- Я хотел бы поговорить с офицером Джэймтоном Блэком, - сказал я, - Мне кажется, что он сейчас должен находиться в штабе около Контревэйла. Я не знаю точно, кто он по званию, - по крайней мере старший лейтенант, хотя, может быть, и выше. Это в некотором роде неотложное дело. Если вам удастся связаться с ним, не могли бы вы соединить его со мной?
- Да, сэр, - ответила она. - Пожалуйста, подождите, я соединюсь с вами через минуту.
Экран погас, и голос сменился легким шумом, что означало: канал открыт и связь поддерживается.
Я откинулся на сиденье аэрокара и стал ждать; менее чем через сорок секунд блондинка снова появилась на экране.
- Я связалась с Блэком, и через несколько секунд он соединится с вами. Вы подождете?
- Конечно, - ответил я.
- Благодарю вас, сэр.
Девушка исчезла. Прошло еще примерно полминуты или около того, и экран вновь вспыхнул; на этот раз на меня смотрело лицо Джэймтона.
- Здравствуйте, старший лейтенант! - сказал я. - Возможно, вы не помните меня. Я журналист Там Олин. Вы когда-то ухаживали за моей сестрой, Эйлин Олин.
По его глазам мне сразу стало ясно, что он меня помнит. Очевидно, я не настолько изменился, как мне казалось. Или просто он обладал очень хорошей памятью. Сам он тоже изменился, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать. По погонам на его плечах было видно, что звание его осталось прежним, зато лицо стало более мужественным и более спокойным.
Но это был уже далеко не тот мальчишка, каким он казался мне раньше.
- Чем могу быть полезен, мистер Олин? - спросил он своим по-прежнему совершенно спокойным голосом, который теперь стал лишь несколько ниже, чем раньше, - Оператор сообщила мне, что ваш звонок был вызван каким-то неотложным делом.
- Некоторым образом это так. - Я сделал паузу, - Я бы не хотел отрывать вас от важных дел, но я сейчас нахожусь здесь, у вашего штаба, на офицерской стоянке, прямо напротив командного центра. Если вы не слишком далеко отсюда, быть может, вы могли бы выйти ненадолго и переговорить со мной. - Я снова помедлил, - Конечно, если ваши служебные обязанности…
- Мои обязанности в данный момент позволят мне уделить вам несколько минут, - ответил он, - Вы находитесь на стоянке у командного центра?
- В наемном зеленом аэрокаре с прозрачным верхом.
- Я сейчас спущусь, мистер Олин.
Экран погас.
Я подождал. Через пару минут распахнулась та самая дверь, через которую я входил в командный центр, и появилась темная худощавая фигура Блэка. Он спустился по ступенькам вниз и направился к стоянке.
Когда он подошел, я открыл дверцу и отодвинулся на сиденье так, чтобы он смог расположиться рядом со мной.
- Мистер Олин? - спросил он, просовывая голову внутрь машины.
- Именно так. Присаживайтесь.
- Благодарю вас.
Он влез в машину и сел, оставив дверь приоткрытой. Стояла необыкновенно теплая для здешнего климата весенняя ночь. Через приоткрытую дверь до меня доносились терпкие запахи листьев и трав.
- Так что у вас за неотложное дело? - поинтересовался он.
- У меня есть помощник, для которого мне нужен пропуск. - Я рассказал ему все, опустив лишь тот факт, что Дэйв был мужем Эйлин.
Когда я закончил, он некоторое время сидел молча. Я видел лишь темный силуэт на фоне фонарей, освещавших стоянку и командный центр, и ощущал на лице дуновение легкого ночного ветерка.
- Если ваш помощник не журналист, мистер Олин, - наконец тихо произнес он, - то вряд ли мы сможем разрешить его пребывание и тем более перемещение в расположении наших войск.
- Он является журналистом, по крайней мере на период этой кампании, - ответил я. - Я отвечаю за него, как и Гильдия отвечает за меня и за любого другого журналиста. Наша объективность гарантирована межзвездным соглашением. И это соглашение распространяется также и на моего помощника.
