Каково же было его изумление, когда вместо брюк от костюма на ногах обнаружились тренировочные штаны и грязные кроссовки, стоящие в черной луже!
Как же так, а?
Слона вдруг прошибло холодным потом. Он все понял...
– Дьявол! – отчаянно простонал он. – Этот придурок перепутал грани! Дибил! Люди, где я?
Вокруг действительно было полно народу. Все внимательно смотрели на Слона. Но отвечать явно не собирались.
– О, Боже, неужели это происходит со мной? – пробормотал Слон. – Но я не хочу... Я не хочу сходить с ума...
Из темноты раздался звонкий смех, перешедший в кашель.
– Ой, не могу... Простите, может, я ошибаюсь... Честное слово, лучше б я ошибся... Но вы что, только что и впрямь воспользовались Челноком?
– Кто? Кто это? – оживился Слон.
Голова шла кругом, адреналин отшиб все нормальные мыслительные процессы. Однако тренированный рассудок умел быстро расставлять все по полочкам. Знать про Челнок здесь мог только один человек. По крайней мере, с их стороны...
– Э... Кэвин? Кэвин, это ты?
Слон двинулся на голос, спотыкаясь и выставив перед собой руки.
– Ну, допустим, – ответили ему. – А кто вы? Судя по тому, что знаете меня по имени – кто-то из Агентства? Что, у нас нашли способ засылать сюда нормальных людей?
Кэвин, он же Копатель, хохотнул.
– Я... Это Слон... – дрогнувшим голосом произнес Слон.
– Босс?! Правда? Обалдеть! – Кэвин, казалось, необычайно обрадовался. – Неужели, и вправду, изобрели, наконец, новые технологии?
– Это ошибка, мать ее! – прорычал Слон, усаживаясь на шпангоут – он уже понял, что находится внутри какого-то судна. – Я здесь по ошибке! И что мне теперь делать?! Съезжать с катушек при возвращении?!
– М-да... – пробормотал Кэвин. – Ну, вы и попали, босс...
Наступила тишина. Затем скрипнула дверь и на тусклый свет фонаря, щурясь, выбрался довольно грязного вида мужчина. В нем, конечно, нельзя было узнать агента Кэвина. Просто потому, что тот использовал сейчас чужое тело. Как, впрочем, и сам Слон.
– Приветствую вас, босс. Честно говоря, вы очень удивили меня своим появлением...
– Я сам удивлен не меньше! – огрызнулся Слон.
– Вы, наверное, не вполне меня поняли, – ответил Кэвин. – Я удивлен не столько вашему визиту, сколько тому, что этот визит вообще оказался возможен. Ведь это означает, что мы вышли из сектора недоступного возвращения... Это не может не радовать...
– Я не понимаю, о чем ты...
Кэвин встал, кряхтя, потянулся и размял спину. Глаза его сияли, он улыбался каким-то своим мыслям.
– Я не пойму, в чем причина твоей радости, – зло процедил Слон. – Неужели ты не видишь, в какую переделку я попал?
– О, вы даже не представляете, в какую переделку попали, – радостно сообщил Кэвин. – И уж точно, не думал, что так скоро буду радоваться такому удачному стечению обстоятельств...
– Ты это о чем?! – Слон почувствовал, как лицо его наливается кровью. Сейчас на него нахлынет привычная волна начальственного гнева. Нет, как только вернется – а он все равно вернется – он просто уничтожит этого мерзавца!
– О, я думаю, как удачнее всего распорядиться вашим сюда визитом, – мечтательно произнес Кэвин. – Эх, босс!
Он наклонился к сидящему Слону и тихо сказал ему в лицо:
– Знал бы ты, как я тебя ненавижу...
После чего снова улыбнулся и виновато развел руками:
– Но, видно, и впрямь, есть на свете справедливость!
Слон перевел дыхание, сжал кулаки и проорал:
– Да что ты несешь, тварь?! Да знаешь, что я с тобой сделаю после этого?!
