Тут его прервал на полуслове звонок видеокоммуникатора в углу комнаты. Ян поставил пустой стакан, подошел к коммуникатору и нажал кнопку. Его широкая спина и плечи закрывали экран от Тайберна, но разговор был слышен.
- Да?
В номере раздался голос Джеймса Кенебака:
- Грэйм… послушайте!
Последовала пауза.
- Я слушаю, - спокойно ответил Ян.
- Сейчас я один, - продолжал голос Кенебака. Он говорил отрывисто и напряженно. - Гости разошлись. А я начал просматривать то, что было в пакете… - Он смолк, и Тайберну показалось, что неоконченная фраза так и осталась висеть под потолком номера. Ян позволил ей повисеть там довольно долго.
- И что же? - наконец спросил он.
- Может, я немного погорячился… - сказал Кенебак. Но тон его никак не соответствовал произнесенной фразе. Он был откровенно грубым, - Может, подниметесь ко мне сейчас… я как раз один, и мы… могли бы наконец спокойно поговорить о Брайане.
- Сейчас поднимусь, - ответил Ян.
Он выключил коммуникатор и обернулся.
- Подождите! - Тайберн встал. - Вам нельзя туда идти.
- Как это нельзя? - взглянул на него Ян. - Вы же слышали, лейтенант, меня пригласили.
Эти слова хлестнули Тайберна по лицу, как мокрое полотенце, приводя его в чувство.
- А ведь верно… - Он ошеломленно уставился на Яна. - Но с чего бы ему снова пригласить вас к себе?
- У него появилась возможность побыть одному, - объяснил Ян, - И посмотреть, что в пакете с вещами Брайана.
- Но… - нахмурился Тайберн. - В этом пакете ведь не было ничего такого… часы, бумажник, паспорт, еще несколько каких-то бумажек… Таможня представила нам полный перечень. Там не было ничего необычного.
- Вот именно, - подтвердил Ян. - Поэтому-то он и хочет увидеться со мной еще раз.
- Но что же ему нужно?
- Ему нужен я, - ответил Ян. И, заметив недоумение Тайберна, продолжал: - Он всегда ревниво относился к Брайану. Боялся, что Брайан когда-нибудь превзойдет его. Вот он все время и старался его сломить, даже убить. А Брайан взял да и явился, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
- Брайан?..
- В моем облике, - пояснил Ян. Он повернулся, чтобы уйти.
Тайберн какое-то время смотрел, как он уходит, потом внезапно, будто пробудившись ото сна, в три прыжка нагнал его, когда Ян уже открывал дверь.
- Подождите, - рявкнул Тайберн, - Но ведь он наверняка не один. За вами сквозь стены будут следить его бандиты. И он расставил для вас ловушки…
Ян легко снял руку полицейского со своего плеча.
- Я знаю, - сказал он. И ушел.
Тайберн так и остался стоять в дверях, глядя ему вслед. Но стоило Яну войти в лифт, как полицейский начал действовать. Он бегом бросился к служебному лифту, который должен был доставить его на полицейский наблюдательный пост, оборудованный в номере над апартаментами Кенебака.
Когда Ян во второй раз вошел в холл, там было пусто. Он подошел к двери, ведущей в гостиную квартиры Кенебака, увидел, что она открыта, и вошел. Гости уже разошлись; на столиках остались пустые стаканы и пепельницы, полные окурков. Горел неяркий свет. Из кресла, стоявшего у огромного окна в конце комнаты, поднялся Кенебак. Ян направился к нему и остановился, когда между ними оставалось не более метра.
Примерно секунду Кенебак стоял и смотрел на него. Чувствовалось, что он напряжен. Затем он сделал короткое, почти сердитое движение рукой. По этому жесту сразу стало ясно, что он прилично пьян.
- Садитесь! - предложил он.
Ян уселся в удобное кресло, а Кенебак опустился обратно в то, из которого встал было при появлении Яна.
- Выпьете? - спросил Кенебак.
На столике рядом с его креслом стоял графин и пара стаканов. Ян отрицательно покачал головой. Тогда Кенебак плеснул себе.
