Он вернулся в свою каюту и, заперев дверь, более внимательно изучил листок, который дала ему девушка. Это был пятилетний контракт на предоставление услуг сопровождающей в свите принца Уильяма, председателя Совета той самой торговой планеты Сеты, которая была единственным обитаемым миром, обращающимся вокруг солнца Тау Кита. Очень либеральный контракт: нужно лишь сопровождать Уильяма, куда бы он ни пожелал отправиться, а также выполнять представительские функции - по его желанию. Его удивил не сам контракт - избранная Культиса вряд ли согласилась бы исполнять обязанности, противоречащие ее моральным и этическим принципам, - а то, что она попросила его уничтожить. Похищение контракта у работодателя само по себе было достаточно тяжким проступком, впекшим суровое наказание, но уничтожение контракта каралось смертной казнью при любых обстоятельствах. Похоже, подумал он, девушка не вполне нормальна.
Но - и в этом была вся ирония ситуации - избранная Культиса вряд ли могла быть ненормальной. Совсем наоборот, являясь уроженкой планеты, где тщательный генетический отбор и чудеса психотехники - обычное дело, она должна была обладать идеальным душевным здоровьем. Да, на первый взгляд она была нормальна, если не считать самоубийственной глупости. Но это был тот самый случай, когда следовало руководствоваться опытом. А опыт подсказывал, что если что-то и было ненормальным, то скорее сама ситуация, а не оказавшаяся в ней девушка.
Донат задумчиво вертел контракт в руках. Ани явно не имела никакого понятия о том, на что идет, когда обратилась к нему со столь легкомысленной просьбой его уничтожить. Этот лист, который он держал в руках, а также слова и подписи на нем не являлись неотъемлемыми частями единого целого, и следовательно, он не мог быть никоим образом изменен или поврежден, за исключением полного уничтожения. Что касалось собственно уничтожения - Донал был почти уверен, что на борту корабля нет ничего, с помощью чего можно бы было сжечь, измельчить, растворить или каким-то еще способом избавиться от документа. А само обладание им кем-либо, кроме Уильяма, его законного владельца, было равносильно приговору.
В каюте раздалась легкая трель, объявлявшая о том, что в главной кают-компании подан обед. Сигнал прозвучал еще дважды, что означало третий из четырех приемов пищи, предусмотренных в течение корабельного "дня". Держа контракт в руке, Донал подошел к небольшому отверстию мусоропровода, которое вело в центральную мусоросжигательную печь. Естественно, она не в состоянии была уничтожить контракт - но, возможно, он мог бы пролежать там незамеченным, пока корабль не достигнет места назначения и его пассажиры не разойдутся. После этого Уильяму будет непросто выяснить, каким образом контракт оказался в мусоросборнике.
Покачав головой, Донал убрал контракт в карман. Непонятно, почему он так сделал. Вероятно, подумал он, в этом и есть его странность. К тому же наверняка сегодня не слишком удачный день для того, чтобы выпутываться из ситуации, в которую он ввязался из-за девушки. Как всегда, из памяти выпало то обстоятельство, что виной всему был он сам.
Донал поправил куртку, вышел из каюты и по длинным коридорам направился через многочисленные отсеки к кают-компании. В узком входе в зал его на мгновение задержала небольшая толпа направлявшихся на обед пассажиров, и в этот момент, глядя поверх голов, он увидел за длинным капитанским столом в дальнем конце зала ту самую девушку, Ани Мар Ливану. Радом с ней сидел удивительно красивый молодой офицер - судя по виду, фрайляндец, а около него - довольно неопрятный рослый молодой человек, почти столь же высокий, как и фрайляндец, но не обладавший и намеком на его военную выправку, а наоборот, сутулившийся в своем кресле, словно пьяный. Следующее кресло занимал худощавый, симпатичный седовласый мужчина средних лет. Пятым за столом был явно дорсаец - массивный пожилой человек в форме фрайляндского маршала. Заметив его, Донал поспешил протолкаться через толпу. Подойдя к столу, он остановился напротив маршала и протянул ему руку.