– Я знаю, – кивнул Кэвин. – Я знаю о вашей тайной директиве. "Уничтожение отработанного материала". Так это называется, кажется? Видите ли, у меня, как у нейронавта, есть кое-какие возможности для поиска нужной мне информации...
Слон уже не слушал. Он старался сосредоточиться для выхода. Надо постараться, взять себя в руки и не поддаться безумию. Ведь кое-кому из испытателей повезло... А он гораздо сильнее...
– О, босс, я вижу, вы собрались домой? – рассмеялся Кэвин. – Ах, дом, милый дом... А не хотите ли остаться здесь, и на собственной шкуре испытать, что значит быть отработанным материалом? Здесь об этом несколько иные представления... Хотя не хочется уподобляться вам. Слишком противно. Противно?..
Кэвин задумчиво посмотрел на босса и достал из кармана прозрачный кубик. Слон мгновенно вышел из оцепенения.
– Челнок... Здесь... Откуда?
– О! Есть многое на свете, друг Горацио... В том числе и еще один Челнок. А может, и не один. Поразмыслите об этом на досуге. У вас теперь будет много досуга...
– Что... Что ты собираешься делать? – пробормотал Слон. Он быстро прикидывал, как отработанным движением свернуть мерзавцу шею. Лишь бы чужое тело не подвело.
– Я хочу вернуть вас домой, – пожал плечами Кэвин. – И хочу вернуться сам. Только уж, не обессудьте – ваше возвращение я вижу несколько в другом свете...
Слон резко бросился на обидчика. Кэвин быстро вскинул руку с кристаллом. Слон с криком обхватил шею негодяя...
...и упал на холодный, гладкий пол.
– О, черт! Он вернулся!
– Что? Так резко? О, боже... Что у него с пульсом?!
– Давайте, колите быстрее...
Слон перевернулся на спину и увидел над собой знакомые лица сотрудников. Тело болело, все суставы странно и неприятно ломило. Но он вовсе не был безумен! И теперь он по праву – нейронавт номер два! А, значит, вскоре – и номер один...
– Все в порядке, со мной все нормально! – выкрикнул Слон, и обомлел, услышав, как из глотки вырвался отвратительно писклявый голос. Знакомый голос!
Слон в ужасе поднял руку и увидел перед глазами усохшую скрюченную лапку. Слон готов был закричать от ужаса, но из глотки вырвалось только слабое "а-а-а..."
Его посадили в кресло. Рядом, возле такого же кресла, в котором в страхе сжался перепуганный мальчишка, отряхивался, улыбаясь...
Он сам!
– Все нормально! Со мной все в порядке, – говорил его двойник. – Просто потерял сознание... Да, да, зайду к медикам проверюсь... Обязательно, Пума. Я не говорил вам, что вы очаровательны? Особенно, когда напуганы...
Слон, как в бреду, наблюдал, как этот самозванец, без тени стеснения обнял Пуму... И ей, это, черт возьми, нравилось! Сука... Хотя, причем здесь она? Ведь он, хозяин этого заведения, каким-то нелепым образом оказался в этом уродливом теле! Теле Кэвина...
– Держите его! – завопил Слон, пытаясь вырваться из рук перепуганных сотрудников. – Он – это я, а я – это он! Он самозванец! Стреляйте! Убить его...
Самозванец переглянулся с персоналом и подошел поближе.
– Кэвин, – сказал он. – Я вижу, вы утомлены. Это не удивительно – столько стрессов. К сожалению, я вынужден отстранить вас от работы.
И приблизившись к уху Слона, сказал уже тише:
– Я больше в твоих услугах не нуждаюсь...
В дверь позвонили, когда Стас был в душе.
– Сейчас... – недовольно пробурчал он себе под нос, нашаривая рукой полотенце.
Позвонили еще раз. И еще. Довольно бесцеремонно и настойчиво.
Стас вылез из ванной, обернулся огромным махровым полотенцем, и, истекая струйками воды, в клубах пара зло пошлепал к двери. Глянул в глазок и лениво открыл дверь.