- В том пакете с вещами Брайана, - сразу перешел он к делу, исподлобья сверкнув белками глаз на Яна, - оказались только личные вещи. И ничего больше!
- А вы что думали там обнаружить? - спокойно поинтересовался Ян.
Пальцы Кенебака внезапно стиснули стакан. Он уставился на Яна и вдруг разразился хохотом, который в совершенно пустом помещении прозвучал довольно дико.
- Нет, нет… - громко заявил Кенебак. - Это я хочу вас спросить, Грэйм. И я намерен добиться ответа. Кстати, чего это вас понесло в такую даль ради встречи со мной, а?
- Мой долг, - ответил Ян.
- Долг? Перед кем - Брайаном, что ли? - Создавалось впечатление, что он снова собирался расхохотаться, но сдержался. Снова дико сверкнули белки глаз. - А какое вам, собственно, дело до Брайана? Вы же сами сказали, что он вам никогда не нравился.
- Это к делу не относится, - тихо произнес Ян. - Он был одним из моих офицеров.
- Одним из ваших офицеров! Он был моим братом! А это поважнее, чем быть одним из ваших офицеров!
- Нет. Только не тогда, когда речь идет о восстановлении справедливости.
- Справедливости? - усмехнулся Кенебак. - Для Брайана, что ли? И в этом все дело?
- И еще для тридцати двух человек.
- Ах да… - насмешливо фыркнул Кенебак. Тридцать два… эти тридцать два несчастных! - Он покачал головой, - Но только я никого из них, к сожалению, не знал, Грэйм, так что меня вряд ли можно винить в их гибели. Вина за их гибель целиком лежит на Брайане - на нем и на его идее - как там было сказано в приговоре? А, да, что он и его тридцать два или тридцать шесть подчиненных могли бы совершить налет на вражеский штаб и взять в плен их командующего. И, конечно, вернуться… овеянными славой! - Кенебак снова усмехнулся, - Да вот только ничего у него не вышло. И я тут ни при чем.
- Брайан пошел на это, только чтобы произвести на вас впечатление. То есть он сделал это исключительно из-за вас.
- Из-за меня? Но разве я виноват, что он так никогда и не смог сравняться со мной? - Кенебак заглянул в стакан и быстро глотнул, после чего продолжил вертеть его в руке. Чуть улыбнувшись, он добавил: - Да, до меня ему было ой как далеко! - Он в упор посмотрел на Яна. - Просто я оказался лучше его, Грэйм. И советую вам тоже помнить об этом.
Ян не ответил. Кенебак продолжал смотреть на него. Мало-помалу он начинал злиться.
- Что, не верите мне, да? - вкрадчиво спросил Кенебак. - И совершенно напрасно. Я ведь не Брайан, и дорсайцы совершенно меня не пугают. Вот вы тут сидите передо мной, и я перед вами - совершенно один.
- Неужели? - спросил Ян.
Впервые за все то время, что Тайберн наблюдал за этими двумя из своего тайного убежища, ему послышался в голосе Яна какой-то оттенок чувства, вроде презрения - или ему просто показалось?
- Ну, конечно… не совсем! - Джеймс Кенебак снова рассмеялся, но как-то осторожно. - Я же цивилизованный человек, а не какая-нибудь деревенщина из приграничья. Но это не значит, что я должен поступать как идиот. Да, за стенами этой комнаты находятся люди, которые меня прикрывают. И глупо было бы их там не иметь. А еще у меня припасено вот это… - Он свистнул, и что-то величиной с небольшую собаку, но сделанное из гладкого темного металла, появилось из-за стоящего неподалеку дивана и по воздуху скользнуло над коврами к их ногам.
Ян пригляделся. Предмет был похож на ранец с небольшим выступом наверху, откуда торчали два металлических щупальца.
Ян слегка кивнул.
- Робомедик, - сказал он.
- Верно, - подтвердил Кенебак, - Причем настроенный реагировать на сердцебиение любого, находящегося с ним в комнате человека. Так что сами видите, вам в любом случае не поможет, даже если вы каким-либо непостижимым образом узнаете, где находятся мои люди и перебьете их. Вы убьете меня? Эта штука все равно займется мной достаточно своевременно, чтобы моя кончина не затянулась надолго. Так что я неуязвим. Ваша карта бита! - Он рассмеялся и пнул робота ногой. - Свободен, - сказал он.