- Здравствуйте, сэр. Я должен был найти вас еще до старта, но у меня не было времени. У меня для вас письмо от моего отца, Ичан Хана Грэйма. Я его второй сын, Донал.
Голубые глаза дорсайца, холодные, словно речная вода, изучающе разглядывали его из-под густых седых бровей. Какое-то мгновение ситуация балансировала на острие дорсайской гордости - между его собственным любопытством и неприкрытой дерзостью Донала. Затем маршал крепко пожал руку Донала.
- Значит, он помнит Хендрика Галта? - улыбнулся маршал. - Я ничего не слышал об Ичане вот уже много лет.
Донал почувствовал, как легкий холодок пробежал у него по спине. Перед ним был один из самых выдающихся дорсайских солдат своего времени Хендрик Галт, первый маршал Фрайлянда.
- Он передает вам привет, сэр, - сказал Донал, - и… но, может быть, я лучше принесу вам письмо после обеда, и вы прочитаете его сами.
- Конечно, - кивнул маршал. - Я в девятнадцатой каюте.
Донал все еще стоял. Подобная возможность могла больше не представиться. Но спасение пришло - как отчасти и надеялся Донал - с дальнего конца стола.
- Возможно, - произнес седой мягким и приятным голосом, - ваш молодой друг пообедает с нами, прежде чем вы заберете его к себе в каюту, Хендрик?
- Почту за честь, - ответил Донал с некоторой поспешностью. Он пододвинул к себе свободное кресло и сел, вежливо кивнув остальной компании за столом. Его взгляд встретился со взглядом девушки. Глаза ее были неподвижны, словно вплавленные в камень изумруды.
Наемник II
- Ани Мар Ливана. - Хендрик Галт представлял Доналу сидящих за столом. - А джентльмен, который пригласил вас, - Уильям Сетанский, принц и председатель Совета.
- Весьма польщен, - пробормотал Донал, наклоняя голову.
- …Мой адъютант… Командант Хью Киллиен…
Они кивнули друг другу.
- …и Арделл Монтор, с Ньютона. - Неуклюжий молодой человек, сгорбившийся в кресле, шевельнул в знак подтверждения головой. Глаза его - столь темные, что казались почти черными под светлыми бровями, гармонировавшими с его довольно густыми светлыми волосами, - на мгновение пристально посмотрели на Донала, потом снова стали безразличными, - Арделл, - сказал Галт без тени юмора, - достиг выдающихся результатов на Ньютоне. Он специализировался в области социодинамики.
- В самом деле, - пробормотал ньютонец, издав нечто среднее между фырканьем и смехом. - В самом деле, специализировался. - Он поднял тяжелый бокал со стола и отхлебнул светло-золотистого напитка.
- Арделл… - укоризненно произнес Уильям. Тот внимательно посмотрел на принца, потом снова фыркнул и поднес бокал к губам.
- Вы сейчас где-нибудь служите, Грэйм? - Фрайляндец повернулся к Доналу.
- У меня временный контракт на Квакерских мирах, - ответил Донал. - Я полагал, что там у меня будет возможность проявить себя.
- Вы истинный дорсаец, - улыбнулся Уильям. - Постоянно стремитесь в бой.
- Вы делаете мне комплимент, сэр, - повернулся к нему Донал, - Просто дело в том, что на поле боя повышение можно получить быстрее, чем в гарнизоне.
- Вы слишком скромны, - сказал Уильям.
- Да, действительно, - внезапно вставила Ани, - Даже чересчур.
Уильям насмешливо посмотрел на девушку.
- Ну что вы, Ани. Не следует позволять свойственной экзотам нелюбви к насилию выливаться в ничем не обоснованное презрение к этому прекрасному молодому человеку. Я уверен, что и Хендрик, и Хью с ним согласны.
- О да, конечно. - Ани бросила взгляд на них. - Конечно согласны!
