обязанности, комиссар Каул. Вы лучше всех, кого я встречал, разбираетесь в использовании пропаганды и внушений. Но вы удерживаете под контролем местных чистой силой воли, а не благоразумными тактическими приказами. Командование Вервунского Главного не имеет опыта войн подобного масштаба. Все, что они знают, они прочли в учебных текстах и трактатах. Необходимо заставить их положиться на опыт боевых офицеров.
- Таких, как вы и остальные командиры Гвардии вроде генерала Гризмунда?
- Именно. Я верю, что смогу рассчитывать на вашу поддержку, когда мы встретимся в Штабе домов. Мне нужно, чтобы мы были заодно, Каул. Мы не можем тянуть в разные стороны.
- Разумеется. Я разделяю ваше мнение по этому вопросу, полковник-комиссар.
Они продолжили путь. Гаунт слышал примирительные нотки в тоне Каула - и презирал это. Он прекрасно знал о двух десятках запросов о переводе в боевую Гвардию, направленных Каулом за последние три года. Искусный политикан, Каул явно искал расположения Гаунта, предположив, что он мог бы направить хвалебный рапорт и подстегнуть перевод.
- Я так понял, вы казнили Модайла, - сухо заметил Каул.
- Необходимая мера. Преступная халатность.
- Его подвела, как вы выразились, неопытность. Не слишком ли быстрая казнь - для человека, который еще мог бы научиться?
- Я надеюсь, что вы поступили бы так же, Каул. Бездействие и трусость Модайла стали причиной множества смертей. Это не лечится опытом. Он проигнорировал и предварительные инструкции, и непосредственные приказы свыше.
Каул кивнул.
- В то время как опытный командир Гвардии придерживался бы установленного порядка действий.
- Именно так.
Каул улыбнулся. На его злобном лице это выглядело устрашающе.
- На самом деле я аплодирую вашим действиям. Решительные, сильные, верные духу Комиссариата. Многие опасались, что великий Гаунт размяк, когда сам стал командиром, что комиссарский инстинкт ослабнет. Но вы развеяли эти заблуждения сегодня, с Модайлом.
- Рад слышать.
Они подошли к дверям с золотым барельефом на огромных створках. Элитные войска Вервуна в парадных формах, отороченных парчой, с плюмажами на шлемах, распахнули перед ними двери. За дверями зал Штаба домов полнился голосами и шумом.
Генерал Нэш стоял за кафедрой, пытаясь говорить, но благородные дома его перекрикивали. Младшие офицеры Вервунского Главного топали ногами на своем ярусе и свистели, роанские адъютанты кричали в ответ, поддерживаемые офицерами Севгрупп, нармянами и вольпонцами.
Вице-маршал Анко поднялся на ноги, ударив рукой в белой перчатке по спинке скамьи.
- Со всей благодарностью за оказанную иномирскими братьями помощь, я нахожу это оскорбительным. Генерал Нэш порицает наши военные организации и утверждает, будто мы неспособны справиться с этой битвой. Оскорбление, не больше и не меньше! Разделяет ли его превосходительство генерал Штурм это мнение?
Штурм поднялся.
- Война, благородные господа, - начал он успокаивающим, сладким голосом, - это смятение. Эмоции зашкаливают. Как определить, хороша или плоха система? Система проверяется только пламенем сражения. Вервунский Главный - образцовые солдаты, хорошо вышколенные и исключительно сознательные. Их отвага не вызывает вопросов. То, что командные каналы наложились во время сегодняшнего столкновения, - неудачное стечение обстоятельств. Это не вина вервунских офицеров. Я уже оформил регламент разведения вокс-частот, чтобы в дальнейшем не повторилось наложение. Смерти, наступившие в результате этого злоключения, вызывают у меня глубочайшую скорбь. Такая ситуация не повторится.
- Как насчет дисциплины? - голос Гаунта прорезал огромный зал, и все оглянулись. Гаунт прошел в конец зала и поднялся на кафедру. Каул занял свое место на передней скамье рядом с Анко.
- Полковник-комиссар? - Маршал Кроу поднялся и через весь зал взглянул Гаунту в глаза. - Есть еще какой-то вопрос? Генерал Нэш уже имел нелюбезность отчитать улей Вервун за его слабое командование. Вы разделяете это взгляд?
- Частично, маршал. Проблемы связи, которые упомянул генерал Штурм, были лишь каплей в море катастрофы, с которой мы столкнулись сегодня. Нам посчастливилось пережить Вейвейрскую осаду.
Анко вскочил на ноги.
- И не нашего ли героя, комиссара Каула, нам стоит благодарить за предотвращение катастрофы?
Зал разразился рукоплесканием и криками, в основном от вервунцев.
Каул принял аплодисменты грациозным, скромным кивком. Гаунту хватило ума не указывать на "косметическую" природу Каулового вмешательства.
- Действия комиссара Каула - документально подтвержденный факт. История не забудет ценности его вклада в победу улья Вервун, - Гаунт очень тщательно подбирал слова, формулируя ответ. - Но иерархия руководства во время осады Вейвейра подвела войска фатально. Полевое командование Вервунского Главного, чья отвага не подлежит сомнению, не распространило стратегические распоряжения - или же не смогло - или не удосужилось - перестроить свои силы перед лицом осады.