И металлический ранец скользнул обратно за диван.
- Вы же понимаете… - продолжал он. - Просто разумная предосторожность. Ничего такого во всем этом нет. Вы человек военный - а что это означает? Превосходство в силе. Превосходство в тактике. Больше ничего. Итак, я превосхожу вас в силах, в численности, делаю вашу тактику бесполезной - и что после этого остается от вас? Пшик, - Он аккуратно поставил свой стакан на столик рядом с графином, - И тем не менее я не Брайан. Я вас не боюсь. В принципе я мог бы обойтись и без всего этого.
Ян сидел и молча смотрел на него. Этажом выше Тайберн замер.
- Правда? - спросил Ян.
Кенебак уставился на него. Бледное лицо миллионера вдруг исказилось. Он внезапно побагровел. Глаза его яростно засверкали.
- Что? Хотите попробовать? - выкрикнул он. Вскочив, он оказался перед Яном, яростно размахивая руками. Тайберн сразу понял, что это была намеренно разыгранная и хладнокровно рассчитанная истерика, столь популярная среди преступников. Но откуда же Яну Грэйму об этом знать? Неожиданно Кенебак заорал: - Так что, хочешь попробовать? Думаешь, я тебя испугался?! Думаешь, я, как мой братец, сразу лягу и подниму лапки… - И он разразился многоэтажной тирадой, в которой то и дело проскальзывало имя брата. Потом он вдруг обернулся к стенам гостиной и закричал: - Можете убираться! Поняли? Убирайтесь все! Слышали, что я сказал? Все до одного, выходите!..
Отошли стенные панели, отодвинулись книжные стеллажи, и в комнату вошли четверо. Трое из них были теми, что встречали Яна в холле, когда он приходил сюда в первый раз. Четвертый практически ничем от них не отличался.
- Вон отсюда! - заорал на них Кенебак. - Все вон! Убирайтесь и не забудьте запереть за собой двери. Я сам разберусь с этим дорсайским… - Чуть ли не с пеной у рта он снова разразился бранью.
Вверху над ними Тайберн так сильно стиснул край стола, на котором стоял монитор, что пальцам стало больно.
- Это же просто трюк! - пробормотал он сквозь стиснутые зубы Яну, который никак не мог его услышать. - Он же заранее все это придумал. Неужели ты сам не понимаешь?
- У Грэйма есть оружие? - спросил полицейский-тех-ник, специалист по устройствам слежения, сидевший справа от Тайберна.
Тот на мгновение обернулся к нему и ответил:
- Нет. А что?
- Просто Кенебак вооружен. - Техник протянул руку и постучал пальцем по тому месту на экране, где было видно, что пиджак Кенебака чуть-чуть оттопыривался.
- Пистолет.
Тайберн сжал в кулак многострадальную правую руку и в отчаянии стукнул по столу.
- Ну вот! - тем временем разорялся под ним Кенебак, поворачиваясь спиной ко все еще сидящему в кресле Яну и широко разводя руки. - Давай, попытай счастья. Дверь заперта. Думаешь, здесь еще кто-нибудь остался? Смотри! - Он повернулся и сделал пять шагов по направлению к широкому, начинавшемуся на уровне колен и доходящему до потолка окну, нажал кнопку - и окно раскрылось. Несколько снежинок успели-таки проникнуть в комнату из своего темного царства на высоте девяноста этажей, прежде чем включившееся климатизационное поле перекрыло доступ остальным их собратьям. Теперь они сияли на подоконнике маленькими блестящими капельками влаги.
Он снова приблизился к Яну, который на протяжении всей этой сцены так ни разу и не шевельнулся и не изменил выражения лица. Кенебак медленно опустился обратно в кресло - спиной к ночной тьме, холоду и снегу, царящим за окном.
- Так в чем же дело? - медленно и язвительно спросил он. - Что же вы сидите? Может, просто нервы сдали, командант?
- Мы ведь говорили о Брайане, - напомнил Ян.