- Что ж, - рассмеялся Уильям, - мы должны быть снисходительны к избранной. Что касается меня, то должен признать, что я в достаточной степени мужчина, поэтому мне не может не нравиться сама мысль о возможности проявить себя в деле. Я… а, вот и обед.
Полные до краев суповые тарелки появились перед всеми сидящими за столом, кроме Донала.
- Лучше прямо сейчас сделайте заказ, - заметил Уильям.
- …Отец Донала был вашим одноклассником, не так ли, Хендрик? - поинтересовался Уильям, когда подали рыбу.
- Просто близким другом, - сухо ответил маршал.
- А, - сказал Уильям, осторожно насаживая на вилку кусок нежного белого мяса. - Я завидую вам, дорсайцам. Ваши профессии позволяют вам сохранять дружеские отношения независимо от занятий. В области торговли, - он сделал изящный жест смуглой рукой, - принцип всеобщего дружелюбия затмевает собой более глубокие чувства.
- Не все дорсайцы солдаты, принц, и не все сетанцы - предприниматели, - произнес маршал.
- Разумеется, - Взгляд Уильяма упал на Донала. - Что вы скажете, Донал? Вы по натуре просто солдат-наемник, или у вас есть иные стремления?
Вопрос был настолько же прям, насколько уклончиво его задали. Донал решил, что остроумный ответ с небольшой долей тщеславия будет наилучшим.
- Естественно, я бы хотел стать знаменитым. - Затем он смущенно рассмеялся: - И богатым.
Он заметил, как потемнело лицо Галта. Однако сейчас это его не взволновало: у него была иная цель. Донал надеялся, что у него будет возможность развеять подозрения маршала несколько позже. А сейчас следует казаться достаточно своекорыстным для того, чтобы возбудить интерес Уильяма.
- Очень интересно, - любезно заметил принц. - И как вы намереваетесь осуществить эти благие намерения?
- Я надеюсь, - ответил Донал, - что мне удастся узнать шо-нибудь, путешествуя среди миров, - что-нибудь такое, чем я мог бы воспользоваться для собственной выгоды.
- Господи, и это все? - Фрайляндед расхохотался, явно приглашая остальных последовать его примеру.
Уильям, однако, не смеялся - хотя и Ани развеселилась, и даже Арделл фыркнул.
- Нечему удивляться, Хью, - сказал он, - Мне нравится позиция Донала. Я сам когда-то думал точно так же - когда был моложе. - Он добродушно улыбнулся Доналу. - Вы должны зайти ко мне поговорить, после того как закончите беседу с Хендриком. Мне нравятся молодые люди с амбициями.
Арделл снова фыркнул. Уильям повернулся и грустно взглянул на него.
- Попробуйте чего-нибудь поесть, Арделл. Через четыре часа с небольшим - фазовый сдвиг, и если у вас не будет чего-нибудь твердого в желудке…
- В моем желудке? - пьяным голосом сказал молодой человек. - А что, если мой желудок достигнет бесконечных измерений вне фазы? Что, если я достигну бесконечных измерений, и буду везде, и никогда не вернусь в исходную точку? - Он ухмыльнулся, глядя на Уильяма. - Какой напрасный расход хорошей еды…
Ани внезапно побледнела.
- Прошу прощения… - пробормотала она, поспешно вставая.
- Я ни в чем вас не обвиняю! - резко проговорил Уильям. - Арделл, у вас непростительно дурной вкус. Хью, проводите Ани в ее каюту.
- Я не хочу! - вспыхнула Ани, - Он такой же, как и все вы…
Однако фрайляндец, выглядевший в своей отутюженной форме как на рекламном плакате, поднялся и, обойдя вокруг стола, попытался взять ее за руку. Девушка отшатнулась от него, повернулась и нетвердыми шагами вышла из кают-компании; Хью последовал за ней. Донал успел заметить, что, прежде чем они скрылись за поворотом, она прильнула к высокому офицеру и оперлась на его руку.