Он медленно покачал головой в темноте:
- А если он окажется шпионом? Ведь тогда вы сможете заявить, что его просто навязали вам в качестве помощника.
Я повернул голову, чтобы пристальнее всмотреться в его почти неразличимые во тьме черты. Я специально подвел его к этому моменту нашей беседы.
- Нет, мистер Блэк, это невозможно, - произнес я. - Потому что он не был мне навязан. Мне пришлось затратить немало усилий, чтобы найти его. Он мой зять. Он тот парень, за которого Эйлин вышла замуж. И я хочу убрать его с передовых позиций, где, скорее всего, он будет убит.
Я помолчал мгновение, чтобы мои слова дошли до него.
- Я пытаюсь спасти его жизнь ради Эйлин и прошу вас помочь мне сделать это.
Он не пошевелился и ничего мне не ответил. В темноте мне не было видно, изменилось ли выражение его лица. Но, учитывая его поистине спартанское воспитание, не думаю, что я бы что-либо заметил, даже если бы было светло, хотя я только что нанес ему тяжелый двойной удар.
Именно так я управлял мужчинами и женщинами. Вера, любовь, ненависть, страх, вина, надежда или отчаяние - вот то, что я безошибочно использовал для достижения своих целей, ибо таким аргументам человеческая психика противостоять не способна.
В случае же с Джэймтоном Блэком я связал свою просьбу с чувством, которое он когда-то питал к Эйлин. И это чувство в любом гордом человеке (а гордость изначально свойственна людям его религии) требовало от него быть выше сожалений по поводу давно пережитого и, насколько он понимал, честного поражения.
Отказать в пропуске Дэйву теперь, когда я все рассказал, было равносильно тому, чтобы послать Дэйва на верную гибель, и кто бы мог доказать, что это сделано не намеренно, после того как я затронул его гордость и боль по утраченной любви?
Наконец он произнес:
- Дайте мне документы, мистер Олин. Я посмотрю, что можно сделать.
Я передал ему бумаги Дэйва, и он вылез из аэрокара.
Через пару минут он вернулся. Наклонившись к открытой двери, он вернул мне документы.
- Вы не сообщили мне, - произнес он тихим голосом, - что уже запрашивали разрешение на пропуск и получили отказ.
Я замер, уставившись на него снизу вверх; рука моя застыла в воздухе, сжимая документы.
- Кто? Этот капрал там, внутри? - спросил я, - Да он ведь не офицер. А вы не только офицер, но еще и адъютант.
- Тем не менее вам отказали. Я не могу изменить уже принятое решение. Мне очень жаль. Пропуск для вашего зятя получить невозможно.
И только тогда я понял, что подписи на документах нет. Я уставился на них, словно усилием воли мог заставить подпись появиться там, где ей полагалось быть. А затем во мне вскипела такая ярость, что я почти потерял над собой контроль. Я оторвал взгляд от документов и пристально посмотрел через открытую дверь на Джэймтона Блэка.
- Вот, значит, как вы пытаетесь выкрутиться из этого положения! - воскликнул я. - Вот, значит, какое вы нашли оправдание за то, что посылаете мужа Эйлин на смерть! И не думайте, что я вас не вижу насквозь, Блэк, - я вижу!
Он стоял спиной к свету, и лицо его было скрыто темнотой, поэтому я так и не смог разглядеть, изменилось ли выражение его лица. Но он издал что-то похожее на легкий вздох. Затем ответил тем же ровным, тихим голосом:
- Вы видите всего лишь человека, мистер Олин, а не сосуд Божий. А теперь я должен вернуться к своим обязанностям. Всего хорошего.
С этими словами он захлопнул дверь аэрокара, повернулся и пошел прочь. Я сидел неподвижно, глядя ему вслед, и все в мне кипело от той фразы, которую он бросил мне, уходя. Затем я очнулся и понял, что надо что-то делать. В этот момент дверь командного центра открылась, осветив на мгновение фигуру Блэка, затем опять стало темно. Я резко включил двигатель, развернул аэрокар и направился прочь из военной зоны.