- Ах да, Брайан… - как-то медленно произнес Кенебак. - Вот у кого были большие амбиции. Он страшно хотел стать таким, как я, но хотя я и сам даже старался ему помочь, ничего у него не выходило. - Он взглянул на Яна, - В том-то все и дело, у него никогда ничего не выходило то же самое и с его вылазкой в расположение противника, которая ничем, кроме провала, закончиться и не могла бы. Просто такой уж он был человек - вечный неудачник.
- В этом ему помогали, - сказал Ян.
- Что? Что вы такое несете?! - Кенебак так и подскочил в своем кресле.
- Вы помогали ему оставаться неудачником, - Ян просто констатировал факт. - С самого детства вы внушали ему, что он должен страшиться стать таким же, как вы, - всегда рисковать и выигрывать. Только вы всегда играли наверняка, а его шансы были малы настолько, насколько это было в ваших силах.
Слышно было, как Кенебак с шипением втянул в себя воздух.
- А вам не кажется, Грэйм, что вы слишком много себе позволяете, - медленно и тихо проговорил он.
- Вы хотели, - продолжал Ян, будто его и не прерывали, - чтобы он погиб. А он все никак не погибал. И с каждым разом рисковал все больше и больше, потому что он вбил себе в голову, что должен когда-нибудь произвести на вас впечатление, - хотя, повзрослев, он в конце концов и понял, какие цели вы преследуете. Да, знал и все равно хотел доказать вам, что он вовсе не неудачник. Вы же сами внушили ему это неистребимое желание, вы просто изуродовали его еще в мальчишеском возрасте.
- Давай, давай, - прошипел Кенебак. - Только как бы тебе потом не пришлось пожалеть о своих словах.
- Поэтому он и оставил Землю и стал профессиональным военным, - уверенно и спокойно продолжал Ян, - Не потому, что его призвали в армию, как какого-то парнишку с Ньютона, и не потому, что он был потомственным профессионалом с Дорсая или просто был голоден, как какой-нибудь шахтер с Коби, а исключительно для того, чтобы доказать, как вы в нем ошибались. Он нашел единственную сферу деятельности, в которой вы не в состоянии были с ним тягаться, и писать вам он, должно бьггь, начал специально, чтобы дать вам это понять, - отчасти гордясь своими успехами, отчасти для того, чтобы вы наконец удостоили его одобрительного хлопка по плечу, которого он так и не дождался…
Кенебак сидел в кресле и тяжело дышал. Глаза его про-сто-таки метали молнии.
- Но вы просто не отвечали на его письма, - говорил Ян, - Думаю, таким образом вы надеялись подтолкнуть его на какую-нибудь смертельно опасную авантюру, в которой он наконец-таки свернет себе шею. Но ничего такого не случалось. Более того, он стал продвигаться по службе. В конце концов он стал офицером и командиром отряда. Вот тут-то вы и забеспокоились всерьез. Стало ясно, что не за горами то время, когда он, продвигаясь по службе все выше и выше, перестанет принимать непосредственное участие в боевых действиях и жизнь его окажется вне опасности.
Кенебак по-прежнему сидел совершенно неподвижно, только слегка наклонясь вперед. Создавалось впечатление, что он то ли молится, то ли всеми силами души страстно желает, чтобы Ян наконец закончил свой рассказ.
- И вот, - продолжал Ян, - на его тридцать третий день рождения - то есть за день до того, как он, нарушив приказ, повел своих людей в расположение противника, - вы прислали ему поздравительную открытку. Вот эту…
Из кармана пиджака он извлек сложенную открытку, когда-то, очевидно, яростно скомканную, а теперь тщательно разглаженную. Ян раскрыл ее и положил на столик, стоявший между их креслами, так, чтобы Кенебаку были видны и рисунок, и надпись под ним. Кенебак взглянул на нее.
На открытке был изображен стилизованный заяц, у ног которого валялись ружье и каска и который занимался тем, что рисовал у себя на спине широкую желтую полосу. Под рисунком печатными буквами была выведена надпись: "А на хрена все это надо?"