– Почему я не удивлен, что это вы... – сказал Стас и направился назад, в ванную.
В прихожую неспешно вошли два крепко сбитых человека, неброско одетых, подтянутых, с какими-то неуловимо схожими выражениями лиц. Один из них, что был помоложе, тихонько прикрыл дверь, и оба прошли в большую комнату, не утруждая себя дилеммой – снимать или не снимать в гостях обувь. Оба уселись в просторные кресла и без особого интереса, но как-то, со знанием дела, оглядели помещение.
Через минуту к ним вышел Стас, уже в джинсах и майке. Нельзя было сказать, что выглядел он недовольным. Скорее, заинтригованным. Он усмехнулся, покачал головой и плюхнулся на диван, с удобством закинув ногу на ногу.
– Ну, – с ехидством сказал он. – И чем я обязан визиту представителей наших славных...
– Не надо, – резко произнес тот, что был постарше, – давайте к делу...
– А какие у меня с вами дела? – нарочито удивленно произнес Стас. – Я теперь вообще, можно сказать, не у дел. Работал активно, честно, секретов родины направо и налево не продавал, а значит, и претензий особых ко мне у вас быть не может...
– А у нас пока и нет к вам претензий, – сказал старший. Молодой внимательно слушал своего товарища, время от времени медленно переводя взгляд на Стаса. – Мы пришли, чтобы вернуть вам работу.
Стас нервно хохотнул. Затем посерьезнел и с подозрением уставился на визитеров.
...Он никак не мог понять этих людей. Даже не этих двоих конкретно, а вообще – тех, кто работает в их системе. Умом он понимал, что парни делают важное дело, что они отвечают за безопасность страны. Да, все так, в этом была самая, что ни на есть, объективная правда. Вот, и Челнок, они добыли, и самые важные сведения, что помогли сэкономить годы работы и спасти от ненужных жертв на начальном этапе. А еще раньше они раскрыли перед учеными секреты атомной бомбы, чем, возможно, спасли миллионы жизней. И важность их работы невозможно оспорить. Да и не будет никто это делать.
Только вот, несмотря на все эти факты, сидящие перед ним люди вызывали иррациональное чувство страха, брезгливости и неприятия. Словно были извлеченными из-под обломков "летающей тарелки" зелеными и склизкими инопланетянами. Может, этот эффект, производимый сотрудниками спецслужб, был даже полезен для их работы. Для пущей убедительности. Только вот Стас испытывал непреодолимое желание выпроводить гостей побыстрее, после чего открыть окна, пропылесосить и заново принять душ...
Конечно, эти ребята, собственно говоря, и открыли ему глаза на существование человеческих вселенных, на новые, невероятные возможности, допустили, в конце-концов, к безумно интересной работе. Но, с другой стороны, все к чему прикасались эти крепкие, с набитыми костяшками, руки, всегда превращалось в... Черте во что превращалось.
Отправившись в свой вынужденный отпуск, Стас получил, наконец, возможность очистить мозг от ставших рутиной чудес, и, наконец, хорошенько поразмыслить над происходящим в его собственной жизни. Трудно было смириться с мыслью, что живет он не в стационарной и надежной Ньютоновской Вселенной, и даже не в продвинутой и хитроумной Вселенной Эйнштейна, а в затуманенном водкой сознании какого-нибудь забулдыги из "более верхнего" мира... Хотя, по сути, эти мысли имели всего лишь теоретическое значение.
Волновало появление в нашем, все-таки, довольно привычном мире, таких странных штуковин, как эти самые Челноки. И сомнительные дары эти пришли в руки ученых из тех же самых рук, что и атомная бомба.
Что знали они теперь о Челноке?
Ничего. Кроме некоторых его практических свойств. И после общения со своим странным гостем, Алексом, Стас утвердился в мысли, что ничего хорошего эта вещица людям не сулит...
Так же, как не сулит ничего разумного, доброго и вечного этот неожиданный визит его давнишних покровителей и надзирателей в одном лице...