В момент, когда я миновал ворота, было три часа ночи, шла смена часовых на посту. Они сгрудились в темную группу и начали какой-то ритуал.
Часовые запели - скорее всего, это был один из их гимнов. Я не вслушивался в слова, но первые три застряли у меня в ушах против моей воли. "Солдат, не спрашивай…" Я позже узнал, что это был их боевой гимн, исполнявшийся либо по большим праздникам, либо накануне боя.
"Солдат, не спрашивай…" Эти слова продолжали звучать у меня в ушах, как мне показалось, насмешкой, поскольку я уезжал с так и не подписанным пропуском Дэйва в кармане. И опять во мне поднялась ярость. И еще раз я поклялся, что Дэйву не понадобится никакой пропуск. Я не отпущу его от себя ни на одну секунду. И тем самым обеспечу ему полную безопасность.
Глава 9
В шесть тридцать утра я наконец добрался до вестибюля моего отеля в Доресе. Нервы мои были напряжены, а в рот и глаза словно насыпали песку, потому что я не спал уже целые сутки. Предстоящий день обещал быть весьма напряженным, так что на отдых, скорее всего, рассчитывать не приходилось. Но двое-трое суток без сна для журналиста - дело вполне привычное. Ведь приходится следить за развитием ситуации, которая может измениться в любую минуту. Поспать, конечно, не мешало бы, но в отеле меня ожидало то, что мгновенно отбило у меня всякое желание спать.
Это было письмо от Эйлин. Я тут же распечатал его и начал читать.
"Дорогой мой Там!
Только что получила твое письмо, где ты сообщаешь о своих планах относительно Дэйва. Я так счастлива!
Чем я могу тебя отблагодарить? Простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что так долго не давала знать о себе и не интересовалась твоей жизнью? Похоже, я была не боль-но-то хорошей сестрой. Но это просто потому, что еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой, я всегда чувствовала, что ты стыдишься и едва терпишь меня.
А еще мне казалось, что ты гордишься тем, что смог удержать меня от брака с Джэми.
Как же я ошибалась! То, что ты сейчас делаешь для Дэйва, ясно доказывает это. Ты всегда был самым близким для меня человеком и единственным, кто остался у меня и кого я могла любить после смерти мамы и папы. Я действительно любила тебя, Там, хотя считала, что тебе это нужно не больше, чем дяде Матиасу.
Так или иначе, с тех пор как я встретила Дэйва и он женился на мне, все изменилось. Когда-нибудь ты обязательно должен приехать на Кассиду, в Албан, и посмотреть, как мы живем. Это первый мой собственный дом, и я думаю, ты даже удивишься, насколько уютно мы его обставили. Дэйв все тебе об этом расскажет, если ты его расспросишь. Он замечательный. Кстати, тебе не кажется, что он даже слишком хорош для меня? Ведь он такой добрый и преданный. А знаешь, он очень хотел сообщить тебе о нашей свадьбе. А я не захотела этого. Только теперь я понимаю, насколько он был прав. Он всегда прав, в то время как я очень часто ошибаюсь - впрочем, ты знаешь это лучше меня, Там.
Но благодарю тебя, еще раз благодарю тебя за то, что ты делаешь для Дэйва. Пусть моя любовь хранит вас обоих. Передай Дэйву, что я ему тоже написала. Только, наверное, он получит письмо несколько позже.
С любовью,
Эйлин".
Я сунул письмо в карман и поднялся в свою комнату. Я намеревался показать его Дэйву, но меня несколько смутил восторженно-виноватый тон письма. Ведь и я не был таким уж заботливым братом. И то, что я сейчас делал для Дэйва, быть может, выглядело для нее чем-то большим, чем было на самом деле. Ведь я бы мог поступить так и в отношении совершенно чужого мне человека, скажем оказывая ему услугу за услугу.