На Гаунта обрушился свист и улюлюканье.
- Я так понимаю, вы уже произвели дисциплинарные взыскания, полковник-комиссар, - сухо заметил Анко.
- И только начал, - Гаунт повысил голос, перекрикивая рев на заднем плане. - Но это лишь борьба с симптомами. Это не решает проблемы.
- А под проблемой вы понимаете неповиновение непосредственным приказам? - спросил Каул, поднимаясь на ноги под одобрительные крики.
Гаунт кивнул.
- Иерархия командования должна соблюдаться при любых обстоятельствах. Любой, нарушивший ее, должен понимать, что рискует получить высшее наказание. Без субординации и дисциплины любая война будет проиграна. Я не сомневаюсь, что Вервунский Главный отныне будет придерживаться этой философии.
- Значит, всех нарушителей надлежит карать? - спросил Каул.
Должно быть, он очень хочет перевестись. Он поддерживает каждый мой шаг.
- Конечно. Без угрозы соответствующих санкций нарушения субординации продолжатся.
- В таком случае вы поддерживаете наказание генерала Гризмунда? - спросил вице-маршал Анко.
- Что?
- Генерал Гризмунд - который нарушил приказы и начал собственное развертывание нармянских танков? - теперь уже нармяне свистели и кричали.
Гаунт запнулся.
- Я… Я не был поставлен в известность об этом. Это, должно быть, недоразумение. Генерал Гризмунд заслуживает полного доверия, и…
- Значит, одни правила - для местных, другие - для Гвардии? - язвительно поинтересовался Анко.
- Я этого не говорил. Я…
- Генерал Гризмунд воспротивился однозначным распоряжениям Штаба домов и повел свои танки через территорию, принадлежащую благородным домам. Даже не принимая во внимание нанесенный им ущерб, не достойны ли его действия суровейшего порицания? - Тарриан из УКВГ посмотрел на Гаунта. - Ведь эту философию вы отстаивали, не так ли?
Гаунт отвел взгляд от полуприкрытых глаз коменданта УКВГ и нашел глазами в толпе лицо Каула. Каул улыбнулся ему, не мигая, бездушно.
Он знал. Он знал насчет Гризмунда еще раньше, чем они вошли в зал. Он заманил Гаунта в свою ловушку.
В мгновение Гаунт осознал, что недооценил тщеславие Каула. Тот боролся не за перевод из Вергхаста. Он боролся за славу и власть.
- Так что же, полковник-комиссар? Как нам поступить с Гризмундом? - спросил Анко.
Гаунт отступил от кафедры и прошагал через зал к выходу, осыпаемый выкриками и оскорблениями.
За дверями он схватил одного из Вервунских Элитных, стерегущих дверь, за парчовые одежды и прижал к стене.
- Гризмунд! Где он?
- В т-т-тюрьме, сэр! Уровень С-суб-40!
Гаунт выпустил его и умчался прочь.
Воодушевляющие гимны огромных хоров сотрясали воздух вокруг. Но за воодушевлением ощущалась пустота.
До рассвета оставался час.
Цепочка Призраков тянулась от припаркованных в восточных трущобах грузовиков к заводским складам, пристроенным к Террикону.
Тридцать человек, сливки танитских разведкадров. Вервунские солдаты, контролировавшие местность, так называемые терриконовцы, приветствовали их под сводами рудного амбара. Воздух был забит каменной пылью, освещение было приглушенным, всего несколько прибитых к стенам светильников.
- Вот ведь задница, - Ормон, майор, командир терриконовцев, салютовал Маколлу, когда тот привел своих людей. Это был большой, грузный мужчина с налитыми кровью глазами и ожогом от огнемета на горле.
- Я так понял, у вас хорошие снайперы и каратели, - обратился Ормон к Маколлу, провожая его к схемному столу.
Маколл кивнул. Он просмотрел схемы. Террикон, огромная насыпь шлака, был настоящей брешью в обороне улья. Они это тоже понимали, иначе не держали бы здесь специальный отряд, но недавняя битва проредила ряды терриконовцев.
- Генерал Штурм признает талант танитцев в начинаниях этого рода. Мы окажем вам поддержку.
- Вот ведь задница. - Огромная туша Ормона была облачена в синюю шинель и шипастый шлем Вервунского Главного. Он смерил взглядом жилистого иномирца в его выцветших черных одеждах и забавном сером плаще. Он не впечатлился.
Все присутствующие терриконовцы, включая Ормона, носили длинные автоганы со скопами, предназначенными для снайперского обстрела. Их лица были покрыты черной камуфляжной краской. У некоторых были правильно обработанные свежие ранения.
Сержант Маколл подозвал своих людей, чтобы они взглянули на схемы. Призраки столпились вокруг стола, комментируя, рассуждая.
- Почему ты им просто не прикажешь? - презрительно спросил Ормон.
- Потому что я хочу, чтобы они понимали ситуацию и ориентировались на местности. Как иначе они смогут эффективно защищать окрестности? Ты разве так не поступаешь?
Ормон ничего не ответил.
Маколл разбил своих людей на группы и разослал в разных направлениях, предварительно убедившись, что микробусины у всех на одной частоте.