– Замечательно, – сказал Стас. – В этом месте я, наверное, должен запрыгать от радости и с благодарностью пожать вам руки. Только что-то мне подсказывает, что пришли вы ко мне неспроста. Что-то стряслось, и я вновь стал вам необходим, верно?
– Вам не откажешь в проницательности, – сдержанно улыбнулся старший.
– Да, господи, какая там проницательность? – пожал плечами Стас. – Просто я прекрасно себе представляю мотивы, двигающие вами. Если люди для вас всего лишь винтики – а это так и есть, то смазывать и подкручивать целесообразно только те, что не выброшены на свалку за ненадобностью...
– Красиво излагаете, – спокойно сказал старший. – Не буду спорить. И поверьте, если вы будете работать, как следует, то и со смазкой проблем у вас не будет...
– Звучит довольно двусмысленно, – фыркнул Стас. – Впрочем, плевать. Что там случилось, и что вам от меня нужно?
Гости замялись и обменялись вопросительно-утвердительными взглядами. Теперь заговорил молодой:
– Такое дело... Пацан этот... Никита. Так вот, в последний раз он вынырнул с неделю назад. И с тех пор от него ни слуху, ни духу. Пытались вызвать его для очередного нырка – не отозвался. Связались с матерью – через школу, конечно, – та очень удивилась, сказала, что тот с ребятами в поход уехал. А нас не предупредил. Специалисты говорят, очень на него не похоже. Странная история...
– Действительно, не похоже на него, – пробормотал Стас. – Может, случилось что? Может, просто надоело ему все? В конце-концов, он же мальчишка, мало ли что ему в голову придет...
– Вы-то сами верите в то, что говорите? – поинтересовался старший. – Вы же с ним в основном работали. Скажите, мог он так поступить? Просто по-тихому скрыться? Он ведь знает, какие средства затрачены на его подготовку, и, вроде, паренек ответственный...
– Вообще-то, не знаю, – признался Стас. – Еще раз повторяю: это действительно странно...
– Вы должны найти его и выяснить, что происходит, – сказал молодой.
– Как я его найду? – развел руками Стас. – Я, что, по-вашему, – оперативник?
– Коллега не совсем точно выразился, – скривился старший. – Мы его найдем. А вы – вернете его, так сказать, в лоно... И выясните, в чем дело...
– И это все проблемы? – спросил Стас.
– К сожалению, нет, – сказал младший. – На Никитиного хозяина покушались...
– Не понял...
– Нашего подопечного, Николая Громина, физика, пытались убить, – сказал старший. – Его чудом спасли. Погиб сотрудник охраны. Вы понимаете, что это значит?
– Нет, черт возьми, как я могу это понять? – потряс головой Стас.
– Это значит, что у Копателя ничего не вышло, – пояснил старший. – И его работодатели решили действовать по схеме "так не достанься ты никому!". По крайней мере, на это очень похоже.
– А ваш пацан, видимо, знает, что происходило в гостевом мире Громина, – добавил младший. – И не хочет делиться информацией. А вы представляете себе уровень секретности и значимости этого объекта...
– Так что не будем тратить времени на разговоры, – сказал старший. – Все обсудим по дороге...
– Постойте! – сказал Стас. – Я еще не давал своего согласия...
– А его разве кто-то спрашивал? – удивился старший.
Стас разозлился. Что они о себе мнят, в конце-концов?! Что они супермены? Что мир вертится только вокруг интересов их скандального ведомства? Что каждое их "предложение" является уникальным шансом для счастливчика, к которому оно адресовано?
Визитеры терпеливо ждали слов Стаса. Стас понял, что те, видимо, не оставляют ему выбора. И альтернатива принятию данного предложения может быть довольно неприятной. Но, с другой стороны, стоило и поторговаться...
– Скажите, – произнес Стас. – А Батхед, он, что, тоже отстранен от дел?