Но может быть, после всего этого мы смогли бы относиться друг к другу как нормальные люди. Без сомнения, весьма скоро у меня появятся племянники или племянницы. Кто знает - ведь я мог бы тоже в конце концов жениться (на память мне неожиданно пришла Лиза), и у меня тоже могли бы быть дети.
"Вот так я и опровергну Матиаса! - подумал я, - И Падму тоже".
Находясь в приятном расположении духа, уже у дверей номера я подумал о том, стоит ли показывать Дэйву письмо. Нет, лучше пусть дождется своего письма, которое, как сообщала Эйлин, уже находилось в пути, решил я и, постучав, вошел.
Дэйв уже встал и успел одеться. Увидев меня, он улыбнулся. И это на секунду меня удивило, пока я не сообразил, что, должно быть, на моем лице тоже была улыбка.
- Я получил весточку от Эйлин, - сказал я. - Небольшое письмецо. Она сообщает, что послала письмо и тебе, но пройдет день-два, пока его перешлют из твоей части.
При этих словах он просто расцвел. Затем мы направились вниз, позавтракать. За столом мне окончательно расхотелось спать. И как только мы закончили, тут же отправились в путь, в полевой штаб кассиданских и местных войсковых частей. Дэйв нес мою записывающую и прочую аппаратуру. Правда, я и сам часто таскал ее на себе, едва ли замечая это. Но то, что теперь о ней заботился он, позволяло мне сосредоточиться на более важных моментах работы.
В штабе мне пообещали предоставить один из военных аэрокаров - маленькую двухместную разведывательную машину. Мы отправились в транспортный парк, но там выяснилось, что в первую очередь предоставят машину одному из офицеров. Сначала я хотел выразить свое возмущение по поводу того, что меня заставляют ждать, но потом решил не делать этого, потому что это был не совсем обычный офицер. Высокий, худощавый, темноволосый, с крупными чертами лица, он был высок даже для дорсайца, которым он, несомненно, являлся. Разумеется, он обладал и тем качеством, для которого нет названия, но которое присуще любому дорсайцу с рождения.
Любого из них можно убить - но все они твердо убеждены в том, что ни вместе, ни по отдельности их невозможно завоевать.
Что же мне показалось необычным в этом офицере?
От него исходило какое-то мощное солнечное тепло, передававшееся даже мне, стоящему в нескольких ярдах от него. Его окружала группа офицеров и штатских. Из этого дорсайского офицера, казалось, фонтаном била какая-то радость, вызывая прилив подобного же чувства у окружающих.
Была и еще одна вещь, которую мой профессиональный взгляд сразу же приметил. Правда, она не имела никакого отношения к личным качествам. Покрой и цвет его мундира говорили о принадлежности к военным силам экзотов. Жителям Экзотских миров, богатым и могущественным, убеждения не позволяли самим участвовать в войнах, зато вовсе не мешали нанимать самых лучших профессиональных солдат. Разумеется, основную их часть составляли дорсайцы. Так что же здесь делал дорсайский офицер с наспех пришлепнутыми на плечи нашивками вооруженных формирований Новой Земли, окруженный штабными офицерами Новой Земли и Кассиды?
Если он только что прибыл к изрядно потрепанным вооруженным силам Южного раздела Новой Земли, то воистину это было счастливое совпадение, ведь он оказался тут буквально наутро после той ночи, когда, как мне посчастливилось узнать, что-то лихорадочно затевалось в полевом штабе квакеров в Контревэйле.
Но было ли это совпадением? Трудно поверить в то, что кассидане узнали о секретном совещании в штабе Сил Квакерских миров. Кадровая служба разведывательных подразделений Новой Земли была укомплектована офицерами вроде команданта Фрэйна. К тому же, как следовало из кодекса наемников, наемные солдаты-профессионалы с любого из миров не имели права принимать участия ни в каких разведывательных миссиях, не будучи одетыми в собственную форму. Но так или иначе, совпадение было бы слишком простым ответом.
- Оставайся здесь, - велел я Дэйву.