Кенебак медленно отвел взгляд от открытки и взглянул на Яна. Уголки глаз миллионера как-то странно изогнулись, и рот растянулся в каком-то ужасном подобии улыбки.
- А что еще?.. - прошептал Кенебак.
- И кое-что еще, - ответил Ян. - К открытке было приклеено вот это…
Он как бы невзначай снова полез в карман.
- Не выйдет! - торжествующе взвизгнул Кенебак.
Одним прыжком он оказался за спинкой собственного кресла и начал медленно отступать к темному проему окна за спиной, выхватив пистолет. В полной тишине гостиной выстрел прозвучал оглушительно. Ян сидел все так же неподвижно, только тело его вздрогнуло от мощного удара пули.
И тут Ян ожил. Невероятно, но после попадания крупнокалиберной пули, шок от удара которой наверняка вывел бы из строя обычного человека, Ян мгновенно вскочил и бросился вперед. Кенебак вскрикнул снова - на этот раз явно в ужасе - и продолжал отступать, стреляя на ходу.
- Умри же! Умри, ты… - орал он.
Но огромная фигура дорсайца неотвратимо надвигалась на него. Тяжелые пули еще дважды попадали в него, и от их ударов он поворачивался вокруг своей оси, но каждый раз, как нападающий на футбольном поле, стряхивающий с себя чужих защитников, продолжал рваться вперед, огромными шагами сокращая расстояние между собой и отступающим Кенебаком.
Еще раз вскрикнув, Кенебак почувствовал, что теперь за ним только низкий подоконник открытого окна. На мгновение его лицо исказила гримаса нечеловеческого ужаса. Он быстро огляделся, но бежать было некуда. Все это время он лихорадочно нажимал и нажимал спусковой крючок, но теперь раздавалось только щелканье бойка. Пробормотав что-то бессвязное, он швырнул бесполезное теперь оружие в Яна, но огромный дорсаец уже почти добрался до него, широко расставив руки.
Кенебак наконец не выдержал этого ужасающего зрелища. Воя, как побитый пес, он повернулся и нырнул в открытое окно за мгновение до того, как эти ужасные руки смогли бы схватить его. Наконец-то он был на свободе. Ему предстояло лететь еще целых девяносто этажей. Вскоре его вой затих где-то далеко внизу и наступила тишина.
Ян остановился. Еще секунду он стоял перед окном, по-прежнему сжимая в правой руке то, что незадолго до этого вытащил из кармана. Потом, как подрубленное дерево, рухнул на пол… как раз в тот момент, когда Тайберн и техник прожгли наконец в потолке дыру и спрыгнули в комнату сквозь дымящееся отверстие. Они чуть не растоптали тот небольшой предмет, который выпал из обессилевшей руки Яна. Предмет, который на деле оказался двумя предметами, соединенными вместе. Это были маленькая кисточка и прозрачный тюбик ярко-желтой краски.
- Надеюсь, вы все-таки понимаете, - сказал Тайберн в один прекрасный ледяной декабрьский день, две недели спустя, когда они с поправившимся Яном стояли в здании космопорта, ожидая начала посадки на лайнер, отправляющийся к Сириусу, - что вы здорово рисковали. Просто счастье, что все так обошлось.
- Нет, - ответил Ян. Похоже, к нему вернулась его обычная флегматичность. После лечения в Манхэттенской больнице он немного осунулся, но поправился с быстротой, являвшейся следствием чисто дорсайского здоровья, - Счастье тут ни при чем. Все произошло именно так, как я и планировал.
Тайберн изумленно уставился на него.
- Но ведь… Если бы Кенебак не отправил из комнаты своих бандюг, чтобы иметь повод пристрелить вас, когда вы сунули руку в карман или если бы прежде всего у вас не оказалось с собой той открытки… - Тут он внезапно задумался, - То есть вы хотите сказать?.. - Он недоуменно взглянул на Яна, - Раз открытка была у вас, вы сознательно хотели остаться наедине с Кенебаком?..
- Это была просто разновидность поединка, - объяснил Ян. - Уж это-то моя стихия. Вы решили, что это Кенебак здорово приготовился ко встрече со мной. Но все как раз наоборот.
- Но ведь вам пришлось явиться к нему…