– Что еще за Батхед? – нахмурился, вспоминая, старший. – А, психолог, что ли? Да, отстранен одновременно с вами, находится под наблюдением. А почему вы спрашиваете?
– Я хочу, чтобы его тоже восстановили на прежней должности, – сказал Стас.
– Зачем? – пожал плечами молодой. – В штат уже взяли нового психолога. Говорят, очень даже неплохого...
– Это мое условие, – твердо сказал Стас. – Без него я не вернусь. Только не говорите, что этот винтик вам будет трудно вкрутить обратно. Тем более, что он – очень ценная деталь нашего механизма...
– Не продолжайте, – поднял руки старший. – Это не такая проблема, и она не стоит потраченных слов. Я постараюсь его вернуть...
– Тогда я постараюсь помочь вам, – парировал Стас.
Старший глубоко и как-то устало вздохнул:
– Ну, почему у вас такое отношение к нам? Почему вы, ученые, всегда смотрите на нас, как на каких-то врагов? Неужели вы не понимаете, что мы с вами делаем одно и то же дело?
– Дело-то может, и одно, – криво улыбнулся Стас. – Но методы...
В Конторе на первый взгляд все было по-прежнему. Но, в то же время, угадывалась какая-то неуверенность, нервозность. И, надо признать, поводы для этой нервозности были. Один из ведущих ныряльщиков, Денис, никак не мог выйти из состояния глубокого сна. Врачи неуверенно заговорили о коме. В купе с исчезновением другого ведущего ныряльщика, Никиты, все это выглядело в довольно неприятном свете. Создавалось ощущение, что ТАМ, в кажущемся отсюда таким близким, а в действительности – невероятно чужом и неведомом – мире, произошло нечто непредвиденное и необъяснимое.
Странно при этом было видеть вполне сносно себя чувствовавшего Громина, в чьем внутреннем мире и происходили предполагаемые катаклизмы.
Так или иначе, в деятельности Конторы назревал серьезный кризис.
По последним данным на территории страны прекратилась активная деятельность вражеских ныряльщиков. Копатель не проявлял никаких признаков жизни, будто его перестали интересовать дармовые секреты, спрятанные в головах ученых. Конечно, это могла быть всего лишь временная пауза. Но наступила она уж очень внезапно, странным образом наложившись на ослабление персонала управления. Создавалось впечатление, будто Копателю стало попросту неинтересно играть с ослабленным противником...
Для того, чтобы хоть как-то прояснить для себя ситуацию, сразу же по возвращению, Стас собрал закрытое совещание.
Совещание это было весьма странного состава. Помимо Стаса присутствовали психолог Батхед, ныряльщик Лиза и, впервые за всю историю конторы, сам объект исследования и защиты – известный в узких кругах физик Николай Громин. В последний момент выразил желание поучаствовать в этом совещании представитель руководства, известный в Конторе под успокаивающе-домашним псевдонимом Дядька. Зная же о нем гораздо больше прочих, Стас сразу же предположил, что совещание грозит перейти во внутреннее расследование. Если не в банальный допрос.
Это было очень странное совещание.
Начать с того, что собраться решили в заброшенном песчаном карьере. Вернее, так решило руководство, очевидно уже не надеясь на технические средства борьбы с возможным прослушиванием. Такой выбор маскировки Стас немедленно отнес к общему состоянию неуверенности в управлении деятельностью Конторы.
Сидели на старых деревянных ящиках дне огромного котлована, а где-то вне приделов видимости прятались бойцы из приданного охранения. Здесь Стас чувствовал себя куда более беззащитным, чем, скажем на прокуренной кухне Батхеда. Гулял коварный ветерок, грозя простудой и заставляя зябко ежиться. Хотя ежиться могли заставлять и довольно пугающие мысли.
Однако предаваться рефлексиям времени не было, и Стас решил взять инициативу в свои руки.
– Начнем с вас, Николай, – сказал Стас. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего, – нервно хохотнул тот, надвинув на лоб козырек бейсболки. – Нормально. А как я должен себя чувствовать?