А сам решил пробраться через толпу штабных офицеров, обступивших необычного дорсайца, чтобы попытаться получить какую-нибудь информацию от него. Но его машина оказалась рядом с ним раньше, чем я. Я заметил, что он направился на южный участок фронта.
Офицеры начали расходиться. Я же решил обратиться с вопросами к пожилому запаснику с Новой Земли, который подогнал мне мой аэрокар. Скорее всего, он знал не меньше, чем все эти офицеры, и наверняка особой осторожностью не отличался. Как я узнал, высокий дорсаец прибыл совсем недавно, по приказу посланника экзотов по имени то ли Патме, то ли Падме. Этот офицер приходится родственником Доналу Грэйму, на приеме в честь которого я присутствовал. Правда, насколько я знал, Донала нанял Фрайлянд, а не экзоты, и его командиром был Хендрик Галт.
- Кенси Грэйм, вот как зовут этого офицера, - сообщил мне мой собеседник, - И у него есть брат-близнец. Кстати, а вы умеете управлять такой машиной?
- Да, - Я уже сидел за пультом, а Дэйв разместился на сиденье рядом со мной. - А его брат тоже здесь?
- Нет, думаю, по-прежнему на Культисе, - ответил запасник, - Как я слышал, он настолько же угрюм, насколько этот весел. К тому же, говорят, их совершенно невозможно отличить. Кстати, тот, второй, - тоже большая шишка.
- А как зовут того? - поинтересовался я, заканчивая приготовления и готовясь стартовать.
Он нахмурился, подумал с минуту и покачал головой:
- Не могу вспомнить. Но по-моему, Ян.
- Спасибо, - произнес я, и мы взлетели. Я испытывал определенный соблазн направиться вслед за Кенси Грэй-мом. Но я все спланировал еще вчера, когда ночью возвращался из штаба квакерских войск. А когда вы недоспали, не следует изменять свои планы без веских на то оснований. Очень часто нечеткой работы сознания, являющейся следствием недосыпания, вполне достаточно для того, чтобы забыть какую-то важную деталь.
Поэтому я сделал своим принципом не изменять планы, если только я не уверен, что мой разум находится в превосходном работоспособном состоянии. Это принцип, который гораздо чаще приносит пользу, чем вред. Хотя, конечно, ни один принцип не является безупречным.
Мы поднялись на аэрокаре на высоту примерно шестисот футов и направились на север над боевыми позициями кассиданских сил. Машина была выкрашена в цвета службы новостей, и, кроме того, предупреждающий маячок постоянно извещал всех о нашем нейтралитете. Все это, как я считал, обеспечивало безопасность до тех пор, пока не начнется настоящая стрельба. И тогда уже разумнее будет найти себе укрытие где-нибудь на земле.
А пока я решил с воздуха осмотреть боевые позиции сперва в северном направлении (где фронт имел выступ в сторону полевого штаба сил квакеров и Контревэйла), а затем - в южном и попробовать догадаться, что именно придумали Брайт и его черномундирные офицеры.
Если провести прямую линию между Контревэйлом и Доресом - базами враждующих группировок, - то она протянулась бы почти точно с юга на север. Существующая линия фронта проходила под углом к этой воображаемой линии юг - север, северной своей частью немного приближаясь к Контревэйлу и штабу квакеров, в то время как на юге почти касалась пригородов Дореса, городка с примерно шестидесятитысячным населением.
Так что в целом линия фронта была гораздо ближе к Доресу, чем к Контревэйлу, и поэтому квакерские войска находились в тактически невыгодном положении. Они не могли отступить на своем южном фланге и войти в городскую черту, одновременно сохранив возможность иметь прямую линию фронта и соответственно коммуникации, необходимые для эффективной обороны.
Но с другой стороны, угол линии фронта был достаточно острым, так что большая часть подразделений квакеров на южном направлении находилась как бы внутри северного конца боевых порядков кассиданских сил. Если бы там было больше войск и ими руководили талантливые командиры, то, я думаю, определенные вылазки кассидан на северном участке могли бы нарушить связь между южной и северной частями боевых порядков квакеров - и их штабом в Контревэйле.