Уильям продолжал высказывать свое неодобрение по поводу Арделла, который не возражал, но смотрел на него нетрезвым взглядом своих черных неподвижных глаз. Потом разговор перешел на военные проблемы, в частности полевую стратегию, и во время этой беседы втроем - из которой Арделл был, в сущности, исключен - Донал сумел вернуть часть своей личной репутации, несколько подорванной в глазах маршала упоминанием о славе и богатстве.
- Не забудьте, - напомнил Уильям, когда они расставались в коридоре после обеда, - Приходите ко мне, когда закончите с Хендриком, Донал. Буду рад помочь вам чем смогу, - Улыбнувшись и кивнув на прощание, он ушел.
Донал и Галт шли по узкому коридору, такому узкому, что приходилось идти друг за другом. Следуя за широкоплечим маршалом, Донал, к своему удивлению, услышал:
- Ну, что вы о них думаете?
- Сэр? - переспросил Донал. Поколебавшись, он выбрал ответ, который считал наиболее безопасным. - Меня слегка удивила девушка.
- Ани? - Галт остановился перед дверью с номером девятнадцать.
- Я думал, что избранная Культиса должна… - Донал на мгновение запнулся: -…должна уметь лучше контролировать себя.
- Она вполне здорова, вполне нормальна, вполне разумна - но все это лишь потенциальные возможности, - сердито возразил маршал. - Чего вы ожидали?
Он пропустил Донала вперед и плотно закрыл за собой дверь. Когда Галт повернулся, в его голосе зазвучали более жесткие и формальные нотки.
- Итак, что там насчет письма?
Донал глубоко вздохнул. Он изо всех сил пытался понять характер Галта во время обеда - и теперь поставил на карту все, надеясь, что не ошибся.
- Нет никакого письма, сэр. Насколько я знаю, мой отец никогда в жизни не был знаком с вами.
- Я так и думал, - сказал Галт, - Ладно, в чем тогда дело? - Он подошел к столу в другом конце комнаты, достал что-то из ящика, а когда повернулся, Донал, к своему изумлению, увидел, что он набивает табаком старинную трубку.
- Дело в Ани, сэр, - ответил он. - Я никогда в жизни не встречал подобной дуры, - И он обстоятельно изложил всю историю о встрече в коридоре. Галт присел на край стола с трубкой в зубах, выпуская маленькие облачка белого дыма, которые вентиляционная система всасывала мгновение спустя.
- Понятно, - кивнул он, когда Донал закончил. - Нельзя не согласиться с вами. Она дура. Вот только какого рода идиотом вы считаете себя?
- Я, сэр? - искренне изумился Донал.
- Именно вы, мой мальчик. - Галт вынул трубку изо рта. - Не успели закончить школу и уже сунули нос в историю, которая привела бы в замешательство целое планетарное правительство. - Он с откровенным недоумением разглядывал Донала. - О чем вы думали… на что рассчитывали… черт побери, что вы собирались со всем этим делать?
- Ну, ничего особенного, - пожал плечами Донал, - Я только хотел как можно более аккуратно выйти из нелепой и, возможно, опасной ситуации. Должен признаться, я никакого понятия не имел о роли Уильяма - но он, похоже, сущий дьявол.
Маршал изумленно уставился на Донала:
- Кто вам это сказал?
- Никто, - ответил Донал. - Это же и так очевидно, верно?
Галт положил трубку на стол и встал.
- Для девяносто пяти процентов населения цивилизованных миров - нет. Почему это столь очевидно для вас?
- Потому что любого человека можно оценить по внешности и действиям людей, которыми он себя окружает. А окружение этого Уильяма - раздавленные, лишенные воли люди.
Маршал посуровел:
- Вы имеете в виду меня?
- Естественно, нет, - сказал Донал. - Вы же дорсаец.
Суровое выражение исчезло с лица Галта. Он кисло
улыбнулся и, взяв трубку, снова разжег ее.
- Ваша вера в наши общие корни - просто бальзам на душу. Итак, вы поняли сущность Уильяма?
- Ну, не совсем так, - сказал Донал. - Взять хотя бы тот факт, что избранная Культиса никак с ним не гармонирует. А чувство гармонии у избранных врожденное. Кроме того, он явно подавляет личности, подобные Ани, или этого Монтора с Ньютона, который сам, похоже, человек достаточно высокоинтеллектуальный.
- И человек столь выдающийся обязательно должен быть дьяволом? - сухо заметил Галт.
- Вовсе нет, - терпеливо объяснил Донал. - Но, обладая подобными интеллектуальными способностями, человек должен проявлять в большей степени, нежели остальные, склонности либо к добру, либо ко злу. Если его влечет зло, он может маскировать это в себе. Он в состоянии даже скрыть свое влияние на людей, которыми себя окружает. Но он не способен произвести хорошее впечатление, которое в обычных условиях отражалось бы и на его подчиненных и окружении - и которое, будь он действительно хорошим человеком, ему не было бы причин скрывать. Благодаря же отсутствию подобного впечатления можно понять, что он за человек.
Галт вынул трубку изо рта и, присвистнув, уставился на Донала:
- Вы случайно не воспитывались где-нибудь у экзотов?
- Нет, сэр, - улыбнулся Донал. - Хотя мать моего отца была с Мары. И мать моей матери - тоже.
Галт задумчиво набил погасшую трубку.
- Эта ваша способность к определению сущности людей - вы унаследовали ее от матери, от бабушки или сами к этому пришли?
- Ну, я думаю, что просто, наверное, где-то об этом слышал, - ответил Донал. - Однако уверен, что любой пришел бы к подобному выводу, подумав несколько минут.
- Тогда, возможно, большинство людей вообще не думает, - холодно произнес Галт, - Садитесь, Донал. Поговорим.
Они сели в кресла друг напротив друга. Галт отложил трубку в сторону.
- Теперь послушайте меня, - проговорил он тихим и спокойным тоном. - Вы один из самых странных юношей, которых я когда-либо встречал. Я еще не знаю, что же мне с вами делать. Будь вы моим сыном, я бы упрятал вас в карантин и отослал домой лет на десять, прежде чем снова отпустил в космос… Ладно, - внезапно оборвал он сам себя, предупреждающе поднимая руку, когда Донал открыл было рот, - Я знаю, что теперь вы взрослый мужчина и вас никуда нельзя отправить помимо вашей воли. Больше всего меня поражает то, что у вас не больше одного шанса из тысячи стать кем-то более или менее выдающимся и девятьсот девяносто девять шансов на то, что вас попросту уберут с дороги, причем достаточно скоро. Слушайте, друг мой, что вы вообще знаете о других мирах, кроме Дорсая?
- Ну, - сказал Донал, - всего имеется четырнадцать планетарных правительств, не считая довольно анархистских органов правления - на Мире Даннина и Коби…
- Забудьте лекции по гражданскому праву! - грубо перебил его Галт. - Правительства сегодня, в двадцать четвертом веке, - лишь механизм. Важны люди, которые им управляют. Проджект Блэйн на Венере; Свен Хольман на Земле; старейший Брайт на Гармонии, на той самой планете, куда мы направляемся; и Сэйона на Культисе, у экзотов.
- Генерал Камал… - начал Донал.
- Ничего не значит! - резко оборвал Галт. - На Дорсае никто не может что-то значить, а каждый мелкий кантон цепляется за свою независимость зубами и когтями! Нет, я говорю о людях, которые протягивают связующие нити между звездами. О тех, кого я упомянул, и о многих других. - Он глубоко вздохнул. - Как, по-вашему, соотносится наш принц-торговец и председатель Совета Сеты с теми, о ком я говорил?
- Вы считаете, он с ними на равных?
- По крайней мере, - сказал Галт, - По крайней мере. Пусть вас не вводит в заблуждение тот факт, что он путешествует на торговом корабле, в сопровождении лишь девушки и Монтора. Вполне возможно, что он владелец этого корабля, его экипажа и офицеров - и половины пассажиров.
- А вы и ваш адъютант? - спросил Донал, возможно, несколько более прямо, чем следовало. Лицо Галта стало жестким, затем снова смягчилось.